Когда Чарли и Лэндон выходят из номера, я провожу беглый осмотр. Хватаю пустой мусорный кулек из небольшой корзины под столом и запихиваю в него все наши послания. Убедившись, что все собрал, выхожу за ребятами.
Когда подхожу к машине, Чарли по-прежнему расплывается в улыбке. Она и вправду решила, что все это сон, а мне не хватает духу указать на ее ошибку. Это не сон. Это настоящий кошмар, в котором я живу уже больше недели.
Лэндон садится в машину, но Чарли ждет меня у задней двери.
– Хочешь поехать на переднем сиденье со своим «братом»? – спрашивает она, показывая кавычки пальцами.
Я качаю головой и тянусь ей за спину, чтобы открыть дверцу.
– Нет, можешь садиться.
Она начинает поворачиваться, но я беру ее под локоть. Затем наклоняюсь к уху девушки и шепчу:
– Ты не спишь, Чарли. Все происходит на самом деле. С нами что-то случилось, и ты должна воспринимать это всерьез, чтобы мы могли во всем разобраться, понимаешь?
Когда я отодвигаюсь, ее глаза округляются. Улыбка сходит с лица, и девушка даже не кивает в ответ. Просто садится в машину и закрывает дверцу.
Я занимаю место на заднем сиденье и достаю из кармана телефон. На экране мелькает напоминание, и я его открываю.
Первым делом езжай в полицейский участок. Достань свой рюкзак и прочти как можно больше посланий и записей из дневника… и как можно быстрее.
Закрываю приложение, просчитав, что в следующие два часа получу еще около пяти таких напоминаний. И знаю я это… потому что помню, как настраивал каждое из них прошлой ночью. Я помню, как писал все записки из этого небольшого мусорного пакета, который крепко держу в руках. Я помню, как погладил лицо Чарли за секунду до того, как часы отбили одиннадцать вечера. Помню, что прошептал ей «никогда-никогда» прямо перед тем, как поцеловал. И помню следующие десять секунд после того, как соприкоснулись наши губы… Чарли отпрянула и совершенно забыла, кто я такой. Она не помнила последние сорок восемь часов.
Тем не менее я помню каждую минуту последних двух дней.
Но я просто не могу сказать ей правду. Не хочу ее пугать. Заставить поверить, что мы в одинаковом положении, показалось мне более подходящим вариантом.
Понятия не имею, почему на сей раз остался в себе, а она – нет. Мне стоило ощутить облегчение, что для меня этот ад кончился, но ничего подобного. Я разочарован. Я бы предпочел снова потерять память вместе с ней, чем позволить ей разбираться с этим в одиночку. По крайней мере, когда мы были в одном положении, то знали, что сможем вместе преодолеть эту неприятность.
Но сия традиция отныне нарушена, и, как мне кажется, от этого все стало только сложнее. Почему меня «пощадили» на этот раз? Почему Чарли – нет? Почему мне кажется, что я не могу быть с ней откровенным? Всегда ли на мне лежал таким пластом груз вины?
Я все еще не знаю, кто я такой и кем был. В моей памяти запечатлелись лишь последние сорок восемь часов – что не густо. Но это все равно лучше, чем получасовые воспоминания Чарли. Мне стоит быть с ней откровенным, но я не могу. Не хочу, чтобы это ее спугнуло. И без того похоже, что единственное, что ее сейчас утешает, это понимание: она не одинока.
Лэндон постоянно оглядывается то на меня, то бросает взгляд на Чарли. Наверняка думает, что мы окончательно потеряли рассудок. В каком-то смысле так и есть, но точно не в его интерпретации. Мне он нравится. Утром я сомневался, придет ли он, как я того просил, учитывая, что он не поверил в нашу историю. Но я рад, что, несмотря на все сомнения, его верность мне победила доводы разума. Мало кто обладает подобным качеством.
С самого начала дороги в полицейский участок мы были не особо-то разговорчивы, но неожиданно Чарли поворачивается к Лэндону и окидывает его сердитым взглядом.
– Откуда ты знаешь, что мы тебе не врем? С чего вообще нам подыгрывать, если только ты не имеешь отношения к случившемуся?
К нему она относится с большим подозрением, чем ко мне. Лэндон крепче хватается за руль и косится на меня в зеркало заднего вида.
– Я не знаю, что вы не лжете. Как по мне, вы вообще меня разыгрываете. Я на девяносто процентов уверен, что вы оба придурки, которым больше нечем заняться. На остальные же пять я полагаю, что вы, возможно, говорите правду.
– В сумме это девяносто пять процентов, – вклиниваюсь я.
– Потому что на остальные пять я подозреваю, что это я свихнулся!
Чарли смеется.
Мы заезжаем на парковку у полицейского участка, и Лэндон находит свободное место. Прежде чем он успевает выключить двигатель, Чарли произносит:
– Давайте обсудим, что мне нужно говорить? Я пришла за своим рюкзаком?
