Прошло несколько дней. Вопреки своему обыкновению, Алина исправно исполняла роль хозяйки Марсика. Она и раньше могла задержаться у меня на недельку-другую, поэтому в первый же день притащила в гостевую спальню предметы первой необходимости.
Чтобы чем-нибудь занять себя, я съездила на ипподром и узнала, что дама, так невзлюбившая Марсика, является супругой хозяина небольшой сети мебельных магазинов города, Дударева Игоря Владиславовича. Алевтина Дударева вела светский образ жизни, а попросту – бездельничала дома перед телевизором. Скучала она, судя по всему, отчаянно. В нашем провинциальном городке даме полусвета практически нечем себя занять, поэтому понять ее было можно. Дочь выросла, возраст самой Алевтины приближается к критической черте, полтинник на горизонте, в профессиональном плане она себя не реализовала. Стоило в ближайшее время постараться разузнать об этой даме побольше, не может быть, чтобы за душой у нее совсем не было грешков. Имея компромат на Алевтину, легче будет отстоять жизнь Марсика. И чего дался мне этот старый конь? Никогда не замечала за собой особой любви к животным. Скорее всего меня задела легкость, с какой вздорная бабенка потребовала лишить жизни живое и ни в чем не повинное существо. Ладно, разберемся. Эта проблема не казалась мне неразрешимой. Как только Алина получит на руки официальные документы на Марсика, его можно будет переправить в конюшню казачества.
Немедленно приступить к исполнению намеченного мне помешал телефонный звонок. На дисплее мобильного обозначился номер сотового Васи. Что-то часто в последнее время кладбищенский бомж выходит на связь! Голос в трубке, однако, оказался совсем не Васин.
– Я могу поговорить с Полиной? – поинтересовался незнакомый мужчина.
– Я вас слушаю.
– Девушка, вы можете объяснить мне, что происходит? По какому праву ваши подручные лишили меня свободы? Учтите, я этого дела так не оставлю. Дайте мне только добраться до первого поста милиции.
– Не слушай его, – теперь уже говорил Вася, – никуда он не доберется, мы его колеса заблокировали. Приезжай скорей, а то он нам надоел хуже горькой редьки. Просто драться от его брюзжания хочется! Жаль, что нельзя.
И чего это у всех людей знакомые спокойные и законопослушные, а мои постоянно втягивают меня во всякие неприятные авантюры?
– Вася, скажи четко и без эмоций, у кого вы заблокировали колеса и зачем мне приезжать? – спросила я, в сущности, уже зная ответ.
– Ну, ты неразумная! Это же тот супостат, который у помойки наше человеческое достоинство унизил. Сама велела его выследить и захватить, а теперь ничего не понимаешь. Вот, захватили. Твоя очередь его тонко наказывать. Только торопись, а то я его грубо накажу, хоть он и инвалид.
Этого еще не хватало! Я потребовала, чтобы Вася держал себя в руках и не мстил раньше времени инвалиду, и завела свой «Мини-Купер». Доказывай теперь человеку, что никаких таких указаний я бомжам не давала и задержали его они по собственной инициативе.
К моему ужасу, потерпевший действительно оказался инвалидом. Чтобы понять, что японский автомобиль, припаркованный у ограды старого кладбища, с ручным управлением, было достаточно одного беглого взгляда в салон. Сидевший в машине мужчина зябко кутался в дубленку, Вася и Люся топтались рядом.
– Кто вам позволил задерживать его? – бросилась я с места в карьер. – Вы не видите, что человек не может дать вам отпор?
– Так это хорошо, – сконфузился Вася, – иначе мы бы с ним не справились. Вон откормленный какой.
– Извините, – искренне попросила я «откормленного», – эти люди вполне безобидны, просто на днях вы поступили с ними не вполне корректно, вот они и решили восстановить справедливость таким варварским способом. Не беспокойтесь, никто вас удерживать насильно не будет. Мне бы только хотелось, чтобы вы не принимали никаких мер по отношению к моим друзьям.
