Серия 9. Крысолов
Как адвокат, я пытаюсь защитить идеологию, которой придерживается мой подзащитный.
Будний день, около двух часов после полудня. Центральный вход на территорию начальной школы «Ханти», расположенной в Сеуле, в районе Каннам. Перед школой шумно и людно: родители и преподаватели из центров дополнительного образования встречают учеников начальных классов, которые выходят из здания.
У обочины друг за другом стоят желтые автобусы. В один из них, с надписью «Учебный центр "Мучжин"», садятся ученики третьих и четвертых классов.
В автобусе находятся двенадцать учеников начальной школы. Детям кажется странным, что всегда подвозивший их ВОДИТЕЛЬ (60 с лишним лет / мужчина) спит, развалившись на переднем сиденье, но они тем не менее расселись по местам и уже занялись своими делами. Один из детей увлечен игрой на смартфоне, другой смотрит в рабочую тетрадь; кто-то слушает музыку в наушниках, кто-то ест, а кто-то пытается уснуть… В этот момент сидевший за рулем мужчина 20 с небольшим лет вскакивает и обращается к детям.
МУЖЧИНА. Изначально этот автобус был автобусом для продленки. Он должен был отвезти вас в центр «Мучжин», который по заслугам называют Центром мучений. Но я, главнокомандующий Детской освободительной армией, захватил его. Отныне это – автобус не для продленки. Добро пожаловать в автобус, который не едет в учебный центр!
Привлекательное лицо мужчины украшают борода и ниспадающие со лба волосы. Он одет в старую военную форму и берет, а горящий взгляд придает ему сходство со слегка обезумевшим Че Геварой. На лицах смотрящих на него младшеклассников появляется смесь удивления, страха и любопытства. КИМ МИНЧЖИ (9 лет / девочка) набирается смелости задать вопрос.
МИНЧЖИ. Дядя, вы кто?
МУЖЧИНА. Я главнокомандующий Детской освободительной армией, и зовут меня Пан Пукпук.
Дети смеются.
МИНЧЖИ. Вас действительно зовут Пан Пукпук?
ПУКПУК. Да, меня действительно зовут Пан Пукпук.
ПАН ПУКПУК (25 лет / мужчина) достает из внутреннего кармана военной формы свое удостоверение личности и вручает его школьникам. Дети передают документ из рук в руки. Видя, что на нем на самом деле написано «Пан Пукпук», они заливаются хохотом.
ПУКПУК. Все пассажиры автобуса не для продленки могут записаться в Детскую освободительную армию. А тех, кто не хочет записываться и намерен отправиться в учебный центр, прошу немедленно покинуть транспорт.
Пукпук церемонно указывает на распахнутую дверь автобуса. Дети растеряны, но, судя по всему, выходить не хотят. ЛИ СЕВОН (9 лет / мальчик), теребя в руках удостоверение Пукпука, оживленно расспрашивает.
СЕВОН. А что такое Детская освободительная армия?
ПУКПУК. Детская освободительная армия – это игры. Игры, игры и еще раз игры. Игры до умопомрачения! Столько игр, что в животе ураган начинается!
«Ураган в животе!» – дети снова смеются, глядя на то, как Пукпук изображает боль в животе. ЛИ ЁНХВА (11 лет / девочка) достает свой мобильный телефон и спрашивает.
ЁНХВА. А можно спросить разрешения у мамы?
ПУКПУК (наотрез). Нельзя!
Пукпук засовывает руку в карман своей военной куртки и, сложив пальцы в соответствующую форму, делает вид, что достает пистолет. Руку-пистолет он направляет на Ёнхву. Дети понимают, что пистолет ненастоящий, но и Ёнхва, и все остальные, очевидно, напуганы.
ПУКПУК. Если вы не хотите вступать в Детскую освободительную армию, выходите из автобуса прямо сейчас. Спрашивать разрешения у мамы нельзя. Как вы думаете, обрадуется ли ваша мама тому, что вы освобождены от занятий и можете играть, играть и играть?
ЁНХВА. Нет…
Ёнхва прячет телефон, Пукпук вслед за ней тоже убирает свой пистолет и вытягивается по стойке смирно.
