Джорджия уставилась на Шона широко распахнутыми глазами. Шон увидел в них сначала замешательство, затем оно сменилось блеском желания.
– Что? – пробормотала она.
– Я заставляю тебя нервничать, Джорджия?
– Нет, – ответила она, опустив глаза, и Шон понял, что это ложь.
Сделав еще глоток шампанского, она слизнула каплю с нижней губы, и внутри у Шона все сжалось. Как странно. Он знает Джорджию примерно год, и, хотя его всегда к ней влекло, он никогда не испытывал такого непреодолимого искушения, как сейчас. Наверное, дело было в том, что они оказались вдвоем в интимной обстановке. Стук дождя по стеклам, приглушенное освещение, потрескивание поленьев в камине – все это настраивало на романтический лад. Он чувствовал, что сейчас между ними зарождается что-то новое, но, увидев в ее взгляде настороженность, отступил.
– Я просто хочу сказать, что ты красивая женщина, Джорджия, – произнес он с улыбкой.
– Гмм… – Наклонив голову набок, она посмотрела на него.
– Определенно ты много раз слышала это от мужчин.
– О да. Мужчины постоянно бегают за мной по улицам, чтобы сказать, что у меня глаза цвета сумерек.
Он мягко рассмеялся. Ему всегда нравилось ее остроумие.
– Возможно, я просто более наблюдателен, чем другие мужчины.
– Или, может, ты что-то замышляешь, – задумчиво посмотрела она. – Что, Шон?
– Ничего.
– Это хорошо. – Наклонившись, она рассеянно потерла подъем сначала одной ступни, затем другой. – Ведь мы оба понимаем, что если мы позволим себе… э-э… нечто большее, то все усложним.
– Ты права, – согласился он, хотя в глубине души считал, что «нечто большее» того стоит. – У тебя болят ноги?
– Что? – Она посмотрела на свою руку, лежащую на правой ступне. Похоже, неожиданная смена темы на мгновение сбила ее с толку. – Да, болят, – ответила она с грустной улыбкой.
– Неудивительно. Ты столько времени провела в туфлях на каблуках.
– Ты даже не представляешь, как я была рада их снять.
Шон подложил в камин несколько поленьев, и языки огня принялись жадно их лизать.
Джорджия сделала глоток шампанского и томно закрыла глаза. Шон едва не застонал от отчаяния. Сама того не подозревая, эта женщина соблазняет его. Голос разума шептал, что ему следует быть осторожным, но он не слушал его. Ссйчас настал момент выяснить, куда приведет путь, на который он ступил, когда принял приглашение Джорджии.
Поставив свой бокал на столик, он взял ее ноги и положил себе на колени. Она посмотрела на него с удивлением, и он улыбнулся:
– Что скажешь, если я немного помассирую тебе ступни?
– Шон…
Судя по ее неуверенному тону, она тоже хотела узнать, куда их приведет этот путь, но боялась.
Не получив отрицательного ответа, он принялся разминать ее маленькие узкие ступни. Джорджия попыталась высвободить свои ноги, но он не отпустил их. Она перестала сопротивляться. Ее голова запрокинулась, из горла вырвался стон.
– Как хорошо, – прошептала она.
– Тогда наслаждайся.
Джорджия открыла глаза и посмотрела на него с настороженностью:
– Что будет дальше?
– Я буду массировать тебе лодыжки. – В подтверждение своих слов он поднял руки чуть выше. – Через минуту ты можешь снова задать мне этот вопрос.
Она рассмеялась, и настороженность исчезла.
– Чем я заслужила этот массаж?
– Я сегодня добрый, потому что стал дядей. Правда, всего лишь двоюродным, но от этого моя радость не становится меньше.
– Конечно нет, – согласилась Джорджия. – Ведь вы с Ронаном так же близки, как мы с Лаурой.
– Это правда, – ответил Шон и с улыбкой посмотрел на серебряное колечко на одном из пальцев ее левой ноги. Затем он стал поглаживать ее щиколотки и икры. Ее кожа была мягкой, гладкой и теплой.
Джорджия тяжело вздохнула:
– У тебя великолепные руки.
– Мне это говорили, – рассмеялся он.
– Возможно, все дело в шампанском, но то, что ты делаешь, вызывает у меня слишком приятные ощущения.
– Шампанское здесь ни при чем, – ответил он, встретившись с ней взглядом. – Мы недостаточно много его выпили, чтобы размыть границы, существующие между нами.
– Тогда причина в огне в камине и в дожде за окном.
– Возможно, – допустил он, поглаживая теперь сгибы ее коленей. – Ты показалась мне особенно красивой при свете огня, и мои руки самопроизвольно потянулись к тебе.
