Первой яркой ассоциацией, связанной с деятельностью графа А.А. Аракчеева является события и мероприятия, связанные с устройством военных поселений в Российской империи. Историк О.В. Матвеев писал в своей диссертационной работе, что «Аракчеев и военные поселения в отечественной историографии стали почти синонимами, что не совсем верно»1. С одной стороны, сложившиеся впечатления и мнения у современников, ставшие частью историографии вопроса, подчеркивают роль графа в реализации данного проекта. С другой стороны, рассматривая графа как государственного деятеля и исполнителя решений монарха, речь идет о новой государственной задумке императора Александра I.
Действительно, организация военных поселений, начавшаяся еще в 1810 году, представляла собой масштабный государственный проект в эпоху правления императора Александра I и стала воплощением эпохи. Изучение данной проблематики позволяет не только рассмотреть взгляды самого императора Александра I на выбранный курс преобразований, но и выявить острые противоречия и общественно-политические процессы государственного строя первой трети XIX века.
Следует отметить, что тема военных поселений была актуальна во все периоды нашей истории. На каждом этапе определялись акценты на ту или иную сторону военных поселений, но имя графа никогда не сходило ни с уст современников, ни с текстов исследователей. При этом так и не изучена до конца роль графа А.А. Аракчеева в управлении военными поселениями в контексте государственной деятельности императора Александра I и эпохи в целом. Подчеркнем, что в периоды дореволюционной и советской историографии историки обращались к вопросу учреждения военных округов, как «темным пятнам» правления императора Александра I и его временщика А.А. Аракчеева.
Первые попытки рассмотреть историю организации военных поселений и ее внутреннюю структуру, вплоть до установления даты появления первых поселений, отражены в трудах дореволюционных историков. Среди них: А.Н. Петров2, Н.В. Путята3 и Г.Н. Александров4. В основном, исследователи сосредотачивались на причинах введения военных округов, хозяйственно-экономической стороне поселений. Кроме того, авторы давали в целом оценку данного проекта. Отметим, что помимо использования воспоминаний и мемуаров, дореволюционными историками был введен большой материал архивных источников.
Что касается изучения роли графа А.А. Аракчеева в управлении военными поселениями в дореволюционной историографии, то современный историк К.М. Ячменихин отметил односторонность в суждениях предшественников. «Определенную субъективную роль в этом вопросе сыграла односторонняя оценка военных поселений современниками, исходившая в основном из оценки личных качеств и деятельности их создателя – А.А. Аракчеева», – говорит исследователь5.
В советское время военные поселения воплощали в себе пример классовой борьбы поселян6 и государственной реакции7. На наш взгляд, не следует только видеть в советской историографии штампы и политическую конъюнктуру. Однако при этом отмечается власть образа жестокого реакционера и временщика.
Так, советский историк А.В. Предтеченский видел глубину проблемы в обстановке эпохи и назревавших внутренних противоречий: «советская историческая наука не может в характеристике военных поселений исходить из субъективного ощущения того зла, какое причиняла народным массам политика Александра I и Аракчеева. Это зло должно быть принято во внимание исследователем, руководствующимся марксистко-ленинским методом, но исходным моментом в его построениях оно быть не может»8.
Из этого следует, что предстояла обширная работа в исследовании как внутренних проблем Российской империи, так и политики императора Александра I. При этом многие вопросы остались неразрешенными – не изучены самые разные аспекты истории военных поселений. Не всегда проблемно рассматривался такой немаловажный аспект, как жизнь и быт поселенцев, вопросы образования в военных поселения и многие другие сферы деятельности.
Некоторые исследования начала 90-х гг. XX века, казалось, освобожденные от влияния политики, носят описательный характер, повторяют известные положения прошлых лет и даже носят фактические ошибки9. Так, историк К.М. Ячменихин, освещая подробно обзор литературы данного периода, писал, что работы представляются «преимущественно компиляцией ранее изданных работ и сводятся к частностям, оставляя проблему открытой»10.
В свою очередь важно подчеркнуть вклад в современную научную литературу следующих историков, как К.М. Ячменихина, Т.Н. Кандаурова, А.Ю. Коваленко, В.К. Ячменихина. В данных работах используются новые подходы и публикуются малоизученные материалы, позволяющие глубже рассмотреть сущностные вопросы создания и быта военных поселений и выявить новые проблемы и противоречия в этом масштабном государственном проекте.
В монографии историка К.М. Ячменихина сделана попытка дать комплексный анализ ключевых аспектов истории военных поселений: от идеи, реализации, жизни и последствий11. Автор не мог пройти мимо роли и значения графа А.А Аракчеева в создании системы военных поселений. В этом вопросе историк следует за многими авторами, которые дают краткую характеристику всей государственной службы графа и развенчивают многие мифы. Но при этом деятельность графа не рассматривается системно и связно с государственной политикой императора Александра I. Из этого следует, что, с одной стороны, переосмысливаются некоторые факты, с другой стороны, не до конца ясно логика всей государственной службы графа, в первую очередь в контексте правления императора Александра I. Ответы кроются не только в биографии графа или в истории создания военных поселений и всех противоречий данного проекта.
