На следующий день я не могла дождаться его возвращения. И как только щелкнул замок, высочила в прихожую:
– Кир! Я устроилась репетитором, девочку восьмилетнюю учить играть на фортепиано! Соврала, что бросила консерваторию, и цену попросила сто рублей в час! И они согласились!
– Сколько, сколько попросила?! Ты в своем уме?
Он скинул обувь, но ругался легко, без огонька, едва скрывая улыбку. Настроение мне точно испортить не удалось:
– Я понимаю, что мало. Но три занятия в неделю – это уже триста рублей! Конечно, немного, но ведь это только начало! Я уже решила, что сыграю им сразу пятую, ну, Бетховена. После этого они и забудут, что у меня диплома нет! Кирюш, я спросить у тебя хотела: не одолжишь ноутбук на полчаса? Мне надо бы поискать, как детей вообще музыке учить принято, с телефона очень неудобно… Но если нет, то нет! Безо всяких обид! Кирилл, ты почему смеешься?
– Перевариваю твои триста рублей в неделю! Боюсь, что через месяц-другой ты купишь весь наш город!
Я обиделась:
– Знаешь, сарказм неуместен в моем случае.
Он примирительно хлопнул меня по плечу:
– Все-все, не дуйся. У меня тоже отличные новости. Есть работенка – прямо идеально для тебя! Ты же не соврала про немецкий… и че ты там еще плела?
– Не соврала…
– Тогда давай переодевайся, едем в ресторан. Я приглашаю – не тушуйся! Познакомлю тебя там с одним чуваком, сама с ним побеседуешь. Нет так нет. Но хоть развеешься. У тебя косметики совсем нет?
Развеяться мне было необходимо. А во что переодеваться? Я рванула в ванную – блузка, к счастью, высохла, а вот джинсы еще были влажными, хоть весь день на батарее пролежали… Но я натянула на себя и то, и другое. Ничего, еще не настолько прохладно, чтобы замерзнуть. Коктейльного платья в моем гардеробе почему-то не обнаружилось. Но Кирилл хоть над этим подшучивать не стал. Я подхватила и ветровку. Глянула в зеркало – волосы все еще блестят, и последнее ламинирование держит форму, но очень скоро я превращусь в пугало с соломенной шевелюрой. Но все это потом, а потом, может, и отыщутся способы привести себя в порядок.
По дороге пережила настоящий позор. Кир затащил меня в один из бутиков и шепнул, чтобы я слегка подкрасилась пробниками. У меня совершенно натурально дрожали руки, особенно когда я видела, как смотрит на меня консультант. Девушка так ничего и не сказала, но мне хватило ее позы со сложенными на груди руками. Я лишь слегка мазнула тенями, а потом прошлась первой попавшейся тушью. Схватила запечатанную коробочку, чтобы купить – моих денег хватало, но Кирилл просто взял у меня из рук и положил обратно на полку со словами:
– Дорогая, по-моему, смотрится просто ужасно. Поищем еще.
И вывел из бутика. До сих пор мне не приходилось испытывать такой стыд, но Кир заверил, что теперь я выгляжу на миллион баллов и тем меня успокоил. Потом он поймал такси, но до последнего не рассказывал, о какой же именно работе идет речь. И вдруг раскололся – уже на входе в ресторан. Я поверить своим ушам не могла:
– Эскорт?! Ты в проститутки меня записал?!
Кирилл ухватил меня за локоть и потащил дальше:
– Зачем же сразу в проститутки, Арин? Там тарифы разные. Можешь остановиться на бизнес-сопровождении без интима!
Я, конечно, страдала хронической наивностью, но не в таких масштабах:
– Ну да! А если клиент потребует продолжения? А если…
– Если, если… Может, хватит уже страдать? Поговори и выясни все детали.
Я настолько не была готова к ножу в спину именно от него, что растерялась окончательно. Позволила себя увести вглубь зала и усадить за столик. Подняла взгляд на мужчину, который сидел там, развалившись на стуле.
