Камилла тщательно продумала каждый свой шаг, вплоть до найма экипажа и их костюмов. Ральф выглядел импозантно в одном из повседневных костюмов Тристана, дополненном приличным головным убором – этакий опрятный, достойный молодой человек – скромный, из служащих. Сама она надела свое лучшее платье, очень женственный темно-бордовый наряд: корсаж со скромным вырезом, небольшой турнюр, атласная верхняя юбка и кружевной край нижней юбки, изящными фестонами выглядывающие из-под подола. Такой наряд, по ее мнению, подходил достойной молодой женщине – пусть она и не располагает большим состоянием, зато обладает всеми необходимыми качествами для достижения своей цели в жизни.
Конечно, ей жаль было денег, потраченных на дальнюю поездку в наемном кебе, но кучер был обходителен, вполне доволен платой и поспешил заверить ее, что непременно дождется их, чтобы отвезти обратно в Лондон. Она стояла у массивных ворот замка Карлайл, рассматривая тяжеловесные чугунные завитушки наверху ограды.
– Вы что, решили вдвоем штурмовать эту стену? – ошеломленно обернулась она к Ральфу.
Он виновато пожал плечами:
– Ну, если пройти чуть дальше вдоль стены, там есть выемка. Туда легко можно поставить ногу, ну и потом… Я подпихнул Тристана наверх, а он втащил меня. Я, наверно, все ребра себе переломал, пока выбирался отсюда, – мне снова пришлось лезть через эту стену, да еще огромная собака гналась за мной. А может, и волк, если он их и вправду развел здесь… но все равно. Мне удалось убежать, клянусь, меня никто не видел.
Краска стыда залила лицо Ральфа: он понял, что Камилла нисколько не верила его россказням.
Она уже потянула за толстый шнур, свисающий с ворот, – видимо, он был соединен со звонком где-то в замке.
– Тристан там, внутри, – прошептала она.
– Ками, честно, я не сбежал! – оправдывался Ральф. – Просто я не знал, что еще можно сделать, вот и пришел к тебе.
– Я знаю, что ты не покинул его, – утешила его Камилла и добавила: – Тише! Сюда идут.
Послышался цокот копыт, и за воротами показался наездник. Он спешился, рост у него был изрядный, а плечи такие широкие, что он, похоже, едва пролезал в двери. Не юнец, но и не старик. За тридцать, прикинула она. Он мощно протопал к воротам и посмотрел на них сквозь прорези.
– Слушаю вас, мадам?
– Добрый вечер, – поздоровалась Камилла, невольно смутившись: резкий тон детины не сулил им ничего хорошего. – Простите, что явились в столь поздний час незваными гостями, но мне необходимо увидеться с хозяином замка, графом Карлайлом, по делу весьма важному и безотлагательному.
Она помолчала, ожидая вопросов, но их не было. Мужчина, насупившись, продолжал смотреть на нее исподлобья, затем отвернулся.
– Простите! – выкрикнула она.
– Узнаю, примет ли вас хозяин, – сурово проронил он, оглянувшись на ходу.
Он снова взгромоздился на лошадь и унесся вскачь в темноту по заросшей дорожке, что вела к замку.
– Скажут, что с ним нельзя увидеться, – уныло проронил Ральф.
– Он должен принять нас. Я так и буду стоять у ворот, пока он не согласится, – утешила его Камилла.
– Пожалуй, любой мужчина расстроится, если узнает, что леди дожидается его ночью у ворот. Но не забудь – мы имеем дело с чудовищем, – напомнил Ральф.
– Он увидится со мной, – упорствовала Камилла, расхаживая перед воротами.
– Никто из замка не идет сюда, – огорчился Ральф.
– Ральф, кучер в экипаже дожидается нашего возвращения, но я не могу уйти отсюда без Тристана. Если сию же минуту никто к нам не выйдет, я стану звонить в колокол, пока не сведу их с ума этим звоном, – распалилась Камилла.
Она стояла, выжидая, скрестив руки на груди.
Теперь Ральф принялся расхаживать перед воротами.
