В феврале я не люблю только один день и это, конечно же, 14 февраля. Все эти слащавые поцелуйчики, подарочки, цветочки раз в год. Наверное, во мне говорит одинокая неудовлетворенная женщина. Пусть так. Но понять этот праздник выше моих сил. То есть целый год, мужик может лежать на диване, забивать на все, но именно 14 февраля дарит своей даме какой-то веник и становится рыцарем на целый год до следующего раза на следующий год. Без тавтологии никак не опишешь чувства.
– Не завидуй, подруга, – со смехом наставляла меня Ольга. Она прекрасно знала мое мнение, и не упускала повода пошутить.
– Конечно, некая доля зависти есть во всем этом, – не повелась на шутку и просто согласилась с Олей. – Где-то там, в отдаленном уголке собственной памяти все равно хранятся воспоминания о Володе и о том, как мы проводили этот праздник, – в моем голосе не было печали, простая констатация факта. Да и к тому же я никогда особо не рассказывала за бывшего мужа.
– И как у вас это проходило? – решила воспользоваться случаем и спросить подруга, я ведь первая начала этот разговор.
– Нежно и томительно, – мои губы непроизвольно дёрнулись в улыбку, – он официально приглашал меня в хороший ресторан. Торжественно вручал шикарные цветы, дарил хороший подарок, и мы отправлялись домой.
– И? – уточнила Оля.
– И, конечно же, занимались сексом, – закончила я.
– Таким, как и с Антоном? – снова задала вопрос подруга.
– Да Боже упаси! – засмеялась я, – Антон единственный в своем роде мужчина. А с Володькой в этом плане всегда было хорошо.
– Может потому все эти шесть лет ты так и не нашла никого, потому что сравниваешь с бывшим мужем?
– Может быть, ведь никто так и не смог заменить его, даже в плане элементарного секса, – закончила свои откровения.
Я знала, что Оля к завтрашнему празднику любви готовит мужу особенный ужин. И не доведи Господи, Андрею вручить жене не тот подарок. Бедному мужику не позавидуешь, о чем я и сказала подруге.
– Аглай, та ты пойми, – призналась мне Ольга, – мне триста лет не нужен никакой подарок. Но дело в том, что я знаю, что будет дальше, если стану милой женой, которой ничего не надо и которая обойдется без маникюра, новых шмоток и всего прочего.
– Объясни, – попросила я, хотя суть уловила. Просто в моей жизни с одной стороны не было мужской помощи, но и обязательств тоже.
– Первые годы нашей жизни с Андреем мы держали и коров, и свиней, – рассказывала Ольга, – я тогда ещё не работала в школе. Муж пропадал на работе, вскоре родилась дочь. И тогда я просто потеряла себя в бесконечной работе: и чистила у свиней, и доила коров, и нянчила дочь, а вечером падала без сил, а муж хотел исполнения супружеского долга.
– Ничего себе, – окинула удивлённым взглядом красивую и ухоженную подругу. В жизни не подумала бы, что эти аккуратные руки с отличным маникюром и золотыми украшениями на пальцах могли чистить у свиней.
– Да, и в один момент накрыло так, что не осталось ни сил, ни желаний вообще жить, – с налетом грусти в голосе закончила подруга.
– А дальше?
– Да просто все изменила без лишних слов, у Андрея был выбор уйти или жить по-другому.
– И он остался с тобой, – сказала итак очевидную вещь.
– Да, – ответила подруга, – с того времени в наших отношениях я выбираю в первую очередь себя.
– Наверное, наши женщины так и начинают любить себя.
– Да, но, сколько ещё таких, которые не меняют ничего и всю жизнь тянут все на себе, – возразила Ольга.
– Так и я, получается, тяну все на себе, – спокойно сказала, – вон чтобы розетку поменять надо либо нанимать человека, либо долго упрашивать брата.
– Да, моя дорогая в этом ты права. Но за все нужно платить свою цену. Ты живёшь с поломанной розеткой, и вместе с тем свободна как ветер и судя по тебе наслаждаешься этим.
– Полностью согласна, – сказала я, – это сначала тяжело, а потом расцениваешь одиночество, как нечто ценное и нужное именно мне.
– Да, вот за это я и ценю тебя, – произнесла Ольга, – за то, что во всем найдешь свою радость.
– Как обычно, – засмеялась я, – начали за здравия, а закончили за упокой.
– Та да, – согласилась подруга и рассмеялась вместе со мной.
