Когда я была маленькой, моя мама пробовала разговаривать со мной на английском языке. Мне было три года, я неплохо болтала по-русски, но говорить на английском даже тогда мне казалось немного странным. Это происходило потому, что среда была для меня неестественной. Если бы моя мама была native speaker, ситуация развивалась бы совершенно иначе. Для меня это была бы не опция, а нечто само собой разумеющееся, потому что английский язык у детей в культуре и у тех малышей, которые его изучают, формируется совершенно по-разному.
Итак, кто же такие билингвы?
Билингвами называют людей, которые одинаково свободно владеют двумя языками. Существуют ранние билингвы, это, как правило, малыши, которые родились в двуязычной семье, либо живут в англоговорящей стране с самого рождения, и поздние билингвы, это дети иммигрантов, которые переехали в раннем возрасте, как правило, до 8–10 лет. Подростки уже изучают язык как взрослые, путем перевода новых слов на свой основной язык.
Само по себе явление билингвизма много десятилетий обсуждается и обрастает мифами. Например, многие считают, что такое явление ухудшает восприятие языков и тормозит речь ребенка, так что никуда торопиться не нужно.
Есть еще одна разновидность билингвизма – когда человек понимает язык одного из родителей, но не говорит на нем. Называется это receptive bilingualism, или “восприимчивый билингвизм”.
Такое происходит потому, что части нашего мозга, отвечающие за понимание языка и способность говорить на нем, находятся в одном полушарии, но в разных зонах. Зона Вернике использует контекст и знакомый словарный запас, собирая их вместе и распознавая значение слов в знакомом предложении или понятном контексте.
В то же время зона Брока нуждается в лексике и грамматике для того, чтобы воспроизводить предложения. Это достаточно сложно для “восприимчивых билингвов”. Хорошая новость заключается в том, что “ресептивный билингвизм” можно перевести в продуктивный – то есть, начать говорить. Все, что для этого необходимо – культурная среда и окружение, в котором человек, делающий ошибки и получающий опыт, чтобы начать говорить, будет чувствовать себя достаточно комфортно.
Будь у меня папа-иностранец, мое восприятие языка было бы совершенно иным, но я росла в русскоязычной среде, и даже наличие мамы-лингвиста не помогло мне стать билингвом.
Однако я все равно благодарна маме за ту базу, которую она заложила в мою голову в раннем детстве. Ведь именно она после моего переезда в США помогла мне начать использовать английский язык уже в языковой среде.
А вот у моих детей совсем другая история с английским.