Мы с миленочком в палатке
До утра играли в прятки.
Прыгали, барахтались,
Так и не натрахались.
Русские народные частушки
Любить – значит желать другому того, что считаешь за благо, и желать притом не ради себя, но ради того, кого любишь, и стараться по возможности доставить ему это благо.
Аристотель
Ричард с детства лютой ненавистью ненавидел зеркала. Они открыто показывали его уродство, ничуть не стесняясь и не боясь его возможной реакции. Глупые селяне и недалекие горожане до сих пор искренне верили, что некроманты в зеркалах отобразиться не могли, потому и завешивали свои жилища такими дорогими аксессуарами. Ричард прекрасно знал, что это – полная, дичайшая чушь. Он, некромант, великолепно в них отображался, хотя с удовольствием стал бы невидимкой для тех сотен зеркал, что были развешены во дворце. Вот и сейчас, случайно столкнувшись взглядом с самим собой, он, выщерив зубы, злобно ухмыльнулся бесчувственной гладкой поверхности.
Некромантов повсеместно ненавидели и боялись. Неважно, сколько силы у тебя было. Если ты подчинялся Танаросу, богу смерти, то мгновенно становился отверженным, изгоем в обществе. Каждый из некромантов при рождении чем-то «жертвовал». Кто – долголетием, кто – здоровьем, кто – скопленными его семьей богатствами. Прадед Ричарда, один из сильнейших магов смерти, был лишен семейного счастья. У самого Ричарда Танарос забрал красоту.
Каково расти отверженным, Ричард знал не понаслышке и прекрасно осознавал, что с его внешностью и силой у него никогда не появятся ни друзья, ни возлюбленная. В принципе так оно и было, пока три года назад, сразу после своего тридцатилетия, Ричарда вдруг не потянуло в лес. Раннее дождливое утро, сонное и хмурое, к длительным конным прогулкам не располагало, но интуиция упрямо твердила, что нужно ехать, причем немедленно. Впрочем, здесь, в этом мире, никто не знал слово «интуиция». Скорее «воля бога». И Ричард подчинился: оделся потеплее, взял запасную одежду, баклагу с вином, завтрак на всякий случай и, с трудом сдерживая недовольство, направился в лес. Высокие темные силуэты деревьев, видневшиеся вдали от дворца, легко могли напугать любого из суеверных жителей. Ричард суеверным себя не считал и сосредоточенно пытался определить нужное направление. Определил, затем кое-как, преодолевая нежелание ставшей вмиг строптивой гнедой лошади, добрался до оврага рядом с лесом, взглянул вниз и мрачно выругался. Там, в вязкой жиже, обнаружилась скрючившаяся человеческая фигура. Ричард понятия не имел, зачем богу смерти понадобился неизвестный, но спасать неудачника нужно было именно ему, Ричарду, собственноручно. Натренированное постоянными физическими упражнениями тело, несмотря на искалеченную ногу, помогло спуститься по не очень пологому склону.
Ричард наклонился над лежавшим без сознания легко одетым незнакомцем. «Надо же, жив», – с досадой проворчал он. Сил после магического ритуала, проведенного на кладбище прошлой ночью, все еще не хватало. Вернее, хватило бы их на что-то одно: или на левитацию непонятного мужчины, или на самого Ричарда. Но не оставлять же здесь того, за кем погнал сам покровитель.
Взмахнув рукой, Ричард произнес необходимое заклинание, и тело поднялось в воздух и послушно поплыло наверх, туда, где, обездвиженный магией, стоял конь с необходимой поклажей. Удостоверившись, что незнакомец в порядке, Ричард мрачно посмотрел на склон оврага, словно на своего кровного врага. Ни единого корня, выступавшего из земли, ни травинки, ничего – сплошная земля, размеченная до грязи непрерывным дождем. Выбирался Ричард долго, тренируясь в орочьем языке и постоянно вспоминая их обсценную лексику. Ругался он красочно, без повторов. Можно было бы – сам себя слушал бы с наслаждением. Выбравшись все же наверх, Ричард неверяще посмотрел на оставшуюся внизу жижу. Вот же приключение на его голову.
Тот овраг он припоминал Сержу потом не раз.
– Почему ты вообще оказался там один, без слуг? – спросил как-то друг.
Ричард в ответ лишь скривился.
– Ты сейчас издеваешься? Магии, чтобы удержать их, у меня на тот момент точно не хватило бы. А по своей воле меня никто сопровождать не стал бы. Я мог бы приказать им отправиться туда и привезти тебя. Но вряд ли ты попал бы во дворец живым.
Хотя когда они оба очутились во дворце, на мертвеца походил скорее Ричард: угрюмый, обессиленный, с трудом передвигавший ноги, весь черный от покрывавшей его грязи, злобно сверкавший глазами и готовый с потрохами съесть любого умника, который посмел бы косо посмотреть на наследного принца. Серж все это время левитировал возле лошади в бессознательном состоянии.
