– Слушай, я одной фишки не просек, – сказал Кирилл, когда они спустились обратно во двор. – Нахера ей понадобились справки из КВД?
– Это как раз ясно, – возразил Юрка. – Перестраховывается бабка.
– В каком смысле? И зачем ей перестраховываться? От чего, точнее?
– В самом прямом, – приятель достал сигареты, встряхнул пачку. – Помнишь, на первом курсе? «Не курить, не пить, девок не водить, и так далее.»
– И все равно мы то и другое и третье делали спокойно.
– Но с одной разницей. Там мы жили вдвоем, главное было заметать следы. А тут квартира с хозяйкой. При ней никого не приведешь. Плюс к тому она будет пользоваться одной с нами ванной и все такое. И наверняка думает, что мы с тобой весь город перетрахали.
–…Хотя на самом деле пока только полгорода…
–…И принесем в дом какую-нибудь заразу.
– Так зачем она тогда квартиру сдает? Тем более, таким, как мы! – воскликнул Кирилл – Лучше бы девок пустила, в поясах верности с ключами, спущенными в унитаз.
– Зачем, – Юрка выпустил струю дыма. – Затем. Бабке нужны деньги. А девок? Черт ее знает. Может, она с девками просто не уживается.
– А с нами уживется? – усмехнулся Кирилл. – И вообще… Что-то мне не нравится. Беспонтовый какой-то вариант. Может, еще поискать?
– Хера с два найдем. Надо было не хлебалами щелкать, а приехать пораньше. А сейчас что? Где теперь снимешь? В Ново-Александровке, откуда до Академии два часа на маршрутке?
– Дом, кстати, хороший. Наверно, пленные немцы строили.
– Суперский. Ты знаешь, какие сейчас «двушки». В одну комнату руки, в другую ноги, а жопу за окно, потому что девать некуда.
– Точно, Юрка. А тут «двушка» как пол-этажа. Один коридор от лестницы до кухни чего стоит! Мы бабку видеть лишний раз не будем!
– И она нас.
– Плюс к тому квартирка чистая. Не убитая и не заблеванная опездолами…
–…Вроде нас с тобой…
–…Именно, – Кирилл вздохнул. – В прошлом году мы, конечно, оттянулись по полной. Удивительно, что из академии не вылетели…
– А схуя из нее вылетишь, если деньги заплачены, – вставил Юрка.
–…Но как вспомнишь… Вспоминать не хочется. Кругом пивные бутылки и носки вмерзли в грязь, как Челюскин в лед. Самому теперь противно. Бабка вроде не стервозная. А где девок пипирить всегда можно найти.
– И не забывай про плату за жилье! В десять раз меньше, чем везде.
– Знаешь, Юрец… – Кирилл вздохнул. – А вот это мне показалось странным. Может, мы ослышались, а?
– Не ослышались. Ты на лестницу вышел, а я еще раз переспросил.
– В самом деле? А ты не выяснил, почему так дешево сдает?
– Что я – лох? – Юрка скривился. – Может, старая дура рынка не знает. Спроси – сразу накинет. Не так, что ли?
– Так-то оно так, – задумчиво пробормотал Кирилл. – Но я как-то слабо верю, что бабульки, которые сдают квартиры, между собой не общаются. Они не такие дуры, как нам хочется. Как бы подлянки в не вышло в оконцовке.
– Херня, – друг махнул рукой. – Это ты догадаешься. А она – бабка старая, на куски разваливается и белыми нитками прошит через край. Ну а что касается подлянки… Какая от бабки может быть подлянка? И вообще поживем – увидим.
– Увидим, да.
– Но ты главное прикинь, Кирюха, голова – два уха! Сколько нам черепа будут на съем отстегивать и сколько останется в откат?
– А я хотел обрадовать мать, что дешевую квартиру нашел.
– Ты что – говна объелся?! – испугался Юрка. – Не вздумай даже. Своим скажешь, мои прознают. Давай хоть один курс поживем по-человечески.
Кирилл молча пожал плечами.
– Стандартная плата червонец., – продолжал друг. –Если я восемь штук буду закраивать – ты представляешь, сколько за год набежит! Машину куплю!
– Скажешь тоже – «машину». Знаешь, сколько они стоят?