Они, кажется, пожали друг другу руки, обменялись ничего не значащими фразами. И тем самым дали мне время, чтобы прийти в себя. Этот был старше Кира – навскидку лет тридцать. Я почему-то почувствовала прилив сил, на глаз узнав марку его пиджака. Словно вернулась в реальный мир, как будто после долгих лет на чужбине повстречала соплеменника. Часы… Вроде бы «Бреге», но сейчас даже «Ролекс» мог бы ввести меня в экстаз. Мой старший брат выбирает только «Бреге» – и от этой мысли кольнуло в груди.
– Ладно, Кирилл, на этот раз ты не преувеличил, – мужчина улыбался только мне. – Приятно познакомиться, Арина. Надеюсь, твой друг не соврал про фортепиано и про знание языков?
Мужчина был темноволос, неровная стрижка с челкой, будто бы небрежно падающей на лоб. Я представляла, сколько примерно стоит создать именно такое ощущение полной небрежности. Глаза темные, возможно, карие, хотя выглядят совсем черными, но приглушенное освещение могло и искажать цвет. Прямой нос и тонкие губы. Он улыбался, но взгляд притом оставался очень тяжелым. Я уже готова была подать голос:
– Не соврал. Но зато соврал мне, когда притащил сюда. Мне очень жаль… – кажется, он представился в самом начале, но я пропустила из-за волнения. Или вообще не представлялся? – Мне в самом деле крайне неловко, что мы потратили ваше время.
Он смотрел все так же пристально:
– Чудесно. Идеальная дикция. Актриса?
Еще бы у меня дикция была неидеальной! Целая группа логопедов за это головой отвечали… Собеседнику объяснял Кирилл:
– Нет. Она моделью раньше работала! Или актрисой тоже? А, Арин?
Я посмотрела на него изумленно. Почему он ведет себя так, словно меня только что не подставил? Я даже обращаться к нему не хотела, потому снова посмотрела на мужчину:
– Благодарю за комплимент. Однако вынуждена отказаться от работы в… эскорте. Да, мне действительно нужны деньги, но не до такой степени. Прошу меня извинить.
Я попыталась встать, но мужчина резко наклонился и коснулся моего запястья:
– Я понял. Не сбегай, Арина, раз уж пришла. Мы ведь можем просто поболтать?
Пришлось неуверенно кивнуть – я совсем не приспособлена для скандалов. И на вежливость не могу не ответить тем же. Однако мужчина повернулся к Кириллу и сказал тем же мягким голосом:
– Раз она не согласна, то и ты своих денег не получишь.
– Понял, – тот поморщился, но зачем-то подмигнул мне. – Я просто решил, что Арина хотя бы подумает, а она вот так – с пинка да из-за печки.
Еще лучше! То есть Кирилл мне «помогал» не от чистого сердца, а за плату? Чтобы все это переварить, нужно время.
– Арина, расслабься уже, раз вопрос решен, – мужчина усмехнулся. – Давайте выпьем вина и разойдемся. Никто тебя принуждать и не собирался.
Я вздохнула:
– Ладно, не откажусь от бокала. Вы очень любезны.
– Есть предпочтения?
Навалилась какая-то титаническая усталость – перенервничала.
– Да любой Совиньон подойдет, я не слишком большой знаток вин, – сначала сказала, а уже после сообразила – моя доверчивость до добра не доведет! Вот тут рядом сидит тому живое подтверждение. Потому добавила бегло: – Простите, я передумала! Пожалуй, откажусь.
– Ясно, – теперь он откинулся на спинку и улыбался более искренне. – Ты выдержишь еще три минуты и сбежишь. Но пока три минуты не истекли, я все же задам пару назревших вопросов.
Зыркнула на Кирилла, будто до сих пор ждала от него помощи, а потом попыталась выдавить улыбку, хотя смотреть в глаза этому странному человеку не могла. А он и не ждал моего согласия.
– Ты откуда явилась такая, «любой Совиньон»? И почему тебе так нужна работа, если ты была моделью? В это я поверить еще могу: разругалась с агентом, не подписали контракт, но ты скорее искала бы что-то по профилю, через своих знакомых, а не бросалась бы на первые предложения, которые подкидывает друг.
– Он мне не друг, – единственное, что я придумала для ответа.
– Ясно, – повторил мужчина. – Но я о другом спросил.
