Сын революционера
Чтобы понять, что за человек был Николай Петрович Морозов, в какой-то степени природу, логику его поведения, в частности в футбольной команде – игрока, а затем тренера, как мне показалось, полезно обратиться к его родовым корням, обстановке, в которой он вырос, воспитывался, и к людям, его окружавшим.
Характер Николая Морозова сформировался в значительной степени под влиянием отца, весьма сильной личности, пламенного революционера, ярого борца с царским режимом.
– Он был настоящим фанатом Великой Октябрьской революции, буквально жил коммунистическими идеями, они были смыслом его существования, – свидетельствует Тамара Петровна, сестра Николая Морозова, которая в свои 94 года обладает прекрасной памятью и поведала автору этой книги немало интересных подробностей из жизни брата и отца.
Петр Васильевич Морозов родился в 1889 году. Стал зарабатывать на жизнь, будучи еще подростком. В 1913 году поступил на Путиловский завод в Санкт-Петербурге. Активист революции 1905 года. Участвовал в походе петербургских рабочих 9 января 1905 года к Зимнему дворцу.
Вот как описывает эти страницы биографии Петра Морозова историк из подмосковного Красноармейска А. Карташев:
«Питерские рабочие в отчаянье и обманутые попом Гапоном с иконами в руках шли к Дворцовой площади. Вместе со всеми шел шестнадцатилетний паренек, только что приехавший в Петербург из деревни на заготовки. Это был Петр Морозов. Он шел на площадь с полной верой в милость царя-батюшки.
Но вот тишину внезапно разорвали оружейные залпы. Солдаты в упор стреляли в безоружных людей. Первый залп, и сотни женщин, детей и подростков, сраженные пулями, упали на землю. Второй залп, и вновь сотни людей остались неподвижными на земле.
Повсюду слышались стоны раненых. А солдаты все продолжали и продолжали стрелять по толпе беззащитных людей.
Этот день Петр Васильевич Морозов запомнил на всю жизнь».
В 1912 году Петр Морозов поступил слесарем на Путиловский завод. Здесь он впервые встретился с большевиками, а через год сам вступил в партию.
В рабочей среде пользовался большим авторитетом и уважением, о чем свидетельствовали подаренные ему путиловцами шикарные серебряные часы с цепочкой и дарственной надписью, к тому же еще и музыкальные.
1 мая 1914 года Морозова арестовали за подготовку и участие в забастовке. 17 мая суд приговорил молодого большевика к ссылке во Владимирскую губернию под надзор полиции. 18 мая 1914 года Петр Морозов бежал и устроился слесарем на Мытищинский вагонный завод. Здесь он вновь встречается с большевиками и ведет большую партийную работу.
Петр Морозов
Шла война. На заводе с каждым днем росло недовольство рабочих порядками, установленными заводчиками. Назревала забастовка, которую вместе с другими большевиками готовил Петр Морозов. Хозяева завода призвали на помощь полицию. Начались массовые аресты. Петр Морозов, чтобы избежать вторичного ареста, уезжает в Москву.
В 1917 году мытищинская парторганизация избрала его членом Московского окружного комитета партии большевиков. В 1917–1918 годах – член Московского окружного комитета партии, член президиума Губпрофсовета с обязанностями организатора и инструктора фабзавкомов.
В 1917 году Морозов организовал Мытищинский красногвардейский отряд и, являясь его комиссаром, участвовал в октябрьских боях в Москве у Никитских ворот. Мытищинские рабочие избрали его делегатом II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов.
Будучи членом Московского губернского профсовета, Морозов в марте 1917 года вместе с однопартийцем Павлом Тихомировым был направлен на Вознесенскую мануфактуру для организации партийной ячейки большевиков.
Обстановка на фабрике была очень сложной! В избранном в апреле исполнительном комитете фабрики хозяйничали меньшевики. Партийной организации на фабрике в это время не было.
С приездом Морозова борьба с меньшевиками усилилась. Опыт работы с людьми, накопленный в подполье, умение просто и доходчиво выражать свои мысли, незаурядные организаторские способности, общительность, преданность делу партии позволили Петру Васильевичу стать настоящим вожаком рабочих. На конкретных примерах он разоблачает в глазах рабочих антинародную политику меньшевиков. Во время выборов в Учредительное собрание рабочие фабрики проголосовали за большевиков.
После революции 1917 года, национализации Вознесенской мануфактуры и роспуска меньшевистского фабкома в 1918 году Петр Морозов стал председателем коллегиального управления фабрикой, получившей название «Имени Красной Армии и Флота» (КРАФ), ее первым «красным директором».
Петр Морозов принимал решительные меры для борьбы с голодом, организовал пять военно-продовольственных отрядов, вместе с которыми выезжал в сельскохозяйственные регионы за хлебом для рабочих. Несмотря на трудности первых послереволюционных лет, фабрика не останавливалась, и выпускаемая ею ткань шла на пошив обмундирования для Красной Армии.
