– Я люблю детей… я люблю детей… я люблю детей… – повторяла слова как мантру, вдыхая глубоко через нос и выдыхая через рот.
– Мантры тебе не помогут, – произнесла Женя, выдыхая пары сигаретного дыма в воздух, окутывая ими и меня и себя. – Эти маленькие монстры еще даже не адаптировались. Дней через пять начнется настоящая жара.
– Куда уж жарче?! – вскочила, вся красная от злости. – Сколько мы у них сегодня изъяли, а только начало смены!
– Ты даже не представляешь, сколько они еще сюда притащат после выходных и сколько успели сныкать. Да ладно тебе. Как будто сама такой не была.
– Не была! Во всяком случае, не в пятнадцать.
– Ну и зря, – и снова колечки полетели вверх.
Угораздило же меня устроиться на лето вожатой в детский лагерь. Или лучше сказать – адский лагерь. За первый день мне уже вытряс все нервы наш с Женей отряд. Женя же была непробиваемая, на её лице не дрогнул ни один мускул, когда она выуживала из чужих сумок запрещенку. И что самое поразительное: родителям об этом не сообщалось. Просто забрали и всё. У меня сестра такого же возраста как и эта шпана, и меня дико триггерило. Пять лет разницы, а уже настолько ощущается разрыв между поколениями.
– Будешь? – тянет мне уже початую сигарету, отказываюсь. – Свет, ты какая-то скучная. Давай уже настраивайся на веселье.
– Да повеселишься тут. У меня сестра такая же, прямо бесит. Думают не пойми о чем и гробят здоровье, еще и нервы всем вокруг треплят.
– А что еще им прикажешь делать?
– Не знаю. Развлекаться без всего этого.
– Светлана, вы либо ханжа, либо пытаетесь с помощью других замолить ошибки молодости.
– У детей должно быть детство. Я так считаю.
– Сама-то далеко от них ушла, взрослая ты наша? Чем же ты занималась в их возрасте? Я вот их прекрасно понимаю. Ох уж этот возраст! Нет-нет, да по статистике местом первого секса становится как раз-таки детский лагерь, – на слове “детский” Женя жестом показала кавычки.
– И с кем же по-твоему у них должен быть этот… секс? – щеки вспыхнули, когда произнесла это вслух.
– Это я уже знать не хочу. Предпочитаю быть слепой. А ты чего так покраснела, подруга? – Женя толкнула меня локтем в плечо. – Девственница что ли?
– Н-нет! Но это неважно. Нам доверили детей и мы за них головой отвечаем. Не собираюсь потакать всему этому разврату. Никакого секса в мою смену! Не хватало еще нам незапланированных беременностей.
– Свечку то не будешь держать двадцать четыре на семь, но можешь попробовать послать запрос во Вселенную. Вдруг, услышит.
– Это просто невыносимо, – запустила пальцы в волосы, хотелось их выдрать с корнями.
– Ты же раньше не работала с детьми?
– Нет.
– Втянешься.
– Надеюсь.
Женя встала с бордюра и отряхнула налипшую сухую траву со своих шорт и затушила сигарету об асфальт. Женя уже третью смену работала вожатой в лагере “Незабудка”, я же впряглась в эту авантюру абсолютно случайно. Моя подруга сломала руку и ей нужна была замена. Подзаработать немного перед новым учебным годом звучало неплохо, но кажется я поторопилась, потому что в первый же день захотелось сбежать.
С Женей мы были знакомы поскольку-постольку. Пару раз пересекались в общих компаниях, когда я приезжала в город на выходные. Вроде и знакомы, а вроде и нет.
– Хватит втыкать. Пошли этих гавриков покормим. Они уже должны были вещички свои по местам разложить, познакомиться друг с другом.
– Может, ты их отведешь, а я пошарюсь по тумбочкам? Вдруг чего найду?
– Мать, если не перестанешь, я попрошу тебя снять со смены. Это уже перебор.
– Думаешь?
– Да не думаю, а уверенно заявляю.
– Ладно. Попробую успокоиться.
Мы вышли с Женей из нашего теневого укрытия, представляющего собой размашистый клён, неподалеку от домика, закрепленного за нашим вторым отрядом. Обычно новичкам доставались отряды помладше, но мне “повезло”. Эти девчонки и мальчишки явно не выглядели как просто детишки. Расфуфыренные дамочки были накрашены так, будто только вернулись с панели, короткие юбки совершенно ничего не прикрывали, топики на тонких лямочках оголяли только-только выросшую грудь; парни же были какие-то переростки, которым я дышала в пупок, часть из них явно мечтала стать рэперами, ибо между ног у них болталась мотня от штанов. Они смеялись над своими одноотрядницами и заглядывали под те самые юбки.