– Я с бойфрендом рассталась! – уверенно повторила прежнюю легенду. – И хочу доказать ему и самой себе, что вполне справлюсь без чьей-то помощи! И я справлюсь.
– Ясно, – кажется, это было его любимое слово. Он умел его каждый раз произносить с новой интонацией, но притом улыбался все шире. – Не волнуйся так, я все услышал. И знаешь, в душе я филантроп, потому испытываю непреодолимое желание тебе помочь. Как насчет секретарши? Моя предыдущая помощница перевелась на другую должность в моей же фирме, потому что это намного выгоднее. Все со временем переводятся, ничего с этим поделать не могу.
– Вы шутите?
– Почему же? Отвечать на звонки, искать веб-дизайнеров, – он кивком указал на Кирилла. И, в конце концов, мне тоже иногда нужен эскорт. Так зачем кого-то из девочек отвлекать от работы, если и секретарша вполне соответствует? С зарплатой не обижу, но, сама понимаешь, что в сравнении с доходами других девочек ты будешь болтаться где-то внизу. Ты ведь не завистливая, Арина? Завистливые очень быстро передумывают и рвут вверх по карьерной лестнице.
– Я… Подождите. Вы предлагаете мне работу секретаря?
– Предлагаю.
– В смысле… то есть настоящего секретаря?
– Что значит «настоящего»?
Мне нужно было остыть, хорошенько подумать и перестать так трястись. Оттого и мысли путались, но я заставила себя говорить прямо:
– В смысле… просто секретаря. Никаких интимных услуг.
– Я же сказал – эскорт только для меня. То есть никаких клиентов.
– И «эскорт для вас» не подразумевает ничего такого?
– А. Ну это мы уже с тобой по ситуации посмотрим.
Нервы сдали. Точнее они сдали еще пару дней назад, но теперь от них даже ошметков не осталось. Я резко встала и даже не подумала извиняться за свой уход.
Через два часа на вокзале я страшно замерзла. Влажные джинсы будто притягивали к себе холод. Снова пересчитала деньги – на электричку хватало с лихвой. Я четыре раза подходила к кассе и четыре раза от нее отходила. От голода сводило живот, но я быстро забывала об этом, едва только думала об отце. А потом, в пятый раз посмотрев на наличность, вдруг начала злиться. Вообще-то, я Кириллу отдала деньги за два месяца вперед, а прожила всего неделю! Почему это я должна оставлять ему деньги? На эту сумму я протяну еще какое-то время, к тому же нашла работу репетитором! А остановиться можно… к сожалению, придется обратиться к родителям Ирины. Они в самом деле не производили впечатление людей, которые вышвырнут меня на улицу на ночь глядя.
Кирилл открыл почти сразу:
– О, Ариш! А я уж испугался, что ты обиделась!
– Обиделась?! – для моего раздражения просто не нашлось подходящих слов. – Ты просто… Знаешь, Кирилл, я ведь придумала себе, что мы друзья! Смейся, сколько влезет, но еще утром я считала тебя близким человеком!
– Ну, – он почесал белобрысую макушку. – Для дружбы мы еще недостаточно хорошо знакомы…
Я это и без него знала! Это у меня в голове бардак, но сейчас говорила искренне:
– Да, ты прав! Но я просто не ожидала подобного!
– Чего именно ты не ожидала?! – он тоже теперь злился. – Вадим Андреевич нормальный человек! Ты какая-то, с луны хряпнувшаяся, честное слово! Он тебя ни насиловать, ни заставлять не собирался! И экскорт, если хочешь знать, совсем не проституция! В смысле, если не хочешь, конечно. Девочки сами выбирают, по какому тарифу работать.
– Да что ты говоришь! И какую сумму он готов был заплатить за мое согласие?
– Приличную, – тише признал Кирилл. – Но хрен с ней, с суммой этой. Я же не думал, что ты так психанешь! Не нравится – другой вариант подыщем.
– Не надо мне ничего искать!
– А что ты так орешь-то? Хотел человеку помочь – и на тебе, орет! Пойдем уже, чаю выпьем.