– На первый взгляд приличная девушка, – поднял глаза на меня пострадавший, – а знаетесь со всяким сбродом. Еще и заступаетесь. А вы знаете, что они мне ножом угрожали?
– Видишь, он опять, – заныла Люся, – сбродом обзывается!
Я бросила свирепый взгляд в ее сторону:
– Рассказывай, как все было.
– Мы еще тогда решили сами его выследить, – зачастила Люся, – ты же у нас занятая, пока бы собралась, он уже усвистел бы в свое Подмосковье.
– При чем здесь Подмосковье?
– На номера посмотри, – с легким презрением фыркнула она, – так вот, мы с Васей ходили по городу, ходили и нашли! Стоит себе машина возле стройки, хозяина ждет.
Из ее рассказа стало понятно, что упускать обидчика они не собирались, затаились за бетонным блоком и стали ждать хозяина машины. На свою беду, скоро он вернулся. Правда, не один, а в сопровождении какого-то парня. И… на инвалидной коляске. Привычным движением подтянулся на руках, перекинул свое тело на переднее сиденье, парень сложил коляску и погрузил ее в багажник. Потом приветливо махнул рукой и удалился. Вот тут и вышли на сцену горе-похитители. Люся выскочила из-за блока, раскрыла переднюю дверцу и плюхнулась на сиденье, Вася пристроился сзади.
Люся заявила, что у ее напарника с собой огромный нож, в случае чего церемониться он не будет, и велела ехать, куда она прикажет. Инвалиду ничего не оставалось делать, как послушаться атаманшу.
– Что вы собираетесь со мной делать? – спросил мужчина после того, как Люся закончила. – Я приблизительно догадываюсь, кто вас нанял, только не понимаю вашей заинтересованности в этом деле. Назовите вашу фамилию, пожалуйста. Назовите, – надавил он, увидев мое замешательство. – Если вы оставите меня в живых, я все равно вычислю вас. Я запомнил номер вашего мобильного, когда этот тип набирал его. Да и номера машины вы не скрываете.
– Полина Казакова, – представилась я. – А вы?
– Будто бы не знаете, – горько усмехнулся он. – Юрий Ростов. Дударев не назвал мою фамилию или вы просто боитесь ошибиться?
– Дударев? – переспросила я. – Игорь Владиславович?
Занятное совпадение. Как говорится, помянешь черта, он тут как тут. Значит, семейство Дударевых храбро воюет не только со старыми клячами, но и с людьми с ограниченными возможностями? Широкий круг интересов у этой парочки! Я глубоко вздохнула, присела рядом с Юрием и постаралась разъяснить ему ситуацию. В то, что Люся и Вася действовали без указаний свыше, он поверил быстро. Я напомнила ему инцидент у помойки, и он действительно признал в них тех бомжей, которые отказались выполнить его заказ. Когда Юрий понял, что стал заложником своего же хамства, он вдруг неудержимо расхохотался, откинув назад голову.
– Ну, вы даете, – еле смог выговорить он, – столько суеты и шума на пустом месте.
– Не на совсем пустом, – не поддержала я его веселья, – вы обидели моих друзей. Люся и Вася, конечно, изгои общества, но люди они безобидные, зла никому не делают, закон не нарушают. Случилось так, что они оказались на задворках жизни, но истинный интеллигент никогда не посмеет ставить им это в вину.
– А ведь вы правы, – посерьезнел он, – по сути, мы с ними находимся в равном положении. Я точно так же не вписываюсь в привычное общество и у многих вызываю брезгливую жалость. И если бы не… впрочем, не будем об этом. Если с вашими друзьями все понятно, то относительно вашей персоны я в полной растерянности. Кто вы, Полина Казакова? Путевая дочь этих несчастных? Их «крыша»? Сутенерша?
– Сам ты сутенер, – не выдержала Люся, – Полина наш босс. Мы вместе с ней зло искореняем.
– Люся! – одернула ее я.
