Что тут скажешь? Некоторые вещи просто нельзя объяснить, сославшись на общеизвестные истины.
За многие годы работы я сталкивался и с лучшим, и с худшим в местных преданиях – все зависит от того, как к этому относиться. За пять лет ветеринарного университета ты полностью погружаешься в науку. Особенно в наши дни, в нынешнее время. Полагаю, что я, вероятно, застал в университете последнее поколение «ученых мужей». То есть, называя их так, я хочу сказать, что раньше на старших преподавателей и пожилых профессоров университетов смотрели как на непререкаемый авторитет и надежный источник знаний. Однако если пристально всмотреться в толщу истории науки, то увидим там не только множество гениев, но и немало авантюристов и откровенных пройдох, кто ловко пользовался незаслуженным влиянием в свой звездный час. При ближайшем рассмотрении многие из наших бесспорных гениев тоже окажутся людьми не без упрека.
Исаак Ньютон, интеллектуальный гигант, на чьих плечах, как известно, стояли другие великие ученые типа Эйнштейна, был сам не прочь заигрывать с алхимией и проводил чересчур много времени, исследуя возможность трансмутации разных веществ в золото. Если такая гениально одаренная личность могла так сильно ошибаться, то уж нам и подавно придется смириться со своими заблуждениями, особенно вне пределов нашей собственной области знания. Люди – социальные животные и падки на культ личности, особенно если это харизматичная личность.
Уверенность, с которой образованные и популярные личности заражают своими идеями, не раз заводила нас вглубь многих научных кроличьих нор. История медицины пестрит множеством теперь уже не действующих протоколов, процедур, операций и лекарств, которые когда-то считались высокоэффективными способами лечения, и все только по одной простой причине – за ними стоял влиятельный пропагандист, который твердо верил в их действенность и был способен заткнуть любого скептика.
В относительно недавнем прошлом многие общины и сообщества были изолированы друг от друга географически, социально, а следовательно, и интеллектуально. В результате в таких местах сказки о ведьмах, колдунах и прочих сверхъестественных силах продолжают оставаться на слуху, в отличие от других, более космополитичных районов. Легко нам, относительно молодым людям, посмеиваться над кажущимися глупостями, в которые верит старшее поколение. Однако не нужно забывать, что, когда я окончил колледж, некоторые из моих пожилых клиентов получили образование еще в 40-е годы прошлого столетия, а многие так и вовсе школ не заканчивали, потому что надо было помогать по хозяйству. В результате все их образование досталось им от родителей, бабушек и дедушек и других людей из общины, самые старые из которых учились еще в конце XIX века. Для тех из вас, кто следит за хронологией, скажу, что это было еще до того, как появились самолеты и даже цветные карандаши, если уж на то пошло. Так что совсем неудивительно, что некоторые из моих клиентов придерживались весьма любопытных поверий.
Меня предупредили. Начальник отвел меня в сторонку и сказал, что сегодня утром меня ждет трудный выезд. И не то чтобы с чисто медицинской точки зрения, а по причине того, что поеду я к частично незрячему и несколько суеверному фермеру. Будучи малоопытным, но оптимистично настроенным и уверенным в своих коммуникативных способностях молодым ветврачом, я подумал, что мой босс просто наводит ненужную суету. Итак, удручающе невежественный и не представляющий истинную природу того, с чем мне предстоит столкнуться, я отправился в путь.
Когда я вышел из машины, мне навстречу направился фермер. Он показался вполне дружелюбным. Однако глаза у него были какие-то белесовато-мутные. И тут до меня дошло, что он практически ничего не видит. Это была его ферма, на ней он проработал всю свою жизнь и, несмотря на физический недостаток, с удивительной легкостью мог ориентироваться на месте. Он протягивал руку и на ощупь шел вдоль сложной системы ворот, ограждений, заборов, стен и проходов на ферме, время от времени дотрагивался до чего-нибудь, чтобы убедиться, где находится. Я следовал за ним и поражался, как ему удается управляться со всем этим хозяйством. До моего приезда сосед помог ему загнать молодого бычка, у которого появился подозрительный отек на задней стороне ноги. К сожалению, добрый сосед уже ушел, потому что у него были свои дела.
