– Знакомьтесь, это Катя.
Из-под рыжей челки на меня смотрят два глаза-буравчика. Рот сжат в упрямую тонкую нитку. Мне знакомо это выражение лица. Оно без обиняков говорит о том, что подружиться у нас вряд ли получится. По большому счету, в данном случае мне это и не нужно.
– Евгения, – представилась я, предварительно добавив в свой голос изрядную струю холода.
– Кэт, – цедит в ответ ребенок и больше меня не замечает.
Кстати, ребенком Катю Кирееву можно назвать весьма условно. Девушка на рубеже между четырнадцатью и пятнадцатью годами со вполне заметным проявлением женских форм. Причем если смотреть бесстрастно, то можно легко угадать в этом чертенке вполне привлекательную в будущем девушку. Сейчас она еще слегка по-детски полновата, но, думаю, это исправится в ближайшие два-три года. По крайней мере, ей есть в кого быть красавицей – Катина мама без всяких натяжек заслуживает такое определение.
От отца, по-видимому, девушке перешел только цвет волос. И то: у Андрея Викторовича они гораздо светлее, почти белые.
Пока я рассуждала подобным образом, ребенок привычно канючил:
– Папик, ты мне «лыжу» купил? Со встроенной камерой?
– Катя, сколько раз я тебя просил…
– Понятно, – разочарованно вздохнула девочка. – Значит, никуда я не еду! Тем более что у меня свои планы на выходные.
– Я дам тебе денег на новый телефон, только веди себя прилично!
– Другой базар!
Пока происходил этот, скорее всего, недопустимый, с точки зрения педагогики, разговор, я переключила внимание на Анну Андреевну, жену господина Киреева.
Интересно, что если к Андрею Викторовичу ярлык «господин» клеится с трудом, то его супруга в этом отношении – совсем другое дело! Изящество и стильность – наверное, ее девиз. Холодная светская улыбка, еле заметный вежливый кивок при знакомстве. Это все, чего я дождалась от нее. Затем она, естественно, позабыла про меня, удалившись по винтовой лестнице на второй этаж двухъярусной квартиры.
– Папик, гони обещанные бабки! – напомнил о себе рыжий чертенок.
– Получишь в воскресенье вечером!
– Черта с два я тогда на этот вшивый день рождения поеду! Я такую дуру органически не перевариваю! Тем более…
Последнюю фразу любезное чадо не договорило, но бросило на меня красноречивый взгляд. Между тем я сама уже начинала жалеть о своем решении. Передо мной встала дилемма: что хуже – два дня покорно слушать нудный бред Ивана Игнатовича или терпеть юное исчадие ада? Но, раз уж взялся за гуж…
Андрей Викторович наконец сдался. Полез в кошелек и некоторое время шелестел купюрами.
Дочь сорвалась с дивана и деловито пересчитала деньги. Затем небрежно засунула тысяч этак пятнадцать рублей в задний карман джинсов.
– Время без пяти три, – напомнил директор «Данко», при этом бросая на меня красноречивый взгляд. Намек понятен – начиналась моя служба.
– Мы с женой уезжаем первыми, вы – следом.
После этих слов мы остались вдвоем с вверенным мне объектом. Объект меж тем встал и, не говоря ни слова, отправился из холла куда-то по коридору. Как я правильно догадывалась, в свою комнату.
Пришлось тащиться вслед за Катей. Девушка лишь скосила глаза в мою сторону, вытащила из кармана сотовый и быстро набрала номер.
– Димыч? Хеллоу! Вечером не жди, увидимся в воскресенье.
Покончив со своими делами, Кэт «неожиданно» заметила меня:
– Слушай, ты так и будешь таскаться за мной все два дня?!
– Да. Хотя… возможен другой вариант, – говоря это, я изобразила на лице глубокую задумчивость.
– Какой же?
– Пристегнуть тебя где-нибудь по дороге к чему-нибудь наручниками, а твоему отцу сказать, что позабыла, где я это сделала.
– Не гнусавь! Тебе бабки отбашляли!
– По-моему, если я так поступлю, твой отец мне еще и премию вручит. Собирайся живее.
Чадо некоторое время размышляло над услышанным, затем с победной улыбкой заявило:
– Валим, только я обязательно папику настучу, что ты надо мной издевалась. Он с тебя стружку снимет.
«Ну не стерва ли?» – подумала я, вслух же совершенно спокойно ответила:
– Это сколько угодно. Но если ты не поторопишься, я тебя сейчас распакую, снова запакую во что-нибудь из твоего же гардероба по собственному усмотрению и отволоку к машине. У подъезда наверняка встретится кто-то из твоих приятелей. То-то им будет любопытно…
– А я не собираюсь переодеваться!
Милый ребенок легко вытряхнулся из кресла и начал что-то кидать в свой рюкзачок.
– Почапали, конвой, – через пару минут скомандовала мелкая поганка.
«Если так пойдет дальше, на вторые сутки ее придется охранять от меня!»
Криво улыбаясь, я вышла из комнаты первой.
Новый виток в развитии нашего «взаимопонимания» раскрутился уже на улице. Метров пять не доходя до машины, Катя остановилась и вытаращилась на мою старушку.