– Нифига. Подержанную штук за восемьдесят можно найти. И тогда…
– Тогда это тогда, а эти деньги еще надо накопить, – возразил Кирилл. И вообще, ты когда-нибудь сдавал анализы в КВД?
– Сдавал, ничего особенного, – отмахнулся Юрка. – Противно, когда тебе лезут шершавой пластмасской за мазком. Но можно перетерпеть.
– Придется. Других-то вариантов нет. Чем в общаге жить – лучше сразу удавиться.
– Поехали в КВД. Правда, я здесь адреса не знаю.
– В любую поликлинику зайдем и спросим, – сказал Кирилл, поднимаясь с заплеванной скамейки.
1
– Паспорта еще раз покажите, – приказала хозяйка.
Друзья протянули коричневые книжки с гербами.
– Ясно, – она удовлетворенно кивнула. – Не малолетки.
– Да, нам восемнадцать исполнилось, – подтвердил Кирилл.
– Ну тогда можете заселяться. Располагайтесь. Вечером поговорим.
– Вы нам ключи дадите? – спросил Юрка.
– Держи, – ответила хозяйка и протянула Кириллу два ключа на кольце.
– Одни? – спросил он.
– Одни. Если нужны каждому свои – сделайте копию, от ста рублей не обеднеете.
– Не обеднеем, – согласился Юрка. – Сделаем.
– Ну тогда до вечера, – еще раз сказала хозяйка. – Заселитесь – обсудим детали.
-–
Вещи лежали в камере хранения, после занятий пришлось везти их на такси.
Хозяйка ждала, смотрела, как друзья затаскивают сумки в прихожую, потом сказала:
– Пойдемте на кухню.
В воздухе ощущалось нечто недоговоренное.
Они прошли покорно, сели к столу, покрытому красно-белой скатертью.
Над ними возвышалась хозяйка – стояла у стены, скрестив руки под объемистым бюстом, глядела то на одного, то на другого.
– В общем так, мальчишки, – заговорила она, выдержав паузу. – У вас все в порядке. Плата за жилье не удивила?
– Удивила, – простодушно ответил Юрка. – Обычно…
Кирилл наступил ему на ногу и приятель замолчал.
– Знаю, что и как «обычно». Ваша плата будет состоять в другом.
Стало ясно, что они услышат нечто из ряда вон выходящее.
– А в чем? – спросил Юрка.
– Вы будете меня удовлетворять.
– Удовлетворять? – вырвалось у Кирилла. – К…как?
– Будто не знаете, – усмехнулась хозяйка.
– Трахать, что ли?! – Юрка ужаснулся.
– Ну, по вашему – трахать. По очереди. С понедельника по субботу. Воскресенье – выходной.
– Мы вас? – переспросил Кирилл.
– Да. Вы меня. Кстати, меня зовут Тамара Федоровна.
Хозяйка говорила спокойно, смотрела открыто.
– И для этого нужны были справки? – уточнил Юрка.
– Для этого. Не хочу ничего от вас подцепить.
– А мы разве будем без… – заговорил Кирилл так, будто это составляло главную проблему.
– Без, – перебила хозяйка. – Вы думаете, я с вами собираюсь получать удовольствие?
– Не думаем, – автоматически ответил Юрка.
– Правильно, что не думаете. Сдались мне ваши пипки! Мне нужны мужские гормоны. Ни о какой резине речи не идет.
– Но получается…
– Ничего не получается. Я знаю, что ты имеешь в виду. Как вам продолжать со своими сикильдявками?
Юрка хотел что-то сказать, но сдержался.
– Можете весь институт переиметь. Но в средствах предохранения. А если кто мне что-нибудь занесет, обоих выгоню. Ясно?
– Ясно, – пробормотал Кирилл.
– Вы этого не ожидали, – примирительным тоном сказала Тамара Федоровна. – Но так живет половина женщин моего возраста. Точнее, те умные, которые не ходят в церковь и не тратят всю пенсию на лекарства.
Поскольку друзья молчали, она уточнила:
– Мне пятьдесят семь лет, я старше ваших матерей. Испугались?
– Нет – ответил Кирилл, хотя думал иначе. – Просто… неожиданно как-то это.
