Солнце клонилось к закату, а Пьетро продолжал сидеть на террасе, размышляя о сложившейся ситуации.
Шанс, что он потерпит фиаско, довольно велик. Если к Молли вернется память, он будет разоблачен и не сможет осуществить задуманное.
Хотя он привык добиваться поставленной цели, а ставка здесь высока.
Возможно, что ему на роду было написано стать богатым и успешным, но, чтобы достичь этого, он прошел через трагедию, предательство и разочарования. Борьба закалила его. И теперь он всегда получал то, что хотел.
В десять лет Пьетро пережил страшную трагедию. При сходе снежной лавины на горнолыжном курорте погибли его родители и младшая сестра. Тогда он узнал, что такое одиночество и беззащитность перед огромным миром. С годами он научился переносить одиночество, но дал себе клятву создать жизнь, в которой будет все, чего он когда-то лишился. Пьетро преуспел в семейном бизнесе, превратив небольшую компанию в процветающую и уважаемую фирму.
Его личная жизнь складывалась менее удачно. Он скривил губы в ухмылке. Это еще мягко сказано!
Его брак с Элизабет потерпел полное фиаско. Он был настолько одержим желанием создать собственную семью, что не обратил внимания на некие подозрительные знаки. Элизабет оказалась обыкновенной охотницей за богатством, заманив его в сети брака ложной беременностью. Как он позволил так себя провести? Очень просто. Она предложила то, к чему он стремился всю жизнь и о чем с детства мечтал. Семью.
Но он быстро ее раскусил, и они расстались. Однако острое желание иметь семью осталось. И он был уверен, что с Молли это возможно. Наконец у него все будет.
Какой-то звук привлек его внимание. В дверях появилась Молли. Ее изящная фигурка в белых капри и голубом топе была такой соблазнительной, что ему нестерпимо захотелось схватить ее в охапку и отнести обратно в постель.
Он заходил к ней в спальню пару часов назад и долго стоял и смотрел на нее. Молли спала, свернувшись клубочком и выглядела такой беззащитной и вместе с тем по женски привлекательной, что ему страстно захотелось разбудить ее поцелуем, лечь рядом и любить ее до исступления. Но он вовремя обуздал свою похоть, вспомнив, что она только что вышла из больницы.
В ту ночь в Тоскане, когда они расстались, он также вожделел ее, несмотря на бурлящую в нем ярость. Ни гордость, ни рассудок не могли умерить его страсть к этой женщине. В ее присутствии он не владел собой.
В его глазах она совершила тогда непростительный проступок, а он тем не менее по-прежнему ее хотел.
Сейчас его гнев прошел. Он узнал правду. Все изменилось. За исключением его страсти к Молли, такой неудержимой, что он боялся себя выдать.
Отбросив тревожные мысли, он улыбнулся девушке:
– Привет, красавица.
Молли, улыбнувшись в ответ, подошла к нему.
Вечернее солнце отражалось золотисто-янтарными блестками в ее густых каштановых с рыжинкой волосах до плеч. В душе Пьетро взыграло чувство собственника. Он вспомнил, как пропускал эти локоны сквозь пальцы, любуясь их необычным цветом. Сама Молли не питала иллюзий относительно цвета своих волос и даже грозила покрасить их в более интересный цвет.
Женщины – странные существа, не дорожат тем, что имеют.
– Хорошо поспала?
Она кивнула:
– Не помню, когда так отлично высыпалась в последний раз. – Она хитро прищурилась. – Хотя я и помню-то все только со вчерашнего вечера.
– Всему свое время, дорогая. Память постепенно вернется.
Несмотря на то что ее временная амнезия была ему на руку, Пьетро не хотелось думать, что память Молли никогда не восстановится.
А пока он был решительно настроен позаботиться о ней и успешно претворить в жизнь свои планы.
– Спасибо, Пьетро, – смущенно поблагодарила она. Он вспомнил их первую встречу. Она и тогда была застенчиво-очаровательной. Хотя довольно быстро преодолела свою робость.
Молли остановилась у стола и пристально на него взглянула. Пьетро мгновенно подобрался.
– Тебя что-то развеселило? – спросила она. – Ты улыбаешься.
– Разве? – удивился он. Воспоминания действительно были приятными, но он вроде не улыбался. Он всегда умело скрывал свои эмоции.
Она села на стул напротив и сказала:
– Ну не совсем улыбался, хотя уголки рта подергивались и глаза были другими.
Пьетро опешил. Она угадала его настроение по таким ничтожным признакам. Никто так легко не читал его.
Следовательно, нужно проявлять еще большую осторожность. Неужели она и раньше обладала способностью угадывать его мысли и настроение? Идея ему не понравилась. Он никогда и ни для кого не был открытой книгой. Хотя сам отличался проницательностью.
Вошла Марта с подносом в руках.
– Спасибо, – по-итальянски поблагодарила Молли.
– На здоровье, синьора, – улыбнулась экономка, подавая Пьетро бокал вина и тарелку с рыбной закуской.
Пьетро кивком поблагодарил Марту и обратился к Молли:
– Значит, ты не забыла итальянский.
Про себя он подумал, что ему необходимо это знать для определения следующего шага. Что, если она помнит больше, чем говорит?
Она пожала плечами:
– Я и знала-то всего пару слов типа «спасибо» и «пожалуйста». Знаю названия нескольких блюд, дни недели, но в цифрах путаюсь. – Она посмотрела на него. – Разве я говорила бегло по-итальянски? Я этого не помню.