– Никто не идет, – повторил он.
– Ральф, но ведь замок не рядом с воротами. Слуге наверняка пришлось доехать до замка, найти хозяина, а затем нужно еще возвратиться к нам.
– Мы так и заночуем под воротами, – пророчествовал Ральф.
– Что ж, тебе ли не знать, как нарушать границы частных владений, – поддразнила Камилла.
– Тогда надо приниматься за дело.
– Надо ждать, – твердо сказала Камилла.
Она боялась, что Ральф окажется прав – ее проигнорировали, и оставалось только ждать под воротами, не смея уйти без ответа. И совсем было отчаялась, но послышался топот копыт и громыхание колес.
На дорожке показался кабриолет с изящным кожаным верхом. Гигант, правивший лошадью, спрыгнул с сиденья и подошел к воротам. Он отомкнул висячий замок большим ключом, снял задвижку и распахнул ворота.
– Не откажите в любезности проследовать со мной. – Эти вежливые слова он произнес все тем же суровым тоном.
Камилла ободряюще улыбнулась Ральфу и последовала за ним. Ральф замыкал это шествие. Гигант подал Камилле руку, помогая подняться в коляску, а Ральф вспрыгнул следом за ней.
Экипаж покатил по длинной извилистой аллее. Их окутала тьма, казалось бесконечная и непроглядная. Но Камилла понимала, что днем они видели бы мощные стволы деревьев, нависающих над густым подлеском вдоль аллеи. Видимо, хозяину Карлайла нравилось жить в одиночестве, уж слишком его владения походили на некую богом забытую глухомань. Конь рысью мчался по аллее, и Камилле казалось, что лес, захлебываясь эхом, разинув пасть набегает на них, стремясь поглотить заблудшую душу.
– Вы что, и вправду мечтали найти здесь сокровища? – прошептала она Ральфу.
– Ты еще не видела замок, – шепнул он в ответ.
– Вы оба спятили! Пусть Тристан остается здесь, – медленно произнесла она. – Такой беспросветной глупости я еще не видела.
Наконец из темноты проступили очертания замка. Сохранился даже ров с водой и широкий подъемный мост, но его, видно, давно не поднимали, подумала Камилла, поскольку вряд ли сюда рвались армии, призванные осаждать эту крепость. Однако с первого взгляда было ясно: не так-то просто проникнуть сюда. Стены замка весьма внушительны, и окошки расположены достаточно высоко, видны лишь узкие прорези.
Всю дорогу она посматривала на Ральфа, и злость ее нарастала. О чем думали эти двое болванов?
Экипаж прогромыхал по мосту. Они въехали на большой внутренний двор, и она увидела то, что могло привлечь Тристана: двор был уставлен пленительными статуями и изящными поделками античных веков. Вот ископаемая ванна для купания – греческая или римская, подумала она, – красиво вписанная в интерьер двора в качестве современного корыта-поилки. Вдоль внешней стены тянулся ряд саркофагов, и дорожка к парадному входу тоже была обставлена всяческими редкостями. Замок явно подвергался перестройке, с тем чтобы сделать его пригодным для обитания в нынешнем, XIX веке. Входные арки были красиво скруглены, а с башенки сверху свисали виноградные гроздья, гостеприимно изливая свою благодать.
Пока Камилла обозревала двор, подошел гигант и помог ей выйти из коляски. Эти артефакты должны находиться в музее, подумала она с негодованием, но в то же время сознавая, что многие вещи, почитавшиеся ею за ценности, запросто приобретают богатые любители заморских путешествий. Она краем уха как-то слышала странные новости о том, что за мумиями теперь не приходится ездить в дальние края – их во множестве продают для растопки каминов, ради развлечения гостей. Но здесь были представлены незаурядные образцы древнеегипетского искусства – пара огромных ибисов, несколько изваяний Изиды и статуэтки неких неизвестных фараонов.
– Пойдемте, – сказал гигант.