– Согласна, – кивнула хозяйка. – Сегодня ухожу ночевать к подруге. Решитесь – оставайтесь. Нет – я не обижусь. Найдутся другие. Можно сказать, в очередь стоят.
Встав из-за стола, она прошла мимо, обдала запахом тела.
Потом щелкнула входная дверь.
-–
– Ну что? – с сомнением спросил Кирилл. – Подпишемся? Или?
– А почему не подписаться? – Юрка пожал плечами. – Поимеем бабку, заимеем бабки.
– А у тебя на нее встанет?
– Встанет. Пизда – она и в пятьдесят лет пидза и в шестьдесят.
– А ты что – раньше слышал про такие условия?
– В общем слышал, – признался Юрка. – Но как бы не верил.
– Теперь веришь?
– Теперь верю, а куда деваться. Будем эту Тамару драть по очереди.
– Вот завтра ты и начнешь, – сказал Кирилл. – Покажешь пример.
– А что? И начну, – не очень уверенно согласился Юрка. – И покажу.
2
– Ну что, ребята? – спросила хозяйка, зайдя на кухню, где они ужинали чипсами и «Пепси-колой». – Как настроение?
– Да ничего, – ответил Юрка. – То есть все нормально.
Кирилл кивнул, ничего не сказал.
Насчет нормальности он сомневался.
– Значит, вы согласны на мои условия? Я правильно поняла?
– Правильно. Согласны. На все.
Юрка говорил и говорил, Кирилл молчал и молчал.
– Тогда давайте отметим, что ли, первый вечер.
Усмехнувшись, женщина полезла в холодильник, куда друзья еще не смели заглядывать.
– Перед первой ночью, – добавил Юрка, пытаясь нагнать решимость.
– Давайте закусим, я тут кое-что приготовила. И водочки для храбрости.
– Я водки вообще не пью, только пиво, – Кирилл покачал головой.
– Я тоже. Но немного, пожалуй, приму, – ответил Юрка. – Все-таки…
– Выпей пятьдесят граммов. В твоем возрасте не помешает. Только поможет.
Хозяйка налила граненый стаканчик, поставила перед Юркой.
Когда она склонилась к столу, в разрезе цветастого платья Кирилл увидел плотно сомкнувшиеся белые груди.
Он ощутил страх и что-то еще.
Интимное дело с женщиной, превосходящей материнский возраст, казалось одновременно и завлекательным и невозможным.
– Вы определили очередность? – спросила Тамара Федоровна. – Кто сегодня отрабатывает – Наф-Наф или Ниф-Ниф?
– Нуф-Нуф, – ответил Кирилл.
– Вообще-то я, – сказал Юрка и выплеснул в себя водку.
-–
Кирилл лежал в полной темноте.
Он мог смотреть телевизор, слушать музыку через смартфон или делать что-то на ноутбуке.
Планировка квартиры позволяла жить независимо от хозяйки.
Двухкомнатная, она казалась огромной, поскольку комнаты располагались по две стороны коридора в разных его концах, а сам коридор был длинным: видимо, за стеной к нему примыкала часть соседней квартиры.
Двери закрывались плотно, ни единого звука не пробивалось из помещения в помещение.
И сейчас Кирилл, сколь ни напрягался, не слышал, как Юрка отдает свою часть платы за жилье.
По большому счету, это его не касалось. Друг первым подписался на условия, договоренность следовало исполнять.
Но, видимо, с одногруппником за год совместной жизни возникла метафизическая связь, потому что Кирилл не мог расслабиться. Темнота казалась нервной.
Напряжение не давало ни читать, ни слушать музыку, ни писать сообщения.
Трудно было представить, как быстро управится Юрка – точнее, как много потребует от него хозяйка.
Но уснуть, не дождавшись друга, Кирилл не мог.
Поэтому он лежал на своей кровати и смотрел в темный потолок.
-–
Прошло не так много времени, когда дверь вздохнула и в свете, сочащемся из коридора, Кирилл увидел Юркину тень.
– Ну и как? – нетерпеливо спросил он.
– Обычно, – ответил друг.
В коридоре раздались хозяйкины шаги, лязгнула задвижка туалета.
– Дверь закрой, – шепотом сказал Кирилл.
