– Вина! Красного!
Таши бросил мальчишке монетку и отвернулся. Оглядел продымленную насквозь таверну. М-да. Это не «Птица». Это дешевое заведение из тех, которые очень любят воры, мошенники, проститутки… ну и некроманты. Здесь столько бесхозного материала бегает!
Низкий, сто лет не беленный потолок, грязные стены в сомнительных пятнах, засаленный стол, дешевое вино в сколотых кружках – все искупает возможность поговорить с нужными людьми. Здесь не расслабляются.
Здесь – ищут.
Таши – тоже ищет. И, как многие завсегдатаи этого местечка, меняет внешность. Любимая шалотта вывернута наизнанку. Была светлая, стала темная. Капюшон надвинут так, что лицо полускрыто. На виду только подбородок. Нет, некромант мог бы навести иллюзию. Но зачем? Рисковать, что она развеется, что маги посмотрят сквозь нее – да кому оно надо? Иногда не стоит усложнять задачу. Накладные усы и бородка. Для разнообразия – темные. Главное – правильно подобрать клей (чтобы отодрать было трудно) и растворитель (чтобы отклеивалось за пару секунд). Черная шалотта скрадывает очертания фигуры, а изменить движения и голос – дело привычки. Таши уже давно научился жить в двух ипостасях.
– Чего потерял, дружок?
Тип, скользнувший за столик, вызвал у Таши единственное желание. Выкинуть его в помойку. Можно – не лично. Но иногда надо потерпеть, чтобы получить нужное.
– Свинья в хлеву тебе и дружок, и подружка.
– Что? Что ты сказал?
Некромант фыркнул.
– Что слышал. Вали отсюда, крысеныш. А то и к тебе под окошко зомби придет.
Мужчина дернулся. И осознал.
– Что? А ты…
– А я могу это устроить.
По столу поползла муха. Таши скривился.
– Фу. Отвлекает. – И резко шлепнул ладонью по столешнице.
Муха упала, полураздавленная. Таши выплеснул вино из кружки прямо на пол.
– Гадость. Отвлекает.
И бросил муху в кружку. Полураздавленное насекомое приподнялось на лапках – и поползло. Три круга влево, три вправо, три влево, три вправо…
«Крысеныш» побледнел.
– Так вы… вы…
– Я. И буду здесь завтра в это же время.
Таши встал из-за стола и вышел, не прощаясь. Сегодня надо заглянуть еще в пару таверн. Расспросить народ, дать знать о себе… Некромант собирался познакомиться с ночной жизнью Тивараса.
– Дядюшка Ройн? Рада вас видеть, проходите…
Каирис кривила душой. Дядю она видеть не хотела. Но и прогнать его не могла. Родня все-таки.
Десять минут спустя Каирис уже не была в этом уверена.
Дядюшка вел себя так, что отец давно бы его носом об стол приложил. По-хозяйски прошел в дом, расположился в любимом отцовском кресле, сделал пару глотков ланти, который принесла Римира, и поморщился, надкусив пирожок.
– Ну… Так себе. И что ты можешь сказать в свое оправдание?
– Я?
– Ну не я же. – Дядюшка, слывший в семье оплотом благочестия, смотрел укоризненно. – Каирис, о тебе поползли нехорошие слухи.
– И какие же?
– Что ты живешь с мужчиной, что младший Хейно сделал тебе предложение, но ты ему отказала, что ты собираешься открывать леанти…
Каирис стиснула зубы. Годом раньше она бы смутилась. Опустила глаза. Промямлила что-то, перебирая в пальцах ленту, вплетенную в волосы.
До смерти родных.
Сейчас же…
Это была холодная злость бойца. Она поднималась в ней волной, не мешая дышать и двигаться, но словно покрывая окружающий мир пеленой льда. Да что ж это за семья такая?
– Вы, разумеется, ответили сплетникам, чтобы те прекратили распускать гнусные слухи? – ледяным тоном поинтересовалась Каирис. – Сказали, что в них нет ни слова правды? Что позорить невинную девушку подло и Четырехликий обязательно накажет клеветников?
Дядюшка поперхнулся очередным пирожком.
Конечно, ничего такого он не сказал. Еще небось и погоревал всем напоказ, и разобраться пообещал… «Я ж тебя, гадость такая!»
– Так что, дядюшка? – продолжала наступать Каирис. – Или у вас ума не хватило подумать? У вас две дочери, если я такая падшая и нехорошая, какие они? Все от одного корня! Моя мать сестрой вашей жене приходится. А вы…
Дядюшка сложил губы в куриную гузку.
– Каирис, прежде чем ругаться с достопочтенными людьми, я должен разобраться, насколько правдивы слухи.
Девушка выдохнула.
– Ах вот как, значит! Тогда по порядку! Слухи – вранье!
– Все?
– Я собираюсь открыть леанти. Это правда. И уже получила грамоту от представителя гильдии. Это не преступление.
– Но глупость редкостная!
– Да неужели?
– Ты – женщина.
– Девушка.
– Тем более! Ты просто не справишься с такой тяжелой задачей!
– Да неужели? – Каирис прищурилась.
– Ну да. Другое дело, если ты выйдешь замуж, и делами займется твой муж. Если кто захочет тебя взять, опозоренную-то…
– Интересно, чем опозоренную?
– Ты живешь с мужчиной?
– Нет!
– Но…
– Это квартирант. Я флигель ему сдаю. И все.
Дядюшка взволновался всеми тремя подбородками.
– Каирис! Ты хоть понимаешь, насколько это неприлично?
– Нет. Не понимаю, – отрезала Каирис. – Что неприлично? Спать дома? И жить одной? Но тут кругом чужие дома! И мужчины в них тоже проживают!
От возмущения она выразилась коряво. Но дядя понял.
– То чужие. А то…
– Сатро Арсайн мне тоже чужой.
– А я надеялся, что я вам все-таки друг, кана Каллан. – Таши словно материализовался и встал в дверях.