И направился на кухне. Я еще несколько минут стояла в прихожей, не в силах определиться. Собственно, а что преступного Кирилл сделал? Просто надо зарубить себе на носу, что он подлец, и больше его помощи не принимать. И жили мы вдвоем вполне неплохо. Да и идти особо некуда. Вздохнула, скинула обувь и поплелась за ним.
Глава 7
Оказалось, что девочка раньше училась в музыкальной школе, но ей не подходило расписание занятий, поскольку она дополнительно брала и уроки танцев. Мне это было на руку – не пришлось объяснять основы сольфеджио, хотя я подготовилась. Ее мама растрогалась до слез от моего исполнения и поинтересовалась, когда же и ее девочка сможет так играть. Я заверила обеих, что при таком таланте и рвении успехи не за горами.
Получив сто рублей и понимая, что этого катастрофически мало, я все равно была счастлива. Мой первый заработок, полученный от человека, который совершенно точно хочет, чтобы я пришла снова. И оказалось, что у моего растущего оптимизма появлялись дополнительные причины: тем же вечером мне позвонили другие родители и попросили завтра зайти к ним. Таким образом, я получила первую заслуженную рекомендацию от работодателя. До полночи я переписывала с интернета простую партитуру, чтобы с нее и начать освоение. Несколько раз проговорила вслух азы – первый урок всегда самый важный.
Третьему приглашению я уже даже не удивилась. Однако там уже сообразила, что не все будут такими же идеальными, как первые две семьи. Отец мальчика, полноватый лысеющий мужчина, ни разу не оторвал от меня сального взгляда. Он постоянно терся где-то рядом, а сын его, по всей видимости, вообще никаких наклонностей и талантов к музыке не выказывал. С ним будет сложно. С его отцом – еще сложнее. Закончив урок, я встала, очень натянуто похвалила мальчика и уже в прихожей заявила:
– Александр Ильич, я хотела бы сразу предупредить, что у меня огромное количество учеников. Безусловно, работать с вашим Виталиком одно удовольствие, но вы на всякий случай позвоните другим репетиторам…
Он внял мгновенно и заплатил за урок две тысячи. Я улыбнулась и спокойно констатировала:
– Покорно благодарю. Думаю, что мне будет лучше отказаться от другого ученика.
Выйдя в подъезд, просто стряхнула с себя его взгляд. Возможно, это тоже вид проституции, если мыслить очень широко. Этому клиенту было плевать на мои навыки, на диплом и даже на успехи сына, его интересовала только моя грудь. И именно за это я получила плату. Но я уже измоталась так, что не осталось желания разбираться в моральных дилеммах. Пусть пялится, лишь бы платил. А если начнет распускать руки, тогда и уйду. И да, не зайду в его квартиру, пока не удостоверюсь, что Виталик дома.
В итоге, в конце недели я заработала намного больше, чем сначала рассчитывала. Потому плыла по улице счастливая, имея все основания гордиться собой. Уже несколько часов кряду ныл желудок, но я ни на секунду не опустила подбородок. Возможно, дело в питании. Но ведь Кирилл ел почти то же! Почему же он не мучился животом? Или все же его перекусы в кафе и ресторанах, когда выбирался без меня, создавали нужный баланс. Ноги мерзли – моросил дождик. Но и это меня не расстраивало. Я прошла мимо супермаркета, направляясь в небольшой магазин, который приметила заранее. Там смогу наконец-то купить кеды или мокасины из заменителя кожи. Последнее, безусловно, предпочтительнее – дожди идут все чаще, но воображая себе мягкие тканевые кеды, я едва сдерживалась, чтобы не подпрыгивать. И еще футболку куплю. Свитшот для такой погоды подошел бы лучше, но это на следующей неделе. И трусики – ведь у меня не было даже на смену. Приходилось свои стирать на ночь и надевать утром, а кружево уже порядком поистрепалось. Это ничего, что из белоснежных они стали серыми, все равно никто не видит. Теперь будут новые. И носки… О носках я почему-то мечтала больше всего остального. Надо только не разойтись – оставить хоть что-то на питание. Ах да, еще лекарство для желудка…
Но когда проходила мимо ларька с молочными продуктами, меня будто к месту припечатало. До слез, даже больше, чем носки или кеды, в голове осел сыр. Ведь я могу позволить себе один маленький кусочек? Кажется, просто свихнусь, если прямо сегодня не съем хоть немного сыра. Кирилл научил готовить гречку и макароны, пару раз в неделю я позволяла себе яичницу, но только сейчас осознала, что все это время мне не хватало именно сыра.