– Потом закрою. Душно тут, надо проветрить.
Издали послышался бурный слив унитаза, стукнули двери, потом зашумел душ.
– Ну давай! – сказал Кирилл. – Расскажи, пока она моется. Как у вас получилось?
– Обычно.
– Ты кончил?
– Кончил. В первый раз и в корову кончишь, будто сам не знаешь.
– А как с ней трахаться вообще? Пизда больше, чем у девчонок?
– Не заметил, чтобы намного больше. Но говорю тебе: в первый раз хороша даже дырка в заборе.
– Но расскажи хоть, как ты ее трахал, – упорствовал Кирилл.
– Как-как… На люстре.
Прислушавшись к шуму, Юрка закрыл дверь.
– Обыкновенно. Так и сяк. По-разному. Потом она раком встала, я и кончил. У нее задница – с обеденный стол. А так даже не подумаешь.
– А она?
– Что она?
– Она с тобой кончила?
– Нет. Сказала, что у нее получается редко и вообще должна привыкнуть.
– Расскажи еще чего-нибудь, – попросил Кирилл.
– А что там рассказывать… – Юрка зевнул. – Завтра сам ее отъебешь и все узнаешь. Устал я что-то, давай спать.
В темноте зашуршала одежда, потом скрипнула кровать.
– Пизда у нее небритая, – донеслось до Кирилла уже сквозь сон. – Старорежимная. Но ты знаешь, втыкает сильнее, чем когда выскоблена, как Турбаслинская курица.
3
Своей очереди Кирилл ожидал с трепетом.
Освободившись в академии, друзья зашли в дешевое кафе и съели по гамбургеру.
Сидеть на кухне не хотелось, они спрятались у себя.
Юрка сразу упал в контакт, принялся с бешеной скоростью набирать тексты.
Кирилл лег на свою кровать, включил ноутбук, но не мог понять, чего ему хочется.
Время летело со скоростью света и одновременно стояло на месте.
Он не помнил в котором часу вчера ушел Юрка, и сейчас не знал: ждать, пока хозяйка позовет, или идти самому.
Промаявшись бог знает сколько, Кирилл высунулся в коридор.
Там стояла плотная темная тишина.
Было непонятно, дома ли хозяйка вообще.
– Юрка! – позвал он, снова закрывшись. – Как ты вчера… Она позвала, или ты сам?
Друг не ответил.
Телефон издал несколько сигналов о пришедших сообщениях: переписка с девчонками достигла пика.
– Ептвою мать, у тебя уши заложило?
– А? Чего ты спросил?
– Я спросил, как ты вчера пошел трахаться? Сам или она позвала?
– Мудила, не помнишь нихера. Мы водки пидараснули, потом к ней в комнату пошли. Ну, то есть, я сначала в душ, она ждала.
– Ясно, – пробормотал Кирилл.
Не в силах больше терпеть, он не лег обратно, прошел на кухню и усиленно загремел чашками.
Хозяйка возникла через полминуты, словно слушала и ждала действий.
– Я тут… Чаю решил попить, – сдавленно пояснил он. – И вообще…
Тамара Федоровна молчала, стояла у стола.
Обтянутая платьем грудь нависала, как скальный обрыв, заросший полевыми цветами.
Кажется, она была привлекательной. По крайней мере, могла вызывать нескромные мысли.
И… даже желания.
– А мне… когда? Сейчас прямо? Или?
– Я тебя сама позову, – по-домашнему ответила женщина. – Сначала посмотрю телевизор, потом сделаю кое-какие дела. Ты подкрепись. Сметаны хочешь?
– Сметаны? – Кирилл махнул. – Нет, я ее не люблю.
– Зря, – с усмешкой сказала она. – Тебе будет полезно.
Он покраснел, поняв, о чем речь.
– Прими душ. Там есть гель, новый, на полочке отдельно. Пипку как следует вымой. Потом полежи, отдохни. Часов в одиннадцать будь готов.
– Хорошо, – ответил Кирилл.
Ему понравилось, что у хозяйки все идет по расписанию.
-–
Прохладный душ освежил, в комнате стоял сумрак, попискивание Юркиного смартфона убаюкивало.
Но Кирилла била нервная дрожь.