ПУКПУК. Манифест Детской освободительной армии. Первое: прямо сейчас дети должны играть. Второе: прямо сейчас дети должны быть здоровыми. Третье: прямо сейчас дети должны быть счастливыми. Я, главнокомандующий Детской освободительной армией Пан Пукпук, иду наперекор главному постулату школ, центров допобразования и родителей о том, что все их усилия должны быть направлены на будущее детей, и пою эту песню для детей, которые прямо сейчас должны быть счастливыми. (Громко напевает.) Ребята, ребята, пришло время игр!..
Глаза исполненного высоких стремлений Пукпука сияют. Дети смотрят на него, будто зачарованные.
«Необычный адвокат У Ёну»
Спустя два дня.
Ёну отвечает на телефонный звонок Мёнсока, поднимаясь по лестнице у здания суда.
МЁНСОК (голос). Ёну, ты добралась до суда?
ЁНУ. Да. На пересмотр ордера на арест я, скорее всего, не опоздаю, однако, боюсь, мне не хватит времени на встречу с обвиняемым. Я даже не видела материалов дела.
МЁНСОК (голос). Ничего не поделаешь, ведь тебе только что его поручили. Господин Чунхо отправился в здание суда, он везет тебе материалы. Ознакомься с ними побыстрее.
ЁНУ. Хорошо.
Ёну отключает вызов и входит в здание суда.
Ёну проходит через контрольно-пропускной пункт на входе в здание суда. Чунхо, прибывший раньше, замечает Ёну и приветствует ее. Ёну на мгновение замирает, видя его сияющую улыбку, но быстро берет себя в руки. По пути к залу, где будет проходить слушание о выдаче ордера на арест, они разговаривают.
ЧУНХО (передавая документы по делу). Обвиняемый – мужчина двадцати пяти лет. Арестован по обвинению в похищении несовершеннолетних. Два дня назад он захватил автобус учебного центра «Мучжин» и отвез двенадцать учеников начальной школы в ближайший лес.
ЁНУ (просматривая документы). Я слышала, что в «Ханбада» обратилась сама директриса учебного центра «Мучжин».
ЧУНХО. Верно. Обвиняемый – третий сын владелицы учебного центра «Мучжин». Другими словами, парень угнал автобус центра, которым владеет его мать.
ЁНУ (просматривая документы). Что он делал с учениками в лесу?
ЧУНХО. Просто… играл с ними.
ЁНУ. Да?
ЧУНХО. По словам похищенных детей, они играли почти четыре часа. Водитель автобуса вызвал полицию, которая арестовала подозреваемого.
Ёну наклоняет голову, пытаясь понять ситуацию. Вдруг Чунхо замечает что-то на лице Ёну.
ЧУНХО. Подождите минутку. Ресничка…
Чунхо подходит к Ёну, чтобы убрать ресницу с ее щеки. Ресница никак не поддается, и Чунхо наклоняется все ближе к Ёну. На мгновение в памяти Ёну оживают воспоминания.
Серия 7. Кабинет Мёнсока.
Ёну и Чунхо стоят друг напротив друга так, будто собираются поцеловаться. Их взгляды горят, дыхание обжигает. Сердце Ёну бешено колотится, несмотря на то что она даже не прикасается к Чунхо. Кажется, оно того и гляди выпрыгнет из груди. «Выходит, он мне нравится…»
Поймав себя на этой мысли, Ёну чувствует головокружение. Она крепко зажмуривается.
Настоящее время, здание суда.
Вспомнив тот день, Ёну заливается румянцем. Заметив это, Чунхо тоже краснеет. Несмотря на сдержанную атмосферу суда, двое ведут себя странно. Чунхо наконец удается убрать прилипшую, будто пиявка, ресницу.
ЧУНХО. Ресница… Не отлипала. Никак не мог убрать ее.
ЁНУ. Хорошо. Что ж, тогда я пойду к обвиняемому.
ЧУНХО. Да, идите.
Ёну шагает к залу суда с материалами дела в руках. Чунхо задумчиво вздыхает, глядя на ее удаляющийся силуэт.
Ёну быстро листает материалы дела, стараясь усвоить как можно больше информации. За стеклянной перегородкой появляется Пукпук в наручниках. Он усаживается напротив Ёну и поднимает на нее взгляд.
ПУКПУК. Кто вы?
ЁНУ. Я адвокат юридической компании «Ханбада». Меня зовут У Ёну. Слева направо и справа налево – У-Ён-у. Тет-а-тет, тут как тут, ца-ри-ца, У-Ён-у. Сегодня…
В этот момент Ёну заглядывает в бумаги, пытаясь найти имя обвиняемого. Увидев обозначенное в документах «Пан Пукпук», она удивляется чуть ли не до головокружения, однако быстро берет себя в руки.
