– Что происходит? – тут же вскакиваю на ноги, испуганно озираясь.
– Все, хорошо, Грейс, – герцог уверено усаживает меня обратно, нежно поправляя пиджак на плечах. После этого контракта я рискую всерьез затосковать по мужской заботе, – просто мы приехали. Нас отказываются вести куда–то в более приличное место, придется остановиться здесь. Дай мне, пожалуйста, монеты, что я дал тебе.
«Дай монеты, что я дал», – беззлобно усмехаюсь про себя.
Клемондский, наверное, даже не представляет насколько легко им можно манипулировать на одном этом пунктике. Как же – девушка не может расплачиваться, если ее сопровождает мужчина, а иначе какой тогда это мужчина?
– Конечно, дорогой, держи, – выполняю просьбу, задавив желание подшутить в зародыше.
– Держи пять бронзовых, – быстро отсчитывает герцог и кладет монеты на ладонь нашего спасителя, – это больше, чем положено за подобную поездку.
– Бронзовые? – мужчина смотрит разочарованно на деньги. – Я ожидал по меньшей мере серебряный. Я вам жизнь спас!
– Жизнь мы сами себе спасли, – отвечает равнодушно Клемондский, ловко спрыгивая на землю, а потом помогая мне, – а ты согласился довезти нас до города вместе со своими овощами. Всего доброго, – он надменно кивает и тащит меня куда–то вглубь города к жилым зданиям.
Вяло рассматриваю убранство вокруг, уже вечереет, но жизнь на улицах еще бурлит.
– Я знаю, где мы! – восклицаю от внезапного озарения. – Это ведь городок Севидж. Значит, за целый день мы очень мало проехали, – добавляю разочарованно.
– Да, Грейс, фермерская телега точно не то, что нужно для путешествий. Пожалуй, даже хорошо, что этот ужасный возница отказался везти нас дальше. Хотя мы и в глухом захолустье, надеюсь, здесь все–таки можно найти приличный постоялый двор для ночлега и нанять с утра подходящий нашему статусу экипаж.
Но реальность оказывается не столь радужной, поскольку единственный приличным постоялым двором в Севидже является в принципе единственный постоялый двор, и раскрашен он настолько вульгарно, что навевает на мысли о…
– Моя невеста не будет спать в борделе, – произносит Клемондский, стиснув зубы, глядя на это безобразие.
Поднимаю на герцога глаза, полные удивления. Он не выходит из роли ни на секунду? Даже я сейчас расслаблена, а он ведет себя, как настоящий жених. Ох свет, не влюбиться бы в самом деле, с такими, как Клемондский, слишком легко это сделать.
– Артур, – зову его по имени и тут же замолкаю, почему–то сейчас подобное обращение мне кажется слишком личным, наигранные «милый» и «дорогой» выглядят более нейтрально, – если честно, я ужасно хочу отдохнуть на горизонтальной плоскости, давай рискнем и зайдем сюда, а? Ведь кроме этого двора остаются лишь частные домовладения, а они могут быть как лучше, так и опаснее в разы.
– Ладно, уговорила, – он тяжело вздыхает, открывает дверь и мужественно шагает внутрь со мной подмышкой.
Что ж, не сказать, что первая характеристика герцога о постоялом дворе оказалась в корне неверной, в «Веселой утке» Севиджа всего понамешано. И таверна, и скучающий работник за стойкой с ключами от номеров, и парочки, которые не скрывают, как будут проводить досуг в ближайшее время.
– Хм, вроде не так плохо, – произношу неуверенно.
Герцог на это лишь смиряет меня недовольным взглядом.
– Что? Пытаюсь искать положительные моменты.
Клемондский явно собирается высказать все, что думает, но к нам подскакивает довольно бойкая женщина и перетягивает все внимание на себя.
– Ваша светлость, какая честь видеть вас в наших стенах, – произносит она с придыханием. – Я Анна, владелица «Веселой утки» и по совместительству председатель клуба ваших поклонниц в Севидже.
На этой фразе меня распирает веселье, не сдерживаюсь от смешка, а Клемондский стремительно багровеет. Зря, дамы давно организовывают себе клубы по интересам, и там обсуждают не только шитье и воспитание детей.
– Нам нужен номер, – наконец произносит Артур сквозь зубы. – Самый лучший и безо всякой похабщины, – он бросает взгляд на вульгарные парочки, – не могу позволить своей невесте спать на непонятных простынях, – герцог притягивает меня к себе.
– У вас появилась невеста? – Анна смотрит на меня с грустью. – Красивая, поздравляю, – тяжело вздыхает, прощается, наверное, с несбыточной мечтой однажды охмурить герцога. – Я вас размещу в личном крыле, не переживайте, там чисто, гости у меня бывают крайне редко.
– Прекрасно, – мрачно отвечает Клемондский, – ведите.