Катя Мартынова
В день, когда кончилось мое детство, я была самой обычной избалованной любовью взрослых четырнадцатилетней девочкой. Я росла в небогатой семье, но родители умело использовали все свои возможности, чтобы обеспечить детям счастливое и спокойное детство. Отец и мать были очень разными людьми, но уважали особенности друг друга. Не могу вспомнить, чтобы они когда-нибудь ссорились.
Отец многим интересовался. Он любил читать и учиться. В детстве его познания в истории и географии казались мне безграничными. По мнению отца, у всего было логическое объяснение. Он всегда считал себя атеистом. Учился в техническом училище, потом женился и стал работать на местном заводе. Хотя мама всегда была глубоко верующим человеком, брак с атеистом ее не пугал. Поначалу она работала на транспорте, но после рождения детей устроилась в продуктовый магазин. У меня была старшая сестра, Аня. В детстве у нас были прекрасные отношения, хотя порой мы ссорились – я частенько «заимствовала» ее одежду без разрешения. Серьезных конфликтов в нашей семье никогда не было. Нам нравилось проводить время вместе, особенно на Рождество, Новый год и в дни рождения.
В школе я была самой обычной лентяйкой и домашние задания частенько не делала. Маму это особо не волновало, но у отца был суровый характер. Когда я не делала то, что нам задавали, он строго ругал меня, а порой на несколько дней запирал дома. По характеру я похожа на мою спокойную, терпеливую маму, но и от отца я кое-что унаследовала – его страстную любовь к животным и талант художника. Он всю жизнь делал наброски карандашом. Поскольку папа страстно любил животных, чаще всего он рисовал именно их. По рисункам сразу видно, что больше всего отцу нравились лошади. Я же с детства предпочитала портреты. Мои школьные альбомы полны изображений прекрасных принцесс и сцен из любимых мультфильмов. На четырнадцатилетие отец подарил мне щенка, маленького пуделя. Я назвала собачку Керри. Керри была моим питомцем, поэтому гуляла с ней ежедневно именно я.
Я с детства знала, что хорошо рисую, но уделяла этому занятию слишком мало времени, чтобы считать рисование своим увлечением. Я была обычным подростком, плывшим по течению и реагировавшим только на сиюминутные импульсы. У мамы были на меня более честолюбивые планы. В первом классе она записала меня в музыкальную школу, и я три года безуспешно пыталась научиться играть на гитаре. Я всегда любила музыку, но после школы мне стало ясно, что музыкантом мне не стать. Когда мама наконец-то рассталась со своей мечтой, я испытала глубокое облегчение. Теперь мне не нужно было ходить на уроки музыки, и новообретенную свободу я высоко ценила.
Каникулы я всегда проводила с семьей. Иногда мы брали дедову машину и отправлялись в походы с палаткой или просто отдыхали на реке. В то время я много читала или просто наслаждалась общением с семьей. Отец играл на гитаре и пел, мама готовила свои фирменные блюда – она замечательно запекала картошку. В моем детстве не было ничего необычного, кроме того, что я вела две жизни, впрочем, как и большинство моих сверстников. Бо́льшую часть года мы жили в городе, но летом родители отправляли нас с сестрой к бабушке в деревню. Мама считала, что нам нужно уезжать на природу. У бабушки мы радовались полной свободе, дышали свежим воздухом, пили парное молоко. Эти поездки были для меня прекрасной возможностью забыть о городской жизни. Днем мы бегали повсюду, купались в пруду и собирали ягоды, а по вечерам жгли костры.
До четырнадцати лет я никогда не влюблялась, даже о мальчишках почти не думала. Но в то лето у бабушки я познакомилась с парнем, который мне по-настоящему понравился. Он был на два года старше меня и приехал из другого города. Как и меня, родители отправили его к его бабушке на природу и свежий воздух. Мы вместе гуляли, катались на велосипедах, ходили в лес. Однажды он даже поцеловал меня в губы. До сих пор помню, как забилось мое сердце от первого поцелуя. Мне было одновременно и приятно, и страшновато, но тот поцелуй вселил в меня настоящую эйфорию. Уезжая от бабушки, я начинала мечтать о следующем лете, когда можно будет снова поехать в деревню и снова встретиться со своей летней любовью.