Шагнула к ларьку, остановилась. Потрясла головой. Представила, что за эти же деньги могу купить еще одну пару носков или трусики. Отступила на два шага назад. Но потом просто не выдержала, плюнула на все и направилась к манящему окошку.
– Сколько стоит вот этот кусочек?
– Вам голландский или российский?
Я понятия не имела, чем они отличаются – выглядят примерно одинаково. Уже нарезанные, даже через стекло издающие сумасшедший аромат.
– Вот этот кусочек, – повторила я и показала пальцем.
Продавщица взвесила, вышло не так дорого, как я боялась. Если на вкус окажется неплохо, то каждую пятницу буду покупать! Счастливая, я расплатилась, а потом направилась в сторону. Дождь почти прекратился, можно и подольше погулять. Но ощутила, как человек, стоявший за мной в очереди, шагнул за мной следом. Я даже не обернулась – меня будто протаранило осознанием: я точно знала, кто стоит за моей спиной. Уловила запах дорогого парфюма еще раньше, просто не сразу сообразила.
Медленно повернулась и убедилась в своей правоте. Вадим-как-там-его улыбался. А ведь я уже успела представить, как вгрызаюсь зубами в желтую мякоть, но теперь пришлось с сожалением вздохнуть и убрать сыр в сумку.
– Здравствуйте! – говорила внятно, стараясь не выдавать вообще никаких эмоций. – Какая неожиданная встреча.
– Меня зовут Вадим Андреевич, – он чуть наклонил голову набок. – Я тебя увидел, вышел из машины и решил поздороваться. Но ты так металась, что даже не заметила, что я дышу тебе в спину.
– О, – я нахмурилась. – Простите. А зачем вы дышали мне в спину?
– Поздороваться, сказал же. Здравствуй, Арина.
– Здравствуйте, – глупо повторила я.
Он подошел ближе, а я спонтанно отступила. Теперь его улыбка стала другой, а взгляд внимательней:
– Меня не покидает ощущение, что ты меня боишься. Интересно, с чего вдруг?
– Нет! Я не боюсь! Просто не понимаю, зачем вы меня преследуете…
– Да не преследовал я. Увидел знакомую и вышел. Преступление?
– Нет, конечно, – я пыталась улыбаться искренне. И правда, зачем нагнетаю? Поболтали и разошлись. Потому подняла универсальную тему для подобной встречи: – Сегодня дождь с самого утра!
– Я заметил.
Вот почему он не поддерживает пустую болтовню? Или пусть тогда разворачивается и возвращается к своей машине. Я вовсе не собиралась быть бестактной, но еще пара секунд молчания станут уже невыносимыми. И вдруг Вадим Андреевич предложил:
– Арина, не прими за наглость, но можно, я куплю тебе обувь?
Я лишь на секунду рот разинула – он словно мысли мои прочитал, но потом поняла, что причина в другом. Возможно, я все-таки уже прихрамывала. Позор какой. Вскинула подбородок:
– А что не так с моей?
– Все отлично. Мне почему-то просто очень захотелось купить тебе обувь. Иррациональное желание. Неужели гордость не позволяет?
Кичится. Деньгами своими, нечестно заработанными. Пиджаком своим, накинутом нараспашку поверх дизайнерской черной футболки, даже джинсами кичится. Да вот только гордой я себя никогда не считала. Дело было совсем в другом: в его высокомерии, в позе «воплощенная самоуверенность» и в том, что я равным счетом не хочу быть ему обязанной. Но несмотря на эти мысли, я улыбнулась широко и приветливо:
– Благодарю за предложение, но оно неуместно. Я вполне способна купить себе и обувь, и все, что потребуется.
Радужки все же карие, а когда улыбается – то на один глаз щурится сильнее. Из-за этого возникает ощущение дисбаланса. Зато тяжесть взгляда я в первую встречу оценила очень точно. Он не смотрит – он словно в мозг щупальцами проникает. Но голос притом слишком спокойный, мягкий:
– И настаивать бессмысленно?