Так что для меня это был совершенно обычный день. Конечно же, все социальные сети пестрили красивыми фото с цветами и подарками. Я ставила лайки, и искренне радовалась за людей. Ведь, настоящая любовь все же есть на свете и ярким пламенем горит в человеческих сердцах. Мне, наверное, не повезло или, наоборот, очень даже повезло. Хотя поздно, да и ни к чему об этом думать сейчас. Зима закончилась незаметно. Как-то быстро в свои права вступила весна, а вместе с ней пришел к нам и женский праздник. К 8 марту наши школьники готовились долго и старательно. Концерт получился на славу, а мои дети подарили мне цветы и массу теплых эмоций.
– Браво, – не сдерживала я себя после очередного номера, выступали моя Ева с Настей, чудесно спели песню про маму, – вы самые лучшие.
Мои коллеги очень редко проявляли чувства, может так и надо, и такое поведение было уместным в школе. Я же наоборот подпрыгивала со стула и от души подпевала Еве с Настей. Дети это видели и от того голоса девичьи голоса звучали ещё уверенней и задорней. За каждым новым номером шел следующий не менее хороший. Так что концерт получился великолепным. Ну а после мы всем "дружным" коллективом засели в столовой, отпраздновать, так сказать. Я пару раз отказывалась от таких встреч, просто не хотелось, но в честь женского праздника решила остаться.
– Давайте выпьем за порядочных и честных женщин, – толкнула тост "милая" Вера Петровна, – за нас дорогие коллеги!
Закончила высокопарно учительница. Все, как обычно, все как всегда. Обожаю просто этих «искренних» людей.
– Давайте, – поддержали коллеги.
А я что? Без слов выпила и бутербродом закусила, не одним, конечно же. Хотя бы вкусной едой оправдать собственное присутствие здесь да настроение поднять.
– Ой, девочки, какая это неблагодарная работа – учитель, – начала учительница английского языка Светлана Владимировна, – сейчас дети такие ужасные. Вон раньше было, голос повысишь и тишина в классе.
– Да, полностью с вами согласна, – с умным видом кивнула Вера Петровна, – тяжело стало работать.
Все монотонно ели дальше и молчали.
– Мне кажется, дети все времена остаются детьми, – решила высказать свое мнение я, – дело в безответственных и неграмотных родителях, которые считают, что учителя должны плясать под их дудку и сдавать отчеты.
– Ой, Аглая Александровна, – снисходительно ответила Вера Петровна, – вы в силу своей молодости и неопытности многого не понимаете ещё.
– Да вон и районный отдел образования ничего не выделяет для школы, – произнесла о наболевшем для себя учительница младших классов, – можно ведь выделить премии в честь 8 марта. Так нет же! Все себе в карманы! Никто за учителей не думает. Никакого уважения со стороны властей. А наши мизерные пенсии! Это вообще ужас!
– А наши зарплаты! – коллектив дружно зашумел, – и такая тяжелая у нас работа, наглые ученики, постоянные курсы и тренинги, – продолжали возмущаться дальше женщины.
– Ладно, коллеги, – взяла снова слово Вера Петровна, – я с вами полностью согласна, так давайте же выпьем за нелегкую учительскую профессию.
Мне так много хотелось сказать и за отличные зарплаты, и за хороших детей, и за пенсии учителей, которые намного выше, чем у других пенсионеров. А ещё вспоминалась мама, которая гнула спину по 12 часов в сутки в другой стране, и получала примерно же столько, сколько и учителя со стажем работы. Но, только бедный учитель отработал до часу дня и со спокойной душой пошел домой. А наши люди за границей как рабы пашут и света белого не видят за каждую копейку, потому что жизнь заставила, и на родине нет работы. Но, конечно же, наши учителя самые бедные и самые несчастные. А дети, конечно же, плохие! Потому что сами позволили сесть себе на голову, а потом только возмущаются. Да, морально тяжело тут и не поспоришь. А ещё это радость, высокая зарплата, короткий рабочий день и возможность усовершенствовать собственные знания. Наверное, и правда, я молодая и слишком неопытная, чтобы понять высокие материи моих коллег, от того и сидела молча почти все время.
– Вот сегодня могли бы и подарки для женщин привести из отдела образования, – опять подняли любимую тему для разговора, в которой учителям все всё должны.
– Вот именно! Никому ничего не надо!
– Да и вообще только и могут, что школы в районе закрывать, – и снова наболевшая тема, от которой и у меня самой сердце сжималось.
– Село наше вымрет, если школу закроют. Не сразу, конечно же, но через пару лет, будет ужас, – сказала Светлана Владимировна.