– Нет, постойте, это интересно. Мне как раз позарез нужен человек, умеющий искоренять зло. Сам я, как видите, ограничен в своих физических возможностях, а проблемы просто за горло хватают. Вы не могли бы подробно рассказать о своей деятельности, если ваша Люся не болтает?
– Сначала расскажите, почему вы посчитали, что меня нанял Дударев, – потребовала я, – вы, судя по всему, человек приезжий, когда же успели насолить этому мебельщику?
– Судя по вашему строгому тону, вы меня не отпустите, пока я не выложу всю свою подноготную, – опять усмехнулся он, – раз так, то слушайте.
Напряжение его спало, мелкие морщины разгладились, и я поняла, что он гораздо моложе, чем показался мне вначале. Несмотря на седину, ему было где-то лет сорок пять – сорок семь, а о том, что передвигается он только с помощью инвалидной коляски, и вовсе ничто не напоминало. Подтянутый, сухощавый, ни намека на брюшко, несмотря на то что мои друзья обозвали его откормленным. Подбородок тщательно выбрит, глаза светлые, серо-голубые. Я поймала себя на мысли, что он должен нравиться женщинам. Такая сквозила во всем его облике мужская сила и уверенность, что хотелось молча повиноваться ему во всем и пользоваться его защитой. Я не удержалась и бросила взгляд на пальцы правой руки. Женат! Что, впрочем, неудивительно.
То, что я изучила внешность Юрия, не мешало мне внимательно слушать. Рассказ его был лаконичен и короток.
Юрий являлся владельцем и учредителем мебельной фабрики, находящейся в Подмосковье. Дела у него шли хорошо, и сейчас он находился на этапе открытия сети фирменных магазинов «Кошкин дом». Марка его фабрики хорошо себя зарекомендовала, название ее было на слуху у потребителя, дело требовало расширения. В некоторых городах России уже открылись и активно работали магазины «Кошкин дом», очередь дошла и до нашего Горовска. Для улаживания формальностей и поиска подходящего помещения в город выехала передовая бригада менеджеров во главе со старшим сыном Юрия, Егором. У Егора уже был некоторый опыт в подобных делах, поэтому ничего не предвещало серьезных затруднений.
Когда на Егора вышел Игорь Дударев, парень не растерялся. Недовольство хозяина нескольких мебельных магазинов города было понятно, не все на ура воспринимают здоровую конкуренцию. Так как Егору уже приходилось решать подобные проблемы, он пошел проторенным путем и предложил Дудареву сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Егор привык работать в условиях цивилизованной коммерции, поэтому очень удивился, когда в ответ на свои предложения услышал отборный мат и недвусмысленные угрозы. Молодой человек разозлился: на дворе давно не девяностые, бизнесмены научились решать проблемы без шума и пыли, а тут какой-то провинциальный нувориш кулаками размахивает. Егор поставил Дударева в известность о том, что не собирается больше иметь с ним дело, и спокойно продолжил работать, тем более что со стороны городской администрации, налоговой и прочих служб препятствий не возникло.
Когда дело уже набрало серьезные обороты, Егор вдруг исчез, а утром его нашли в бессознательном состоянии в подъезде одного из домов. Парень был жестоко избит неизвестными. Врачи городской больницы обнадежили, что серьезных повреждений у него нет, жить будет. Правда, из-за сложного перелома правой руки может нарушиться подвижность пальцев, да и тяжелое сотрясение мозга иногда дает нежелательные последствия, но все это ерунда, главное на настоящем этапе – справиться с воспалением легких, которое парень заработал, пролежав ночь в холодном подъезде. Не укради нападавшие у него куртку, может, обошлось бы и без переохлаждения, а так…
– Кстати, именно из-за того, что Егора обчистили, ваша милиция отказала мне в возбуждении уголовного дела против Дударева. Следователь настаивает на версии случайного ограбления и делает вид, что ищет нападавших. Но я-то знаю, кому это было нужно.
– Ваша уверенность имеет веские основания?