– Простите, Вадим Андреевич, я с удовольствием пообщалась бы еще, но спешу.
– Ясно. Подвезти?
– Нет, спасибо. Мне совсем близко.
– Тридцать восьмой?
– Что?
– Размер. Или тридцать девятый?
– Кажется, вы хотите меня обидеть своей настойчивостью?
Он рассмеялся – тихо, бархатно.
– Обидеть настойчивостью? Я второй раз с тобой общаюсь и второй раз прихожу в ужас.
– Не похоже, что вы в ужасе!
Вадим Андреевич кивнул:
– Позволь, дам тебе один совет. Всякий человек иногда оказывается в положении, когда ему необходима помощь. Вот буквально каждый первый, хотя бы раз в жизни. Сильный помощь принимает, чтобы снова подняться, а слабый цепляется за гордость и моральки.
Я зло усмехнулась, недовольная непрошенными нравоучениями:
– Кажется, вы не цеплялись за моральки, когда открывали свой бизнес.
– О, у тебя еще и зубы имеются? Чудесно. Теперь мне еще сильнее хочется сделать тебе подарок. Я не тебе помощь предлагаю, я прошу помощи от тебя – согласись, или меня просто разорвет от нереализованного желания.
– Ишь, как вы все повернули!
– Кстати, я дал твоему другу новый заказ на оформление сайта. Могу вычесть из его дохода. Отомстишь за то, что он познакомил тебя с таким жутким мной.
И тут я не удержалась – хмыкнула. Интересно, как Кирилл к подобному отнесется? Но ведь ему-то я долг верну, так что вообще никаких сделок с совестью. А немного позлиться тому только на пользу!
– Серьезно? Я тут подумала, что мне срочно нужны кроссовки! Не слишком дорогие… все-таки друг как-никак.
– Договорились.
И он направился обратно, к торговому центру. Потом остановился и подождал, пока догоню. Как-то странно все вышло, но мне вдруг стало все равно. Пусть покупает, если ему так хочется. А Киру я деньги верну.
Отдел тут был намного дороже, чем тот, в который направлялась я. Но выбрала сама – один из самых дешевых вариантов. К счастью, Вадим Андреевич хотя бы с этим не спорил. Наблюдал за мной с улыбкой и помалкивал. А на выходе из отдела предложил:
– Может, из одежды что-нибудь? Гонорар Кирилла мы не исчерпали даже близко. Боюсь, он вообще не заметит такой мести.
Я глянула на его профиль:
– Вы ведь не думаете, что я не замечаю этих манипуляций?
– Замечаешь?
– Конечно!
– Ясно.
– В общем, я очень вам благодарна и…
Он перебил:
– По чашке кофе? Здесь на первом этаже есть кофейня.
– Нет, Вадим Андреевич, я откажусь. И не надо сейчас делать вид, что я сама дала повод для дальнейшего общения.
– С ума сойти, – он почему-то восхитился. – Арина, почему ты ведешь себя так, будто тебя каждый встречный в койку тащит? Или действительно тащат?
Я не нашлась с ответом. А разве его настырное внимание не показатель заинтересованности? Или обычные люди вот так именно и общаются? Я не хотела ни выглядеть в его глазах профурсеткой, ни надменной стервой. И потому просто развела руками вместо объяснений.
Тогда он наклонился – почти дышал в мое лицо. И теперь совсем не улыбался, только глаза смеялись:
– Арина, я очень, очень хочу, чтобы ты на меня работала. Все еще секретаршей. Но если решишься на эскорт, то будь уверена, твои проблемы на этом разрешатся. Возьми визитку и позвони, когда созреешь.
Я хоть и приняла визитку, точнее, он впихнул мне ее в руку, но ответила:
– А с чего вы взяли, что созрею?
– Потому что я этого хочу. А если я чего-то хочу, то это непременно происходит.
Самоуверенный индюк. Но красив, как сам черт. Характер соответствующий.
Дома я первым делом выяснила, что никакого нового заказа Кирилл не получал.