Он подскочил на кровати, когда раздался стук.
– Да-да, – беззаботно отозвался Юрка.
Дверь раскрылась.
В коридоре горел полный свет.
Падая сзади, он прорисовывал сквозь платье мощный силуэт хозяйкиных ляжек.
Кирилл невольно отметил, что на ней, кажется, нет трусов.
– Пойдем, – сказала Тамара Федоровна, вряд ли что-то видя в темноте.
И, не дожидаясь ответа, удалилась.
Кирилл встал, завернулся в простыню.
Он лежал голый, сейчас хотел одеться, но руки тряслись и вряд ли бы справились с пуговицами.
– Удачи тебе, сыщик! – не поднимая головы, напутствовал Юрка.
-–
Хозяйкина комната оказалась уютной.
Вопреки ожиданиям, тут было просторно, воздух удивил свежестью, а постель – белизной.
Женщина погасила свет и закрыла врезной замок.
В темноте сильно запахло водкой.
– Слушай, я тебе выпить не предложила, – спохватилась хозяйка. – Налить? У меня тут есть в тумбочке.
– Не надо, – отказался Кирилл. – Когда я выпью, то хочу больше, а могу меньше.
– Тогда не будем. Лучше больше, чем меньше.
Он кивнул, не шевелясь – так, будто женщина могла что-то видеть.
– Надеюсь, ты не мальчик?
– Нет, – коротко ответил он.
– Раздевайся, – сказала она. – Чего стоишь.
На двух больших окнах были задернуты плотные шторы, после света Кирилл не видел своих рук, но его сковало смущение, он отвернулся, стащил простыню, бросил куда-то.
За спиной прошуршало, скрипнуло, раздался спокойный голос:
– Ну давай, или сюда. Покажи наконец свою пипку.
Кирилл повернулся, шагнул.
Его ждало новое женское тело, но ноги боялись идти.
– У твоего друга потолще, у тебя подлиннее, – сообщила хозяйка. – Иди сюда, меня не жди, в первый раз не получится.
Глаза чуть-чуть привыкли к темноте, обрисовалось ее тело.
– А у вас большая грудь, – пытаясь успокоиться, сказал он. – Очень большая.
– Бывают больше, – ответила Тамара Федоровна.
Соски не проглядывались.
Впрочем, Кирилл где-то слышал, что у пожилых женщин они бесцветные.
– Не видел такой, что ли, ни разу?
– Только в порнухе. А так, у девчонок…
У ровесниц, с которыми приходилось иметь дело, соски были такими яркими, что виднелись в полной темноте.
–…Титьки обычно никакие, – закончил он, почувствовав, что краснеет.
– Подрастут – такие же будут, – успокоила Тамара Федоровна. – А пока можешь поиграть моими.
Глаза привыкли окончательно, теперь Кирилл рассмотрел ее всю.
Видимо, ее лето прошло в саду, что шея и плечи и нижние части ног были темными от загара, а между ними все казалось крахмально белым.
– Только входи не грубо, – попросила женщина.
Большие круглые колени сияли, как пара плафонов.
– Ну давай, Юра, давай, – сказала Тамара Федоровна.
– Я вообще-то Кирилл, – глупо поправил он.
-–
– Ну и как? – поинтересовался Юрка.
– Что «как»? – перепросил Кирилл.
Во всем теле звенела легкость.
Синий отсвет от Юркиного смартфона на потолке казался галактикой, куда он сейчас летел.
– Как дела? Отработал, педрила?
– Отработал. Три раза.
– Что-о?!..
Галактика на потолке погасла: друг привстал, повернулся, смотрел на него.
– Ничего. Три раза почти подряд.
– Ну ты и кролик… Как тебе удалось?
– Не знаю. Как-то.
– Пиздишь, наверное.
Синь галактики снова выползла по стене.
– А что мне пиздеть? – изнеможенно сказал Кирилл. – Что я с этого буду иметь? Мы что, ставки делали?
– В следующий раз сделаем. Но все равно врешь, как сивый мерин. Еще скажи, что она с тобой кончила.
– И скажу. Потому что она со мной кончила.
– Не устал пиздеть?
Кирилл молчал, не видя смысла в препирательствах.
– Может, расскажешь, как именно?