Правда, исследование даже отдельно того или оно аспекта военного поселения позволяет открыть новые неразрешенные противоречия. Так, историк Т.Н. Кандаурова изучает вопросы экономики и хозяйства, а также системы образования в военных поселениях и социального обеспечения поселенцев12. Остается соединить все прорабатываемые направления истории военных поселений в единую проблемную канву. По сути, направления и сферы деятельности в военных поселениях представляют собой опыт ведения и администрирования государственных крупных проектов и являются основами государственной жизнедеятельности в целом. И тогда роль в организации и координации государственных проектов приобретает в исторической ретроспективе особую значимость.
Одной из попыток увязать воедино предшествующие направления деятельности графа и опыта реформаторства была предпринята в исследовании историка О.В. Матвеева. Он подчеркивал взаимосвязь двух проектов императора Александра – проект отмены крепостного права, разработанного графом и организация военных поселений. Исследователь делает следующий вывод: «стремление приступить на практике к ликвидации крепостного права было не “заигрыванием с либерализмом”, не желанием Александра I понравиться Европы или прослыть там просвещенным монархом, а вполне определенной и целенаправленной государственной политикой»13. Насколько были радикальны действия императора Александра I в вопросе крепостного права, представляется спорным. Однако отмеченные автором тенденции убедительно характеризует курс его политики и значения в ней графа. Продолжая свою работу в новой статье, автор заостряет внимание на одной из проблем, сложившийся в обзоре источников и научной литературе истории военных поселений: «историки, писавшие о военных поселениях, очень часто смешивали форму организации, которая могла быть заимствована на Западе, с эволюцией идей создания военных поселений. Базирующейся на учете хозяйственного механизма русской армии»14.
Важной работой в данном вопросе является исследование историка А.Ю. Коваленко, посвященной анализу деятельности графа А.А. Аракчеева в контексте царствования Александра I. Автор заключает, что граф «не был фаворитом, вознесенным прихотью властелина к вершинам власти, а являлся относительно самостоятельной фигурой в окружении Александра I15. Кроме того, историк обращает внимание на суть явления данной эпохи, называя политику императора и деятельность графа как «феномен консервативно-бюрократического аппарата»16. Отметим, что в исследовании историка используется новые подходы и проблематика. При этом в работе так и не была раскрыта суть обозначенного феномена, много вопросов осталось в стороне и все довольно трудно найти те прочные позиции, которые позволили системно и проблемно подойти к Александровской эпохе и деятельности графа, как одной из характерных ее черт.
Постоянное обращение к истории военных поселений свидетельствует о том, что ключ к пониманию царствования императора Александра I (в основном, вторая его половина правления) находится в исследовании данного государственного преобразования.
Прежде чем обратится к непосредственной деятельности и значении графа в руководстве военными поселениями, рассмотрим причины создания государственного проекта. Действительно, идея устройства военных поселений принадлежала императору Александру I. В данном проекте должны были быть сосредоточены ключевые направления организации жизни общества. Важным дополнением является наблюдение историка А.Ю. Коваленко о том, что форма организации поселений была взята не только из зарубежного опыта, но и находила свои корни в идеях императора Павла I17. Из этого следует не так часто зримая преемственность двух правлений.
Кроме того, данные тенденции свидетельствуют о неразрешенных проблемах, отражающихся на всех сферах жизни государства, в первую очередь на армии и обществе. Одними из причин многими историками отмечается проблема нового способа хозяйства и экономических проблем в эпоху постоянных войн первой трети XIX века18.
Что касается отношения к данной идее императора, помимо воспоминаний и известных писем графа, сохранились записки графа А.А. Аракчеева, касающиеся дел Комитета министров. Имея свидетельства современников о жестокостях военного поселения и бесчинствах графа во главе военных поселений, довольно много примечательных фактов остаются в неизвестности. Так, например, государством покупались различные имения вместе с крепостными, которые отправлялись на новые виды работы. При покупке имения Линдово Комитет министров определил 154 человека зачислить в оружейники, 135 детей поместить в кантонисты, а 28 преклонного возраста оставить в имении для легких занятий. На что граф довольно резко и точно пишет: «вот также поселение, но кажется хуже вашего: ибо собственность крестьян уничтожена»19.
Обратим внимание, что граф подчеркивает авторство идеи и создания военных поселений императором и предупреждает о последствиях и значении хозяйства для крестьян. Император, всегда внимательно относившийся к замечаниям своего соратника, писал: «повременить до моего возвращения». Значение хозяйства для крестьян был важным направлением в деятельности военных поселений, только речь шла об новых формах и принципах хозяйства.