ЁНУ. Сегодня я буду защищать вас, господин Пан Пук… Пукпук… в суде.
ПУКПУК. Мне не нужен адвокат.
ЁНУ. Если я не возьмусь за дело, суд назначит вам государственного защитника. Это вас устроит?
ПУКПУК. А без адвоката суд состояться не может?
ЁНУ. Нет. У нас мало времени, поэтому спрошу прямо: Пан Пукпук – ваше настоящее имя?
ПУКПУК. Почему вы спрашиваете?
ЁНУ. Довольно странное имя… Боюсь, судья может неправильно вас понять.
Пукпук невозмутимо смотрит на Ёну.
ПУКПУК. Дети смеются, когда я называю свое имя. Ни один ребенок не рассмеется над таким именем, как «У Ёну». «Тет-а-тет, тут как тут, ца-ри-ца» – конечно, неплохая попытка, но все же слабовато. Должно быть как минимум «Улетная Сопля» или «Ультразвуковая Какашка».
ЁНУ. Что?
ПУКПУК. «Назовите себя именем, которое смешит детей и злит взрослых, и соответствуйте ему». Вот принцип революции, которую я пытаюсь совершить.
«Похоже, защищать этого человека будет непросто…»
Голова Ёну идет кругом из-за недоброго предчувствия.
Слушание о выдаче ордера на арест.
СУДЬЯ (50 с лишним лет / мужчина) сидит на своем месте, Пукпук – на скамье обвиняемых, а Ёну занимает место адвоката.
СУДЬЯ. Обвиняемый, представьтесь.
ПУКПУК (громко). Пан Пукпук.
Судья не ребенок, поэтому имя Пан Пукпук его не смешит, а, скорее, напротив, вызывает недовольство.
Подметив выражение его лица, Ёну начинает нервничать.
СУДЬЯ. Это ваше настоящее имя? Вас так назвали родители?
ПУКПУК. Я поменял имя два года назад. Теперь Пан Пукпук – мое настоящее имя.
СУДЬЯ (вздыхает). Ваш род деятельности?
ПУКПУК (уверенно). Главнокомандующий Детской освободительной армией.
Услышав ответ «главнокомандующий Детской освободительной армией», который звучит еще хуже, чем «Пан Пукпук», Ёну вскакивает с места и кричит, сама того не осознавая.
ЁНУ. Возражаю!
СУДЬЯ. Что? Вы против установления личности обвиняемого? Что с вами, госпожа адвокат?
ЁНУ. А… простите. Я так удивилась ответу подсудимого, что слова вырвались сами по себе.
СУДЬЯ (с усмешкой). Понимаю. Я тоже удивлен.
ЁНУ. Ваша честь, мне поручили это дело только что, поэтому мы с обвиняемым не успели провести беседу. Могу я переговорить с ним, чтобы мы могли получить корректные ответы на ваши следующие вопросы?
СУДЬЯ. Побыстрее, пожалуйста.
Ёну быстро шепчет Пукпуку.
ЁНУ (тихо). Главнокомандующий Детской освободительной армией? О чем вы?
ПУКПУК (тихо). Это род моей деятельности.
ЁНУ (тихо). Если вы будете так отвечать, вас заключат под стражу. Нам необходимо показать, что вы, господин Пан Пукпук, находитесь в здравом уме и что не станете устраивать побег или уничтожать улики.
ПУКПУК (тихо). Это род моей деятельности.
ЁНУ (тихо). Если вы так ответите, судья запишет «безработный» или «неизвестно». Пожалуйста, послушайте меня.
Серьезность Ёну немного смягчает упрямого Пукпука.
СУДЬЯ. Повторяю вопрос. Подсудимый, каков ваш род деятельности?
Пукпук обреченно вздыхает.
ПУКПУК. «Безработный…»
Ёну смотрит на Пукпука. В ее взгляде появляется надежда. Но в следующий момент…
ПУКПУК. …и «неизвестно» прошу не писать, господин судья! Моя должность – главнокомандующий Детской освободительной армией!
Напротив Ёну, Мину и Мёнсока сидит ЧХВЕ СОНСУК (56 лет / женщина) – мать Пукпука и владелица учебного центра «Мучжин». В роскошной одежде и с идеальным макияжем, она выглядит соответственно статусу директрисы прославленного учебного центра.