Я ожидал, что начнется обычная суета, когда надо отловить строптивое животное на дальнем поле, но был приятно удивлен, когда увидел, что бычок уже стоит в загоне и готов к тому, чтобы его завели в бокс для осмотра. Я тут же увидел у него большой отек за правым коленом. Вероятно, это абсцесс или гематома, что-то типа того, подумал я сперва. И вот фермер с привычной сноровкой одним движением открыл станок (механический аппарат для фиксации животного), а я шуганул туда бычка, мы быстренько его там зафиксировали и подготовили к осмотру. Божье создание было весьма недовольно, что его в этот ранний час загнали на осмотр, но у нас все было под контролем. По инструкции надо было еще опустить металлическую перекладину за задними конечностями животного, чтобы он не мог меня лягнуть. Но когда я опустил перекладину, то она закрыла мне доступ к отеку на ноге. Придется обойтись без нее. В подобных ситуациях остается действовать вопреки своей интуиции. Вашим первым инстинктивным желанием при виде крайне нервозного и недоверчивого 300-килограммового бычка будет отодвинуться от него на безопасную дистанцию. Но эта дистанция лишь позволит нацеленному в вас удару набрать достаточную скорость, с которой задняя конечность животного воткнется в ваше мягкое пухлое тело. Намного выигрышнее взять себя в руки и встать сзади вплотную к животному. Хотя оно теперь определенно захочет вас лягнуть, тем не менее удар будет больше похож на тычок, чем на страйк, и скорее всего, этот тычок придется в резиновый сапог (желательно с металическими щитками). Прямо как в джиу-джитсу, только ваш спарринг-партнер – это крупный, измазанный навозом бычок.
Итак, стою я прямо позади своей предполагаемой жертвы. Неприятный побочный эффект такой непосредственной близости в том, что от скотины пышет жаром. Буквально через несколько минут вы чувствуете, как по спине начинает стекать ручьями пот. Хотя что это я все о себе да о своих неудобствах говорю. Опухоль была размером с дыню и находилась прямо за коленным суставом. К этому моменту я уже вполне представлял, с чем имею дело, а фермер рассказал мне некоторые подробности. Опухоль появилась недавно и за последние две недели увеличилась в размерах. Гематомы не так уж редки у крупных животных, особенно когда они не привыкли к обработке. В спешной попытке убежать от человека животные могут травмироваться о забор или стойло, отчего у них появляются ушибы и синяки, а если поврежден крупный кровеносный сосуд, то и гематомы – скопление жидкой крови в мышечной ткани. Эта кровь со временем сворачивается и превращается в фиброзную ткань. В таком случае никакого лечения не требуется, просто останется неприглядный шрам. Абсцессы также распространены у животных, и было похоже, что у быка абсцесс. Опухоль была мягкой на ощупь, и четко прощупывалась мембранная стенка капсулы. Абсцесс – это, по сути, капсула из фиброзной ткани, которая вырабатывается организмом в попытке отделить место инфекции. Центр этой капсулы заполнен гноем. Обычно это беловато-зеленоватая жидкость с очень неприятным запахом. Взяв эти две рабочие версии за основу, я решил выполнить простой тест. Я воткну шприц с небольшой иглой в опухоль и вытяну немножко жидкости для анализа. Если в шприце окажется кровь, значит, гематома, если гной – абсцесс. Если ничего, то буду думать дальше.
Вы, может быть, считаете, что в таком сценарии предусмотрен местный наркоз. Но тогда мне сперва придется вколоть животному иглу с анестетиком, а потом вколоть иглу для сбора материала. Или же я могу воткнуть иглу только один раз и сразу сделать пункцию. Я выбрал вместо двух проколов один, что сразу снизило количество причиняемой боли на 50 %. Бычку все равно не понравилось, и он дал это понять, пребольно наступив мне на ногу. Мы оба остались при своем мнении, но игла была уже на месте, я потянул поршень шприца, и вуаля – гной. Я сообщил хозяину об относительно хорошем прогнозе и необходимом лечении. Я вскрою абсцесс в самой нижней точке и дренирую полость. Также я сделаю инъекцию антибиотиков на случай, если при вскрытии в окружающую ткань попадет какая-то инфекция.