– Очень просто, – ответил он. – Села сверху, ей так удобнее регулировать.
– Сисьем тебя не задавила?
– Нет, – отрезал Кирилл и сглотнул, вспомнив тяжелое, но необременительное тело хозяйки. – Живой, как видишь.
– И у нее получилось?
– Получилось. Хотя сказала, что сама не знает как, в последний раз кончала лет семь назад.
– А что еще она сказала?
– Что у тебя пипирка толстая, а у меня – длинная.
– И ты поверил?
– Вера заменяет знания, а знаний у меня нет, – Кирилл усмехнулся. – Давай включим свет, померяемся, тогда скажу, верю или нет.
– Я что, пидор с тобой хуями мериться? – возмутился Юрка.
– Ну если ты не пидор, то давай спать, – сказал он.
– Давай. Завтра первой парой социология, а эта пизда делает перекличку.
Потолочная галактика погасла, упала полная темнота.
4
– Слушай, у нее когда-нибудь месячные начнутся или нет? – тоскливо спросил Юрка, глядя в окно.
Там с огромного дерева, поднимающегося выше крыши, медленно сыпались большие желтые листья.
Срывались с веток незаметно, потом кружились в воздухе, не желая успокаиваться на земле.
– В пятьдесят семь лет месячные уже кончились, – ответил Кирилл, оторвавшись от ноутбука, где был раскрыт учебник хозяйственного права. – И никогда больше не начнутся. А что это тебя так волнует?
– Заебался ебаться. Каждый день без продыху.
– Ну, во-первых, не каждый, а через день, – возразил он. – А, во-вторых, сегодня воскресенье, наш общий выходной. Ебись – не хочу. То есть наоборот, не хочешь – не ебись.
– Хочу ебаться. Но не с ней.
– А с кем?
Юрка не ответил, прижался носом к стеклу, рассматривая что-то во дворе.
– Что ты там увидел? – поинтересовался Кирилл. – В задристанной помойке под названием «областной город Уфа» появился голубой «Такер-48» с тремя фарами и решетками радиатора на задних крыльях?
– Сам ты голубой, – огрызнулся Юрка. – Со своими такерами и хакерами. Девка идет. В прозрачных колготках, на ляжке татуировка, рассмотреть не могу.
– Так спустись и рассмотри. Может, даже даст подержаться.
– Иди ты к черту, я серьезно, а тебе одни смехуёчки.
Отойдя от окна, Юрка плюхнулся на кровать.
Вся его фигура выражала усталое отчаяние.
– С этой выменной коровой…
– А что ты с ней делаешь? – усмехнулся Кирилл. – Вы что, по очереди Пушкина читаете?
– Нет, Пиздюшкина.
Вздохнув, Юрка потянулся в карман за телефоном, но передумал, махнул рукой.
– Не понимаешь, что ли? С ней разве ебля?
– А не ты ли говорил, что у нее задница, как стол, и все такое прочее?
– Говорил, да. Но это было в первый раз. А потом…
Кирилл молчал.
Он подумал о своих ощущениях.
С Тамарой Федоровной ему понравилось в первый раз.
А с каждым следующим нравилось больше и больше.
Ее обильное тело не казалось старым, с нею можно было делать все, что угодно без опасений о последствиях.
Когда ураган страсти пролетал, с хозяйкой становилось просто уютно.
Уютно, как с матерью, с которой так не бывало никогда.
До такой степени хорошо, что Кирилл засыпал в ее влажных объятиях.
А проснувшись, не сразу понимал, куда надо идти и почему нельзя остаться.
–…Потом уже не так. А потом совсем не так. Сейчас я уже не ебу ее, а толкаю вагон в гору. Причем ты же знаешь, ей нужны мужские гормоны, и пока я в нее не наспускаю, не отпускает.
Кивнув сочувственно, Кирилл подумал, что у него с хозяйкой все происходит по-другому.
Ублаженная, Тамара Федоровна становилась еще мягче и добрее, растекалась телом, благодарила за доставленное удовольствие, целовала совсем по-матерински.
– Я потом выжатый насквозь, ни о каком сексе даже думать не могу, а через день все опять.
Сев на кровати, Юрка помотал головой и снова лег.
– А потом опять, опять и опять.