– Веские, – усмехнулся он. – Я знаю Игоря как облупленного. Даже ради минутной прихоти Дударев не остановится ни перед чем, а тут – появление в его владениях серьезного конкурента. Только зря он думает, что сможет остановить меня. Во второй раз сломать себя я не дам. И за Егорку он мне ответит.
Я уже поняла, что у Юрия и Игоря старые счеты, но Ростов не торопился раскрывать свои секреты.
– К сожалению, в этом городе у меня практически нет связей, поэтому я и пытался воспользоваться тем, что попалось под руку, услугами ваших друзей. Когда я приехал и понял, что к чему, меня такое бешенство охватило, что, будь у меня возможность, сам бы порвал и Дударева, и его шестерок. Признаю, попытка найма ваших знакомых не была моей самой удачной идеей, просто в тот момент я плохо соображал, что делаю. Вид изуродованного сына, встреча со следователем… Я действительно поступил некрасиво с Васей и Люсей, приношу свои извинения. Так вы можете мне помочь? Как я понимаю, вы девушка не из робких, и у вас есть необходимые знакомства. Я хорошо оплачу ваши услуги. Кстати, что там говорила ваша приятельница об искоренении зла?
– Люся шутила, – ответила я, – но я подумаю, что можно для вас сделать. У меня действительно есть некоторые связи, и с ситуацией в городе я знакома не в пример лучше гостей города.
– Вы так легко согласились помочь мне потому, что пожалели бедного инвалида? – внимательно посмотрел он мне в глаза.
– Считайте, что это самоварный патриотизм. Не могу не постоять за честь города и не показать пришельцу, что у нас живут не только отморозки. Но я ничего не обещаю. Ждите моего звонка завтра, в это же время. Подтвердите мои подозрения: вы ведь не впервые в этом городе?
– Не впервые, – лаконично ответил он.
Мы распрощались, но домой я не поехала, путь мой лежал в редакцию местной газеты «Горовск сегодня». Антон Ярцев, корреспондент вышеназванной газеты, обладал потрясающей памятью, был в курсе древних и самых свежих городских скандалов. Связывали нас теплые дру– жеские отношения, Антон оказывал мне неоценимую помощь во всех вопросах, связанных с прессой, не требуя взамен ничего, кроме разве обеда в ближайшем к редакции кафе. Поэтому для своих корыстных целей я выбирала обеденное время. Я дождалась, когда Антон выскочит из дверей редакции, и призывно посигналила.
– Привет, – явно обрадовался он, – какими судьбами?
– Вот, ищу, кто может составить мне компанию. Кушать очень хочется, а одной в кафе идти скучно, да и нахалы пристают.
– Согласен победить всех нахалов одной левой за три корочки хлеба и компот, – мгновенно отреагировал он.
Зная, что тремя корочками от прожорливого журналиста мне не отделаться, я заказала для Антона гигантскую отбивную с гарниром, миску салата с помидорками черри и куриной грудкой и тарелочку пирожных к чаю. Для себя я попросила аналогичный салат и кофе. Есть не хотелось, но не будешь же смотреть человеку в рот, пока он утоляет голод, разговор завязать легче, если оба собеседника заняты одним делом.
Впрочем, опытный Антон не стал ждать, когда я начну завязывать разговор.
– Чего хотела? – поинтересовался он, пока мы ждали официанта с заказом.
– Скандальные подробности из жизни Игоря Дударева.
– Тебя заинтересовал господин Табуреткин?
– Очень заинтересовал, Антоша, очень! Ты даже не представляешь, насколько мне любопытны подробности его личной и общественной жизни.
– Дай подумать, – приступая к огромному куску мяса, попросил он, – что-то такое в голове крутится, а мысль поймать не могу. Но если в его биографии и есть темные пятна, они явно принадлежат прошлому. В последнее время этот тип если и шкодит, то удачно ускользает от ответственности. Знаешь, когда я ем, то у меня мозги атрофируются. А когда думаю, вкуса еды не чувствую. Давай договоримся так: сейчас я наслаждаюсь этой дивной отбивной и обществом элегантной дамы, а после обеда поговорю с Пахомычем; если наша газета и писала когда-нибудь об этом типе, то он обязательно вспомнит. Сведения нужны тебе срочно?