СОНСУК. Значит, моего сына все-таки арестовали?..
МЁНСОК (с досадой). Да. Похоже, он так верен своим идеалам, что сумел озадачить даже суд. Он заявил, что работает главнокомандующим Детской освободительной армией… (Обращаясь к Ёну.) А что он ответил, когда спросили о месте его проживания?
ЁНУ. Сказал, что живет «в сердцах детей».
Сонсук вздыхает.
МЁНСОК. Приносим вам извинения. Вы наверняка переживаете из-за трудностей, которые могут ждать вашего сына в следственном изоляторе.
СОНСУК. Нет-нет. Во всем виноваты ответы моего сына.
МИНУ. Что случилось с учениками, которых ваш сын увез в лес? Они продолжают обучаться в центре «Мучжин»?
СОНСУК. Все двенадцать отчислились с возвратом платы за обучение. Но слухи распространяются быстро, а в нашем районе нет ничего важнее репутации, поэтому следом центр покинули и другие ученики.
МЁНСОК. Вам наверняка нелегко сейчас. Вы встречались с родителями этих двенадцати ребят?
СОНСУК. Я извинилась перед ними, когда мы виделись в полицейском участке. А потом у меня совершенно не было времени. Думаете, мне стоит связаться с ними снова?
МЁНСОК. Да. Если родители пострадавших подпишут ходатайство о смягчении наказания, это будет большим подспорьем в деле вашего сына. Однако они могут потребовать денежную компенсацию.
СОНСУК. Я готова к этому. Тогда я приготовлю деньги для компенсации и попрошу их написать ходатайство о смягчении наказания.
МЁНСОК. Хорошо. Мы, в свою очередь, будем готовиться к суду.
СОНСУК. Мой муж рано ушел из жизни… Одной растить троих сыновей было нелегко. Тем не менее все мои сыновья поступили в Сеульский университет. А опыт, который я приобрела в процессе их воспитания, помог мне открыть учебный центр «Мучжин». Ведь какой толк от того, что только мои дети состоятся в жизни? У других ребят тоже должно быть все хорошо. Только вот пока я занималась чужими детьми… не заметила, как у моего собственного сына появились проблемы.
Сонсук говорит со слезами на глазах. Мёнсок, Ёну и Мину сочувствуют ей.
СОНСУК. Господа адвокаты, я заплачу любую сумму. Пусть я не смогла уберечь своего ребенка от следственного изолятора, отправить его в тюрьму я не могу. Пожалуйста, помогите мне.
Ёну сидит на своем обычном месте – за стойкой перед открытой кухней. Гырами подает ей роллы, пиво и усаживается рядом.
ГЫРАМИ. А вот и роллы для Ёну.
ЁНУ. Я не заказывала пиво.
ГЫРАМИ. А, это мне.
Гырами делает глоток. Занятый на кухне Минсик, покачивая головой, наблюдает за ее действиями. Однако Ёну, очевидно, что-то тревожит, поэтому замечаний он не делает.
ЁНУ. Слушай… Если ты признаёшься кому-то, что он тебе нравится, но этот кто-то никак не реагирует… Это значит, что ему просто нечего ответить?
ГЫРАМИ (удивленно). Что?! Кто кому нравится? Кто признался?
ЁНУ. Я.
ГЫРАМИ. Ли Чунхо?
ЁНУ. Да.
ГЫРАМИ. Поверить не могу! Ай да У-Ёну-Ёну! А в тихом омуте-то черти водятся! Ты слышал это, Бородач? У Ёну парням в любви признается, а я все здесь посуду намываю!
МИНСИК. Не болтай, я и сегодня сам посуду мыл. (Обращаясь к Ёну.) А ты гораздо отважнее, чем может показаться со стороны.
ГЫРАМИ. Что именно ты ему сказала? Надеюсь, не ляпнула что-нибудь странное?
Ёну вспоминает, как все произошло.
Серия 8. Администрация провинции Кёнхэдо. Ёну разговаривает с Чунхо.
Вспомнив о том дне, Ёну краснеет. Чунхо тоже начинает краснеть. Атмосфера в помещении непростая. Ёну прерывает неловкое молчание.
ЁНУ. В тот вечер… мой пульс зашкаливал. Сердце билось очень быстро, несмотря на то что я к вам не прикасалась. Значит, вы правда мне… нравитесь.