Листья падали за окном.
Они тоже устали.
– Что такое настоящая ебля, я уже забыл. С своими, как на пакость, беспонтово получается. Когда у меня есть силы, у них или месячные или соседку сплавить некуда. А когда они могут, я никакой.
– Так договорись на воскресенье, – предложил Кирилл. – Тем более, у нас какой график: ты начинаешь в понедельник, я заканчиваю в субботу, потом снова все сначала. Так?
– Ну так.
– В субботу мой день, ты после пятницы целый день отдыхаешь. Так договорись и в воскресенье выеби хоть весь курс.
– Легко сказать «выеби», – серьезно ответил Юрка. – Ты прекрасно знаешь, что на таких, как мы с тобой, ни одна городская девчонка не клюнет. А если и клюнет, то окажется хуже, чем эта царица Тамара. Деревенские на воскресенье по домам уезжают. Остаются такие, что смотреть страшно. Один гоносифилис.
– В прозрачных колготках и с тату на ляхах? – съязвил Кирилл.
Он не понимал друга.
Почти супружеская жизнь с Тамарой Федоровной через день ему нравилась.
То есть не то чтобы нравилась – он привык, размеренность устраивала.
Не отвечая, Юрка махнул рукой.
– Ладно, Юрец, не печалься, – Кирилл взглянул на друга. – Год потерпишь – к весне машина будет.
– Хера мне эта машина, если ебать некого, – ответил Юрка.
Кирилл не ответил.
– Но вообще на самом деле надо что-то делать. Пора освежить свою жизнь, иначе уже жить не хочется.
-–
Словно в насмешку, первым «освежиться» пришлось Кириллу.
Делать этого он не собирался, все получилось само.
Прошлой весной, в конце первого курса он познакомился с Оксаной из потока экономистов.
Это произошло на рекламной дискотеке с бесплатным пивом – плохим, но хмельным.
Ничего из ряда вон выходящего не случилось, но при расставании Оксана позволила ему проверить то, что находится у нее под юбкой.
Девчонка нравилась Кириллу не больше других, в трусы к ней лез не он, а выпитое пиво.
Осенью Оксана нашла его в академии, они иногда перебрасывались пустыми разговорами, пили кофе у вендинговых автоматов.
И в один из дней она предложила поехать к ней и заняться сексом.
Вечер по расписанию был Юркин, Кирилл подумал и согласился.
Он почти два месяца жил с Тамарой Федоровной и этого хватало.
Но после отчаянных разговоров с Юркой подумал, что не прав, сконцентрировавшись на единственной пожилой женщине .
В любой группе на пять парней приходилось двадцать пять девиц.
И, возможно, не стоило лишать себя простых радостей возраста.
-–
Оксана – тоже иногородняя – снимала жилье с подружкой, но их квартира была однокомнатной.
По дороге туда Кирилл полагал, что получит удовольствие.
Но едва они приехали и уединились в комнате с давно не беленным потолком, он понял, что под словом «секс» понимает нечто другое, чем предложенное однокурсницей.
Контакт с Оксаной стоило назвать быстрым перепихом.
Со стороны можно было думать, что природный процесс кажется ей постыдным: она стеснялась своего существа, вела себя одновременно и жеманно и развратно, пыталась завершить все поскорее.
Едва они соединились, как Оксана принялась стонать, словно порнозвезда, изображая непрерывный оргазм, хотя Кирилл знал, что реально женщины в такие минуты ведут себя иначе.
Он не намеревался сравнивать никого ни с кем, но осознавал, что прежнее мироощущение рухнуло.
То, чем раньше радовали сокурсницы, на самом деле являлось всего лишь механическим актом, насыщающим нервные окончания.
Оксанино тело, конечно, было молодым, нервные окончания взяли свое и в конце концов Кирилл разошелся.
Но когда он, слившись с однокурсницей на узкой кровати, целовал ее грудь, сверху раздался брюзгливый голос:
– Ты что делаешь?
– Я?..
– Да, ты, тут никого больше нет.
– А что?
– Сколько можно тискаться и лизаться?
– Но…
Кирилл опешил, он начал неторопливый путь, к которому привык с хозяйкой.
– Козел играет в домино. Сейчас соседка вернется, устроит облом.