– Это… – и тут же следом: – Я на этом не поеду!!! Пусть папик…
Спорить мне с ней было некогда, потому я просто распахнула дверцу и быстро огляделась по сторонам на предмет посторонних глаз. А то еще, не дай бог, заподозрят в киднепинге! Убедившись, что ничье внимание своими воплями чертенок не привлечет, я быстро, на милицейский образец, впихнула ее на заднее сиденье своего авто. Пока девушка пребывала в шоке от непривычного обращения, села за руль, и мы быстренько покатили прочь.
Я думала, что вверенная мне особа тут же начнет звонить родителю или верещать на всю улицу. Но ничего подобного не произошло. Катя молчала, равнодушно уставившись в окно. Лишь иногда я перехватывала ее мстительный взгляд в зеркале заднего вида. Наверное, выдумывала ответную каверзу. Придется быть начеку.
Так, в полном молчании, мы миновали КП, через пять минут позади остался поселок Юбилейный. Следуя указанию Киреева, я гнала дальше, до первого поворота. Ага, вот и участок трассы, где ведутся ремонтные работы. За ним должен быть поворот…
– Направо, – донесся до моего слуха голос пассажирки.
Я послушно повернула. Прямо по курсу – местный прототип Беверли-Хиллз. Коттеджный городок. Я попыталась угадать, который же особнячок принадлежит Кирееву и его стародавнему другу, которого, в свою очередь, подозревает мой клиент… Стоп! Меня это не волнует.
«Домик должен быть большим, заметным с дороги! – рассуждала я, блуждая взглядом по надвигающимся на нас двух– и трехэтажным дворцам. – Так, который…»
– С круглыми башнями, самый большой, – донесся все тот же безучастный голос с заднего сиденья.
«Ну, прямо Шерлок Холмс!» – усмехнулась я про себя.
Но я уже и без подсказки нашла его. Ошибиться было трудно – строение отличалось от остальных так, как отличается «Запорожец» от «Мерседеса». Банальная, может быть, аналогия, но зато наиболее точная.
– Дальше, почти у Волги, – услышала я снова все тот же ангельский голосок юной пассажирки, – есть еще один похожий. Но наш больше раза в два!
Похоже, Кэт наскучило одиночество, и она готова идти на контакт.
Пользуясь моментом, я напомнила:
– Катя, ты не забыла, о чем отец просил? Для всех я – твоя двоюродная тетка.
Девчонка фыркнула, но поспешила успокоить меня:
– Не бойся, тетя Женя, не забыла. За это я с папика что-нибудь покруче нового сотика сниму!
От «тети Жени» меня слегка передернуло. Драгоценное чадо моментально это почувствовало и зло рассмеялось. Я догадывалась, что теперь она меня будет называть так при каждом удобном случае.
«Одно только радует, – философски размышляла я, успокаивая себя, – что золотцу вряд ли грозит реальная опасность! Поэтому сильно напрягаться не придется. Пусть выкаблучивается сколько влезет! У нее сейчас такой возраст. Ну а штука баксов…»
Именно столько я получила авансом за два дня бдения при чаде. Могла потребовать и больше, но совесть не позволила. Андрей Викторович намекнул, что прежний уговор насчет пяти тысяч остается в силе. В ответ лишь неопределенно дернула плечом – зачем расстраивать работодателя? Сама-то я знала, что и пальцем не пошевелю в этом направлении.
Меж тем мой «фолькс» подкатил к кованой ограде. Такая, знаете… Выложенный из красного кирпича столбик, затем три метра железных прутьев, затем новый столбик. У ворот я остановилась, поскольку ворота были закрыты.
– Жми на сигнал, – посоветовала мне Кэт. – Сразу Санек выскочит.
Санек, насколько мне известно, – это сторож при поместье. Я послала двойной длинный гудок и стала ждать.
– Дай я! – оживился ребенок. В мгновение ока барышня перебралась на переднее сиденье и начала упражняться с кнопкой. Теперь уже гудение не прекратилось до тех пор, пока ворота не раскрылись настежь. Появился и запыхавшийся Санек – мужчина лет сорока с первыми признаками зарождающегося ожирения и усатой физиономией.
– Сашенька, милый, – нежным контральто выводила девушка. На устах ее блуждала змеиная улыбка. – Я тебя не с горшка ли сорвала? Прости, если так, но нам въехать нужно.
Саша опустил полный ярости взгляд в землю и буркнул что-то себе под нос. Скорее всего, отнюдь не комплимент в адрес юной инквизиторши. Я была совершенно с ним солидарна в этом вопросе.
Между тем я невольно обратила внимание на новое лицо. Первым делом я определила, глядя на его физиономию, то, что Саша не прочь приложиться к бутылке. Но живой наблюдательный взгляд, на миг пересекшийся с моим, подсказывал, что Санек не так прост, как может показаться на первый взгляд. Роста Саня был гвардейского. Торс хранил отпечаток былой спортивности, только вот от спокойной жизни уже порядком оплывшей. Одевался бравый стражник в традиционный камуфляж.
Саша убрался с дороги, и мы вкатились на территорию фазенды. Периметр ограды охватывал добрых полтора гектара землицы. Плодовых деревьев я не заметила, зато здесь росли ели, пихты, березы, дубы, имелось много цветников. Все оказалось примерно так, как я себе и представляла изначально, за исключением разве что масштаба.
