Когда машина остановилась у подъезда Мирославцевых, на мгновенье повисло неловкое молчание. Оба не знали, что им сказать. Кир, почувствовавший, что Лина после звонка оказалась будто на другой стороне планеты, боялся ее спугнуть еще больше. А его спутнице просто требовалось дозировать этого человека, который заставлял забывать обо всем. Выкинуть его прочь отовсюду – из головы и из жизни.
Девушка хотела уже попрощаться и уйти, но Кирилл остановил.
– Подожди, пожалуйста, – попросил он. – Ты ведь понимаешь, что своей цели мы до конца еще не добились? Нам надо еще помелькать на глазах у студентов.
– Хорошо, – покорно согласилась Лина. Ну, а что ей оставалось? Уговор есть уговор. – Только давай не завтра. У меня дела.
– Какие? – заинтересовался он, но, увидев ее взгляд, осекся. – Понял, не в свое дело не лезу. Надеюсь, хоть не с этим своим… Вадимчиком… встречаться собралась.
– Даже если и с ним, что из этого? – холодно произнесла Василина.
– Это, конечно, твое дело, но он же тюфяк, – скривился Кирилл. – Ты его раздавишь и не заметишь. Извини.
– Ты прав, это не твое дело, – отрезала Мирославцева.
– Я тебе завтра вечером позвоню, договоримся, что там с послезавтра, – сказал он, меняя тему. – И, Лина, я сегодня прекрасно провел время. Спасибо, – И парень коснулся ее руки.
Девушка застыла, будто громом пораженная, а потом медленно повернулась к нему и посмотрела ему в глаза.
– Кир, – нервно облизнув губы, прошептала. – Не усложняй. Не стоит. Я тебе помогу, я же обещала.
– Лина… – попытался что-то возразить он, но девушка, тихо сказав: «Спокойной ночи», открыла дверь и устремилась к подъезду. Какую-то долю секунды он пытался осознать произошедшее (или, наоборот, так и не произошедшее), затем нажал на газ и резко стартанул, так, что покрышки захлебнулись в жалобном визге.
Мирославцева посмотрела ему вслед, затем перевела взгляд на часы. Осталось всего двадцать минут. Надо переодеться, причем срочно. Иначе братец замучает вопросами.
Пока что любопытство активизировалось у отца. Увидев наряженную дочку, Родион Константинович даже присвистнул.
– И откуда ж мы такие красивые пришли?
– По делам ходила, папуль, – попыталась отмазаться Лина.
– Ага, и как зовут это твое дело? Кажется, Кирилл Лаврецкий? – невинно (насколько это может сделать сорокапятилетний довольно грузный мужчина) осведомился Мирославцев-старший. А в глазах, несмотря на серьезный тон, искрился смех.
– Дед звонил? – устало опустилась Василина на пуфик, стоявший в прихожей. Отец не стал терять времени и начал допрос прямо с порога, появившись в коридоре с тарелкой в руке.
– Именно, догадливая моя. Фиговая ты конспираторша, доча, – усмехнулся отец. – И что же у тебя с ним? Мне скоро мама будет звонить, потребует подробностей. Кстати, он не родственник Инги?
– Брат, – машинально откликнулась Лина. – В смысле, подробностей? В смысле, мама? Он и ей позвонил? Блин! – схватилась она за голову.
– Леди, что-то вы больно рьяно реагируете, – хохотнул мужчина. – Я в тебе выдержку воспитывал, а не это истеричное состояние.
– Пап, ну как ты сам не понимаешь? Они ж меня замучают! А потом размечтаются! И начнут требовать внуков, – с отчаянием проговорила Лина, вспоминая вечные семейные разговоры. – А я ему всего лишь помогла в одном деле!
– Да неужели? – продолжал издеваться родитель. – Разувайся давай, проходи, я ужин приготовил.
– Я смотрю, тебя любопытство прямо раздирает, – пробормотала Лина, расстегивая босоножки. – Раз уж ты с работы прибежал так рано, да еще и взятку приготовил. Только у меня особо времени нет, я сейчас к Глебу на репетицию.
– Ничего не хочу слушать, марш переодеваться, и пошли есть, – заупрямился отец. – Честное слово, это съедобно!
Через какое-то время Лина уже сидела на кухне и ела приготовленные отцом макароны.
– Браво, ты их даже не переварил, – восхитилась дочка. – Пап, что дед уже всем наговорил? Наши уже начали внуков планировать? – уже более спокойно, чем парой минут ранее, осведомилась она.
– Расслабься, я пошутил. Никто ничего никому не говорил, – усмехнулся Родион Константинович. – Папа только мне сказал, ни мама, ни Алла с Лилей ничего не знают, не волнуйся. И не узнают.
От неожиданности Лина даже оторопела.
– Пап, какого черта? – заорала, наконец, она.