Они поднялись вслед за ним к парадной двери. За ней оказался овальный вестибюль, его форма была некогда задумана с тем расчетом, чтобы прорвавшиеся враги могли быть окружены здесь и отсечены от узкой горловины длинного коридора. Теперь здесь просто стряхивали уличную грязь.
– Позвольте?
Мужчина взял накидку Камиллы, а Ральф же мертвой хваткой вцепился в свое пальто. Гигант пожал плечами:
– Пройдемте.
Они прошли в следующую дверь и оказались в великолепном зале. Современная отделка выгодно подчеркивала старинный интерьер, и комната выглядела божественно. Каменная лестница поворачивала наверх, к балкону, ступеньки были покрыты пушистой ковровой дорожкой благородно-синего цвета. На стенах, под потолком, было развешано оружие, с ним соседствовала прекрасная живопись – портреты, религиозные сцены и пасторали. И многие холсты, несомненно, принадлежали кисти великих художников.
В массивном очаге пылал огонь. Мебель вокруг очага была обита темно-коричневой кожей, но тем не менее нисколько не казалась суровой. Уютные плюшевые накидки располагали к беседе.
– Вы подождите здесь, – приказал мужчина Ральфу. – А вы, мадам, пойдете со мной, – обратился он к Камилле.
Ральф посмотрел на нее, как напуганный щенок, оставленный в канаве. Она чуть склонила голову, дав ему понять, что все идет как надо, и пошла вслед за мужчиной вверх по лестнице.
Он провел ее в комнату, где громоздилось тяжелое бюро и тянулись бесконечные полки с книгами. Сердце прыгнуло у нее в груди: их так много! И она сразу наткнулась взглядом на главный предмет ее страсти. Внушительный том «Древнего Египта» соседствовал с книгой, озаглавленной «Жизнеописание Александра Великого».
– Хозяин скоро к вам выйдет, – сказал гигант, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.
Камилла осталась одна в огромном помещении и сразу ощутила, насколько здесь тихо. Но постепенно в ночной тишине начали проявляться разные звуки. Откуда-то издалека донесся заунывный волчий вой. Затем, словно в ответ этому зову, веселый сноп искр с треском метнулся в очаге слева от входа.
На маленьком столике стоял хрустальный графин с бренди в окружении изящных бокалов. Камиллу так и подмывало схватить бокал, наполнить его спиртным и осушить до дна.
Она отвернулась и заметила позади бюро большой живописный портрет красивой женщины, одетой по моде прошлого десятилетия. Прелестные золотистые локоны обрамляли лицо, сиявшее улыбкой. Особо выделялись ее глаза – ярко-синие, как сапфиры. Камилла завороженно подошла поближе.
– Моя мать, леди Абигайл Карлайл, – услышала она глубокий низкий голос с грозными нотками.
Камилла повернулась, удивляясь, что не слышала, как открылась дверь. Но тут же изумилась настолько, что вынуждена была старательно следить за собой, чтобы невзначай не застыть с разинутым ртом – настолько ужасен был вид этого лица в маске.
На вошедшем, как она поняла, была кожаная маска, точно пригнанная под очертания его лица. Нельзя сказать, что она была отвратительна – скорее вполне художественна, – но каким-то образом внушала страх. И у нее даже мелькнула мысль, что такая маска могла быть изготовлена именно с этой целью.
Камилла подозревала, что он наблюдал за ней некоторое время, прежде чем заговорить, но когда он успел войти?
Наконец ей удалось разомкнуть уста, и она, надеясь, что простояла перед ним с открытым ртом не так долго, вымолвила:
– Какая прекрасная живопись. – Она постаралась, чтобы голос ее не дрожал, но не знала, насколько преуспела.
– Да, благодарю.
– И очень красивая женщина, – добавила искренне.
Камилла вполне понимала, что глаза под маской внимательно наблюдают за выражением ее лица. И по слегка искривившемуся рту, видному из-под края маски, она поняла, что он усмехнулся: видно, не впервые слышал подобные любезности.
– Она и в жизни была красивой, – произнес он и размашисто шагнул к гостье, заложив руки за спину. – Итак, кто вы такая и какое дело вас сюда привело?