– Ничего хорошего уже не будет, – как ни странно согласилась Вера Петровна.
– Поэтому мы должны бороться, – сказала я, – вместе мы сила! Давайте привлекать общественность, писать в газеты и в социальных сетях, собирать родителей и тогда шанс для школы будет.
– Аглая Александровна, что вы выдумываете, – резко ответила учительница младших классов, – кому это все надо? Кто этим всем будет заниматься? Вот если бы люди сами организовались, тогда может что-то и получится.
– Да, послушайте, кто и что нам должен? Почему все обязаны что-то делать, и только мы сами ничего никому не обязаны, – решила сказать свое мнение я, – пока мы будем ждать, что кто-то что-то будет делать, то школу закроют. Не будет работы для нас, наши дети будут ездить в район на учебу, а село потихоньку вымрет.
– Вот если ты такая умная, Аглая, – ответила мне Вера Петровна, – вот и займись этим делом.
– Вот и займусь, – решительно ответила я и подумала, что правда сделаю.
– Давайте выпьем за любовь, – другие учителя быстренько перевели тему разговора и наполнили пластиковые стаканчики вином.
– Пусть тот, кто её ищет, обязательно найдет, – закончила я и залпом выпила стакан вина.
Эти разговоры утомили меня. Поэтому без зазрения совести, доев бутерброд, я отправилась домой. Вот так мы и жили нашим маленьким "дружным" коллективом.
Видимо мои слова попали прямо Богу в уши. И в конце марта у нас намечалось грандиозное собрание. Представители отдела образования во главе с хваткой начальницей собирались разнести нашу школу в пух и прах. То есть убедить учителей, родителей да и в целом жителей села в том, что детям в районе будет лучше. А самое интересное, что все это провернуть хотели по-тихому. То есть не афишировать о назначенном собрании, а просто пригласить нескольких человек, закрыть рот учителям и все дело сделано.
Но все вышло совершенно иначе. За день до назначенного дня я опубликовала во всех группах села и школы объявления о приезде важных персон. И мир вокруг зашумел и ожил. Люди возмущались и комментировали мои посты, я подкидывала дров в огонь, а именно писала о том, что случилось с соседними сёлами, в которых закрыли школы. Там осталось по две улицы с населением 200 человек. Школа – это сердце любого села, и если её закрыть, то сердце перестанет биться и все со временем вымрет. Умные люди это понимали. Поэтому кому как не нам, жителям села, бороться за свое сердце.
– Это глупая затея! – убеждала меня Ольга, – тебя же выгонят с работы после твоих статей.
– Да пусть только попробуют! – с боевым запалом ответила я, – все о них напишу, и о премиях, и о левых ставках в районном департаменте образования, и обо всем на свете.
– Аглай, я тебя прошу, успокойся, – с волнением в голосе произнесла подруга, – давай пока постараемся убедить всех на собрании не закрывать школу.
– Давай, – решительно ответила я и задумчиво добавила, – может, стоит речь подготовить?
– Да, хорошая идея.
И мы обе задумались, какие ещё аргументы придумать, чтобы спасти школу, и кого можно пригласить из местных влиятельных людей.
– Может пригласить директора нашего предприятия? – предложила Ольга, – всё-таки он платит огромные налоги в местный бюджет. К тому же дети его трактористов и комбайнеров, да и всех сотрудников учатся в школе.
– Идея очень хорошая, – ответила я, – вот только кто пойдет приглашать? Ты же знаешь, что Юрию Николаевичу абсолютно все равно, и он палец об палец не ударит.
Юрий Николаевич – это директор нашей школы, который получил четкие указания с отдела образования закрыть учебное заведение до конца семестра. За это человек получает поощрения в виде немалых премий. Эта информация никем и нигде не скрывалась. Да и сам Юрий Николаевич не беспокоился ни о чем. Но, на ковер к себе меня вызвал. Из-за моих объявлений и статей в «Фейсбуке», ведь хотели все тихо провернуть, но не вышло. Юрий Николаевич чётко сказал мне, что такими действиями я приближаю саму себя на вылет.
– Да, обращаться к нашему директору вообще не вариант, и лучше, чтобы никто не знал о том, что мы собираемся сделать!
– Ну а мне можно узнать, что мы собираемся сделать? – с улыбкой спросила я подругу.
– Конечно, – решительно ответила она, – сегодня мы сами сходим к директору предприятия и в наглую пригласим на встречу.