Ёну случайно делает что-то вроде признания в любви. Теперь у Чунхо учащается сердцебиение.
Чунхо понимает, что больше не может держать все в себе, и уже открывает рот, чтобы дать свой ответ.
ЧУНХО. Госпожа Ёну, я…
ЁНУ (удивленно смотрит в сторону). Неужели… Он убегает?
ЧУНХО. Убегает?
Кафе «У Бородача», настоящее время.
ГЫРАМИ. Ты что, сериалов про больницу насмотрелась? Зачем было говорить про пульс?
МИНСИК. Я думаю, наша уважаемая гостья все-таки сумела выразить свои чувства. «Когда я вижу тебя, мое сердце бьется очень часто! Ты мне нравишься!» Ты ведь это имела в виду, верно?
ГЫРАМИ. И что ответил Ли Чунхо? (Имитируя его манеру речи.) «Госпожа Ёну, я…» – а потом?
ЁНУ. Потом мы бросились в погоню за пытавшимся сбежать господином Пак Ючжином и наш разговор прервался. С тех пор ответа так и не было.
ГЫРАМИ. С тех самых пор? Но почему?
ЁНУ. Не знаю… Наверное, потому что я ему не нравлюсь?
ГЫРАМИ (хихикая). Нет, исключено. Судя по тому, что я видела в тот раз, ты ему точно нравишься.
ЁНУ. Ли Чунхо по-прежнему приветливый и обходительный… При встрече со мной он улыбается и убирает упавшие на лицо реснички.
ГЫРАМИ. Что?! Реснички?! Ну, раз до ресничек дело дошло, то ты ему точно нравишься! А как иначе! Кто станет трогать ресницу человека, который ему не нравится?
МИНСИК. Убрать ресничку можно и тому, кто тебе не нравится. Случайно попавшая в глаз ресница может привести к потере зрения.
ЁНУ. Может, стоит спросить его еще раз? Как вы считаете?
ГЫРАМИ. Ни в коем случае! Ты что, с ума сошла?
МИНСИК. Я тоже считаю, что не нужно.
ГЫРАМИ. Может, и ты просто будешь приветливой и обходительной с ним? Оказывай ему знаки внимания, но ничего не говори. Так, чтобы он сам запутался.
ЁНУ (озадаченно). Не понимаю… оказывать знаки внимания… чтобы он запутался?
ГЫРАМИ. Ну… (Задумчиво, обращаясь к Минсику.) Бородач, как бы ты стал ухаживать за женщиной, с которой хочешь встречаться?
МИНСИК. Я? Ну я-то… Я бы подвинул для нее стул, открыл бы дверь машины, ну и все такое. Шагал бы по внешней стороне дороги, чтобы оградить ее от машин, помогал бы нести сумку.
Не понимая, что такой набор действий подходит только Минсику, Ёну старательно запоминает его слова.
Приемная в следственном изоляторе. Ёну и Мину сидят напротив Пукпука в одной из стеклянных кабинок. В отличие от комнаты для встреч с адвокатом в суде, в приемной следственного изолятора отсутствует перегородка.
Пукпук заметно исхудал, хотя под стражу его заключили совсем недавно. На его лице и шее видны ссадины и синяки.
МИНУ. Вы с кем-то подрались? Произошел конфликт?
Пукпук молчит. Раздраженный его молчанием Мину продолжает говорить.
МИНУ. Господин Пан Пукпук, вы не причинили никакого вреда похищенным вами несовершеннолетним, поэтому, скорее всего, наказание вам смягчат. Однако для этого вам необходимо признать свою ошибку и раскаяться.
ПУКПУК. Слово «несовершеннолетние»… раздражает.
МИНУ. Что?
Мину теряется. Следующий вопрос задает Ёну.
ЁНУ. Несовер… (Она обрывает себя на полуслове.) Что вы делали после того, как отвезли потерпевших в лес?
ПУКПУК. «Потерпевшие» еще хуже. Они записались в Детскую освободительную армию, как насчет того, чтобы называть их Детской освободительной армией?
ЁНУ. Нет, давайте тогда называть их детьми. Что вы сделали после того, как отвезли похищенных детей в лес?
Похоже, слово «дети» Пукпуку кажется сносным. Его взгляд смягчается.
ПУКПУК. Мы провели церемонию вступления в Детскую освободительную армию.