Камилла улыбнулась и любезно подала руку, ненавидя себя в этот момент за вынужденную роль светской пустышки, – она никогда не была таковой и быть не желает.
– Камилла Монтгомери, – представилась она. – Я очутилась здесь потому, что отчаялась найти человека. Мой дядя – и мой опекун – пропал, последний раз его видели на дороге около этого замка.
Карлайл долго смотрел на ее протянутую руку, затем вежливо поклонился и взял ее ладонь. Он прикоснулся к ней шершавыми губами и тут же отдернул руку, словно коснулся горячих углей.
– А-а, – только и проронил он и прошел дальше, мимо нее.
Он был не так высок, как тот гигант у ворот, но точно не ниже метра восьмидесяти пяти; мужественность его широких плеч подчеркивал изящный смокинг. Аккуратная, подтянутая фигура, ноги длинные и мускулистые – он казался мужчиной сильным и проворным, – не важно, красив он лицом или уродлив. Чудовище? Может быть. Она до сих пор ощущала адский пламень его губ на коже и прикосновение длинных сильных пальцев.
Он молча стоял к ней спиной, – рассматривал картину на стене.
Наконец она кашлянула.
– Лорд Стерлинг, прошу принять мои искренние извинения: я глубоко сожалею, что побеспокоила вас в столь поздний час, не предупредив о визите заранее. Но я, как вы понимаете, безмерно опечалена. Дорогой мне человек, мой воспитатель, пропал бесследно, а эти леса таят в себе много опасностей. Головорезы или волки… могли подстеречь его в ночное время. Я весьма обеспокоена и полагаю, что имею право обратиться к человеку, занимающему столь высокое положение в обществе, ваше сиятельство.
Он обернулся к ней, явно развеселившись:
– Полно вам, дорогая! Весь Лондон уже обсудил мое высокое положение – соответственно и репутация!
– Репутация, сэр? – произнесла Камилла. Это было ошибкой с ее стороны.
– Ну конечно, изверг и выродок! Будь я всего лишь графом Карлайлом – безупречно достойным и уважаемым, вы не дрожали бы от страха под теми воротами, почти не веря в то, что вас примут, милая девушка.
Он выговаривал ей бесстрастным тоном, ясно давая понять, что притворяться бесполезно.
Она едва не отступила под его взглядом, но сдержалась – ради Тристана.
– Тристан Монтгомери где-то здесь, сэр. Он путешествовал с компаньоном и пропал за воротами вашего поместья. Но я ручаюсь за него и желаю забрать его отсюда, немедленно.
– Так вы родственница этого отъявленного плута, который сегодня вечером лез на мои стены, словно заурядный воришка, – протянул он невозмутимо.
– Тристан вовсе не отъявленный плут, – горячо возразила Камилла, воздержавшись от дальнейших опровержений. – Сэр, я полагаю, он сейчас находится в этом замке, и не уеду без него.
– Тогда, смею надеяться, вы готовы здесь заночевать, – бесстрастно высказался он.
– Так он здесь! – воскликнула Камилла.
– Да, конечно. Ведь он чуть не расшибся, стараясь облегчить мое существование.
Камилла сглотнула комок в горле и постаралась взять себя в руки. Она никак не ожидала, что мужчина окажется настолько черств и бездушен, что будет так безжалостно откровенен. И тревога вновь уколола ее сердце.
– Он ранен? Сильно? – спросила она.
– Будет жить, – сухо бросил он.
– Отведите меня к нему!
– Всему свое время, – отговорился Карлайл. – Позволите мне отойти на минуту? – На самом деле он не спрашивал ее позволения, просто дал понять, что снова желает оставить ее одну и ему безразлично, как она отнесется к его грубости. Он размашисто зашагал к двери.
– Подождите! – воскликнула она. – Я должна непременно увидеться с Тристаном. Немедленно.
– Повторяю, вы сможете увидеться с ним. В свое время.
Граф вышел, оставив Камиллу в одиночестве. Она провожала его взглядом, смущенная и рассерженная. Зачем он согласился принять ее – только затем, чтобы снова исчезнуть после непродолжительной перепалки?
