Никому не нужные стихи. Просто собрал, что было - читать онлайн

Строкою Бёрнса.

Мой конь устал и занемог.

Прошёл он множество дорог —

Вот-вот падёт.

Его седок совсем продрог

И не поёт.

Познав любви смертельный яд,

Уехал десять лет назад

Из дома он.

Теперь истлел его наряд

Как старый клён.

Он был богат и знаменит.

Любимец песенных элит

Беспечно жил.

Но карий взгляд на полпути

Его сгубил. Забыв о славе и деньгах

Её унёс он на руках

В долины гор.

И прожил год с судьбой в ладах,

Не зная ссор.

Непостоянен счастья век.

Она весной ушла, как снег

Весной уходит.

Любовь теряет человек,

А что находит?

Находит силы для пути.

Да он не знал куда идти

С такою ношей.

Сказал последнее «Прости…»

Мой друг хороший.

Пошёл, куда глаза глядят,

И целых десять лет подряд

Бродил по миру.

Бедой любовною объят,

Ища кумира.

А, что она? Любовный сон

На власть сменила и на трон,

Почёт узнала.

Когда же вновь явился он —

Его прогнала.

А посему и путь далёк…

Далёкий светит огонёк —

Слуга покорный…

Забудем наш жестокий рок

С балладой горной.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

***

Мне не больно, мне не печально,

Мне покойно, как никогда.

Догорает свеча венчальная,

Старый дьякон запел «Лета…».

Подтянули служки фальцетом,

Да старуха беззубым ртом

Прожевала «Многая лета,

Кучу деток и полный дом…»

Выходили из церкви чинно,

Тихой радости не тая.

Двое. Женщина и мужчина.

Экипаж весь в цветах стоял.

Забрехала сдуру собака,

Затрезвонил на весь окрест,

Подтверждая законность брака,

Переливчатый Благовест.

Сели рядышком осторожно.

Кучер плетью щелкнул на вдох.

И растаял в пыли дорожной

Вслед погнавшийся кабыздох.

Разошлись кто куда зеваки

Под нестройный гомон речей…

Вы теперь состоите в браке,

Вы замужняя.

Я – ничей.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

Катерине S.

Не по лукавству, не в бреду

Грешу. И меры в том не зная

Я должен бы гореть в Аду,

Познав тайком запреты Рая.

Я должен плавиться в смоле,

В котлах подземного острога

За то, что трахал на земле,

Пусть не святую, но – от Бога.

И, не раскаявшись, сгореть.

До пепла. Не воскреснуть в теле

За то, что возжелал иметь

Чужую б…ь в своей постели

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

***

Город сонный,

Ночь – каприз.

Небо словно

Смотрит вниз.

Томный запах,

В цвет – сирень.

Темный запад

Спрятал день.

Столб сутулый,

Парка грот,

Отзвук гула –

Самолет.

Веер улиц

От шоссе.

Время блудниц:

«J’ai ose.»

Ветер с крыши

Веткой сбит.

Тише, тише,

Город спит.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

Рябина.

Берегла, надеялась,

Прятала под листья.

Но листва развеялась,

Обнажая кисти.

Ей бы лапы надо бы,

Как у синей ели…

Расхватали ягоды

Птицы – свиристели.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

***

Пустая чаша лучше чаши с ядом…

Подносит Жизнь вина

Тебе и тем, кто рядом.

Иные выпили, иные пригубили,

А Ты всё медлишь…

Что Тебе налили?

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

Монолог фараона

Я вновь тебя призвал, наследник мой.

В последний раз хочу поговорить:

Тебе придётся управлять страной,

А ты рабов не можешь приструнить?

Я день и ночь кручусь, как заводной,

Мне перестали сниться даже сны,

Египет весь смеется надо мной –

А ты резвишься, фараонов сын.

Я дал распоряженье год назад –

Закончить всю отделку пирамид.

Ты проверял? – и где твои глаза?

В гробнице до сих пор плачевный вид.

На стенах письмена не разобрать!

Ошибки видно даже без очков.

Никто не хочет грамотно писать.

Запомнить сложно восемьсот крючков?

У саркофага ложе делал враг!

Прилег померить – защемило нерв.

Вот, у Рамсеса – это саркофаг,

А этот – как жестянка от консерв.

Вот так ты выполняешь мой наказ –

Без должного вниманья, без души…

Что мне твои отписки каждый раз –

Папирус стерпит все, что ни пиши.

Строители – бессовестный народ,

Воруют все, положишь – и привет.

Пятнадцать лет строительство идет!

Мне помирать! – а пирамиды нет.

Где каменные блоки в двадцать тонн?

Кто свистнул? Не могу понять никак.

Ты объясни прорабу кто здесь фараон.

Он хоть и глуп, да видно не дурак.

Состроит вечно рожу кирпичом,

Клянется Сфинксом, Нилом и Быком,

Что все – скоты, а он здесь ни при чем…

Как будто я совсем ослаб умом.

Предшественник его – такой же был.

Гордыня сбила с верного пути.

Тот солнцеликим, блин, себя возомнил,

Осирис, хренов, Ра его ети.

Пришлось ругаться и призвать жрецов,

Чтоб наказать зарвавшееся зло.

Его пытали, и, в конце концов

Такое всплыло, что меня трясло:

В моей гробнице, справа от ворот,

Шабашники ему за десять лет

Успели прорубить отдельный вход,

А в средней зале – личный кабинет.

Вот и прикинь! А не вмешайся я!

Какой тут к черту погребальный пир!

Свинья – она и в Африке свинья,

Уделает любой загробный мир.

Теперь о главном. Мумию мою

Обмыть, умаслить и запеленать,

Чтоб мне комфортней было там, в раю

Себе подобных в гости принимать.

Секрет бальзамов спрячь, я говорю.

Найдутся всякие последовать за мной.

А я особенно желаньем не горю

В загробном мире видеть их с собой.

Там, как и здесь, на что-то надо жить.

Поставьте золота четыре сундука.

Еды побольше надо положить.

Не на неделю еду – на века.

С собой возьму жену и трех друзей.

Порадуй их, пусть хвалятся богам.

Ступай, и сразу яда им налей,

А то от счастья кинутся в бега.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

У консерватории.

Мелодичный узор

На ограде витой,

Придыхание шума московского,