Я ждала удара каждый день, каждый час, каждую минуту. От всех – теперь никого не списывала со счетов, ощущая себя настоящим параноиком. Чувствовала, что замкнулась в себе слишком сильно, но пока ничего не могла с собой поделать, как и с ситуацией в целом.
Несмотря на внушения Рирнара, драконы и не думали успокаиваться. Молодые мужчины оказались изворотливыми, да еще и с фантазией. Те, у кого фантазия отсутствовала, пытались действовать грубой силой, однако за пределы академии их отправляли тут же, как и было обещано.
Гости же Дарконии после того, как темного эльфа выпроводили за ворота, стали вести себя гораздо аккуратней. Уж не знаю, какие теперь у нас были отношения с родственниками наследника северных лесов, но обвинения Даринтаниэлю предъявили самые настоящие.
Шутка ли дело – навесили на принцессу любовное проклятье!
В общем, теперь потенциальные женихи старались действовать осторожнее, кто-то даже вознамерился ухаживать, но спать я все равно продолжала в гробу. От греха подальше, да и звукоизоляция меня там больше устраивала. Бегать по свиданкам у меня просто не было времени, не говоря уже о желании. Каждое свободное мгновение занимала учеба, в которую я погрузилась с головой.
Так было даже легче.
Затаившая страшную обиду на Рирнара, я отлично понимала, что неправа, что мне не на что злиться, но все мои эмоции скручивались в ослепляющую ярость, в беспомощную ненависть. Они не оставляли для меня жизни, все быстрее помогая погрузиться в то, что действительно было важно.
Глупости закончились, но вместе с ними я будто потеряла и себя. Теперь не знала, какая я. Не понимала, чего действительно хочу от этой жизни. Стала замкнутой, тогда как Жержен называла меня не иначе как скучной. А я…
А я зубрила все, что только можно было выучить, начиная в первую очередь с правил академии и заканчивая всеми действующими законами.
Устала. Невыносимо устала, но если первые знания давались мне с трудом, то по окончании второй недели я втянулась и ощутила неподдельный интерес. Да и как могут не заинтересовать предметы, напрямую связанные с магией?
Об этом небольшом, но весомом отличии я просто забыла под гнетом существующих проблем. Но, едва занятия начались, ждала каждое с невероятным предвкушением. Как таковых предметов на первом году обучения было только семь, но каждый из них включал в себя множество ответвлений.
Так я с удовольствием ходила на «Управление магией». Более того, бежала впереди планеты всей, желая поскорее приступить не только к изучению, но и к практике, которую нам устраивали через день.
Правда, преподаватель – дакр Ист из рода Красных – невзлюбил меня с первого же занятия, на котором я совершенно случайно взорвала четверть аудитории. Ну кто же знал, что мелкие разноцветные соляные камушки из двух колб ни в коем случае нельзя было перемешивать.
Пока мужчина рассказывал о том, чем мы будем заниматься в ближайшие дни, я с присущим мне любопытством разглядывала подарочки, лежащие перед каждым учеником.
Взрыв оказался настолько мощным, что досталось не только мне, сидящей на последнем ряду подальше от всех, но и моим ближайшим соседям, столам, стульям, стенам и потолку. Волосы стояли дыбом, а лица были черными, словно ночь.
Это еще хорошо, что пол никак не повредился, а иначе малой кровью мы навряд ли бы обошлись. И вот что самое интересное: все вокруг уже через секунду вернулось к первоначальному виду. Мебель будто собралась из щепок, стены и потолок стали вновь белоснежными, даже стул под моей попой материализовался, а мы…
А мы – нет, продолжая выглядеть так, будто только вылезли из бомбоубежища.
– Адептка Дарини! – раздался громогласный вопль пожилого сухопарого мужчины, лет которому было гораздо больше, чем мне. Насколько больше, даже страшно представить.
– Простите? – неловко улыбнулась я, неуверенно поднимаясь на ноги.
– Смотрите все! Вот к чему приводит появление в академии женщины! – с перекошенным лицом обвинительно припечатал преподаватель, гневно указывая в мою сторону длинным крючковатым пальцем.