– Ну конечно, самопроизвольно. – Джорджия заглянула в его глаза, пытаясь разгадать его планы. – Шон Коннолли, ты из тех людей, которые всегда знают, что делают, поэтому ответь мне на один вопрос. Ты пытаешься меня соблазнить?
– Я бы поспорил, кто тут кого пытается соблазнить, Джорджия, – пробормотал он, медленно поднимая руки еще выше. Хорошо, что для поездки в больницу она надела юбку.
– Я соблазняю тебя? По-моему, это ты превратил массаж ступней в массаж бедер.
– Тебе это нравится?
– Если бы мне это не нравилось, я была бы идиоткой, – призналась она, и Шону пришлась по душе ее откровенность.
– Тогда…
– Остается один вопрос, – перебила она его, схватив за руку. – Если ты собираешься меня соблазнить, то почему именно сейчас? Мы с тобой давно знакомы, Шон, но мы никогда…
– Да, но мы впервые оказались наедине, не так ли? – Высвободив свою руку, он продолжил поглаживать внешние стороны ее бедер, после чего медленно перешел к внутренним. – Подумай об этом, Джорджия. – Его голос был напряженным, словно у него в горле застрял большой камень. – Здесь будем только ты и я. Никаких Ронана с Лаурой. Никакой Пэтси, ходящей туда-сюда с подносом. Собаки спят на кухне.
Джорджия издала смешок:
– Ты прав. Не думаю, что мы прежде оставались наедине в этом доме. Но…
– Никаких «но», – перебил ее Шон, затем взял бутылку и долил в оба бокала шампанского, при этом прижимая одной рукой ее ноги к своим коленям. – Чем больше мы выпьем, тем больше поговорим об этом.
– Если мы выпьем много шампанского, то вообще не сможем разговаривать, – ответила она, но все же сделала глоток.
– Разве это не замечательная идея? – подмигнул ей Шон и осушил залпом свой бокал.
Джорджия наблюдала за ним. В ее горящих глазах он видел отражение огня, бушующего внутри его. Он не понимал, как мог целый год не прикасаться к этой женщине. Сейчас ему хотелось узнать вкус ее губ, услышать, как она кричит его имя в экстазе освобождения.
– Твой взгляд говорит мне, о чем ты сейчас думаешь, – сказала она.
– Ты думаешь о том же?
– Мне не следовало бы.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Глядя ему прямо в глаза, Джорджия сделала глубокий вдох и выпалила:
– Да, я думаю о том же.
– Слава богу, – улыбнулся он.
Джорджия звонко рассмеялась:
– Думаю, у тебя больше общего с чертями, чем с ангелами.
– Спасибо за комплимент.
Протянув руку, Шон забрал у нее бокал и поставил его на столик.
– Я не закончила, – сказала она.
– Мы выпьем еще шампанского позже. После того как…
– Возможно, это будет ошибкой.
– Может быть. Ты хочешь, чтобы мы остановились прямо сейчас?
Он очень надеялся, что она ответит «нет», потому что в данный момент ему меньше всего хотелось отсюда уходить.
– Мне следовало бы сказать «да», потому что нам следовало бы остановиться, – тихо произнесла Джорджия.
– Но?..
– Но, – продолжила она, – мне надоело быть благоразумной. Я хочу, чтобы ты ко мне прикоснулся, Шон. Думаю, я хотела этого с самого начала, но боялась это признать.
Шон взял ее за талию и усадил себе на колени. Пусть почувствует, как сильно он возбужден.
– Полагаю, ты уже поняла, что я хочу того же?
– Да, – ответила она, поворачиваясь к нему лицом.
– Еще не поняла, но совсем скоро поймешь, – поддразнил он ее.
– Обещания, обещания…
– Может, хватит разговаривать?
– О да.
Тогда он ее поцеловал. Прикосновение его губ к ее губам было нежным и легким, как перышко. Оно послужило своеобразным мостиком от их прежних отношений к новым. Шон был поражен реакцией собственного тела. Как только он прикоснулся к Джорджии, по его телу словно пробежал мощный электрический разряд.
Когда он наконец отстранился и посмотрел на нее, он прочел в ее глазах удивление, такое же сильное, как его собственное.
– Это было… Давай посмотрим, удастся ли нам это повторить.
Кивнув, Джорджия снова приоткрыла губы. На этот раз Шон поцеловал ее крепче, и его язык проник в глубь ее рта. Обвив руками его шею, она ответила на его поцелуй, выплеснув наружу всю страсть, которую сдерживала до сих пор. Ее пальцы зарылись ему в волосы, она заерзала у него на коленях, и в какой-то момент он понял, что сойдет с ума, если немедленно не избавит их обоих от одежды.