Поместье имело форму прямоугольника. Не сильно вытянутого, ближе к квадрату. Двухэтажный дом был приземистым и смахивал на слегка уменьшенную копию тарасовского краеведческого музея. Правда, колонн, украшающих то почтенное сооружение, я не заметила. Зато по бокам наружную галерею второго этажа окружали миниатюрные башенки. Располагался дом на северной стороне, почти у самой ограды. Рядом виднелись еще какие-то постройки, но их назначения я пока не знала, могла только догадываться. Бассейн был таких размеров, что вполне годился для проведения соревнований по плаванию.
«Да, одолеть такую громаду в одиночку оказалось бы сложно не только господину Кирееву! – говорила я себе, пока ждала, когда Санек откроет гараж. – «Данко»… «Данко»… Чем же занимается милейший Андрей Викторович? Может, нашел долларовую скважину на тарасовской земле и знай качает прямиком оттуда «зеленые»?»
– У вас должен быть садовник, – заметила я вслух.
– Грач сегодня вряд ли придет, – живо откликнулась Кэт. – А жаль! Стоило бы взглянуть на этого урода!
– Для тебя вообще нормальные люди существуют? – на всякий случай поинтересовалась я.
Вопрос на некоторое время поставил девушку в тупик.
– Сейчас с дядей Антоном познакомишься, – наконец проговорила она, – люксовый мужик!.. Я за такого замуж выйду! – добавила она свойственным ей безапелляционным тоном.
От гаража, расположенного рядом с домиком сторожа, мы прошли по дорожке до бассейна.
Антона Валентиновича, здесь находившегося, не вычислить было сложно, поскольку, кроме знакомого мне уже господина Киреева, он оставался единственным мужчиной в окружении двух женщин. Андрей Викторович не заставил себя ждать и поспешил представить меня своему партнеру. Но, прежде чем он успел это сделать, послышался ангельский голосок моей подопечной:
– Дядя Антон, познакомься с тетей Женей!
Думаю, сделала она это исключительно для того, чтобы позлить меня.
– Антон.
– Евгения.
– Знакомьтесь, Женя. Моя сестра – Лада.
Женщина лет тридцати серьезно смотрела на меня, чуть улыбаясь одними уголками губ. Взгляд ее тщился внушить мне искреннюю радость от нового знакомства, но преуспеть в этом ему мешала изрядная доля настороженности.
Выглядела женщина сногсшибательно. Кроме великолепных внешних данных, которыми господь наградил ее в изобилии, ей было свойственно умение упаковать конфетку, то бишь себя, в очаровательную стильную обертку.
Но долго разглядывать Ладу мне не пришлось. Мы даже не успели обменяться дежурными фразами. Катерина совершенно игнорировала сестру отцовского друга. Приветствие Лады осталось безответным, поскольку девушка уже мчалась к дому. Мне пришлось последовать за ней. Уже за спиной я услышала голос Киреева:
– Попросили Женю приехать специально, чтобы с Катюшкой повозилась. Оставить дочь на два дня одну в городе я не рискнул.
– Оно и правильно. А ты не переживай, у девочки просто возраст такой…
«Черт возьми, – раздраженно думала я, – Андрей Батькович! Тебе не телохранитель нужен был, а няня для избалованного чада! Ну ничего, я тоже умею быть стервой, особенно если меня довести до белого каления!»
Желание испортить маленькой стервозе жизнь на эти два дня становилось просто непреодолимым искушением.
Второй этаж был занят жилыми комнатами. Как я уже знала, семейству Киреевых принадлежит левая часть особняка. Катя пропустила первые две двери и повернула ручку третьей.
– Женя, ваша комната дальше по коридору, – услышала я за спиной голос, совершенно исключающий даже намек на какие-либо эмоции. Повернулась и увидела мадам Кирееву.
– А эта? – кивнула я на дверь напротив комнаты милой детки.
– Это – моя.
– Анна Андреевна, мне нужно находиться рядом с вашей дочерью, – проявила я твердость.
– Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости. – В голосе слышалось явное нежелание уступать. Глаза смотрели бесконечно мудро и чуть грустно. Словно это я подбила ее мужа на невинную шалость, которую ей приходится сейчас терпеть.
– Тогда не понимаю, для чего понадобилось мое присутствие, – совершенно не желала я опускаться до статуса няньки. – Если я должна выполнять свою работу, то хочу, чтобы мне предоставили для этого условия.
– Хорошо, – неожиданно легко уступила надменная мамаша. – Подождите минут пять, пока я приготовлю комнату. Надеюсь, это не сложно?
– Я буду пока у Кати.
– Ты будешь спать со мной в комнате? – В вопросе слышалось больше деланого возмущения, чем искреннего недовольства.
Девчонка выжидала случай устроить скандал.
– К счастью, в этом нет необходимости, – поспешила я разочаровать ее. – Моя дверь напротив. Если тебе покажется, что что-то или кто-то угрожает тебе, сразу стучи.
Последняя фраза прозвучала глупо, я сама уже отлично это понимала. Катя – тоже, поскольку тут же начала хохотать.
– Слушай, ты мамика умудрилась выселить? Сила!
Небольшая пауза, и чертенок возвратился к своему привычному:
– А какого хрена ты тут торчишь?
– Жду, когда мне приготовят комнату.