– Не ну ты, умничка, Оля! – искренне произнесла я, – это прекрасная идея, тем более люди отзываются о нем хорошо.
В нашем селе находится сельскохозяйственное предприятие, на котором работало примерно 200 человек из местных жителей, чьи дети и внуки учились в нашей школе. Были, конечно же, дети, которые ездили в район. Но их было немного, да и те постоянно жаловались на утомительную дорогу. Автобус шел в 8 часов утра, а возвращался в 4 вечера, то есть если уроки заканчивались раньше, в любом случае надо было ждать. И это правда тяжело вот так кататься каждый день и в жару, и в холод. Поэтому если нам с подругой, двум простым учительницам удастся привлечь директора предприятия, то это будет огромный плюс. Хотя он человек городской, приехал с большего города, и возможно, не захочет ввязываться во все это. Но, если не попробуем, то тогда можно сразу со старта встречать делегацию с хлебом и солью и вешать огромный замок на школу.
Честно говоря, из учителей никто не поддержал ни мои статьи в «Фейсбуке», ни наш поход к директору предприятия, ни то, что мы также пригласили и старосту села от имени всего коллектива. То есть все покорно ждали своей участи. Директор предприятия нас выслушал, задал пару вопросов, и с обещанием подумать выставил нас за дверь, но и за это ему спасибо. Что касается нашего непосредственного начальника, то здесь было и так все понятно. Делегацию из района он встречал с хлебом и солью. Они заходили так важно, кидали такие пренебрежительные взгляды вокруг, а уже минут через 20 минут возле школы стояло штук 30 машин. Человек 150 пришли на собрание, и родители, и местные депутаты, и староста и на удивление директор предприятия со своей свитой.
– Да поймите же вы, – возмущалась начальница отдела образования, – нам невыгодно содержать вашу школу, где учится всего 80 детей.
– Извините, но, по-моему, финансирования школ идёт с государственного бюджета, – возразила моя Оля, – и сейчас по всей стране идёт программа президента по восстановлению сел.
– Милочка, вы вообще кто? Что вы можете в этом понимать в вашей деревне? – ни капли не пыталась быть вежливой важная дама. – Мы в любом случае закроем вашу школу и точка.
– Насколько я знаю, мое предприятие, которое находится на территории села и платит 5 миллионов рублей в год в местный бюджет, – начал уверенным тоном директор.
– А вы собственно кто? – не собиралась сдаваться дамочка.
– А я собственно и есть тот человек, который перечисляет эти деньги в местный бюджет, – директор предприятия ни в коем случае не повышал голоса, не пытался ставить себя выше всех. Ибо своим поведением и манерой вести разговор итак был на высшем уровне. Никакого хамства, просто серьезный мужик в деловом костюме спокойно доносил свои мысли до окружающих. Ну а начальница с района резко поменялась в лице, да и по-другому быть не могло. Слишком много разных людей пришли поддержать родную школу.
– До 2025 года в стране должна пройти образовательная реформа, – поменяла манеру речи дама, – то есть, школы будут только укрупняться, за счет закрытия маленьких школ в маленьких селах, и это не наша выдумка.
– Да! – начала возмущаться какая-то мамочка, – но сейчас не 2025 год, дайте моим детям спокойно доучиться до 9 класса!
Шел 2023 год и родители очень хотели продержаться еще два года, пока есть такая возможность.
– Я работаю на предприятии с утра и до вечера и не могу ездить в район и забирать детей на машине, потому что им придется каждый день ждать до 4 вечера автобус, – добавила другая родительница.
– У нас хорошая школа, прекрасные учителя, – поддержала ещё одна мама, – зачем рушить то, что годами строилось. Ведь тогда и села не будет. Молодые люди будут уезжать.
– Я думаю, что до 2025 года школа должна работать, – сказал директор предприятия, – и в ваших силах поддержать и детей, и учителей. Так? – закончил он вопросом к начальнице отдела образования.
– Да, – сквозь зубы ответила она и кинула гневный взгляд на нашего директора школы, мол, проиграли мы, а получишь ты.
Ещё несколько слов сказали родители, что-то добавили учителя, Ольга выступила с речью. Наверное, мы победили в этой битве, но никак не выиграли войну. Школу все равно закроют, а мы лишь можем максимально оттянуть этот момент и подготовиться к нему. И хоть я и не буду работать больше в этих родных стенах, но, тем не менее, очень хотелось, чтобы дети учились дальше, а коллеги работали. Мы сделали все, что от нас зависело, ну а дальше время покажет.