Прервав поцелуй, он сделал глубокий вдох, чтобы унять бешеный стук сердца. Это не помогло. Ничто не поможет. Он не успокоится до тех пор, пока не овладеет этой женщиной. Все, что ему сейчас нужно, – это Джорджия Пейдж. Искусительница с глазами цвета сумерек и губами, созданными для того, чтобы сводить мужчин с ума.
– На тебе слишком много одежды, – пробормотал он и начал быстро расстегивать пуговицы на ее темно-синей блузке.
– На тебе тоже, – сказала Джорджия, вытаскивая низ его белой рубашки из-под пояса его черных джинсов. После этого она начала возиться с пуговицами. – Черт побери, я никак не могу их расстегнуть, – пожаловалась она, смеясь.
– И не надо. – Шон резко рванул в стороны края рубашки, и маленькие белые пуговицы разлетелись во все стороны.
Джорджия снова рассмеялась и принялась водить ладонями по его коже, словно желая изучить каждый дюйм его тела. У Шона перехватило дыхание. Он наслаждался каждым ее прикосновением, каждой лаской. Сняв наконец с нее блузку, он увидел грудь, спрятанную под кружевным голубым бюстгальтером, и у него пересохло во рту.
Отбросив с лица волосы цвета меда, Джорджия встретилась с ним взглядом, расстегнула бюстгальтер и сняла его. Не теряя даром ни секунды, Шон накрыл ладонями холмики ее груди и принялся тереть большими и указательными пальцами ее затвердевшие темно-розовые соски, пока она не застонала и не накрыла его руки своими.
– Ты красивая, Джорджия. Даже красивее, чем я себе представлял. – Он подмигнул ей. – А у меня отличное воображение.
Улыбнувшись, она прошептала:
– Теперь моя очередь.
Сняв с него рубашку, она стала медленно поглаживать его плечи и руки. Каждое ее прикосновение было подобно вспышке огня.
Тогда он уложил Джорджию на диван, расстегнул юбку, стянул ее и швырнул на пол. Под ней оказались голубые кружевные трусики. Ему вдруг захотелось схватиться зубами за их пояс и…
– Шон!
Джорджия резко приподнялась, и он испугался, что она в последний момент передумала.
– Что такое?
– Я не принимаю противозачаточные таблетки, – сказала она, покусывая нижнюю губу. – Нам нужно предохраниться. Может, у Ронана где-нибудь завалялись…
– У меня в машине в бардачке есть несколько резинок, – ответил он, поднимаясь.
Она изумленно уставилась на него:
– Ты держишь их в бардачке?
По правде говоря, он уже давно ими не пользовался, поскольку у него уже много месяцев не было женщины. Возможно, потому, что все это время его преследовали в мыслях глаза цвета сумерек и губы, созданные для поцелуев. Нет, это глупости. Он просто был слишком занят работой, и на романтические отношения времени у него не оставалось. Вот только он не собирается признаваться в этом Джорджии.
– Нужно всегда ко всему быть готовым.
Ее губы дернулись.
– Не знала, что в Ирландии тоже есть бойскауты.
– Что?
– Не обращай внимания, – прошептала она, стягивая с себя трусики. – Просто поторопись.
– Непременно. – Он направился к двери, на ходу надевая рубашку.
Когда Шон вернулся пару минут спустя, он замер как вкопанный, обнаружив, что Джорджия растянулась, обнаженная, на ковре перед камином, подложив под голову диванную подушку. Его взгляд медленно скользнул по ее телу, и у него пересохло во рту. Он никогда прежде не видел столь прекрасного зрелища.
– Ты промок, – прошептала она.
Шон провел рукой по влажным от дождя волосам и сбросил мокрую рубашку:
– Я не заметил.
– Тебе холодно? – спросила она, приподнявшись на локте.
Как ему может быть холодно, когда при одном лишь виде ее упругой груди и округлых бедер внутри у него все горит?
– Нисколько.
Не сводя с нее глаз, он снял с себя оставшуюся одежду, подошел к Джорджии и опустился рядом с ней на ковер. Она положила ладонь ему на щеку и улыбнулась:
– Я подумала, что здесь больше места, чем на диване.
– Это очень разумно. – Он сначала прижался губами к ее ладони, затем накрыл ее губы своими. – Нет ничего более сексуального, чем умная женщина.
– Мне всегда приятно это слышать, – улыбнулась она, прижалась к нему, и их губы снова слились воедино.
Ни одна женщина прежде не пробуждала в нем такого жгучего желания, как эта. «Почему мы тянули с этим столько времени, черт побери?» – подумал он. Затем в голове у него зазвенело, и все мысли улетучились. Все, что имело смысл, – это следующий поцелуй, следующее прикосновение.