– Мне что, переодеваться при тебе?
– А ты все же решила расстаться со своими тряпками? – не удержалась я от маленькой шпильки.
Девчонка промолчала, только бросила в мою сторону откровенно злой взгляд. Затем, не говоря больше ни слова, скинула майку. Бюстгальтер она не носит – это я заметила сразу. Впрочем, особой необходимости в этом у нее еще пока нет. Следом на пол упали джинсы. Под конец девушка избавилась и от трусиков.
«Будет еще та штучка! – отметила я, с интересом наблюдая демонстративный экспресс-стриптиз. – Через пару лет – держитесь, мужики! Хотя почему через пару лет? Звонила же она сегодня какому-то Димычу!»
Пока я так рассуждала, Кэт облачилась в купальник и невинным взглядом посмотрела на меня.
– Женя, а ты чего отстаешь? Или в воде тебя рядом со мной не будет? А вдруг я утону?
Меня забыли предупредить о существовании бассейна. Хотя – не дурочка, должна была сама догадаться!
Мы спустились вниз.
Стоявшая передо мной машина наконец тронулась, и через минуту я выплыла из бетонного колодца. Очередная сигарета, только что прикуренная, полетела в окно. Я вырулила из общего потока, забирая вправо. Меня ждет грунтовая дорога вдоль посадок. Но один взгляд на длинный ряд машин, протянувшийся до самого подъема, однозначно подтвердил правильность моего решения.
«Убийца наверняка тоже свернул! – подсказывало мне чутье. – Или здесь, или чуть дальше, перед самым подъемом!»
Лучше бы дальше! Тогда бы у меня был неплохой шанс успеть первой.
Дождь прошел днем раньше. Хоть солнце и подсушило землю, но ляпины луж попадались на моем пути тут и там. Потому ехала я настолько быстро, насколько возможно без риска потерять управление и врезаться в дерево. Поворот…
«Черт!..»
Больше в моем сознании не успело ничего промелькнуть, поскольку на это просто не было времени – пейзаж за лобовым стеклом неожиданно пустился в бешеный пляс. Тело само думало за меня.
Как я успела выскочить? Наверное, мой ангел-хранитель успел шепнуть за меня словечко всевышнему и отсрочил тем самым мою преждевременную кончину.
Пара кувырков, и я застыла, провожая взглядом мою многострадальную машину. «Фольксваген» полетел к берегу Волги, попал колесом в валун, выписал лихой пируэт и приземлился на собственную крышу.
«Сейчас взорвется, – я тупо смотрела вниз. – Сейчас взорвется бензобак!»
Сколько видела боевиков, в них дело всегда заканчивалось именно этим.
Но… прошло с полминуты, а взрыва так и не последовало. Я тем временем отошла от шока и начала карабкаться наверх. В коленке свербила тупая боль, но мне некогда обращать на нее внимание, пока есть возможность догнать того, кто хочет избавиться от меня.
Первое, что я увидела сразу, – бревно поперек дороги. От удара оно сдвинуто и лежит наискосок. Бревно. Мой пропуск на тот свет. В то, что это случайность, я не верила. Подтверждал мою мысль звук мотора машины. Кто-то спешно удалялся с места неудавшегося покушения. Кто это – гадать бесполезно. Это он. Человек, уже убивший двоих. Моя смерть стала бы последней. После нее уже никто и никогда…
Думать об этом совершенно не было времени. Мышцы сами пришли в движение, посылая тело вперед. Коленку саднило, но это такая мелочь по сравнению с тем, чем вообще могло кончиться дело! Я побежала вслед за удаляющимся звуком авто к поместью, на территории которого и началась вся эта свистопляска.
Катя некоторое время еще смотрела на меня, наслаждаясь маленьким триумфом. Затем перекинула через плечо полотенце и уронила:
– Пошли, конвой.
Хрупкий намек на нормальные отношения, появившийся было у ворот гаража, растаял бесследно.
Когда проходили холл, на глаза мне попалась Лада. Во взгляде – сочувствие. Я мысленно поблагодарила ее за это.
Пока я падала в шезлонг, Катюха с разбега прыгнула в воду, на ходу роняя полотенце. С явным расчетом на то, что «тетя Женя» подойдет и поднимет его. Черта с два!
От нечего делать я разглядывала окрестности. Как уже говорила, площадь поместья – добрых полтора гектара. Кроме домика охранника, я заметила пару беседок в глубине елового лесочка. Еще одна притулилась среди березок. С моего места просматривались и те постройки, что находятся справа от коттеджа. Легко угадывалась сауна. А дальше что-то вроде гаража.
Боковым зрением я уловила появление людей. Это второй совладелец коттеджа в компании с господином Киреевым. Они поднимались по лестнице на галерею второго этажа. Лада в купальнике лазоревого цвета спешила поплескаться в бассейне. Полотенце уронила мимо шезлонга – традиция у них, что ли, такая?! – и прыгнула в воду. Я проводила ее взглядом и вновь обернулась к мужчинам, беседовавшим вполне мирно. Затем обнаружила, что не одна я проявляю интерес к их общению. Госпожа Киреева поспешила присоединиться к парочке. К тому же в поле зрения появился и сторож Саша. Он делал вид, будто усердно что-то ищет под ближайшей елью. От натуги даже бормотал что-то себе под нос. Но меня провести сложно – гораздо больше его интересовали личности, собравшиеся на галерее.