Она бродила по комнате, пытаясь успокоиться, рассматривала книги, чтобы как-то скоротать время. Но заголовки бессмысленной чередой проплывали перед ее глазами, и она присела в кресло у камина.
Он признался, что Тристан здесь. Ранен! Уличен в воровстве?
Боже праведный! Разве можно ей спокойно сидеть, когда ее опекун лежит где-то здесь, ему больно, он, возможно, жестоко изранен!
Камилла вскочила с кресла и рванулась к двери, но, открыв ее, застыла от ужаса. Там была собака. Огромная. Чудище просто сидело у порога, но его морда едва не ткнулась ей под грудь! Псина тихо зарычала, Камилла закрыла дверь и вернулась к камину, потрясенная и разгневанная. Неужели этот пес готов разорвать в клочья всякого, кто осмелится сдвинуться с указанного места? Пылая от ярости, она снова подошла к двери. Но не успела взяться за ручку, как дверь распахнулась.
Нет, это был не граф Карлайл, как она думала. В комнату вошла женщина. Среднего возраста, привлекательная, со смешинкой в глазах и непритязательной улыбкой. На ней было прелестное жемчужно-серое с серебристым оттенком платье, и ее теплая улыбка была совсем неожиданной в этой обстановке.
– Добрый вечер, мисс Монтгомери, – сказала она приветливо.
Камилла поздоровалась и добавила:
– Боюсь, этот вечер оказался для меня вовсе не добрым. Мой опекун задержался здесь в гостях, да и я, похоже, в заключении.
– В заключении? – воскликнула женщина.
– Там за дверью собака или чудище какое-то зубастое, – объяснила Камилла.
Женщина широко улыбнулась:
– Это Аякс. Не обращайте на него внимания. Он очень ласковый, если познакомиться с ним ближе. Правда.
– Я не уверена, что расположена знакомиться с ним ближе, – пробормотала Камилла. – Мадам, прошу вас, я уже отчаялась увидеть моего опекуна.
– Действительно, так можно и совсем отчаяться. Но сначала о главном. Не хотите ли бренди? Я заказала ужин для вас и графа, его скоро подадут. Я – Эвелин Прайор, экономка. Граф попросил меня также подготовить для вас комнату.
– Комнату? – ужаснулась она. – Миссис Прайор, прошу вас, я приехала, чтобы забрать Тристана домой. Если ему нужен уход, я смогу о нем позаботиться.
– Что ж, мисс Монтгомери, – грустно промолвила миссис Прайор, – боюсь, граф замыслил подать иск на вашего опекуна.
Камилла поморщилась и понурила голову:
– Я не верю, что у него были дурные намерения.
– Наш хозяин думает иначе, – небрежно заметила женщина. – Но… что ж, вам и в самом деле надо побеседовать с глазу на глаз.
Эвелин Прайор была прелестна и разумна, для этой крепости – даже слишком. Здесь, в мрачных стенах, она легка, как ветерок, и светла, словно летний день. Однако и она сочла необходимым упрекнуть Камиллу за желание забрать Тристана и отбыть восвояси.
Камилла попыталась заговорить сквозь подступавшие слезы:
– Я готова возместить убытки…
– Мисс Монтгомери, я не уполномочена обсуждать с вами вину или невиновность вашего опекуна, так же как и компенсации. Если вы пожелаете, я провожу вас в столовую хозяина. Через некоторое время вам позволят увидеться с опекуном, а затем проводят в вашу комнату на ночлег.
– Нет, мы не можем здесь остаться! – упорствовала Камилла.
– Вам придется погостить. Врач сказал, что вашего опекуна нельзя пока никуда перевозить. У него сильные боли.
– Я смогу позаботиться о нем, – с жаром заверила ее Камилла.
– Сегодня он не в состоянии путешествовать. Вас мы, разумеется, не можем задерживать здесь, но ваш опекун пока нуждается в нашем гостеприимстве.