Солнечная улыбка, которой она одарила экономку, погасла, глаза затуманились, а нижняя губа задрожала. Молли не притворялась. Она действительно ничего не помнила из своего прошлого. Он был так поглощен мыслями о собственном обмане, что и в окружающих ему виделись сплошные обманщики.
Переживание Молли затронуло в нем какую-то тайную струну. Он накрыл своей крупной ладонью ее руку, лежащую на столе, проигнорировав тепло, разлившееся по их рукам.
– Всему свое время, – оживленно сказал он. – Что касается итальянского, ты и правда только начала его изучать.
– А я-то надеялась, что, когда память вернется, я свободно заговорю по-итальянски, – усмехнулась она.
Пьетро заметил в ее глазах страх. Он очень хотел помочь, но ничего не мог сделать. И врачи его об этом предупредили. Но такое бессилие его угнетало. Он привык действовать решительно. Но здесь совершенно иная ситуация. Требуется время.
– Я могу заполнить некоторые провалы в твоей памяти, – предложил он. Хотя ему претило лгать, но он считал, что в данной ситуации поступает правильно.
Наградой ему была улыбка Молли. Ее глаза снова заблестели.
– Вот здорово! У меня столько вопросов. Но прежде всего я хотела бы узнать, чему ты улыбался, когда я вошла? Это как-то связано со мной? – Она нервно теребила перламутровую пуговку на топе.
– Я вспоминал день нашей первой встречи.
– Правда? Расскажи мне.
Он словно зажег в ней искорку. Она подалась вперед. На ее губах заиграла легкая улыбка, а глаза из серых стали голубыми. Он всегда знал, когда Молли счастлива или взволнованна – в этот момент ее глаза меняют цвет.
– Это произошло на моей вилле в Тоскане.
– У тебя и там есть вилла? – Но прежде чем он ответил, она помотала головой, так что ее локоны рассыпались по плечам. – Конечно, зачем я спрашиваю. У тебя много чего есть. – Она обвела рукой террасу и пентхаус. – Думаю, что помимо лимузина у тебя и спортивный автомобиль имеется.
Он пожал плечами:
– Я пользуюсь лимузином с водителем в городе. А за городом предпочитаю водить машину сам. – Это было лучше, чем сказать ей сейчас, что у него не одна спортивная машина, да и недвижимости хватает, включая все это здание, на последнем этаже которого находятся их апартаменты. Он не хотел говорить сейчас о том, насколько богат, чтобы лишний раз не смущать ее.
Она потягивала лимонад с выжидательным выражением лица.
– Итак, ты был у себя на вилле в Тоскане. Как давно?
– Нынешней весной.
У Молли округлились глаза.
– Так это совсем недавно. Значит, мы новобрачные?
Пьетро кивнул и быстро продолжил, не дав ей возможности увести его от основной темы.
– Мы прожили вместе очень недолго.
Молли слегка нахмурилась и уставилась в стакан. Ее щеки окрасились румянцем.
– И тем не менее не делили спальню.
Сердце Пьетро глухо забилось. И почему он посчитал, что Молли примет ситуацию, не задавая лишних вопросов?
– Тебе нужно много отдыхать. Это рекомендация врачей.
Пьетро и без того бессовестно воспользовался ее амнезией. Знай она то, что известно ему, не сидела бы напротив со смущенной улыбкой на губах.
– Итак, я пребывал на тосканской вилле. – Пьетро помолчал, уверяясь, что его уловка сработала. Молли кивнула и подалась вперед. – Я работал у себя в кабинете, но не мог толком сосредоточиться. – Заметив ее любопытный взгляд, он продолжил: – Вилла не единственное сооружение на моем участке земли. Чуть ниже по дороге за небольшим холмом находится старый фермерский дом. Моя кузина Кьяра, успешный начинающий предприниматель, убедила меня отдать ей эту ферму в аренду в качестве гостевого дома. – Пьетро был рад помочь кузине и согласился.
– И я сняла этот домик?
Он покачал головой:
– Не совсем. Его арендовала семья из Австралии. Предки главы семьи были тосканцами, и семья решила пожить несколько месяцев на родине пращуров. Ты приехала с ними, чтобы присматривать за их тремя детьми. На прошлой неделе они вернулись в Австралию.
Она медленно кивнула, крутя в руках стакан.
– Понятно. Ты же упоминал, что я была гувернанткой.
– Временно. Ты дипломированный преподаватель, специализирующийся в дошкольном воспитании. У одного из мальчиков были проблемы с учебой, и родители искали квалифицированного педагога.
Молли нахмурилась:
– Я променяла работу учителя на должность гувернантки? – Похоже, она вчера не совсем поняла то, о чем он ей говорил.
Пьетро откинулся в кресле и наблюдал за Молли. При первой встрече он был сражен ее очаровательной улыбкой и покладистой натурой. Он уже представлял себе легкую любовную интрижку с ней. Однако вскоре понял, что девушка гораздо более осмотрительна и разборчива. И это было удивительно, принимая во внимание произошедшее между ними. И лишний раз доказывало, что она не так уж и беспечна.
– У тебя еще не было в тот момент постоянной работы. Ты работала временно и собиралась найти постоянную работу по возвращении из Италии.
Она снова медленно кивнула. И Пьетро понял, как это должно быть тяжело – узнавать о себе от другого человека. Ему захотелось облегчить бремя ее тревоги насколько это возможно.
– Ты прекрасно ладишь с детьми. Даже когда они устали и капризничают.
Она лучезарно ему улыбнулась, и Пьетро ощутил напряжение в паху. Он увидел эту улыбку в других обстоятельствах. Он представил обнаженную Молли, протягивающую к нему руки.
– И что случилось в тот день, когда ты пытался работать в кабинете?