Я перевела взгляд на бассейн и увидела, как дочь Киреевых и сестра Антона общаются на змеином языке. Что они говорили, я не слышала, но прекрасно видела выражения их лиц. Ядовитую улыбку и убийственно злой взгляд обеих. Выходило, что их «симпатия» вполне взаимна! Впрочем, при общении с Кэт трудно представить что-то другое. Тем более что Ладе нет нужды притворяться или сдерживаться: у них равный статус хозяев жизни.
Я ненадолго оставила их в покое и понаблюдала за сторожем. Тот со своими «поисками» переместился уже почти к самому дому.
«Выходит, Киреев не наврал про расписку! – вспомнила я первую встречу в кафе с Андреем Викторовичем. – Иначе чем объяснить всеобщее живое любопытство?»
От собственных мыслей меня отвлек кошачий вопль. Но вопила не киска, а вверенное мне чадо. Секунда – и я была уже у края бассейна. Первым делом убедилась, что с ней по-прежнему все в порядке. Руки-ноги целы, тонуть Катя не собиралась, ну а вопли… Как я уже убедилась, это неотъемлемая часть ее натуры.
– Никогда он не будет твоим! Слышишь, ты!!! – орала она безмятежно улыбающейся Ладе, одновременно вылетая из воды.
– Посмотрим, – спокойно отвечала та, не переставая улыбаться. Но глаза ее в тот момент вовсе не мерцали радостью. Скорее напоминали две амбразуры, готовые в любую секунду открыть прицельный огонь.
Это «посмотрим» для Катерины оказалось последней каплей. С очередным кошачьим воплем она, совершенно забыв про полотенце, полетела в дом, оставляя за собой мокрые следы.
Что делать – я помчалась вдогонку. Но дверь на втором этаже закрыта. Некоторое время я стучала и уговаривала девочку открыть мне. В ответ слышался откровенный рев.
«О господи, только истерик мне не хватало!» – устало подумала я и продолжала настукивать.
Неожиданно я поймала себя на мысли, что приятель моей тетушки уже кажется мне милым и забавным старичком.
От такого шокирующего открытия меня отвлекло сопение Андрея Викторовича за спиной.
– Женя, вы это… – смущаясь, он прятал глаза. – Вы это… идите вниз. Вам она не откроет – только мне. А я вас позову потом.
– Хорошо, – легко согласилась я с ним. Мне требовалась передышка, иначе я могла сорваться и нашлепать юной стервозе попку.
В холле мне встретился Антон. Я воспользовалась случаем и разглядела второго владельца мини-дворца внимательнее.
Первым делом я отдала должное вкусу Кэт. Такой мужчина не мог не очаровать. В нем чувствовалась порода. К примеру, если при всем своем богатстве месье Киреев ассоциировался со словом «плебей», то его приятель юности – с настоящим патрицием. Возраста они примерно одного. Волосы у Антона по плечи и слегка вьются на концах. Зачесаны назад. На висках – легкая седина. Глаза смотрят непринужденно и весело. Приятно, черт возьми, встретить хоть один нормальный взгляд!
– Женя, сделайте себе коктейль и отправляйтесь на второй этаж! Оттуда совершенно потрясающий вид на Волгу! «Эх Волга, колыбель моя! Любил ли кто тебя, как я?» Помните?
– Конечно, – улыбнулась я в ответ.
– Впрочем, идите сейчас. Я сам все сделаю и поднимусь к вам. Вы что предпочитаете?
– Что-нибудь не очень крепкое, – ответила я, оставляя право выбора за хозяином.
Пару минут я наслаждалась прекрасным речным пейзажем. Волга была пустынна и безмятежна, только вдали, у противоположного берега, что-то двигалось. Что именно – угадать с такого расстояния сложно.
Антон Валентинович появился с двумя бокалами в руках.
– Не заставил ждать? – мило улыбнулся он.
Я сделала глоток. М-м-м! Что-то вкусное, что именно – определить не могла и спросила о том хозяина. Некоторое время наша беседа вертелась вокруг искусства приготовления коктейлей. Затем плавно переползла на общие кулинарные темы. Я в них совершенно не сильна, и вкусным полноценным питанием в нашей семье заведует исключительно моя дражайшая тетя. Потому по большей части молча слушала собеседника. Антон Валентинович оказался человеком проницательным и быстро понял, что кулинарией я не интересуюсь.
– Женя, а чем вы занимаетесь?
Этот вопрос я ждала давно и ответ на него продумала заранее.
– Работала раньше в школе педагогом. Теперь тружусь в частной фирме. Продаю женскую одежду.
Я была совершенно уверена, что на этой теме мы не застрянем. Вряд ли Антона Валентиновича интересуют разные там колготки. Но неожиданно попала впросак, поскольку второй хозяин неожиданно начал меня расспрашивать.
Через некоторое время он резко замолчал и нахмурился.
– Знаете, Женя, – вдруг заметил Антон. – Напрасно вы дали уговорить себя Андрею и приехали сегодня к нам.
– Почему?.. – Изумлению моему не было предела. – Почему вы решили, что Андрей Викторович…
– Да оставьте вы это «Андрей Викторович», – поморщился он. – Давайте обойдемся без отчеств. Я ведь понимаю, что ему совершенно наплевать на свою семью – господь ему судья. Но вы… девушка умная и, кажется, интеллигентная. Зачем?