Оторвавшись от ее губ, он принялся покрывать поцелуями ее шею. Ее кожа была мягкой и гладкой и пахла цветами. Спустившись ниже, он принялся поочередно ласкать губами ее соски. Она стонала от наслаждения, водя руками по его спине, бокам, животу. Затем ее пальцы сомкнулись вокруг символа его мужского естества. Шон поднял голову, чтобы Джорджия посмотрела в его глаза и увидела, что с ним делает.
Ее дыхание стало тяжелым и учащенным. Тогда он взял лежащую рядом с ними упаковку предохраняющих средств, достал одно и надел на свою восставшую плоть.
Джорджия задвигала бедрами, и он понял, что не может больше ждать ни минуты. Что должен немедленно сделать эту женщину своей, иначе взорвется от неудовлетворенного желания.
Положив руки ей под ягодицы, он слегка приподнял ее бедра и вошел в нее одним мощным рывком.
Ее голова запрокинулась, с губ сорвался тихий стон. Затем она обхватила ногами его пояс и плотнее прижала его к себе. Они закачались в ритме первобытного танца, а их тени на стене повторяли их движения.
Наконец глаза Джорджии заблестели, и Шон почувствовал, как она задрожала под ним, достигнув экстаза. Он накрыл ее губы своими, и в следующую секунду его захлестнула мощная волна наслаждения.
Джорджия чувствовала себя великолепно.
Жар от камина согревал ее с одной стороны, мускулистое тело Шона – с другой.
Повернувшись к нему лицом, она улыбнулась:
– Этого стоило ждать.
Шон провел рукой по ее бедру, и по ее телу пробежала дрожь.
– Да, но я не понимаю, почему мы ждали этого так долго.
– Мы беспокоились о возможных сложностях, – напомнила ему она, только сейчас начав сомневаться в правильности того, что сделала. Возможно, это действительно было неправильно, но она не испытывала никаких сожалений.
– Поэтому возникает вопрос, – продолжил Шон, поглаживая ее ягодицы. – Что мы будем с этим делать?
У нее не было времени обдумать все возможные варианты. Джорджия привыкла рассматривать каждую проблему со всех сторон, но сейчас ее затуманившийся разум с трудом работал, потому что тело жаждало продолжения их головокружительной близости.
Все же одна мысль пришла ей на ум, хотя и не очень приятная.
– Мы можем прямо сейчас все остановить. Притвориться, будто ничего не было, и вернуться к привычной жизни.
– Ты действительно этого хочешь? – спросил он, подался вперед и поцеловал ее.
Она облизала губы, смакуя его вкус, затем вздохнула и покачала головой:
– Нет, не хочу, но если мы продолжим это делать, то сложностей возникнет гораздо больше.
– Жизнь сложная штука, Джорджия, – ответил Шон, ущипнув ее за сосок.
– Точно, – простонала она.
– И я не смогу притворяться, будто ничего не было, потому что всякий раз при виде тебя буду хотеть заняться с тобой сексом.
– Я тоже, – призналась Джорджия, убрав с его лба прядь волос.
В его глазах заплясали огоньки, и она поняла, что пропала. Позже она, наверное, будет обо всем этом жалеть, зато у нее останутся приятные воспоминания.
– Поэтому, – мягко произнес Шон, – мы будем делать что хотим и решать проблемы по мере их поступления. Согласна?
– Да, – ответила она. – Мы справимся с проблемами. Мы взрослые люди и знаем, что делаем.
– Несколько минут назад мы определенно это знали, – озорно улыбнулся он.
– Итак, никаких обязательств и ожиданий. Только секс. Пусть все продлится столько, сколько продлится.
– Звучит здорово. – Поднявшись, он пошел к столику, на котором стояли два бокала и почти пустая бутылка.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь открыть еще одну бутылку шампанского. – Протянув ей бокалы, он направился к бару. – Первую мы выпили за нашу новорожденную племянницу, вторую выпьем за нас и за сделку, которую мы только что заключили.
Джорджия медленно окинула взглядом его стройное мускулистое тело. При свете огня он был похож на прекрасного языческого бога. Она смогла только кивнуть в ответ, потому что ее горло сдавило от переполнявших ее эмоций, которые она не хотела анализировать.
Шон Коннолли не подходит для серьезных отношений, но Джорджия напомнила себе, что они ей не нужны. Она уже была замужем, и ее брак развалился. Конечно, Шон не такой, как ее бывший муж, но…
Зачем вообще их сравнивать? Зачем искать в том, что есть между ними сейчас, что-то большее? Их связывает только секс, и это ее устраивает. Шон прекрасно подходит для мимолетной интрижки.