– Вчера, – вздохнула я.
Это только на первый взгляд могло показаться, что узнать скандальные подробности из жизни довольно известного жителя нашего города легко и быстро. Да, легко и быстро, если сведения свежие, а если нет? Приходится трясти профессионалов, подобных Антону, а через него – старых монстров вроде Пахомыча.
– Спроси, не замешан ли в каком-либо эпизоде Юрий Ростов, – попросила я напоследок.
Если эти двое хоть раз пересекались в прошлом, я быстро приближусь к истине. Дело в том, что помочь наказать Дударева за избиение Егора Ростова – дело праведное, но довольно простое. Думаю, если привлечь толкового следователя или подбросить несколько улик, вопрос будет решен и виновные ответят по закону. Я не сыщик, сыскная работа как таковая меня не привлекает. Я вступаю в дело, когда правосудие ну никак не хочет выполнять свои прямые обязанности, а если дело легко решаемо с помощью простых сыскных действий, я не считаю необходимым свое в нем участие. Выполнять в точности заказ Ростова я тоже не собиралась – элементарно отмутузить негодяев слишком просто, а зачастую хорошая трепка ничему не учит. Напротив, если виновный бывает наказан физически, он автоматически переходит из разряда обвиняемых в разряд потерпевших. Поэтому я и хотела побольше узнать о самом Дудареве, а если повезет, и о старых счетах этих двоих. По моим расчетам, мужчины были ровесниками.
– Ровесниками, – пробормотала я вслух. – А что? Это идея. Народ совершенно посходил с ума от ностальгии по молодости, поэтому проследить связи, которые существовали между людьми во времена детства золотого, проще пареной репы.
Я быстро добралась до дома, вышла в Интернет и набрала адрес известного тусовочного сайта. В поисковике ввела данные Игоря Дударева. Ну, ничего интересного, кроме сведений о годах учебы, компаниях, в которых он имел честь трудиться, узкого круга одноклассников. Пролистав странички с фотографиями и данными одноклассников Игоря, я обнаружила любопытную штуку: оказывается, Алевтина Дударева в далеком прошлом носила фамилию Трифонова и училась в одном классе со своим будущим супругом. Миленько! Редчайший случай, когда нежный школьный роман имеет столь банальное продолжение. А наш антигерой-то – романтик!
Я поискала наудачу на странице сайта Юрия, но никого, похожего на него, не нашла. Удивительно, как эта чума не коснулась моего нового знакомого? Продвинутый инвалид, по моему обывательскому мнению, вполне мог заменить недоступные ему радости жизни, часами сидя во Всемирной сети. Не особо надеясь на удачу, я набрала интересующие меня фамилии в различных поисковиках. Ничего. Ничего, что могло бы как-то прояснить ситуацию. Остается надежда на старую акулу пера Пахомыча и на деда. Аристарх Владиленович не просто проводит ночи в клубах и игорных заведениях, он завязывает в них разносторонние и очень нужные для меня знакомства. Информацию о жизни бомонда нашего города дед поставляет мне богатейшую.
«Мы же в ссоре! – хлопнула я себя ладонью по лбу. – Совсем забыла».
Теперь придется не просто идти на поклон, а хитрить и подхалимничать. Дед, конечно, поймет, что я нуждаюсь в его помощи, начнет ломаться, вредничать. Ну и ладно, не впервой. У меня существовала целая система приемов, смягчающих любящее сердце деда. Саксофон, домашняя кухня и льстивые речи всегда срабатывали в моем незатейливом подхалимаже.
С чего начнем? С самого противного, приготовления обеда. Обычно я отделывалась киданием на сковородку или в кастрюльку полуфабрикатов. Дед тихо стонал – его честь гурмана была поругана, – но ел. Постоянно питаться в ресторане неудобно, пускать кухарку в дом не хотелось, вот ему и приходилось довольствоваться моими робкими кулинарными потугами. Но сегодня полуфабрикаты спасти меня не могли. Что же, пусть выручает Алина. Кажется, она какое-то время увлекалась кулинарией, вот пусть и отдувается.
