Они летели на двух машинах по центральной улице Череновы, и в Лоле снова проснулся дух охотницы, который так давно не посещал ее, – он превращал журналистку в настоящую «бестию». Она всегда сочувствовала жертвам и не переставала поражаться человеческой гнусности, но, когда начиналось расследование нового дела, и события развивались с такой молниеносной быстротой, что за ними почти невозможно было уследить, а прилив энергии и необыкновенного возбуждения доходил до высшей точки накала, она забывала обо всем на свете, кроме своей работы. Это было одно из любимых ее состояний: нервы как будто оголялись, чувства достигали предела, а интуиция и фантазия несли ее к разгадке страшных преступлений.
Они подъезжали к парку, и Стефано снизил скорость.
– Заезжай, заезжай, – повторяла Лола, как будто он мог ее слышать во впереди идущей машине, – в крайнем случае штраф заплатим. Да и не до штрафов сейчас череновской полиции.
Стефано медленно вкатился на аллею. Почти касаясь бампера его автомобиля, Лола следовала за ним. Они проехали киоск, в котором сидел Джузеппе, и журналистка махнула ему рукой в знак приветствия, обогнули бар и углубились в лес. Асфальт закончился, и за поворотом показалась желтая лента, преграждавшая дорогу, и полицейский, маячивший рядом.
– Ну все, приехали! – Она вышла из машины и стала осматриваться.
К ней подбежали Дана и Стефано.
– Что будем делать? Отсюда вообще ничего не видно. – Стефано вопросительно посмотрел на Дану, так как она знала эти места лучше всех. – Где заброшенный бар-то находится? Можно к нему в обход подобраться? Пока я вижу, что полиция только дорогу перегородила.
– Давай попробуем. – И Дана на глазах у удивленного полицейского нырнула в кусты, растущие сплошняком справа от дороги.
Лола и Стефано, треща ветками, ломанулись за ней и чуть было не выскочили на тропинку перед небольшим строением, оказавшимся прямо напротив. Вокруг него уже толпилась полиция. Остановившись в последний момент, они притаились. Тонкие ветки тыкались во все части тела, щекотали уши и нос. Бар был забит досками, имел запустелый вид и также был окружен желтой лентой. Около бара, что-то негромко обсуждая, стояла группа полицейских, еще одна группа сотрудников в белых комбинезонах была частично закрыта зданием, и журналистам пришлось продвинуться дальше вправо, чтобы получить нужный обзор.
Они видели, как белые фигуры, нагнувшись над чем-то, лежащим на земле, сосредоточенно возились с какими-то пакетиками, брали пинцетом пробы земли и растений; двое сидели на корточках, и со спины невозможно было разобрать их действия; тут же осторожно передвигался в бахилах фотограф, быстро щелкая фотоаппаратом.
– Быстро сориентировались, ничего не скажешь, – негромко проговорил Стефано, открывая объектив камеры.
– А вот теперь всем замереть и ни звука, мы же рядом совсем, – тихо скомандовала Лола.
– Да, не хотелось бы нарваться на скандал с полицией, – прошептала Дана, у которой в этом участке было много знакомых.
– Значит, все-таки это она, Меланья, – произнес Стефано, закончив съемку.
– Уверен?
– В объектив увидел черные волосы и джинсовую куртку. – Он повернулся к Лоле. – Помнишь, киоскер говорил, что Меланья была одета в джинсовую куртку?
– Помню. Правда, он не был уверен, что это она.
– Ты все-таки думаешь, это кто-то другой?
– К сожалению, нет. Только пока опознание не произойдет, мы не можем этого утверждать. Я поеду, пожалуй, на студию, а то и правда опоздаю. Тем более что такой поворот событий – нового материала прибавится. – Лола была уверена, что на Дану и Стефано можно положиться. – Я к машине, да и вам стоит передислоцироваться потихоньку, пока вас полиция не обнаружила.
– Успеем еще, уж больно обзор хороший, – не согласился Стефано.
– Жду отчет с места событий, и помните, что у вас не так уж много времени до начала программы. Чао!
Лола аккуратно раздвинула ветки и, стараясь не шуметь, вылезла по другую сторону кустов. Отряхиваясь и снимая колючки со свитера, она заметила, что выезд ей преградил черный «БМВ» с затемненными стеклами.
Только этого еще не хватало! Первым желанием было броситься к черной машине и поколотить по капоту, чтобы заорала сирена, но дверь «БМВ» бесшумно открылась, и оттуда показался высокий мужчина.
– Эй! Эй! Молодой человек! Не уходите!
Мужчина двигался медленно и походил на раненого зверя.
– Да? – Он поднял глаза.
Это был невидящий взгляд – Лола будто заглянула в пустые глазницы мертвеца, и ей показалось, что мужчина не понимает, что делает и где находится.
«Так это Паоло Паролизи, – догадалась она. – Вот это удача! Сейчас свистну Стефано, и еще одно убойное интервью готово!» Но ноги ее как будто приросли к земле, а тело окаменело. Глаза Паролизи, на секунду остановившись на Лоле, стали возвращаться к жизни. И такая безысходная боль сквозила в этом тяжелом взгляде, что она не только не посмела задать ни одного вопроса, но, засмотревшись, чуть не забыла, что он перекрыл ей выезд.
– Давайте поменяемся местами. Мне надо срочно ехать.
«Господи, он вообще понимает, что я с ним разговариваю?»
Паролизи безмолвно стоял у машины. Лола осторожно дотронулась до его плеча.
– Вы меня слышите?
– Что?.. Отъехать?.. Да, конечно… – Наконец, он понял, что от него требуется, и сел за руль. Колеса взвизгнули и, прокрутившись на влажной траве, с такой силой вытолкнули «БМВ» назад, что Лола подумала: «Паролизи в таком состоянии, что с ним может произойти все, что угодно».