Хотя до похищения моя жизнь была совершенно обыкновенной, себя я обыкновенной не чувствовала. Мне часто казалось, что у меня множество проблем, что жизнь ко мне несправедлива. Оглядываясь назад, я понимаю, что мои волнения были всего лишь глупостями избалованной девчонки, занятой всяким вздором.
Я миллион раз вспоминала события того дня, когда начался мой ад. Снова и снова анализировала каждую минуту и каждую секунду, но так и не могла понять, почему произошла эта трагедия. Как случилось, что моя жизнь из сущего рая превратилась в фильм ужасов? Как такое могло случиться в одну секунду? Что стало причиной этого?
Да, конечно, я многое могла сделать, чтобы этого не случилось, но я не понимала, что происходит, пока не стало слишком поздно. Все началось 30 сентября 2000 года. Стояло бабье лето. В нашей квартире зазвонил телефон. К несчастью, трубку подняла именно я. Если бы я не слышала того звонка, если бы не сняла наушники, если бы играла во дворе, все сложилось бы иначе. Все было бы хорошо. Но все произошло так, как произошло. Я была дома, услышала звонок, сняла трубку… И в ней прозвучал голос моей судьбы. С этой минуты я и вся наша семья были обречены.
– Аня дома? – прозвучал голос.
– Нет, ее нет, – ответила я.
– Это Лена. Мы с Аней учимся в одном классе.
– Да, я тебя помню.
– Мы с твоей сестрой договорились вечером пойти на праздник, – сказала Лена. – Но она, похоже, обо всем забыла.
– Я не знаю, где она, и не знаю, когда она вернется.
– Жаль… Мне не хочется идти одной.
– А можно я пойду с тобой?
– Да, отлично! – обрадовалась Лена. – Давай встретимся на автобусной остановке в шесть, хорошо?
– Договорились, – ответила я, бросая взгляд на часы.
Было уже полшестого, но если я поспешу, то успею.
В городе праздновали день Веры, Надежды и Любови. Отмечали его многие, но основные события проходили в центре города. Нам нужно было ехать туда на автобусе 20 минут. Впервые в жизни я собиралась на такой праздник. Меня охватило радостное предчувствие. Я вытащила из шкафа свою самую красивую юбку, жакет и новые туфли. Когда я уже собиралась выходить, снова зазвонил телефон – это была Аня. Она сказала, что придет поздно и не знает, успеет ли встретиться с Леной. Я ответила, что пойду вместо нее. Аня этому только обрадовалась.
Повесив трубку, я решила не привлекать к себе особого внимания. Маме я сказала, что иду гулять. Я отлично знала свою мать. Если сказать ей, что я собираюсь на праздник в центр города, она будет волноваться, а то и вовсе меня не пустит. Я рассчитывала вернуться через несколько часов – мама никогда не узнает, где я была.
Около шести мы с Леной встретились на автобусной остановке. Мы немного поболтали, потом пришел автобус, и через полчаса мы уже были в городе. На площади устроили импровизированную дискотеку – спонсором стала компания мобильной связи. В те времена мобильные телефоны в Рязани были редкостью. Они были только у избранных, у самых богатых, но, судя по развешанным повсюду плакатам, ситуация скоро должна была измениться. Мне, четырнадцатилетней девчонке, эта дискотека казалась настоящим чудом. Раньше я бывала только на школьных дискотеках, которые проходили под присмотром раздраженных учителей, пристально следивших за каждым нашим движением. Взрослые строго наблюдали за танцующими школьниками, перекрывая все входы и выходы. Никакого алкоголя и буйного веселья. В городе же все было по-другому, по-взрослому. Гремела музыка, все танцевали. Теплый сентябрьский вечер идеально подходил для праздника. Площадь заполнилась народом. На открытой сцене выступали разные артисты. Я была счастлива оказаться на таком празднике жизни.