Женщина была вполне учтива и даже улыбалась ей, но Камилла, слушая ее, чувствовала, как холодок ползет по ее спине. Остаться здесь? Среди этих дремучих, мрачных лесов? Нет, она в жизни никогда не видела ничего подобного. С этим мужчиной в маске – властным, угрюмым, резким? Похоже, у себя в замке он привык быть извергом, необузданным в своих желаниях.
– Я… я…
– Верно! – Женщина засмеялась. – Мы наслаждаемся здесь одиночеством, но не огрубели сердцем, как вы могли подумать. Вы найдете здесь утешение, если останетесь с нами. Что бы там ни судачили о репутации его сиятельства, но он граф Карлайл, как вам известно. Его ранг налагает высокую ответственность перед государством, он удостоился доверия ее величества, милостивой королевы Виктории.
Камилла опустила голову, стараясь скрыть румянец, проступивший на ее щеках. Миссис Прайор прочитала все ее мысли.
– Я приехала со слугой. Он остался ждать в большом зале, – сказала Камилла.
– Что ж, мы позаботимся, чтобы его разместили здесь на ночь, как подобает, мисс Монтгомери. А сейчас пойдемте со мной.
Камилла слабо улыбнулась и последовала за ней – а что еще ей оставалось делать?
В холле сидела собака. Пес посмотрел на Камиллу так же подозрительно, как и его хозяин. Даже взгляд был похож – из-под нависших бровей.
– Все хорошо, малыш! – сказала миссис Прайор, потрепав собаку по холке.
Гигантский волкодав вильнул хвостом.
Камилла старалась держаться поближе к миссис Прайор. Они пересекли узкий холл и прошли в дальние помещения восточного крыла замка. Дверь была на виду, в самом торце крыла, миссис Прайор толкнула створку, и она сразу открылась. Хозяин замка ждал ее.
Здесь, в приемной своих частных апартаментов, он устроил раздвижные кулисы: за ними открывался вид на мрачный лес. Что-то в том дремучем лесу привлекло его внимание, поскольку, когда появились миссис Прайор и Камилла, он стоял, расправив плечи и заложив руки за спину, и вглядывался в темноту.
Был накрыт стол: изысканная белая скатерть, сервиз тонкого фарфора – горячие блюда на тарелках под серебряными купольными крышечками, – сияющие столовые приборы и хрустальные бокалы. Два стула.
Миссис Прайор кашлянула, но Камилла была уверена, что граф Карлайл и без того знал, что они здесь. Он просто не счел нужным повернуться к ним.
– Мисс Монтгомери, сэр, – сказала она. – Я оставлю вас вдвоем.
Она провела Камиллу в комнату и вышла, дверь закрылась.
Хозяин наконец обернулся.
Он указал на стол, подошел и выдвинул стул, приглашая ее сесть. Она не решалась.
– Ах да, простите. Наверное, вам, дорогая гостья, представляется весьма отвратительной идея сесть за обеденный стол с изувеченным мужчиной, носящим маску?
Он изъяснялся галантно, но с явной издевкой. Хочет задеть ее? Или испытать?
– Полагаю, вы выбрали для себя довольно странную маску, сэр, но это ваше право. Мало что может отбить у меня аппетит, а внешность никогда не влияла на мои отношения с людьми.
Ей почудилось, что он слегка улыбнулся под маской, чуть удивленно.
– Какое, однако, благородство, мисс Монтгомери! Это ваше искреннее суждение или лишь слова, что я желал бы услышать?
– Полагаю, сэр, любой мой ответ вы поставите под сомнение, как и все слова, что я уже произнесла. Достаточно сказать, что я не испытываю голода, и просто рада разделить с вами трапезу, чтобы спокойно обсудить ситуацию, в которой оказался мой опекун.
– Итак, дорогая гостья?.. – Он приглашающим жестом указал на стул.
Она уселась.
Он обошел стол, уселся сам и приподнял серебряную крышку с ее тарелки.