День происшествия. Склон одной из невысоких гор, расположенных в сеульском районе Каннам. Пукпук и двенадцать детей проводят церемонию зачисления в Детскую освободительную армию.
Пукпук с серьезным видом читает Декларацию об освобождении детей. Окружившие его дети наблюдают за ним и хихикают.
ПУКПУК. Врагами корейских детей являются школы, центры дополнительного образования и родители. Это они не дают детям играть. Они боятся счастливых и здоровых детей. Они хотят, чтобы дети были тревожными, несчастными и покорными. Манипулируя южнокорейскими законами и программами, они лишают детей каждой свободной минуты и делают только хуже, а в результате дети покидают этот мир, даже не успев стать взрослыми.
СЕВОН. Правильно!
Дети смеются над озорным комментарием Севона. Пукпук продолжает.
ПУКПУК. Манифест Детской освободительной армии. Первое: прямо сейчас дети должны играть.
Пукпук смотрит на детей, дожидаясь реакции. Дети, имен которых он даже не знает, молчат.
ПУКПУК. Повторяйте за мной. Первое: прямо сейчас дети должны играть!
ДЕТИ (повторяют вразнобой). Первое: прямо сейчас дети должны играть!
ПУКПУК (громко). Второе: прямо сейчас дети должны быть здоровыми!
ДЕТИ. Второе: прямо сейчас дети должны быть здоровыми!
ПУКПУК (еще громче). Третье: прямо сейчас дети должны быть счастливыми!
ДЕТИ. Третье: прямо сейчас дети должны быть счастливыми!
К третьему пункту даже самые робкие кричат громко и уверенно.
Пукпук довольно кивает.
ПУКПУК. Я, главнокомандующий Детской освободительной армией Пан Пукпук, иду наперекор главному постулату школ, центров допобразования и родителей о том, что все их усилия должны быть направлены на будущее детей, и пою эту песню для детей, которые прямо сейчас должны быть счастливыми. (Громко напевает.) Ребята, ребята, пришло время игр!..
Монтаж из кадров, на которых Пукпук и дети играют, играют и снова играют под песню «Прогулка на велосипеде» южнокорейской группы «Помуль».
Обустроенной игровой площадки нет, однако дети бегают, прыгают и кувыркаются. Они играют с ветками, желудями и камнями, которые собирают в процессе. Без каких-либо целей они забираются на деревья, камни, а потом спрыгивают с них на землю.
Наверное, это и есть то самое «играть, пока в животе не начнется ураган». Они радостно кричат, перепрыгивая через кучи мягких листьев.
Пукпук играет с детьми в войнушку. В качестве мечей, пистолетов, пуль и гранат они используют ветки и желуди. Убегающие, преследователи, убившие и даже убитые продолжают смеяться и хохотать.
Дети играют с камешками. Каждый раз, когда кому-то удается сбить камень противника, раздаются восторженные крики. «А-а-а!» – этот возглас выражает целую палитру эмоций. Кто-то из ребят зажимает камешек между ног и сбрасывает его на камень противника. «Камень-какашка» приводит детей в восторг.
Пукпук запекает батат, который он вместе с ребятами притащил к костру, и делит угощение между всеми. Дети, уже и без того чумазые, теперь перепачканы еще и золой.
Они пьют молоко из походных кружек и выглядят абсолютно счастливыми.
Приемная в следственном изоляторе, настоящее время.
МИНУ. Судя по вашим словам, вы играли в самые обычные игры.
ПУКПУК. Мнение о том, что игра должна быть развивающей, – как раз то, что делает детские лагеря и курсы по обучению на практике такими бесполезными. Все они обещают детям новый опыт, но пока заставляют их заниматься то одним, то другим, как это ни странно, развлечение перестает быть развлечением. А ведь для ребенка даже просто лежать и смотреть на облака – самое настоящее развлечение. Главное, чтобы он улыбался и был счастлив.
Ёну начинает прислушиваться к уверенным объяснениям Пукпука… Посомневавшись, она все-таки произносит.
ЁНУ. Господин Пан Пукпук, вы, судя по всему, придерживаетесь собственных философских взглядов на детские игры. Однако я не уверена, что они повлияют на смягчение вашего приговора.
ПУКПУК. Смягчение приговора – это то, чего хочет моя мать, но не я. А я хочу… чтобы дети были свободны.