В конце вечера устроили фейерверк. Я посмотрела на часы и пришла в ужас: было уже около десяти. По моему плану я давно должна была быть дома.
– Мама разозлится, – сказала я Лене. – Она не разрешает мне задерживаться после девяти, а до дома добираться не меньше сорока минут. Завтра в школу, и придется подниматься рано утром.
– Хорошо, – кивнула Лена. – Пошли быстрее. Вот только сейчас все начнут расходиться. – Она показала рукой на толпу, двигавшуюся к автобусной остановке. – Может быть, нам лучше отойти подальше от центра и сесть на автобус на другой остановке?
Мы вышли на улицу и зашагали в сторону от центра города. Через несколько кварталов людей стало значительно меньше. Мы увидели следующую остановку: на ней никого не было. До нее оставалось около десяти метров, когда рядом с нами остановилась старая белая машина. Молодой человек на пассажирском сиденье опустил стекло и заговорил с нами низким грубым голосом:
– Привет, девчонки. Далеко ли направляетесь?
– Мы живем за городом, – ответила Лена.
– Садитесь, подвезем.
В 2000 году общественный транспорт в Рязани ходил плохо, и люди часто подвозили друг друга. Лена была на три года старше меня, поэтому я не вмешивалась. Пусть она решит, что нам делать. Лена колебалась. Она смотрела на остановку, но автобуса видно не было. А парень тем временем вышел из машины и направился к нам. Я хорошо его разглядела. Он был худой, невысокий – чуть выше меня, с короткими темными волосами. Почему-то я запомнила, что на нем был синий свитер и черные джинсы. Возраст определить было трудно, но он явно был значительно старше нас с Леной. Парень из машины вылез, но водитель молча сидел на месте. Сквозь окно я не могла хорошо его разглядеть. Лена немного поболтала с парнем, кивнула и посмотрела на меня.
– Они могут нас подвезти, – сказала она. – Уже поздно, и твои родители, наверное, волнуются. Нам стоит поторопиться.
Решившись, мы сели в машину, и Лена назвала водителю мой адрес. Парень на пассажирском сиденье представился Алексеем, а водителя, по его словам, звали Виктором. Как только мы захлопнули дверцы, машина тронулась. Алексей глянул на нас и сказал:
– Вы такие классные девчонки. Давайте остановимся у магазина, я куплю вам шоколадки.
Нам хотелось побыстрее добраться до дома, но отказываться показалось невежливо, и мы согласились на шоколадки. Пока мы ехали к магазину, Алексей изо всех сил нас развлекал. Он улыбался, рассказывал разные истории, а его вопросы звучали очень доброжелательно и искренне. Казалось, он действительно хочет узнать нас получше. Водитель все время молчал. Он вел себя как таксист. Мы с Леной его почти не замечали. Когда мы остановились у магазина, Алексей вышел и быстро вернулся с двумя шоколадками. Мы принялись за шоколад, а он достал из бардачка бутылку водки и пластиковые стаканчики.
– Ехать с такими красавицами просто счастье, – заявил он. – Давайте выпьем за конец лета.
Он с улыбкой протянул нам наполненные наполовину стаканчики. Лена сделала глоток. Я же до этого пила спиртное лишь раз в жизни, на свадьбе тети. Мы с сестрой тогда улучили момент, когда все отвлеклись на новобрачных, прокрались на кухню и выпили шампанского. Оно оказалось горьким, мне не понравилось, но я все же проглотила немного. Когда Алексей протянул мне стаканчик с водкой, мне не хотелось показаться ему маленькой. И я сделала глоток. Это было так отвратительно, что я закашлялась. Бо́льшая часть водки оказалась на моей юбке. Алексей быстро протянул мне бумажную салфетку и маленькую бутылочку с водой. Я мечтала побыстрее оказаться дома. Доев шоколадку, я запила ее водой. Когда мы были на полпути к дому, заговорил Виктор. Неожиданно он заявил, что ему нужно срочно позвонить сестре. Сестра велела привезти какие-то документы, а он забыл. Она страшно разозлится, сказал он. Виктор что-то говорил, а у меня закружилась голова. И потом в глазах потемнело…