Подругу я нашла в конюшне. Она терпеливо раздирала массажной расческой пряди гривы коня, заплетала их в косички и скрепляла каждую из них яркой резинкой. Выслушав мою просьбу, Алина не стала ломаться, а кротко ответила:
– Конечно, Полиночка. Мы с Марсиком и так злоупотребляем вашим гостеприимством, поэтому я согласна поработать кухаркой за крышу над головой и охапку сена. Прости, что я сразу не предложила свои услуги в качестве прислуги.
– Совесть у тебя есть? – вскипела я. – Быстро смени тон и дуй на кухню. А будешь строить из себя бедную родственницу, сдам вас обоих на колбасу. Или на бастурму, что там из коней и худых подруг лучше получается?
– Ты все перепутала, – фыркнула подруга, – бастурму делают из говядины, а кони просто участвуют в ее изготовлении. Кусок мяса густо обмазывают специями и заворачивают в хлопчатобумажную ткань. Потом привязывают этот сверток к седлу и скачут пару недель. Мясо вялится на солнце, отбивается о бока лошади, просаливается лошадиным потом. Остается только отвязать сверток, нарезать и есть.
– Никогда больше не попробую этот деликатес, – сморщила я нос, – не хочу мясо с лошадиным потом.
– Так это раньше так делали, сейчас технология другая, потому что лошадей не хватает. Вместо лошадиного пота добавляют обычную соль. Тоже очень вкусно. Ой, а это кто?
Я обернулась. Возле калитки стоял мужчина поистине мультяшной красоты. В диснеевских мультиках обычно так выглядит принц, обычный или расколдованный. Прямые пепельные волосы свободно обрамляли гордый скандинавский лик, всю эту красоту дополняли широкие плечи, узкие бедра, хороший рост. Пропала Алина. Кстати, я действительно не знаю, кто это.
– Извините, я звонил, но мне никто не ответил. Я услышал голоса, толкнул калитку, она оказалась незаперта. Я ветеринар, меня вызывали по этому адресу для осмотра коня. Коня я вижу, кто хозяин?
– Я хозяйка, – отодвинула меня локтем Алина, – я спасла Марсика практически из-под ножа мясника, и мне необходима консультация по содержанию и воспитанию лошадки. Полина, ты можешь идти, я сама поговорю с…
– Вениамин Томин, – представился «принц».
– С Вениамином Томиным, – по-королевски наклонила голову Алина.
Как быстро эта прощелыга преображается из бедной кухарки в принцессу крови! Жаль, ужин придется готовить самой. Я вышла в Интернет, нашла сайт для рачительных домохозяек, выбрала рецепт, для воплощения в жизнь которого у меня были необходимые ингредиенты, распечатала страничку. И чего домашние тетки так упорствуют против этого чуда нашего века? Даже такой кулинарный дилетант, как я, в состоянии приготовить сносную еду по пошаговой инструкции с фотографиями, скачанной из Интернета.
Так, подбадривая и уговаривая себя, я поплелась на кухню, разморозила курицу, нарезала апельсины, тонко настругала корень имбиря, кинула в блендер горсть клюквы. Обычные мужчины не очень-то приветствуют кулинарные эксперименты, но мой Аристарх – гурман и истинный аристократ и заурядной отбивной предпочтет что-нибудь экстравагантное. В принципе для придания шарма заурядной курице хватило бы и одного из этих ингредиентов, но я решила, что чем больше всего вкусненького напихать в мясо, тем лучше. Хорошего много не бывает. Это пусть опытные хозяйки умничают, а по мне и так сойдет. Рецепт был простой, и приготовление блюда не заняло много времени, я оставила курицу в духовке и отправилась реализовывать вторую часть плана.