Столовая «Ханбада». День, когда на обед подают кимпаб. Ёну и Чунхо идут с подносами, на которых лежат кимпабы. Ёну взахлеб рассказывает о Пан Пукпуке, но чем веселее звучит ее тон, тем мрачнее становится Чунхо.
ЁНУ. Как-то раз Пукпук предложил мне сменить имя на «Улетную Соплю» или «Ультразвуковую Какашку», чтобы детям было смешно… (Смеется.) Если мне когда-нибудь придется защищать ребенка, придется ненадолго сменить имя.
ЧУНХО. Сегодня вы много говорите о Пан Пукпуке и ни слова не сказали о китах. Это на вас не похоже, госпожа адвокат.
Ёну не замечает намека на то, что Чунхо неприятна эта ситуация. Остановившись, она задумывается: «Неужели я правда себя так веду?»
ЁНУ. Мне нравится, что Пан Пукпук еще более странный, чем я…
ЧУНХО. Нравится?
ЁНУ. Да, мне нравится проводить с ним время.
Ёну улыбается. Чунхо подмечает, какая красивая у нее улыбка, однако продолжает сердиться.
ЧУНХО. Повезло Пукпуку. Вы впервые рассказываете о другом человеке так увлеченно.
Чунхо уходит вперед, чтобы Ёну не заметила его рассерженное выражение лица.
Тут Ёну вспоминает о том, что собиралась оказывать ему знаки внимания. Она проскальзывает мимо Чунхо и, положив свой поднос на пустой стол, отодвигает для Чунхо стул.
ЁНУ. Пожалуйста, присаживайтесь.
ЧУНХО (смущенно). А? Зачем…
ЁНУ. Вам ведь наверняка неудобно отодвигать стул с подносом в руках? Пожалуйста, присаживайтесь.
ЧУНХО. Хорошо… Спасибо.
Придерживающая стул Ёну больше напоминает неопытного официанта, когда приглашает Чунхо к столу, чем человека, который пытается за кем-то ухаживать.
Чунхо растерянно садится. Ёну занимает место напротив и начинает оглядываться по сторонам, пытаясь найти что-нибудь, что она могла бы ему предложить.
ЁНУ. Вы любите маринованную редьку? Будете мою?
ЧУНХО. Нет. Мне достаточно.
ЁНУ. Хорошо, тогда приятного аппетита.
Довольная тем, что справилась с задачей, Ёну приступает к обеду. Чунхо озадаченно наблюдает за ней.
Первое слушание.
В зале находятся трое судей, в том числе ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ СУДЬЯ (50 с лишним лет / мужчина).
Мёнсок, Ёну и Мину сидят рядом с обвиняемым. В качестве свидетеля в зале присутствует водитель школьного автобуса. Его опрашивает ПРОКУРОР (40 с лишним лет / мужчина). Поскольку слушание публичное, в ложе сидят семеро присяжных.
ВОДИТЕЛЬ. Я выпил чай из злаков, и все мое тело как-то размякло, что ли. А когда очнулся, автобус уже стоял у подножия горы. Я ужасно удивился, посмотрел на свой телефон и понял, что прошло больше четырех часов.
ПРОКУРОР. Значит, вы вызвали полицию, как только проснулись?
ВОДИТЕЛЬ. Да. Приехала полиция, я как раз пытался объяснить ситуацию, когда он… (Указывает на Пукпука.) Когда из леса вышел этот молодой человек, ведя за собой детей, будто крысолов из сказки. Тут полицейские его и арестовали.
ПРОКУРОР. Когда обвиняемый угощал вас чаем, вы узнали в нем сына владелицы «Мучжин»?
ВОДИТЕЛЬ. Да. Этот молодой человек несколько раз приходил в центр. Теперь-то я понимаю, что он, возможно, пытался раздобыть какую-то информацию, например расписание автобусов…
МИНУ. Протестую. Это лишь предположение свидетеля.
СУДЬЯ. Протест принят. Свидетель, не нужно домысливать, сообщайте только факты.
Выразивший протест Мину снова садится. Пукпук хочет ему что-то сказать, но в конце концов решает промолчать.
ВОДИТЕЛЬ. В общем, сотрудники центра рассказали мне, что это младший сын директора, поэтому я знал, кто он такой.
ПРОКУРОР. По этой причине вы без всяких сомнений выпили чай, который предложил вам обвиняемый?