«Замысел богов простым смертным не доступен», – учил наследника престола лорд Перинар. И Ричард, превосходно помня сказанное, сначала помог незнакомцу освоиться во дворце, а потом и сам не заметил, как привязался к нему. Помиравший в овраге парень, к удивлению Ричарда, оказался попаданцем из безмагического мира. Ехидный, не боявшийся своего вечно угрюмого спасителя, не имевший кумиров и не поклонявшийся никаким богам, Серж из-за своих необычных взглядов на жизнь и довольно привлекательной внешности практически мгновенно стал любимцем у придворных дам. И когда к Ричарду приехала невеста, принцесса соседнего королевства, Серж сразу положил на нее глаз.
– К целителю сходить не забудь, – хмыкнул Ричард, услышав о планах друга.
– Это ты на меня или на нее намекаешь? – прищурился Серж.
Ричард фыркнул.
– На средство от беременности. Мне бастарды не нужны.
– Не боись, не будет, – беззаботно пожал плечами Серж. – Ты где ее поселишь?
– Пока в гостевых. Потом, после свадьбы, перейдет в те, что соответствуют ее новому статусу.
Эгоистичная глупая невеста вполне ожидаемо даже не поняла, что симпатичный астролог, любитель и любимец женщин, приударял за ней с разрешения её жениха…
В дверь яросто постучали. Ричард неохотно вынырнул из воспоминаний. По одному стуку он мог определить, кто именно стоял в коридоре.
– Входи, – пригласил он.
Серж появился в кабинете Ричарда злой и всклокоченный.
– Совесть у тебя есть? – мрачно буркнул он, усаживаясь в стоявшее у окна кресло. – Мог бы и предупредить.
– Неласково встретила? – довольно прищурился Ричард. – А я предупреждал, вообще-то.
– «Принцесса не в духе» – это не предупреждение, – фыркнул и поморщился Серж. – Она, между прочим, неплохо дерется.
– Уважение надо оказывать венценосной особе, – подначил друга Ричард.
– Сволочь ты, – ничуть не проникся наставлениями Серж. – Мы с ней, как оказалось, из одной страны. – Помолчал и спросил. – Так она или Марианна, кто из них жена-то?
– Да если б я знал, – раздосадовано дернул плечом Ричард. – Она утверждает, что пришла в себя в комнате. Брачная отметка на коже гарантии не даст, так как тело принцессы. Думай теперь о всевозможных последствиях.
Марина задумчиво жевала вязкую оранжевую кашу, по вкусу отдаленно похожую на тыквенную. Мясной и фруктовый салаты, свежие овощи почему-то нежно-розового цвета, часть запеченной на углях птицы, соки и легкое вино в графинах – служанка постаралась на славу и, видимо, решила откормить Марину за один присест.
«Другой мир, насквозь патриархальный, уродливый злобный муж, неизвестность впереди, невозможность вести привычный образ жизни», – Марина мысленно просчитывала варианты и тщетно пыталась найти во всей истории не только минусы, но и плюсы. Обещанного Сержем отката пока не было, биться в истерике не хотелось, голова сохраняла ясность. А вот что хотелось, так это узнать насчет разводов. Вынужденно находиться до конца жизни рядом с уродом – то еще удовольствие. Марина прикрыла глаза, вызвала в памяти образ Артема, своего парня, симпатичного высокого шатена, доброго и нежного, и почувствовала, как в сердце поселилась пока еще ничем не обоснованная ревность. Эта дрянь Марианна теперь постоянно будет рядом с ним. И он никогда не узнает правду.
В стенку полетела пустая тарелка. Сначала одна, потом другая. Долгожданная истерика наконец-то накрыла Марину с головой. Громкие рыдания с завываниями, которым позавидовал бы любой призрак, и немотивированная агрессия выходили из чужого тела волнами. Посуда, графины, статуэтки – всё, что попадалось под руку, обязательно летело в стену напротив. Глаза застилала пелена слез. Мозги отключились, и Марина уже не воспринимала реальность, не соображала, где она, что происходит и чьи голоса настойчиво зовут ее. Голоса… Они почему-то привлекли остатки сознания. Марина цеплялась за эти голоса, как за соломинку, не позволявшую сойти с ума и полностью раствориться в охватившем ее сумасшествии.
– Всё. Она здесь, – устало прозвучало рядом.
Голос показался знакомым. Марина медленно открыла глаза. На нее внимательно смотрели муж и любовник. Маг и астролог. Что этим двоим понадобилось в ее комнате? Как они проникли сюда? Марина отлично помнила, что закрывал дверь изнутри. Сразу же после ухода Сержа она заперлась. И вот, пожалуйста.
– Ты как? – спросил Серж, зачем-то притворяясь взволнованным. Как будто его действительно волновало настроение незнакомой девушки.