– Я пойду с тобой, – отвечаю я. – В записке сказано, что все считают тебя пропавшей, а меня подозревают в твоем похищении. Если мы зайдем вместе, то у них не будет оснований продолжать расследование.
Она выходит из машины, и мы вместе шагаем к участку.
– Почему бы просто не рассказать им правду, что мы ничего не помним? – спрашивает девушка.
Я хватаюсь за дверную ручку и останавливаюсь.
– Потому что. В записках было четко сказано этого не делать. Я бы предпочел довериться тем версиям себя, которых мы не помним, чем людям, которые совершенно нас не знают.
– Логично, – кивает она, затем склоняет голову набок. – Интересно, а ты умный?
Это вызывает у меня легкий смешок.
В вестибюле никого. Я подхожу к окошку. За столом никого нет, но рядом стоит громкоговоритель. Нажимаю кнопку, и из него раздается шум.
– Эй? Здесь кто-нибудь есть?
– Уже бегу! – кричит женщина. Через пару секунд она подходит к своему рабочему месту. Увидев нас, настораживается.
– Чарли?
Та кивает, нервно выкручивая руки.
– Да. Я пришла за своими вещами. Рюкзаком…
Женщина смотрит на нее пару секунд, затем опускает взгляд на ее руки. Поза Чарли выдает беспокойство… словно она что-то скрывает. Женщина говорит, что сейчас этим займется, и уходит.
– Попытайся расслабиться, – шепчу я. – У тебя такой вид, будто я заставил тебя сюда прийти. Я и так под подозрением.
Чарли скрещивает руки на груди, кивает, а затем подносит большой палец ко рту и начинает покусывать его за подушечку.
– Я не знаю, как выглядеть расслабленно. Я нервничаю! И чертовски запуталась.
Женщина все не возвращается, зато из-за двери слева выходит полицейский. Он оглядывает нас с Чарли и указывает следовать за ним.
Мужчина заходит в свой кабинет и садится за стол. Кивает на два кресла напротив, чтобы мы тоже сели. Вид у него отнюдь не довольный, когда он наклоняется к нам и прочищает горло.
– Юная леди, вы хоть представляете, сколько людей вас сейчас ищут?
Чарли напрягается. Я буквально чувствую исходящие от нее волны недоумения. Поскольку она по-прежнему пытается понять, что происходило последние пару часов, я отвечаю за нее:
– Нам очень жаль. – Полицейский еще несколько секунд разглядывает Чарли, а затем переводит взгляд на меня. – Мы поссорились. Она решила исчезнуть на пару дней, чтобы все обдумать. Чарли не ожидала, что ее объявят в розыск.
Похоже, я ему уже наскучил.
– Я ценю вашу способность отвечать за свою девушку, но мне бы хотелось послушать мисс Винвуд. – Полицейский встает и указывает на дверь. – Подождите снаружи, мистер Нэш. Я бы хотел побеседовать с Чарли наедине.
Черт! Не хочу оставлять ее одну. Я мешкаю, но Чарли обнадеживающе кладет руку поверх моей.
– Все нормально. Дождись меня снаружи.
Я пристально смотрю на нее, но вид у нее уверенный. Резко встаю, и ножки стула противно царапают паркет. На полицейского даже не оглядываюсь. Выхожу в пустой коридор, закрываю за собой дверь и начинаю мерить шагами пол.
Парой минут позже Чарли выходит с рюкзаком за плечом и с самодовольной улыбкой на лице. Я улыбаюсь в ответ, понимая, что не должен был сомневаться, что она сможет возобладать над своим беспокойством. Ей уже в четвертый раз приходится импровизировать на ходу, и все предыдущие разы она отлично справлялась. В этом плане ничего не изменилось.
Теперь Чарли отказывается занимать переднее сиденье. Когда мы подходим к машине, она говорит:
– Давай вместе сядем назад и просмотрим вещи.
Лэндон уже и так злится из-за нашего «розыгрыша», а теперь ему еще и приходится быть шофером.
– Куда теперь? – спрашивает он.
– Просто покатайся по округе, пока мы придумаем, что делать дальше, – отвечаю я.
Чарли открывает рюкзак и начинает копаться в его содержимом.
– Думаю, нам надо в тюрьму. Может, у моего отца есть какое-то объяснение.
– Опять? – отзывается Лэндон. – Мы с Сайласом уже пытались вчера. С ним запрещено видеться.
– Но я его дочь. – Чарли смотрит на меня, словно ждет одобрения.
– Поддерживаю, – говорю я. – Поехали к ее отцу.
Братец тяжко вздыхает.
– Не могу дождаться, когда все это кончится, – бормочет он, резко выезжая с парковки полицейского участка. – Сплошная бредятина.