– Но разве…
– Не разве. Ты для чего сюда пришел? Разводить сцену на два часа, или быстро потрахаться и разойтись?
Стало ясно, что Оксана ничего серьезного не чувствовала – еще не доросла до состояния, в котором плавилась Тамара Федоровна.
Она лишь имитировала все, что требуется – причем довольно пошло.
– Давай кончай уже! Я устала.
– Хорошо, – сказал он. – Только по-другому.
– Как?
– Сзади. Просто сзади, на четвереньках.
Девица надоела своими ужимками, ему не хотелось видеть ее лицо
– Сзади, так сзади, – пробурчала Оксана. – Только давай побыстрее.
Кровать затрещала предсмертно, на ней упражнялись часто.
Задница Оксаны оказалась узкой, не шла в сравнение с той, к которой он привык.
Правда, накрашенная несколькими цветами бабочка на пояснице несколько оживила ситуацию.
– Только когда кончать будешь, вынь! – послышался голос снизу.
– Зачем?! – удивился Кирилл. – Я же…
– Презер может соскользнуть, – перебила она. – Мне проблем не надо.
– Не соскользнет. Такого не бывает.
– Бывает. У меня было этим летом.
– С кем? – машинально спросил он.
– Тебе так важно, с кем?
– Нет вообще-то. Но..
– Не «но». Презер соскользнул, остался во мне со всем содержимым. Пришлось пить таблетки для внеплановых месячных, небольшая радость. Так что вынешь. Потом можешь снять, сфоткать мою обспусканную спину для инстаграма. Только чтобы внутрь не попало.
– Хорошо, – сказал Кирилл.
Он не понимал, зачем сюда приехал.
-–
Вытолканный под угрозой появления соседки, лишенный возможности не только принять душ, но и умыться Кирилл шел по улице.
Прошагав пару кварталов, он сел на лавочку у автобусной остановки.
Опыт с Оксаной разрешил сомнения.
Он окончательно понял, что не принадлежит к ровесникам типа Юрки.
Сегодняшний забег в сравнении с неторопливым соединением напоминал гамбургер вместо домашнего обеда.
Для полноты жизни ему требовалась зрелая, умная женщина.
На молодых торопливых мартышек с упругими грудками уже не хотелось смотреть.
5
– Ты что, как с хуя сорвавшийся? – спросил Кирилл у друга.
Из академии они, как всегда, возвратились вместе, сейчас толкались в прихожей.
Юрка был неестественно возбужден, едва не оторвал вешалку у своей куртки, не развязывая стянул кроссовки.
– Сорвавшийся, но не я, – ответил он и прошел в комнату.
Кирилл разделся не спеша, переобулся в домашние тапочки.
Почти домашний уют, порционно получаемый от Тамары Федоровны, захватывал все больше и больше.
– Ты заметил, что меня на «культурологии» не было, две пары подряд? – продолжал Юрка, раскинувшись на кровати с видом худенького, но очень сытого кота.
– Заметил, но не обратил внимания. Думал, ты где-нибудь в рекреации забурился вайфаиться, чтобы не тратить тут билайновый трафик.
– Забурился. Но не в вай-фай, а в более приятное место.
– В какое? – безмятежно уточнил Кирилл.
– В такое. В общем, повторил твой рекорд первого дня. Три раза. Хотя у меня редко больше одного получается, силы не твои.
– С кем?
– С Юлькой из госмуниципалов. Знаешь ее?
– Не помню, Юрка, – Кирилл вздохнул. – За этот семестр я уже всех наших мокрощёлок забыл.
– Я же тебе говорю, она не наша, из ГМУ. Бывает только на общих лекциях. Такая…
Юрка совершил несколько пассов в воздухе.
–…Ходит в красной пиздотке с белыми шнурками.
– Не помню, хоть убей.
– Ну, ездит на желтом «Пежике».
– Знаешь, я «Пежо» за машину не считаю, не замечаю, ни желтых, ни зеленых, – ответил Кирилл. – И вообще ты что-то путаешь. Не видел, чтобы девчонка из общаги была на пежике, обычно сама лежит под ашотиком.
– Юлька не общажная, – с нескрываемой гордостью возразил Юрка.