Организация военных поселений была поручена императором именно графу А.А. Аракчееву, за плечами которого был значимый опыт в ведения хозяйства на примере своей усадьбы и серьезная реформаторская практика. Вся документация вновь проходила через руки графа. Известен проект указа Сенату о создании военных поселений 1814 года, в котором сохранились отметки графа и карандашные исправления самого государя20.
Показательно, какие причины введения поселений выделяет государь в проекте указа, выбирая из многих причин следующие аспекты: «…продолжение мира и тишины показал мне способ сие токмо содержание воинов привести в лучшее и обильнейшее прежнего, но даже дать им оседлость и присоединить к ним их семейства»21. С одной стороны, император видел лучшее устройство солдат вблизи своей семьи. С другой стороны, это не являлись основными побуждающими причинами, ставшие во главе угла при организации поселений; однако в рассматриваемом документе в первую очередь был выделен данный вопрос.
Далее императором предписывалось распределение по устройству военных поселений на территориях. Помимо показательного географического расположения, государь подчеркивал важность решения крестьянского вопроса в связи с распространение военных поселений. Так, монарх предписывал Сенату: «повелеваю Правительствующему Сенату селения и хутора со всеми коренными их жителями, с землями и со всеми угольями оным селениям принадлежащими, исключить из Гражданского ведомства в военное управление»22. Из этого следует введения новой административно-хозяйственной системы, которая была одной из задач устройства поселений.
Основным положением данного указа считается вопрос решения крестьянских повинностей: «и не числить их обязанными платежки казённых податей и исполнением рекрутского и других государственных и земских повинностей, какого бы наименования они ни были потому, что обязанность их заключаться уже в том единственно, что они должны из среди себя комплектовать способными в военной службе людьми полки токмо поселенные»23.
В данном фрагменте император делает не просто логичное предписание, заключающее в себе новый формат решения вопросов службы и платы повинностей. На наш взгляд, следует рассматривать как установку и принцип нового способа хозяйства и службы.
Что касается географического расположения военных поселений, историк К.М. Ячменихин отмечал, что «в итоге многочисленных дискуссий было принято решение поселить пехотные полки в районе Новгорода по направлению к Витебску и Могилеву, а кавалерийские – на Украине, осуществив прикрытие западных границ в полосе 1-й (пехота) и 2-й (кавалерия) Армий»24.
Кроме того, при распределении военных поселений одни из ключевых вопросов являлся принцип комплектования армии. Историк О.В. Матвеев подчеркивает следующую составляющую при определении первых территорий поселений: «После долгих рассуждений решено было поселит пехоту около Новгорода, а кавалерию на юге России. В данном случае и Аракчеев и Ермолов рассматривали поселения прежде всего как определенную систему русской армии»25. Отметим, что выбор Новгородской губернии как одной из первых точек распространения военных поселений был обусловлен наличием прежде всего большого числа государственных крестьян, которые смогли перейти в статус военных поселенцев. При этом близость усадьбы графа была не определяющим, но значимым фактом для обустройства поселений; поместье давало как дополнительные ресурсы, так и рабочие руки.
Одним из важных направлений, которым занимался граф, заключало в себе решения по приобретению земель для военных поселений и разрешений конфликтов по поводу имущества и наследства. Большинство земель выкупалось у помещиков и передавалась для формирования военных округов. Нередко в Сенат и Государственный совет обращались помещики, оспаривавшие наследство на землю. Примечательным случаем является дело между помещиками по части правом на владения, отданных уже во 2-й округ военного поселения 2-го Карабинерного полка26. Рядовая ситуация того времени, что у бывшего хозяйство довольно много наследников, а значит, претендентов на государственные деньги за выкупленные земли.
В итоге, вышло следующее проставление: «между тем участок сей ныне же принять в ведение Комитета полкового управления 2-го Карабинерного полка, в том справедливом уважении, что в замене онаго в пользу владельца будут накопляться проценты, на заплаченную за него сумму. Предавая мнение сие благоусмотрению Правительствующего Сената возвратил и присланное к нему Графу Аракчееву при Указе Сената доношение Санкт-Петербургского Губернского Правления за №46.968-м»27.
Показательно, что Сенат обратился к мнению графа А.А. Аракчеева по регулированию данного вопроса, что свидетельствует об общей логике его правительственной деятельности и взаимосвязи должностей.
Из выше перечисленного следует вопрос о статусе и положении военных поселян. Одним из вопросов является рассмотрение социальной системы, которая прежде всего определялась введением понятия военного поселенца. С одной стороны, сохранялась сословная структура. С другой стороны, сословная структура в военных поселениях менялась и заключала в себе сочетание двух социальных слоев. Историк В.К. Ячменихин подчеркивал сложность социальной стратификации и оформлением новой категории как военных кантонисты: «важность института военных кантонистов в социальной структуре военных поселений была обозначена еще в первых законодательных актах об их устройстве: им предстояло решить одну из основных задач проводимой реформы – перевод армии на самокоплектование»28