– Я люблю детей… – еще раз произнесла себе под нос, чтобы хоть как-то успокоиться, и натянула приветливую улыбку.
– Второй отряд! Встали по парам, отставили тупой ржач и строем пошли за нами! – прокричала Женя, привлекая внимание к нам. – Если не будете слушаться меня или Светлану Александровну, то вас ждет суровое наказание.
– Евгения Олеговна, нас уже ничем не напугать. Мы ведь в “Незабудке”, – конский ржач пронесся в толпе.
– Слышь, Тихонов, ты первый на очереди. Еще слово, и вечером я запру тебя в домике наедине с самим собой, пока твои друзья пойдут развлекаться.
– У-у-у. Ну если так, то я буду думать только о вас, – Марк Тихонов сделал недвусмысленный жест рукой в районе паха, а меня от этого дико замутило. – Может даже навестите?
Женя была не из робкого десятка и мигом схватила нахального паренька за ухо, и тот начал молить о пощаде.
– Все еще хочешь поболтать? Тихонов, мы с тобой уже третий год вместе. Давай уже как-то приветливее.
– Евгения Олеговна, больно вообще-то!
– А ну марш быстро в строй.
Смотрела на Женю и понимала, что мне будет очень и очень трудно. И чтобы тут выжить, придется отрастить яйца.
Лагерь “Незабудка” принадлежал одному градостроительному предприятию и располагался на одной из речек близ города. Работающие родители сплавляли в него своих чад явно для того, чтобы хоть на месяцок выдохнуть. Хамоватые, туповатые, без каких-либо целей в жизни, никому не нужные со своим переходным возрастом подростки. Так мне показалось. От этого даже как-то грустно становилось, ровно до того момента пока эти демоны не начинали свои адские пляски.
В столовой было невозможно находиться. Около трехсот человек орали одновременно. Малышня швырялась едой, старшекласники воротили носы и комментировали “невкусную” еду. Еда же была… своеобразной, но не ужасной. Посолил немного, глаза закрыл и вперед. А если подключить фантазию, то повариха Клавдия могла побороться и за мишленовскую звезду. В любом случае, выбирать никому не приходилось, оттого и таскали в лагерь тонны запрещенки и всякой всячины.
Всего было семь отрядов, в каждом от двадцати до сорока человек. На каждый отряд приходилось по два вожатых и одному воспитателю. Воспитатели люди уже в возрасте и потому довольно медлительные и флегматичные, и им настолько уже было все равно на всех, что они чуть ли не спали под эти визги.
– А вторая вожатая ничего, да? Не такая, как Женя.
“Они меня обсуждают?” – мои ушки выросли прямо на макушке, но лучше бы я была глухая.
– Да, сиськи у нее, что надо. Если расстегнет пуговичку, то я себя в руках держать не смогу уже.
– Я сейчас блевану, – повернулась к Женьке, надеясь увидеть хоть какое-то понимание, но оказалось, что у нее в ушах всё это время были наушники. – Неважно.
Парни продолжали ржать, я уткнулась в стол и моя белая униформа стала казаться и вовсе прозрачной, так яро они комментировали мою фигуру. Мелкие засранцы.
После обеда по расписанию шел дневной сон, но в первый день, как мне сказали, такое не практикуют, ибо их все равно не уложить от перевозбуждения. Было решено пройтись по территории и провести экскурсию для тех, кто в лагере первый раз. Старожилам разрешили остаться в домике. Женя осталась с особо спесивыми ежегодными заключенными, давая воспитателю Марии Антоновне вздремнуть, а я собрала часть на вид адекватных ребят и пошла с ними на прогулку.
– Не забываем надевать головные уборы, хоть и облачно.
– Хорошо… – безрадостно откликались ребята.
Мы прошлись от домика отряда вдоль еще таких же десяти (на один домик приходилось два отряда), далее вышли к дому культуры, дискозоне, стадиону, показала ребятам, где душевые и туалеты (да, в лагере суровые уличные туалеты с дыркой в полу) и последним пунктом экскурсии стал пляж.
– А когда можно купаться? – спросила одна из девочек.
– Все купания до обеда. В палатах висит расписание на двери, ознакомьтесь, пожалуйста.