Теперь, поскольку диагноз был поставлен, а также понимая, что мне придется сделать довольно большой надрез на ноге бедного животного, уже без местной анестезии не обойтись. Я очистил изогнутыми ножницами необходимый участок кожи от шерсти. Надо сказать, что место было довольно грязное, с присохшими фекалиями, поэтому мне пришлось основательно потрудиться, чтобы хорошо зачистить этот участок для вскрытия. Достичь полного обеззараживания было бы идеально, но нереалистично. Применение местной анестезии прошло довольно гладко, но мой многострадальный бычок к этому времени уже стал терять терпение. Я старался изо всех сил донести до слепого фермера, что у нас с быком происходит, но словарный запас у меня был все-таки ограниченным. Как говорится, уж лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Покончив с приготовлениями, я был готов делать надрез. Я примерился, куда буду втыкать скальпель. Уперевшись одной рукой в ногу быка, другой я занес скальпель. Но тут мой пациент не выдержал. Он дернул ногой, врезал мне по лодыжке и залепил в лицо лепешкой с пола. Пока я оттирал с лица дерьмо и клял на чем свет стоит это безмозглое создание, до меня донеслись странные звуки. Как будто кто-то пустил воду в железную раковину. Я взглянул на свой скальпель – он был в крови. Тут же поняв, что случилось, я посмотрел на ногу быка: из нее хлестала кровь прямо на железный поддон, на который уже натекла лужица посреди жидкого навоза. Скальпель и нога так внезапно и неудачно встретились, потому что бык в своем желании достать меня сам дернул ногой и насадил ее на скальпель, который вошел бедолаге прямо в артерию, по всей вероятности – подколенную. Я стал быстро соображать, что делать.
– Эй, – сказал я, – тут того…
Я пытался собраться с мыслями.
– Эй, тут вот что, – продолжил я, совершенно не зная, что дальше-то делать. Дальше-то что?
– Блин, вот же черт! – выругался я. Вся эта сцена теперь затянулась туманом времени, но мне кажется, что, наверное, тогда был мой первый случай, когда я, единственный ветеринар на территории, смотрю на кровотечение и не знаю, что делать.
Фермер был хоть и слепой, но не глухой и совсем не дурак.
– Что случилось? – спросил он.
– Чего? – тупо откликнулся я.
– Что происходит?! – повторил он с нажимом.
– Ну, это, тут как бы кровь немного потекла, – ответил я в лучших традициях английского этикета, также известного под названием «недосказанность».
– Сильно течет? – продолжал допытываться фермер.
– Ну вообще-то да, – признался я. К тому моменту я уже справился с замешательством. Я сказал фермеру, что мне нужно будет наложить тугую повязку. Увы, бык тоже слышал наш разговор и, вероятно, подумал, что ему будет намного лучше без дальнейшей медицинской помощи с моей стороны. Вместо того чтобы стоять смирно и содействовать моим попыткам спасти ему жизнь, бык стал активно сопротивляться и решил залягать меня насмерть. Сочетание бушующего во мне адреналина с угрюмым упорством толкало меня продолжать попытки наложить повязку. И это в условиях, когда все против тебя: разъяренное животное, прицельные попадания копытом мне по ногам, разлетающиеся во все стороны фекалии, струящийся у меня пот и льющаяся кровь у него, а также начавшийся так некстати дождик. Согласитесь, не самые подходящие условия для наложения повязки. Я пытался удержать его ногу одной рукой, а другой затягивать потуже повязку, но все же бычок был сильнее, хотя у него не было абонемента в качалку, в отличие от меня. Вряд ли в каком-то вузе студентов-ветеринаров готовили к подобным испытаниям в таких суровых полевых условиях. Полагаю, что можно было бы загребать большую деньгу, если устраивать VR-квесты с кошмарным сценарием, где нужно накладывать повязки на брыкающегося быка, но это дело будущего, в нынешней академической среде таких симуляций не устраивают.
Мои пыхтения не остались незамеченными.