ВОДИТЕЛЬ. Да. Я и представить не мог, что сын директора подсыплет туда что-то.
ЁНУ. Протестую. Предположение свидетеля о том, что в напиток что-то подсыпали, не доказано.
На этот раз протест высказывает Ёну. Вдруг вмешивается Пукпук.
ПУКПУК. Нет. Мы не протестуем.
МЁНСОК. Что?
МИНУ. Что?
ЁНУ. Что?
Ёну, Мину и Мёнсок не верят своим ушам. Судья вздыхает, глядя на всех четверых.
СУДЬЯ. Обвиняемый, что вы хотите сказать?
ПУКПУК. У моего адвоката, госпожи У Ёну, могут быть возражения, но у меня их нет.
СУДЬЯ. Вы понимаете, что в суде адвокат представляет интересы обвиняемого?
Прокурор еле сдерживает смех.
ПУКПУК. И по поводу прошлого замечания – у меня нет никаких возражений.
МЁНСОК. Послушайте, господин судья…
ПУКПУК (перебивая Мёнсока). Водитель говорит правду. Я ходил в центр «Мучжин», чтобы узнать расписание автобуса. И да, я правда подмешал снотворное в чай, который дал водителю. (Водителю.) Извините, что из-за меня вы оказались в такой ситуации. Однако я должен был освободить детей, поэтому не мог поступить иначе…
ВОДИТЕЛЬ. Да ничего, ничего.
СУДЬЯ. Понятно. (Стенографистке.) Запишите все, что сказал обвиняемый.
В отличие от невозмутимого Пукпука, Мёнсок, Ёну, Мину и сидящий в зале Чунхо становятся бледнее бумаги.
На обратном пути из суда. Чунхо ведет машину, Мину сидит на пассажирском сиденье, а Ёну и Мёнсок – на заднем.
Завершив разговор по телефону, Мёнсок вздыхает.
МИНУ. Это была директриса центра «Мучжин»?
МЁНСОК. Да. Ей не удалось получить ни одного ходатайства.
ЁНУ. Двенадцать детей… Неужели никто из родителей не согласился?
МЁНСОК. Пока неясно, но, по ее словам, родители жертв, похоже, рассматривают возможность коллективного иска против «Мучжин».
ЧУНХО. Ох… У нее большие проблемы.
Сначала не самое удачное слушание, теперь новость о том, что матери Пукпука не удалось получить ходатайство о смягчении приговора… Атмосфера внутри машины становится тяжелой. Ёну погружена в свои мысли.
ЁНУ. А что, если я поговорю с детьми?
МЁНСОК. Ты?
ЁНУ. Родителей настолько разозлил поступок Пан Пукпука, что они готовы обратиться в суд. Но дети… Возможно, для них случившееся было просто веселым приключением. Что, если они смогут повлиять на своих родителей, если сообщить им, что Пан Пукпуку грозит наказание?
МИНУ. Если родители узнают о том, что вы приближались к их детям, нас ждут проблемы. Сейчас они как никогда тревожатся об их безопасности.
ЁНУ. А что, если я попробую пересечься с ними как бы случайно? Словно это самая обычная встреча на улице?
МЁНСОК. А ты сможешь сделать это так, чтобы встреча выглядела обычно? В твоем случае это возможно?
ЁНУ. А?
Чунхо сдерживает смех.
МИНУ (обращаясь к Чунхо). Если ты не занят, отправляйся с Ёну.
ЧУНХО (глядя в зеркало заднего вида). Да, хорошо.
МЁНСОК. Отправляйтесь вдвоем. Но не будьте слишком настойчивы. Просто узнайте, что дети думают о том дне.
Будний день, около девяти вечера. Ёну и Чунхо выходят из здания «Ханбада» и вместе идут по улице.
ЧУНХО. После дополнительных занятий все дети занимаются примерно одним и тем же. Поэтому давайте отправимся в район с учебными центрами. Надо поймать такси.
ЁНУ. Хорошо.
Ёну внезапно обходит Чунхо и меняется с ним местами, чтобы тот шел подальше от проезжей части.
ЧУНХО. Что-то случилось?
ЁНУ. Вам не стоит идти так близко к проезжей части. Так безопаснее, ведь машина может вылететь на тротуар.
ЧУНХО. В таком случае не лучше ли мне идти по краю тротуара? Думаю, я смогу увернуться быстрее, чем вы.