Вообще-то её звали Леной. Нийя – это…
Нийя – это лысая девушка из кинофильма в двух сериях «Через тернии к звёздам» по сценарию Кира Булычёва. Нийю создали на отдалённой умирающей планете из человеческой биомассы. Биомасса варилась в котлах, пузырилась, вздымалась буграми, и пыталась вырваться наружу, вскидываясь над котлами частями человеческих тел. Вот из такого варева возникла Нийя.
Планета умирала, безумный учёный штамповал лысых девушек – средоточение мудрости и естества, а мерзкий карлик по имени Туранчокс – повелитель планеты – монотонно бубнил в громковоритель:
– Иди на «Астру»! Нийя, иди на «Астру»!
И загипнотизированная Нийя шла на «Астру».
«Астра» – корабль добрых землян, которые прилетели спасать умирающую планету. Злой карлик посылал туда Нийю, чтобы уничтожить наших собратьев.
Но добро побеждало.
После просмотра фильма классный руководитель Зоя Михайловна устроила с нами его обсуждение. Мы учились тогда классе в пятом. Она водила нас в кино каждую неделю, и классный час посвящала разбору фильмов. Она была советской интеллигенткой-киноманкой.
– Нийя – хорошая, – сказал Миша Добродеев. – Она за наших.
– Фильм мне очень понравился, – заверил ребят Саша Агареев. – Я люблю про космические корабли!
– Из бластеров стреляли, – вспоминал содержание Вадим Варламов, – карлик бегал. Ещё раз посмотреть хочется!
– Я ничего не поняла, – честно призналась Таня Федосеева. – Да и страшно очень.
– А я по Булычёву ещё мультипликационный фильм видел, – хвастался я своей эрудицией, – «Тайна третьей планеты». Там тоже нехило.
– И я смотрел! И я смотрела! – кричали мои одноклассники.
Зоя Михайловна радовалась, что доставила нам удовольствие. Она была хорошей женщиной и вроде бы даже любила детей. По крайней мере, сейчас мне вспоминается о ней исключительно приятное. То есть почти ничего.
– Ну, а что сама Нийя думает? – лукаво улыбнулась Зоя Михайловна, глядя на новенькую девочку, которую посадили за парту со мной.
Класс взорвался хохотом. Лена пришла к нам всего неделю назад, пришла практически лысой. По причине какой-то странной болезни её постригли наголо, и лишь робкий ёжик слегка отросших волос украшал в тот момент её черепушку. Впрочем, сама Лена не стеснялась своей лысины и не носила никаких головных уборов. Все эти дни мы смотрели на неё настороженно, в ней было что-то не то, что-то не наше, что-то не детское, чуждое. Она держалась очень по взрослому, и разговаривала очень умно, и глаза у неё были очень внимательные и пронзительные – под их взглядом становилось неуютно. Мы были дружным классом, но с Леной за эту неделю никому, кроме, пожалуй, меня сдружиться не удалось. Она отпугивала не только своей лысиной.
Класс смеялся, и Зоя Михайловна поняла, что допустила педагогическую ошибку. Разозлившись на себя за то, что обидела в присутствии одноклассников девочку, она замахала на нас руками и закричала:
– Ну-ка тихо все, тихо! Пошутить уж нельзя.
Ничуть не смутившись учительской шутки, Лена-Нийя поднялась с места и начала говорить о фильме.
– Нийя чрезвычайно трагический персонаж, – зазвучал её надтреснутый и какой-то звенящий голос. – Представьте, что вам однажды скажут, что вы не человек, что у вас нет папы и мамы, что вас вылепили из биомассы, что вы всего лишь функция для осуществления чьих-то планов.
– Я теряюсь, ставя себя на её место, – говорила лысая девочка Лена. – Я в полной растерянности. Я одна в целой Вселенной, я оказываюсь в чужом и неизвестном мне мире, я не помню своего прошлого.
– И лишь какой-то пугающий голос, – вздохнула она, преодолев этим вздохом мгновение трагичного молчания, – бубнит в твоей голове одну и ту же фразу: «Иди на «Астру»! «Иди на «Астру»! «Иди на «Астру»!..
– Иди на «Астру», Нийя! – крикнул Миша Добродеев.
Класс снова взорвался смехом.
С этого дня все стали называть Лену Нийей.
Лишь я продолжал звать её Леной.
– Игорь, – тихо зовёт меня Лена на уроке истории, – ты слушаешь AC/DC?
– Конечно! – киваю я в ответ.
– А Judas Priest?
– Моя любимая группа, – скалю я зубы.
– Приходи ко мне домой, – щурит глаза Лена, – послушаем.
– А где ты живёшь?
Оказывается, что живёт она в соседнем доме.
– А ещё у меня совсем новая группа есть, – продолжает зазывать меня Лена. – Iron Maiden называется.
– Что играют? – я опускаю руку под парту и трогаю Лену за коленку. Глаза её становятся ещё уже, ещё лукавее, мою руку она не убирает.
– Металл! – восклицает она шёпотом. – Классно рубают.
– Наверное, – радуюсь я только что придуманной шутке и своему пикантному положению, – на твоей планете все слушают только металл.
Лена хихикает.
– Наверное, – кивает она.
– Иди на «Астру»! – стараясь сдерживать голос в пределах шепотных децибел, рычу я как вокалист металлической группы. – О-о-о е-е-е, иди на «Астру»!
– Средний ряд, последняя парта! – зычно восклицает учительница. – Что у вас там за возня?!
Лена жила в однокомнатной квартире, довольно затхлой и ветхой. В комнате стоял диван, трельяж и старый-престарый платяной шкаф.