В 1920 году Морозова отозвали из Вознесенска, в котором он зарекомендовал себя прекрасным организатором, направив на партийную работу в Сергиев Посад (впоследствии Загорск), где он был избран председателем уездного исполнительного комитета, и проработал там шесть лет.
Впоследствии он был управляющим отделением Госбанка и на других руководящих постах в Загорске и Люберцах.
С 1947 года – пенсионер по болезни. Умер в 1959 году, похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.
По инициативе совета музея фабрики имени КРАФ исполком горсовета подмосковного города Красноармейска 10 апреля 1968 года принял решение о переименовании Красноармейского шоссе в улицу Петра Морозова.
В 80-е годы вдоль улицы Петра Морозова появился уютный микрорайон с детским комбинатом, школой № 1 и школой рабочей молодежи, музеем, клубом, стадионом, библиотекой, комбинатом бытового обслуживания, парикмахерской, несколькими магазинами и еще целым рядом полезных бытовых и общественных объектов.
Петр Морозов
Читатель может подумать, что сын одного из высших партийных руководителей Московской области Николай Морозов вырос в обстановке полного материального и социального благополучия, эдаким баловнем судьбы. Ничуть не бывало!
Семья Петра Морозова жила скромно, какой-то сверхвысокой зарплатой ее глава не мог похвастать, продовольственные, так называемые «кремлевские» пайки существовали для «высоких партийцев» только в Москве и Ленинграде, как и большинство остальных льгот.
Сестра Николая Морозова Тамара Петровна свидетельствует, что в подмосковных городах Красноармейске и Загорске ее отец не имел никаких материальных льгот. Единственной привилегией было прикрепление (и то только в последние пенсионные годы) к специальной поликлинике старых большевиков, расположенной сначала вблизи станции метро «Маяковская», а затем около Института имени Склифосовского. Да после кончины в 1959 году его похоронили в Москве на Новодевичьем кладбище.
– В музее Красноармейска есть стенд, посвященный Петру Морозову, и, когда мы в 80-е годы посещали музей, встретили людей, которые помнили нашего отца, – продолжает свой рассказ Тамара Петровна. – Характером отец был крут и в этом смысле сильно повлиял на Колю. Был он и заядлым охотником, отличным стрелком, легко попадал в подброшенный на приличном расстоянии флакон из-под одеколона. У нас в подмосковном Томилино, сколько помню отца, всегда была псарня с десятком охотничьих собак различных пород. Но сколько ни пытался Петр Васильевич привлечь к охоте детей, ничего у него не получалось. Иногда приходилось ходить с ним на охоту даже мне, но без всякого удовольствия. А Коля мечтал стать моряком, поступил даже в какой-то техникум, связанный с флотом, не помню уж, речным или морским.
Морозов действительно в 1934 году поступил в Московский речной техникум Речного флота СССР, который спустя четыре года, будучи уже игроком «Торпедо», окончил, получив специальность судомеханика, о чем свидетельствует оказавшийся в распоряжении автора книги аттестат № 94.
– Увлекался он и очень модными в наши юношеские годы голубями, – продолжает Тамара Петровна. – Запал мне в память характерный случай. Однажды Николай, не помню уже в чем, сильно провинился, и отец, хотя и посвоему любил сына, в ярости зарядил свое охотничье ружье, вышел во двор, начал палить и расстрелял всю его голубятню.
Отцовский характер передался и сыну. Рос Коля амбициозным, и, если брался за какое-то дело, неизменно хотел быть в нем первым. Среди дворовой ребятни он был вожаком, возражений не терпел и не изменял себе, даже став известным футбольным тренером. Конечно, это ему вредило, но где-то и помогало по жизни.
Кольцо атакует Тамара Морозова (№ 7 в темной форме)
Однажды он повел свою дворовую команду сыграть с мальчишками, занимавшимися в футбольной секции люберецкого «Сельмаша». Не знаю уж, как они сыграли, но Колю после этого матча сразу взяли в этот самый «Сельмаш», а через какое-то время пригласили в московское «Торпедо», в котором он, недолго поиграв за юношей, стал тренироваться с мастерами.
Я тоже пошла по спортивной линии, играла в баскетбол за московский «Локомотив», а после окончания школы поступила в Горный институт. Но быстро поняла, что это дело не мое, и вскоре уже училась в инфизкульте. Отец нашего спортивного выбора не одобрял. «Один работает ногами, другая пуляет мяч в корзину – что это за профессии!» – негодовал он. Но позднее, когда Николай стал знаменитым футболистом, Петр Васильевич смирился, а потом и гордился им.
Характером Коля пошел в отца, для него существовало только его собственное мнение, в любом споре до конца настаивал на своем, и даже когда становилось очевидным, что он неправ, не признавал этого, не имел привычки извиняться. Это ему, конечно, сильно мешало потом и в жизни, и в работе.