Затем он включает радио на полную громкость, лишь бы не слышать наши разговоры.
Тем временем мы вытаскиваем все вещи из рюкзака. Я помню, как несколько дней назад сортировал их в две отдельные кучки. Одна с полезной информацией, другая – нет. Я вручаю Чарли дневники, а сам принимаюсь за письма, надеясь, что она не заметит, как я откладываю те, которые уже были прочитаны раньше.
– Дневники исписаны от корки до корки, – говорит она, пролистывая странички. – Если я так много и часто писала, разве не должен существовать дневник, относящийся к недавним событиям? Я не вижу среди них записей этого года.
Отличное замечание! Когда я копался в ее вещах на чердаке, то не заметил ни одного дневника, который выглядел бы так, словно им активно пользовались. Пожимаю плечами.
– Может, мы пропустили его, пока собирали эти.
Она наклоняется и перекрикивает музыку:
– Я хочу домой! – обращается Чарли к Лэндону. Затем откидывается на сиденье и прижимает рюкзак к груди. К письмам и дневникам она теряет интерес и просто молча смотрит в окно, пока мы подъезжаем к ее району. Когда останавливаемся у нужного дома, девушка мешкает, прежде чем открыть дверь машины.
– Я здесь живу?
Уверен, не это она ожидала увидеть, но я не могу предупредить ее о том, что ждет внутри. Она ведь думает, что я тоже потерял память.
– Хочешь, я пойду с тобой?
Чарли качает головой.
– Наверное, это не самая лучшая идея. В посланиях говорилось, что ты должен держаться подальше от моей матери.
– Твоя правда, – отзываюсь я. – Ну, в записках также говорилось, что все вещи мы нашли на чердаке. Может, на этот раз лучше проверить спальню? Если у тебя был дневник нынешнего года, то он наверняка рядом с кроватью.
Она кивает, выходит из машины и двигается по направлению к дому. Я наблюдаю, как она исчезает за дверью.
Лэндон смотрит на меня с подозрением через зеркало заднего вида. Я избегаю его взгляда. Он и без того нам не верит, а стоит ему узнать, что я помню последние сорок восемь часов, он определенно решит, что я вру. И перестанет нам помогать.
Я нахожу одно из непрочитанных писем и начинаю разворачивать его, как тут открывается дверца в машину. Чарли запихивает внутрь коробку, и я с облегчением замечаю, что она нашла новые вещи, включая очередной дневник. Девушка садится в машину, и одновременно с этим открывается передняя дверь. Повернув голову, я вижу, что к нам присоединилась Джанет.
Чарли наклоняется ко мне, и мы касаемся плечами.
– Кажется, это моя сестра, – шепчет она. – Не похоже, что я ей нравлюсь.
Джанет захлопывает дверь, тут же разворачивается на сиденье и сердито на меня смотрит.
– Спасибо, что сообщил, что сестра жива, придурок!
Она снова поворачивается вперед, а Чарли подавляет смех.
– Ты серьезно? – спрашивает Лэндон, глядя на девчонку. Похоже, ее компания его отнюдь не радует.
Та закатывает глаза и ворчит.
– Ой, да ладно тебе! Мы уже год как расстались. Подумаешь, придется посидеть со мной в одной машине – не помрешь! Кроме того, я не собираюсь торчать весь день дома со свихнувшейся Лаурой.
– Черт возьми! – восклицает Чарли, подавшись вперед. – Вы встречались?
Лэндон кивает.
– Да, но о-о-очень давно. И всего неделю, – отвечает он, дав задний ход.
– Две недели, – уточняет Джанет.
Чарли поднимает брови и смотрит на меня.
– Становится все интереснее и интереснее…
Лично мне кажется, что присутствие младшей сестренки будет только мешать делу. Лэндон хотя бы в курсе происходящего. Джанет же не похожа на человека, который поверит в нашу историю. Она достает блеск из сумочки и начинает красить губы, глядя в зеркало.
– Итак, куда мы едем?
– Повидаться с Бреттом, – непринужденно отвечает Чарли, копаясь в коробках на заднем сиденье.
Девочка резко разворачивается.
– Бретт? В смысле папа?! Мы едем повидаться с папой?!
Чарли кивает и достает свой дневник.
– Ага. Если ты имеешь что-то против, мы можем вернуть тебя домой.
Джанет замолкает и медленно поворачивается обратно.
– Ничего не имею. Но я не собираюсь выходить из этой машины. Не хочу его видеть.
Чарли снова поднимает брови, после чего откидывается на сиденье и открывает дневник. Из него выпадает сложенное письмо, с которого она и начинает чтение. Делает глубокий вдох, а затем смотрит на меня и говорит:
– Ну что ж. Приступим, малыш Сайлас. Пора нам познакомиться поближе.
Я открываю новое письмо и усаживаюсь поудобнее.
– Приступим, малышка Чарли.