– Что «зачем»? – переспросила я.
Вместо ответа он задал новый вопрос:
– Неудобно вас спрашивать… Скажите, давно вы с Андреем?..
Наконец я поняла, в чем дело.
– Уверяю вас, Антон, что никакие личные отношения меня с господином Киреевым не связывают. Здесь я исключительно из-за Катерины. Попросили.
Когда я произнесла «господин Киреев», левая бровь моего собеседника изогнулась дугой, и на лице мелькнула скептическая усмешка.
Но ведь я говорила совершеннейшую правду. Наверное, мой честный взгляд все же убедил его в искренности, поскольку других вопросов на эту тему не последовало. Антон замолк, потом вдруг вновь воззрился на меня.
– Так, значит, вы свободны?
Вместо ответа я весело засмеялась – столь неожиданным оказался поворот в разговоре.
– Ага! – нисколько не ломаясь, ответила я.
К чему бы привела наша дальнейшая беседа, осталось загадкой. Ее прервали звуки нового скандала, доносящиеся откуда-то снизу. Я невольно прислушалась и убедилась, что на сей раз Катя ни при чем. Один голос без сомнения принадлежал Кирееву – его фальцет трудно не узнать. Второй… кажется, я тоже признала. Это жена Андрея Викторовича.
Антон сразу забыл обо мне и с решительным видом поспешил вниз. Я присоединилась к нему. На первом этаже мы застали финал сцены.
Действительно, это оказалась чета Киреевых. Оба изрыгали пламя.
– Ты… ты! – глухо выдавливал из себя Андрей Викторович. Лицо его перекосилось от ярости. Казалось, еще секунда, и он просто ударит свою половину.
– Запомни, – яростно шипела в лицо мужу Анна Андреевна, – не будет по-твоему! Иначе… иначе я на все пойду! Ты меня знаешь!
– Да что ты можешь, ты! Если б не я… кем ты была, вспомни, блядь!
Произносилось все это сплошным речитативом с противным злым смешком под конец. Лицо его при этом выражало смесь похабщины и дешевенького торжества. Однако и тень испуга все же проскальзывала! Я поймала себя на мысли, что Киреев неожиданно стал мне до ужаса противен, и возникло бешеное желание звездануть ему по физиономии. Вместо меня это сделала его супруга. Пощечина получилась звонкой и на удивление сильной. Киреев был ошеломлен до предела. Секунду-другую он, выпучив глаза, смотрел на свою половину. На щеке отчетливо проступал пунцовый след пятерни. Потом он пришел в себя и… ничего сделать не успел, поскольку Антон Валентинович крепко держал его за плечи.
Анна Андреевна еще несколько мгновений прожигала его взглядом, затем круто развернулась и почти бегом удалилась по направлению к гаражу. Вскоре оттуда донесся нетерпеливый звук клаксона.
Бедный Санек! Мне почти стало его жалко.
Я оставила друзей для душевной беседы и поднялась в комнату Кэт. Сделала это исключительно затем, чтобы забрать свою спортивную сумку. Чадо отреагировало на мое появление одним-единственным косым взглядом.
– Все они сволочи! Подонки! – безучастно глядя в стенку, сказала Катя. Непонятно, кому предназначались ее слова. Но я не собиралась ей отвечать – просто взяла с пола сумку и вышла.
В замочной скважине комнаты напротив торчал ключ, предусмотрительно оставленный госпожой Киреевой.
Я закрыла дверь и рухнула в кровать. Закрыла глаза и постаралась расслабиться. Мне это никак не удавалось, поскольку мысли вертелись вокруг людей, в чьем обществе я оказалась волей случая.
Как любой нормальный человек, ненавижу семейные ссоры. А уж чужие!..
Меня одолевало огромное искушение спуститься вниз и объясниться с Андреем Викторовичем. Вернуть ему часть заплаченных авансом денег, кое-что удержать за моральный ущерб и распрощаться навечно! Если попробует разговаривать со мной в том же тоне, что и с женой… Что ж, тогда одной пощечиной ему не отделаться!
Еще не приняв окончательного решения по этому поводу, я вышла из комнаты. В холле застала одного Антона.
– Прошу вас, Женя, не придавайте случившемуся большого значения.
Его обаятельная улыбка обезоруживающе подействовала на меня. Неожиданно в душу вернулись мир и гармония.
– Женя, давайте так, – услышала я еще один голос и повернулась к лестнице, с которой он раздавался. Со второго этажа спускалась Лада. – Вы на сегодня и завтра – наша гостья! У меня все-таки день рожденья! Если все разъедутся – что же мне, бедной, делать?
– Ладно, девушки, пойду займусь подготовкой праздничного ужина, – деловито глянув на часы, заметил второй владелец особняка. – А то мы плюс ко всему рискуем остаться голодными!
Не зная, куда себя деть, я спустилась в парк и неожиданно наткнулась на сторожа. Он энергично копал землю около своего домика. Заметив меня, тут же отставил лопату и начал торопливо вытирать руки прямо о свой камуфляж. Зачем, непонятно. Выглядел он в этой ситуации крайне подозрительно. Неожиданно Санек поспешил мне навстречу и первым начал разговор:
– Вы это… здесь не расхаживайте!