– Расслабься и не повышай на меня голос, – спокойно проговорил отец. – На меня не действует. Твоя мать и похлеще на меня орала. А мне было интересно посмотреть на твою реакцию. Поверь, это того стоило. И не надо на меня так коситься, ты все равно меня простишь. Нет, ты не мышь подопытная. Ешь давай.
– Как там Бальтасар Грасиан говорил? Заниматься ерундой хуже, чем ничего не делать? – мрачно намекнула Лина.
– Любопытство не порок, а двигатель прогресса, – парировал Мирославцев. – И вообще, тебя Глеб ждет. Ты же вроде куда-то спешила. Кстати, деду он нравится. Мне бы тоже было интересно с ним познакомиться.
– Папа! Между нами ничего нет, не было и не будет! – взорвалась дочка. – Инга просто попросила помочь ему выбрать подарок. Да и он просил помочь в одном деле. Из-за этого и вырядилась. А сам Лаврецкий тот еще бабник.
– Да, да, конечно, – продолжал забавляться Родион Константинович, наблюдая за разъяренным ребенком. – Я так и понял. Не переживай, маме ничего не скажу. Пока, во всяком случае. Ты такси вызвала?
– Я так доеду, – предпочла ответить только на последнее предложение Лина.
– Вызови, мне так спокойнее.
Пришлось исполнить просьбу отца. Через пару минут машина подъехала, и Лина направилась в гараж, где брат обычно репетировал. Там она надеялась отдохнуть от того сумасшедшего дома, что творился вокруг. Отец своим порою ребяческим поведениям доводил ее до бешенства, хоть она всегда и была папиной дочкой. А уж сейчас… да, сейчас приедет на репетицию и успокоится. Но не тут-то было.
Из гаража, где обычно репетировали Глеб с ребятами из группы, доносились гитарные аккорды с барабанной дробью и надрывающийся во всю глотку голос Глеба. Вот только помимо хозяина гаража, ударника Тима и гитариста Марка, присутствовал Матвей и еще какой-то незнакомый парень. Расположившись на старом диванчике, они без зазрения совести прихлебывали пиво. Увидев Василину, парни оживились.
– Линочка, радость моя, привет, – полез к девушке обниматься Матвей. – Мы уж думали, ты решила проигнорировать Глеба.
– Ага, его проигнорируешь, – буркнула Лина, по привычке целуя старого друга в щеку. – Потом этот псих вообще житья не даст, сам знаешь.
– Почему псих? – удивился приятель Матвея и тут же, сообразив, что они незнакомы, представился. – Я – Макс.
– Очень приятно, Лина, – легко пожала протянутую руку девушка. – А псих потому, что если ему что-то втемяшится в голову, он ведь мир с ума сведет, перевернет вверх ногами, а потом скажет, что так и было.
Тем временем песня закончилась, и Глеб подошел к сестре.
– Малявочка моя, ты что-то сегодня не спешила, – заметил он. – Ты где вообще шлялась?
– Где шлялась, милый братец, там меня уже нет, – легко парировала Василина. – Что это ты репетицию прерываешь? Если из-за меня, то не надо, меня Марк с Тимом потом загрызут.
– Не загрызут, они тебя любят, – отмахнулся Глеб, – и вообще, мы уже закончили.
– А на фига ты тогда меня звал? – оторопела девушка, не понимая, какого черта она приперлась сюда вечером, если все самое интересное (а репетиции брата девушка обожала) уже заканчивается.
– Как это на фига? – возмутился вместо Глеба Матвей. – Мы на набережную гулять собираемся, вот и позвали тебя.
– Эм… Сказать, чтобы я на набережную приезжала – не судьба? – начала заводиться Лина. Напряжение сегодняшнего дня начало сказываться. Она оглядела пять мужских рож, невозмутимо смотрящих на нее и осознала – здесь понимания не дождаться. Кто-то словил кайф от пивка и расслабился, а кто-то адреналин от музыки. И они еще что-то говорят о женской логике. Ладно, запомним, запишем и отомстим.
Оказывается, приехать вынудили только ее. Всех остальных (девушек музыкантов и еще пару людей, которым позвонил Матвей) позвали прямо к набережной. Правда, со стороны подруг парней этот вариант особого воодушевления не вызвал – добираться куда-то им было откровенно лень. Но, покапризничав, барышни смилостивились.
– Леська мне уже весь мозг вынесла, – выруливая на трассу, пожаловался Глеб. – Ей все время что-то не так. По ходу, она сама не знает, чего хочет.
– Так бросай ее, – невозмутимо посоветовал сидящий на переднем сиденье Матвей. – Если девушка начинает долбать мозг, лучше найти другую, более покладистую.
– Какие же вы все-таки… мужчины, – проворчала Василина. – Это ваше потребительское отношение мерзко. Попользовался – выбросил, нашел другую – опять выбросил. Круговорот девушек в природе. Вам самим не противно?