Он разорялся еще некоторое время, а я так и продолжала стоять, потому что сесть мне не разрешали, а быть еще наглее, чем сейчас, казалось попросту невозможным. Суть этой тирады я могла бы уложить всего в несколько слов, но дакру Исту, видимо, нужно было выплеснуть накопившееся недовольство. А недоволен он был тем, что я являлась представительницей женского пола, а значит, заведомо личностью ограниченной и к обучению не способной.
– Вам бы к замужеству готовиться, приданое себе собирать, заниматься музицированием. Зачем вам тратить время на академию? – наконец иссяк чужой словесный понос. – В наказание вы будете сидеть на первом ряду! Прямо перед моими глазами! Пересаживайтесь!
Я выполнила то, что от меня так неосмотрительно требовали. Забрав тетрадь, перо и сумку, неспешно спустилась по деревянным ступеням вниз, размещая свои вещи на столе первого ряда.
Взгляд чужих глаз прожигал меня насквозь, но я не дрогнула. Даже не просилась выйти, чтобы привести себя в порядок. Представляла, каким чудовищем сейчас выгляжу, но меня это трогало мало. А вот поведение преподавателя я терпеть была не намерена.
– Садитесь! – скомандовал приверженец отсутствия прогресса, явно страстно желающий вернуть то, что давно утратили.
«А вот в наши времена!» – наверняка вещал он своим внукам, с тоской вспоминая, как драконы жили каждый сам по себе и таскали себе в пещеру все, что плохо лежит, включая девушек различной наружности.
Садиться я не спешила.
– Садитесь! – повторил дакр Ист еще раз, но слова его действия не возымели.
– Вы задали мне вопрос, и я хотела бы дать на него ответ, – произнесла я спокойным ровным голосом. – Я трачу время на академию, потому что нуждаюсь в знаниях не меньше, чем любой другой дракон, человек, эльф и прочие. Музицирование никак не поможет мне защитить себя.
– Вас защитят мужчины! – перебил меня преподаватель.
– Какие? Вот эти? – оглядела я притихшую аудиторию: расправленные плечи, гордые взгляды, ровные спины… – К сожалению, я не вижу здесь защитников. Как, впрочем, и за пределами академии. Пока не вижу, но, возможно, отбор откроет мне глаза? А до тех пор я предпочитаю защищать себя самостоятельно.
Именно на том уроке я нажила себе как минимум одного врага в академии в лице преподавателя, но тем не менее ходила на все проводимые им занятия, скрупулезно записывая каждое слово.
Мне действительно нравился его многогранный, разносторонний предмет, а мое уязвленное самолюбие желало изо всех сил реабилитироваться в его глазах. В чем я, кстати, не преуспела. Но кто сказал, что будет легко?
– Встава-а-ай! Встава-а-ай! Встава-а-ай, встава-а-ай, встава-а-ай! – вещали по ту сторону крышки излишне бодрым голосом.
И если я думала, что это именно я противно пою, то Жержен переплюнула меня в этом умении по всем фронтам. Даже академический будильник не нервировал меня так сильно, как пение этой клыкастой заразы.
Крышка гроба привычно распахнулась, а надо мной зависла ее довольная физиономия. Спустя две недели обучения именно я сейчас была похожа на мертвяка – бледная, замученная, с огромными синяками под глазами от недосыпа, тогда как вампирша светилась аки золотой королевский сервиз.
– Оставь меня старуха, я в печали! – простонала я, пытаясь захлопнуть свой домик обратно, но силы наши были неравны.
Учитывая то, что есть мне в последние дни было попросту некогда.
Нет, конечно, мимолетом я успевала что-то запихнуть в свой безразмерный желудок, но, спроси у меня кто, когда это радостное для моей пищеварительной системы событие случалось в последний раз, точно ответить я бы не смогла.
– Не могу вас оставить, Ваше Высочество, – притворно вздохнула подруга, стягивая с меня одеяло. – Тебе пришла посылка, и эта посылка жжется, не подпуская меня к себе.
– А я-то тут при чем? Натрави на нее своего демона, – спрятала я голову под подушку.