Хотя дед и не особо афишировал свои музыкальные пристрастия, но он обожал саксофон. Я достала инструмент из футляра, открыла дверь своей спальни, чтобы звук свободно лился по дому, и начала его любимую импровизацию на тему ранних произведений Клода Дебюсси. Не прошло и пяти минут, как Ариша возник в дверях, прошел в комнату, сел в кресло возле окна, положив локоть на подлокотник и прикрыв ладонью высокий лоб. Сейчас дедуля очень напоминал мне Чехова, не хватало только пенсне и шейного платка. Какой он все-таки у меня красивый!
– Божественно, – вынес он вердикт, когда я закончила, – божественно. Что мне нравится, Полетт, так это то, что ты редко соблазняешься современными незрелыми пьесками, а предпочитаешь для своих импровизаций проверенную веками классику. Сыграй еще, пожалуйста.
Я с удовольствием выполнила его просьбу, отметив, что Ариша, кажется, на меня уже не сердится.
– Божественно, – повторил он, когда я закончила, – и музыка божественна, и запахи. Чем это у нас пахнет?
– Курочка с кружочкам апельсинов под шкуркой, фаршированная ломтиками имбиря и миндалем под клюквенным соусом.
– Полетт? – высоко вздернул брови дед.
– Все только ради любви к тебе, – побожилась я.
– Сомневаюсь, но принимаю, очень соблазн велик, – сдался дед.
Мы не стали дожидаться, когда Алина закончит флиртовать с ветеринаром Вениамином, а с удовольствием расправились с основной частью курицы. Если не обращать внимания на то, что я забыла ее посолить и переборщила с имбирем, было вполне съедобно. По крайней мере, дед оценил мой подвиг и после окончания трапезы поинтересовался:
– А теперь признавайся, ради чего вся эта заварушка. Никогда не поверю, что в тебе проснулась кухарка.
– И не верь, – согласилась я, – зачем тебе это надо, верить во всякую чепуху? Не маленький уже. Лучше скажи, что ты знаешь об Игоре Дудареве? Меня интересуют скандалы, судимости и прочий компромат.
– Ну, слава богу, – шумно выдохнул дед, – а то я уже подумал, что с тобой не все в порядке. Тебя интересует что-то конкретно?
– Ничего конкретного, все, что нароешь. И узнай, не был ли он связан каким-либо образом с неким Юрием Ростовым.
Ариша, обрадованный возникновением повода провести эту ночь в клубе, отправился отдохнуть после обеда, а я решила проведать Вениамина с Алиной. Во дворе я их не нашла, Марсик понуро стоял в своем стойле. Увидев меня, он коротко заржал. Я протянула ему захваченный из дома ломтик хлеба с солью, конь с удовольствием взял его из моих рук.
– Что, надоели сладкие мюсли? – спросила я. – Нормальной еды хочется? Ничего, надеюсь, ветеринар прочистил мозги твоей хозяйке, и скоро у тебя будет нормальная лошадиная еда.
Я не ошиблась. Минут через пятнадцать эта парочка вернулась с целым мешком овса.
– Представляешь, – заверещала Алина, – Марсика нельзя было долго кормить мюсли. Поэтому я купила ему овса. Овес ему можно. Веня говорит, что у Марсика все в порядке с зубами и вообще с организмом. Правда, Веня хочет взять кое-какие анализы и провести более тщательное обследование, но на первый взгляд конь абсолютно здоров. И еще Веня говорит, что с ним жестоко обращались, есть несколько гематом от ударов кнутом, и рот порван трензелем, но это совершенно не опасно для здоровья, заботливый уход и бережное обращение – вот что ему нужно. Но с ведьмой этой я поквитаюсь. Это ведь она его кнутом, и рот она ему порвала. Поможешь, Полина?
Попроси она меня об этом сутками раньше, я вряд ли пошла бы ей навстречу, но сейчас я чувствовала, что скоро мне придется столкнуться с этой семейкой. И не только с Игорем Дударевым, но и, вполне возможно, с его стервозной женушкой.
– Посмотрим, – уклончиво ответила я.