Во время ее эмоционального монолога Матвей оглянулся и в упор уставился на девушку, Глеб то и дело посматривал на сестру в зеркало заднего вида, чтобы понять, что же с ней происходит. Лина и сама не смогла объяснить этот взрыв. Олесю, девушку брата, она откровенно недолюбливала – капризная гламурная кукла, которую в первую очередь интересовала возрастающая популярность парня и лишь где-то там потом сам Глеб.
Впрочем, тот тоже особых чувств к девушке не питал, предпочитая проводить время как ему удобно. Никакой любви, никаких напрягов, никакой душевной близости. И Лина его в этом поддерживала – еще не хватало, чтобы обожаемый братец разбил себе сердце. Вот только сейчас, на пике своих эмоций, Лина провела параллели и попыталась влезть в шкуру обсуждаемых девиц. И это ей, мягко говоря, не очень понравилось.
– Радость моя, ты чего разбуянилась? – удивился Матвей, внимательно изучая девушку. Наконец он, видимо, пришел к каким-то выводам и усмехнулся.
– Ничего, – отрезала Лина. – Не обращайте внимания.
– Мелочь, ты же прекрасно знаешь, почему я себя так веду, – тихо сказал Глеб. Девушка встретилась в зеркале с глазами брата и кивнула: она действительно знала. – Успокоилась? Вот и хорошо. Я с тобой поговорить хотел. Поэтому все остальные и едут отдельно. А при Матвее можно.
– Что-то случилось? – встревожилась Лина.
– Вроде и ничего особенного, пожал плечами Глеб. – Только… Ты Аську давно видела?
Девушка опять кивнула – Асю, дочку близких друзей их семьи, она видела почти месяц назад. Назвать их закадычными подругами язык ни у кого не поворачивался: Анастасии, как звучало полное имя их приятельницы, только недавно исполнилось восемнадцать. Конечно, они выросли вместе, но разделяла их целая пропасть. Тем не менее, они, кто провел детство вместе, старались поддерживать дружеские отношения. Девушек в небольшой, почти семейной, компании было немного, и более взрослые парни по умолчанию взяли их под опеку. Когда Лина была в возрасте Аси, активно присматривали и за ней. Вот только даже надзор старших друзей не спас ее от разочарований.
– Так что там с Асей? – напомнила Василина, скорее пытаясь отмахнуться от неприятных воспоминаний, чем искренне желая узнать, что там произошло с их младшей подругой.
– Не знаю, – пожал плечами Глеб. – Только мы с ней недавно переписывались, и она была какая-то странно подавленная. Ты бы с ней поговорила, ты все-таки девушка, да и в отношениях вы хороших. Вдруг ее кто обидел? Или мудак какой голову заморочил?
– И что ты тогда сделаешь? – хмыкнула сестра, искренне не представляя, как отреагировала бы на месте Аси, если бы к ней в ее восемнадцать явились узнать, не обижает ли ее кто. Бррр… Конечно, приятно, когда о тебе заботятся, но и сейчас она много скрывала от одного из самых близких ей людей. В том числе ситуацию с Лаврецким.
– Поговорим по-мужски, что слабых обижать нехорошо, – улыбнулся Матвей. Глеб легким кивком подтвердил слова друга.
– С ума сошли? – возмутилась девушка. – А если у девчонки первая любовь и тут вы припретесь со своей тактичностью шкафов? Оно ей надо, счастье такое?
– Вот поэтому я и прошу поговорить тебя, – отрезал Глеб. – Ты со своим женским чутьем и виртуозной тактичностью все аккуратненько расспросишь. Если нужно будет бить тревогу – сообщишь нам.
– Черт, Глеб, ты вот сейчас ведешь себя как персонаж сопливых романчиков, – проворчала девушка. – Где такое видано, чтобы даже о помощи не просили, а ее уже втюхивали?
– Систер, ты меня к Аське, случаем, не ревнуешь? – подколол Левицкий. – Если что, знай, ты у меня самая родная и любимая, я все равно тебя холю и лелею больше всех. Хоть ты и зараза редкостная. Так что, если надо, и за тебя морду набью.
– Глебчик, золотко, не беси меня, пожалуйста, – предупреждающе проговорила Василина. Брат продолжал вопросительно на нее коситься. – Хорошо, поговорю. Но в деталях тебе уж точно пересказывать не буду, обойдешься. Если реально что-то случилось, тогда и будем думать. Но, мне кажется, это бред.
– Бред не бред, но что-то у меня предчувствия какие-то левые, – оправдался парень. – Сама знаешь, у меня бывает.
– Иногда я сомневаюсь, кто из нас девушка, – хмыкнула Василина. – это больше на женскую логику похоже.
Несмотря на насмешливые слова, ей тоже стало неспокойно. Интуиции брата Лина доверяла. Особенно с тех пор, как он позвонил в два часа ночи и срочно потребовал, чтобы она нашла отца. Родиона Константиновича дома не было, и лишь утром Василина узнала, что родителя ранили во время расследования. К счастью, тогда все обошлось. Но предчувствия Глеба она с тех пор не игнорировала. Мало ли что?