Аромат, до тех пор витавший в ночной прохладе, дохнул на нее в полную силу – он был восхитителен. На тарелке оказался рассыпчатый картофель и аппетитный ломтик жареного мяса, сдобренный изящно нарезанной морковью. Она не перекусывала в тот день после завтрака, да и тогда удовольствовалась всего лишь булочкой с джемом.
– Одобряете такое блюдо, мисс Монтгомери? Боюсь, весьма заурядное, зато быстро готовится, – сказал он.
– В самом деле, оно кажется необычным, но своевременным при таких обстоятельствах, – вежливо ответила она. Заметив, что он не приступает к еде, дожидаясь ее, взяла вилку и нож и аккуратно отделила кусочек мяса. Вкус был восхитителен, под стать аромату. – Великолепно, – одобрила она.
– Я рад, что вам понравилось, – пробормотал граф.
– Что касается моего опекуна… – начала Камилла.
– Тот еще вор, да.
Она вздохнула:
– Милорд, Тристан не вор. Я даже предполагать не берусь, что заставило его проникнуть за эти стены, но у него не было никаких причин заниматься кражей.
– Вы вполне обеспечены, так? – проницательно спросил он.
– Нам вполне хватает на жизнь, – ответила Камилла.
– То есть он пришел сюда не по мелочам, а надеясь найти некое сокровище.
– Вовсе нет! – возразила она, замечая, как граф подозрительно насупился на ее замечание о том, что они не нуждаются в деньгах. Ну да, с миру по нитке – дешевый трюк, как ни крути. – Лорд Стерлинг, – произнесла Камилла, стараясь выразить интонацией все свое негодование, раздражение и уверенность в себе. – У вас нет никакого права подозревать моего опекуна в покушении на кражу вашей собственности. Он…
– Он уверяет, что появился в моих владениях случайно. Вы видели ворота и стены. Трудно пройти там случайно, вы согласны?
Манеры его были безупречны, несмотря на маску, скроенную так, что закрывала его щеки и переносицу, но рот оставался свободным. Внезапно ей стало любопытно, что за внешность таится под маской. Неужели ужасный шрам настолько обезобразил его лицо, что он вынужден носить эту кожаную нашлепку?
Говорил он вполне свободно, и его спокойный тон почти рассеял ее страхи.
– Но я пока не виделась с Тристаном. Вы мне не позволили, – напомнила она. – Я не представляю, что привело его сюда. Знаю только, что надо доставить его домой, и как можно скорее. Клянусь вам, у него нет – и не может быть – никакой причины воровать.
– Вы сами вполне состоятельны?
– А вас это сильно удивило бы, сэр?
Он положил вилку и нож и окинул ее оценивающим взглядом:
– Да. Ваше платье прелестно, и вы умеете его носить, но, насколько я понимаю, оно несколько старомодно. Вы прибыли не в своем экипаже, а в наемном кебе, который, между прочим, уже отослали в Лондон.
Камилла напряглась, предвкушая печали грядущего дня. Как можно скорее надо вытаскивать отсюда Тристана, иначе можно распрощаться со своей столь желанной и жизненно важной работой.
Она положила вилку и нож.
– Возможно, у меня и нет огромного богатства, сэр. Но не в вашем смысле этого слова. Судьба наделила меня иным богатством: способностями и умением их применить. Я работаю, сэр, и получаю еженедельное жалованье.
Его синие глаза сузились так, что ресницы почти сомкнулись. Она резко вздохнула, поняв, что он превратно истолковал ее слова.
– Как вы смеете, сэр! – взорвалась она.
– Что я смею?
– Я не занимаюсь этим!
– Чем вы не занимаетесь?
– Тем самым, о чем вы думаете!
– Тогда чем же? – недоверчиво спросил он.
– Вы просто грубиян! – Разъяренная Камилла забыла сейчас о Тристане и совсем уж было собралась отбросить салфетку и подняться с места.
Граф накрыл ладонью руку Камиллы, удерживая ее на месте. Ему для этого пришлось потянуться через стол, и она теперь близко видела его лицо и чувствовала его напряжение – странное и жгучее – и мощь его стальной хватки.