– Интересно, почему? – искренне удивилась я.
– Потому, что это… опасно! Скажем, я за вас не отвечаю!
– Да не надо за меня отвечать, – пожала плечами я. – Уж сама за себя как-нибудь отвечу!
Мой равнодушный ответ несколько охладил пыл сторожа и вверг его в полную растерянность. Мне сразу стало ясно, что я ему чем-то помешала. Или неожиданно стала нежелательным свидетелем?
– Это… собака может сорваться! – наконец нашел Санек что сказать.
– А где это… у вас она привязана? – невольно передразнила я его.
– Там! – неопределенно махнул он рукой в сторону коттеджа.
– Ну так а я-то тут!
Ситуация начала меня забавлять. Тем более что Санек опять растерялся, не зная, что ответить. Просто смотрел на меня злым взглядом и беззвучно шевелил губами. Скорее всего, отпускал ругательства в мой адрес?
Неловкое молчание продолжалось секунд десять, потом он просто развернулся и ушел. Лопата осталась стоять у стены. На полдороге к двери сторож спохватился, вернулся за ней, одарил меня напоследок еще одним недобрым взглядом и теперь уж удалился окончательно. Дверь за ним громко хлопнула. Вскоре я увидела его силуэт в окне сторожки. Санек наблюдал за мной. Я подозревала, что стоять он будет так до тех пор, пока я не удалюсь.
«Странный тип, – подумала я. – Визит к психиатру ему бы не повредил!»
Я не желала смущать его дальше и, развернувшись на девяносто градусов, побрела дальше. Дорожка привела меня к беседке. Некоторое время я сидела в ней и наслаждалась одиночеством.
Неожиданно на ум пришли слова Киреева, сказанные в пылу гнева жене. В них был определенный намек на прошлое. Интересно, что он имел в виду? Чем же согрешила Анна Андреевна? Гуляла шибко в молодости? Нет… тут что-то большее! Как, впрочем, и угроза госпожи Киреевой мужу. Несмотря на все его старание скрыть это, она, очевидно, достигла цели.
«Из-за чего же они могли поругаться? Может, Андрей Викторович рассказал Анне о краже?»
Я раздумывала над этим вариантом. Он мне не нравился.
«Возможно, мой клиент обвинил ее в том, что она выболтала код замка? Еще при первой нашей встрече Андрей Викторович ясно дал понять, что пуританством его супруга не страдает. Может, именно к этому относится последнее его слово, за которое он и огреб пощечину?»
Мое одиночество неожиданно нарушила Лада:
– Вот вы где, Женя. А я вас по всему саду ищу. Пойдемте к столу.
Я послушно поднялась и отправилась вслед за ней.
– А где Андрей Викторович? – просто так, от нечего делать поинтересовалась я.
– Андрей? Он у себя в кабинете. В чувство приходит.
– Н-да, неприятная получилась сцена.
– А-а! – Лада махнула рукой. – Этого и следовало ожидать! Нужно было думать, на ком женишься!.. Ой, извините, Анна же ваша родственница?
Лада остановилась и посмотрела на меня. Она пыталась придать лицу подобающее смущенное выражение. Именно пыталась, поскольку получалось это ужасно плохо. Актриса из сестры Антона, видно, никудышная. Глаза так и горели любопытством. «Что же она ответит мне?» – вопрос в них читался столь откровенно, словно был высказан вслух.
Я просто пожала плечами. Истолковать мой жест можно по-всякому, но уж это не моя забота! Пусть теперь госпожа Очарованье поломает голову, если ей захочется!
Оставшийся отрезок пути до особняка мы молчали.
Сейчас я тоже молчала, поскольку разговаривать мне было не с кем и некогда. Разве что со встречными воробьями. Но к чему сбивать дыхалку? Потому я бежала и только пыхтела себе под нос. На два шага вдох, на два выдох. Еще километра четыре осталось.
«И все же до самого последнего момента ничего, абсолютно ничего не говорило о том, что назревает беда!» – неожиданно подумалось мне, и я вновь вспомнила ту ночь, ставшую точкой отсчета…
– Женя, передайте, пожалуйста, тарелку.
За столом мы сидели впятером: Киреев, Катя, Антон со своей сестрой и я. Санек в круг избранных не входил. Последний раз его фигура попалась мне на глаза минут пятнадцать назад, когда мы дружно выходили курить на свежий воздух. «Дружно» – это касалось Лады, меня и Антона.
Андрей Викторович довольно быстро дошел до той кондиции, когда из-за стола самостоятельно встать уже трудно. Впрочем, после семейных дрязг даже директора солидных фирм напиваются. Я видела подобное не раз и потому не сильно удивилась. Единственное, что меня насторожило, так это скорость, с которой развозило главу «Данко».
– Н-ды – ды-бу! – вырвалось у него неожиданно. Затем последним усилием воли Андрей Викторович на некоторое время вошел в более-менее нормальное состояние: – А-а-а! Вы все!.. Антон, ты мне так и не ответил! Что же ты, дружок?! Ты ведь всегда таким принципиальным был! Это я быдло, а ты же у нас…
Но тут его взгляд занесло вправо, и он уткнулся в меня. На некоторое время завис. Кто я и что делаю за столом в его холле, Киреев явно не разумел. На некоторое время он крепко задумался над этим загадочным обстоятельством, и в гробовой тишине, казалось, стало слышно, как натужно скрипят его мысли.