Эта половина отряда мне явно нравилась больше, чем те, с кем осталась Женька.
– А что будет сегодня вечером?
– Открытие смены, небольшой концерт от вожатых, потанцуем думаю немного.
– А в комнате остаться нельзя?
– Если воспитатель разрешит…Там будет весело! Вам понравится, – подбадривала особо поникших.
– Да кому нужны эти танцы, – один из парней пнул кроссовкой камушек в песке. – И вообще тут всё такое унылое.
Ох, как я его понимала. “Незабудка” была развалюхой, но выбора ни у них, ни у меня уже не было.
– На полдник дадут мороженое.
Пацан фыркнул, а девчонки явно повеселели. Да кто не любит мороженку поесть в жаркий день!
Мы вернулись в домик и к моему удивлению, его даже не разнесли, хотя я была готова ко всему. Все разбрелись по палатам и уткнулись в свои телефоны. Пошла искать Женьку, она курила уже, наверное, десятую сигарету.
– Ты скоро легкие выплюнешь.
– Свет… ты чего такая нудная?
– Жарко мне. Хочу под кондиционер.
– Хотеть не вредно. Но что имеем, то имеем. Хочешь, сгоняй искупайся, пока эти черти притаились. У тебя есть полчасика где-то.
– А можно?
– В “Незабудке” всё можно.
Предложение Женьки было очень заманчивым. Еще во время экскурсии я поглядывала на живительную речную водичку, желая залезть в нее с головой. Не стала отказываться от такой возможности. Бегом метнулась в вожатскую, схватила купальник и крем от загара, чтобы не сгореть ненароком, полотенце и побежала быстрее-быстрее навстречу илистому дну.
Осмотрелась, вроде никого, облака чуть разошлись и полуденное солнце меня просто убивало. Нырнула в кабинку для переодевания и натянула купальник как можно быстрее. Купаться нам по-хорошему можно было только по ночам, так как мы должны следить за детьми. Но я доверилась Жене и её опыту без задней мысли.
Купальник я схватила дома первый попавшийся, не подумав о том, что тот слишком откровенный. В таком виде я бы точно не смогла показаться перед мелочью и их воспаленной фантазией.
Добежала до воды и пальцами ног ощутила пробирающую до дрожи прохладу.
– Ух. Бодрит!
То, что надо в знойный жаркий день. Зашла по пояс, едва сдерживая матерные слова. Если не занырну в первые три минуты в воду с головой, то уже не решусь двигаться дальше. На счет раз, два, три, окунулась по самую макушку, так что даже кепка намокла. Я её плохо закрепила и головной убор начал стремительно уплывать от меня, подхваченный течением. Чертыхнулась себе под нос и начала плыть за кепкой. Спины коснулось непонятное нечто, то ли рыба, то ли водоросли, то ли еще чего похуже. Здесь и змеи водились. Заорала, задергалась, пытаясь избавиться от неприятных ощущений. Дернула за лямку купальника, чтобы избавиться от “напавшего” сзади нечто и выпрыгивая из воды. Оказалось, водоросли. Выдохнула, хотя уже попрощалась с жизнью от страха.
Не сразу поняла, что стою по пояс голая, стремительно прикрылась и побежала прятаться в полотенце, пока никто не увидел. Решила, что больше не буду так экспериментировать, во всяком случае одна. Обтерлась, переоделась в сухое, вышла из раздевалки. По спине прошелся неприятный холодок, будто кто-то следил за мной. Обернулась несколько раз, но никого не заметила. Тишину нарушало лишь пение птиц. Отжала волосы, попрощавшись с кепкой, которая лавировала на волнах уже на середине реки.
Детишки тем временем уже начали давать Женьке огня, но её это как будто мало заботило. Она постигла дзен.
– Русалочка вернулась? Как водичка?
Она это спросила так, будто знала, насколько неудачно я искупалась.
– Бодрящая.
– Это хорошо. Надеюсь, ты успокоилась.
– Всё прекрасно. Даже не захотелось утопиться.
Женя улыбнулась и покачала головой из стороны в сторону, подтрунивая надо мной.
Дальше всё по расписанию: полдник и снова оры, но не такие громкие, видимо, выдохлись детишки; небольшая сходка отряда, где мы выясняли таланты наших детей, чтобы привлекать их к разного рода активностям; ужин и сборы на первую дискотеку и небольшой концерт вожатых.
Первый день смены прошел очень даже неплохо. Но всё только начиналось.