– Мисс Монтгомери, мы сейчас обсуждаем важный вопрос, а именно: следует ли мне посадить вашего опекуна под арест. Если вы в поисках истины предпочитаете выискивать обиды, то обижайтесь в первую очередь на себя. Я всего лишь повторяю свой вопрос: чем вы занимаетесь?
Она почувствовала, как в ее груди поднимается волна гнева, но ей надо было смутить его взглядом и не дрогнуть, чтобы выйти на свободу, пока борьба еще имеет смысл.
– Я работаю, сэр, на музей, на отдел египетских древностей! – прошипела она.
Если бы она без обиняков доложила ему, что работает проституткой, то, верно, не услышала бы в ответ такого зловещего тона.
– Что вы делаете?
Слова графа слились в сплошной рык. Его реакция ошеломила ее, она нахмурилась и повторила:
– Полагаю, я выразилась достаточно ясно. Я работаю на музей, на отдел египетских древностей.
Он стремительно поднялся из-за стола, опрокинув стул.
– Я работаю абсолютно официально и, уверяю вас, вполне владею своей специальностью! – разъяснила она.
К ее непомерному удивлению, он теперь столь же свирепо ринулся вокруг стола.
– Милорд Стерлинг! – воззвала она, поднимаясь со стула.
Но его руки уже легли ей на плечи, и он уставился на нее с такой ненавистью во взгляде, что она не на шутку испугалась за себя.
– И вы заявляете, что ничего здесь не искали?! – рыкнул он.
Камилла прерывисто вздохнула:
– Вы думаете, что я искала здесь что-то? Я пришла вызволить отсюда человека, которого люблю. Мне искренне жаль, сэр, но ваше благородное происхождение еще не оправдание для диких, дурных манер – и насилия!
Его руки соскользнули с ее плеч, и он отступил на шаг. Но его глаза продолжали метать синие молнии, словно он хотел пронзить ее насквозь своим взглядом.
– Случись мне обнаружить, мисс Монтгомери, что ваши слова лживы, заверяю вас со всей определенностью, что вы даже и представить теперь не можете, до какой степени совершенства могут дойти мои дурные манеры и насилие.
Поморщившись, граф резко отвернулся, словно ему было невыносимо противно смотреть на нее. Он размашисто зашагал к двери и вышел. Дверь за ним захлопнулась с таким треском, что казалось, весь замок вздрогнул в ответ.
Он ушел, а Камилла, дрожа всем телом, так и стояла, уставившись на дверь.
– Вы и в самом деле мерзавец! – наконец выкрикнула она, уверенная, что он уже далеко и не слышит ее.
Дверь приоткрылась. Она замерла в ожидании.
Это была миссис Прайор.
– Бедняжка! – воскликнула она. – У него такой свирепый характер. Я пытаюсь заставить его понять это, но… честно говоря, он умеет быть добрым и очаровательным.
– Мне надо увидеться с моим опекуном. Я должна забрать его отсюда. – Камилла постаралась собрать остатки сил и добавила с чувством собственного достоинства: – И увезти подальше от этого чудовища.
– О боже! – всплеснула руками миссис Прайор. – На самом деле он не так уж и страшен. Видите ли… он просто шокирован, что вы работаете в музее, милая гостья.
– Но у меня вполне достойная работа! – сказала она.
– Да. Но… – Миссис Прайор слегка наклонила голову, изучающе рассматривая Камиллу. Наверное, она достаточно одобрительно отнеслась к тому, что увидела, и негромко пояснила: – Видите ли, все дело в том, что ваши работодатели – те, что работают в том отделе, – все были там, когда…
– Когда что?
– Когда убили родителей его сиятельства, – ответила миссис Прайор. – Это не ваша вина, дорогая, однако… Так пойдемте же, пожалуйста. Я отведу вас к вашему опекуну. – Она минуту помолчала. – Честно говоря, милая, он, может быть, несколько страшен лицом и, видимо, по этой причине иногда и срывается, но нельзя отрицать тот факт, что вся его жизнь пошла наперекосяк из-за тех безжалостных убийц.