– Жить будет, – неприятно усмехнулся муж. Марина равнодушно подумала, что даже имени его не знает. – А вот говорить – пока нет. Впрочем, Марианне не впервой устраивать истерики. Голосовые связки скоро восстановятся.
Протянутую ей прозрачную склянку Марина взяла чуть подрагивавшими руками.
– Успокоит и поможет поврежденным связкам восстановиться, – скупо объяснил муж.
Марине было все равно. Она, наверное, даже яд выпила бы, не раздумывая.
– Через два часа нужно появиться на балу. Вызывай служанку и готовься, – сухо сообщил муж и вышел, волоча ногу. Серж направился следом, даже не оглянувшись.
Марина горько улыбнулась. Как спать с принцессой, так он первый, а как поддержать в трудную минуту…
Знакомая служанка появилась в комнате практически сразу после ухода господ.
Ричард заканчивал обедать в своей гостиной, обставленной минимальным количеством мебели, когда в массивном перстне на указательном пальце левой руки появился и замерцал черным цветом крупный агат.
– Быстро, – пробормотал озадаченно Серж, одним махом выпил остававшееся в бокале кроваво-красное вино и поднялся вслед за Ричардом. – Как думаешь, она нас не убьет?
– Она сейчас не в том состоянии, – Ричард уже шел к двери.
Из спальни принцессы слышались практически звериные завывания, грохот и рыдания.
Ричард приложил ладонь к двери, запуская механизм опознавания, потянул на себя ручку и с трудом увернулся от летевшей в голову железной статуэтки.
– Меткая какая, – проворчал за спиной Серж.
Вытаскивать ту, что попала в тело его жены, из практически небытия было невероятно тяжело. Сильное напряжение, страх, неопределенность, привязанность к оставшимся в том мире родным – всё это мешало Ричарду дозваться душу, стоявшую практически на краю.
«Вот только сумасшедшей жены мне не хватало», – мелькнула в голове отчаянная мысль.
Стоявший рядом Серж тихонько, мягко, как больную лошадь, уговаривал любовницу вернуться в этот мир, а Ричард раз за разом старался нащупать хоть малейшую привязку, показать душе, что ей есть, куда и зачем возвращаться.
Ричард сам не понял, как у него получилось подобрать необходимые слова. Но через какое-то время душа все же вернулась в почти полностью оставленное тело.
– Всё. Она здесь, – измученно выдохнул Ричард.
Выйдя от жены, он решительно направился к себе.
– На балу хоть появишься? – остановившись возле покоев друга, спросил Серж.
– Как будто у меня есть выбор, – раздраженно проворчал Ричард, заходя в спальню.
Вызвав служанку, он начал снимать эмоциональное напряжение постельными играми. Высокая пышногрудая молодица с коровьими глазами с радостью отдавалась за золотой – еще бы, на такую сумму крестьянская семья из трех-четырех человек могла спокойно прожить неделю. Ричард был щедрым любовником и не стеснял себя в тратах на единственное доступное ему удовольствие.
Служанка отсасывала охотно и умело: ее губы и язык доставляли наслаждение. Сначала минет, затем предварительные ласки и секс. Когда оба достаточно возбудились, Ричард вошел в свою временную любовницу и начал резко и часто двигаться. Она призывно качала бедрами в такт его движениям, тяжело дышала и постанывала от удовольствия. Кончив, он слез со служанки, кинул ей золотой, ждавший своего времени на столе, и молча отправился мыться. В отличие от гостевых комнат, покои венценосных особ были оснащены душем и самым настоящим унитазом – Серж не зря провел три года в этом мире.
Выйдя, Ричард вызвал личного слугу. Подготовка к балу требовала тщательности и сноровки, а Джадд работал во дворце с детских лет, давно был приставлен к Ричарду и знал все его предпочтения и капризы.
Белоснежная рубашка из шелка, черные брюки, темно-синий фрак, под цвет ему сапоги. Каждая вещь привычно надевалась на тело. В бальном зале предстояло провести никак не меньше часа, – обязанность вынужденная и неприятная – и только после этого Ричард мог заняться своими делами.
Связки не восстановились. К указанному времени Марина могла только шептать или неприлично тыкать пальцами. Пышное бальное платье нежного кремового цвета село на девичью фигуру идеально. Искусственные матово-розовые цветы, украшавшие подол, были Марине не знакомы. Но об их названии она не думала. Гораздо интересней для нее были всполохи магии, то и дело пробегавшие по подолу. Кудрявая горничная, Верея, личная служанка принцессы, споро помогла ей одеться, закрепила на ногах нежно-розовые туфли на невысоком каблуки, украсила длинные волосы изящной диадемой, а пальцы – кольцами, наложила краску на лицо. И к нужно времени из спальни выходила красивая фарфоровая кукла, капризная и бездушная.
«В этом образе я идеально подхожу своему мужу», – грустно подумала Марина.