– Т-с-с-с! – наконец вспомнил он меня. Подмигнул и прижал палец к губам.
Голова мотнулась дальше вправо, взгляд на некоторое время задержался на Кэт. Но с собственным чадом Киреев даже в таком состоянии не дерзнул связываться. Новое перемещение по часовой стрелке – и теперь объектом внимания стала именинница. Ее теплая и слегка заговорщическая улыбка не принесла должного результата.
– Ты, ты сейчас так на мою блядь похожа… Ты думаешь, я не знаю?! Я уже разговаривал!.. Сама знаешь с кем! Удивилась? А нечего удивляться! У меня денег-то больше, ха-ха! Все уже у меня! У ме-ня! У ме-ня! – запел он под конец, пьяно дурачась.
Мне стало противно.
Я взглянула на Ладу и чуть не уронила вилку! Лицо ее сейчас походило на фарфоровую маску – так резко побледнела женщина. От приветливости не осталось и следа. Во взгляде неожиданно прорезалась такая ярость, что я невольно проверила, нет ли ножа у нее в руке. Ножа не было, но пальцы так стиснули вилку, что побелели костяшки. Губы что-то беззвучно шептали.
К счастью, силы окончательно покинули господина Киреева, и голова его безвольно упала на грудь.
Во время происходящего спектакля мне некогда было думать, но сейчас одна невольная мысль просто поразила: кроме Киреева, за все это время за столом никто не произнес ни слова. Словно галиматья, только что им произнесенная, все же имела для окружающих какой-то смысл. Не зря ведь говорят: что у трезвого на уме, у пьяного на языке!
Но, поскольку для меня никакой вразумительной полезной информации в его бессвязных тезисах не оказалось, думала я о другом. Складывала в голове один плюс один и пристально смотрела на милого ребенка. Катя с лицом ангела слюнявила свой бокал шампанского. Она сделала непонимающую рожицу в ответ на мой многозначительный взгляд. Напряженная тишина за столом нарушилась мелодичным пиликаньем сотового. Второй совладелец особняка набирал номер.
– Саша!
Антон, единственный настоящий мужчина в этом доме, спешил исправить положение.
– Саша, подойди, пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.
Санек откликнулся на зов довольно быстро и нисколько не удивился состоянию почтенного Андрея Викторовича. Глядя на его бесстрастное лицо, я затруднилась сделать правильный вывод. То ли Киреев так часто напивается до свинского состояния, то ли Саньку просто не положено показывать свои эмоции? Так что же, первое или второе?
«Скорее всего, первое. Хотя, может… Да черт с ним – и с первым, и со вторым! Какая мне разница?!» – отчего-то разозлилась я собственным бестолковым мыслям и встала из-за стола, поскольку за пару секунд до меня то же самое сделала моя клиентка. Вверенный под охрану субъект, если уж выражаться точно. Поскольку клиентом – тем, кто платил мне деньги, – является ее папаша, который пребывает сейчас в состоянии крайнего опьянения, или же… Но это «или же» я пока оставлю при себе.
– Женя, не уходите, пожалуйста, – услышала я умоляющий голосок. Лада действительно смотрела жалобно. Все следы злости, появившиеся на ее красивом лице во время монолога Киреева, растаяли бесследно, и оно опять являло собой образец добродушия и учтивости. Только теперь в общий колер добавился оттенок покорной просьбы. – Все же у меня день рожденья! Один напился, вторая уехала. Скоро я одна за столом останусь!
То, что плод союза этих двоих покидает застолье, Лада проигнорировала. По-моему, это ее только порадовало.
– Сейчас, только джемпер накину, – сказала я громко, сама же красноречивым взглядом указала на спину спешащей на второй этаж Кэт. Лада меня поняла и на секунду опустила ресницы, подтверждая это.
– Ну, конвой? – В голосе девочки дерзости и вызова хватило бы на десятерых.
Я обошла молчанием ее вопрос и задала свой:
– Ты сколько отцу клофелина набухала?
– Чего-чего?!
Личико барышни тут же из миленького превратилось в противное. Мне захотелось развернуть Кэт на сто восемьдесят градусов и сделать то, что совершенно упускал из виду ее папаша. А именно – надрать как следует ей задницу!
– Последний раз тебя, дуру, спрашиваю: сколько ты набухала клофелина? – проговорила я таким бесстрастным голосом, словно о погоде спрашивала.
Но через пару секунд не выдержала, поскольку ротик Катьки продолжал глумливо кривиться и отвечать девица мне явно не собиралась. А я терпеть не могу, когда игнорируют мои вопросы. Тем более такая вот сопля!
Я «слегка» надавила пальцами ей на плечо. Есть там одно местечко… как раз туда попал мой большой палец.
– Ты… ты что?! – Девушка изумилась во второй раз. На смену циничной гримаске на лице появилось выражение боли и обиды. Я уже раскаивалась в своем поступке, но искушение оказалось так сильно!
– Ты мне ответишь или пора вызвать «Скорую» твоему отцу? Его увезут в больницу. Возможно, сделают с ним много неприятных вещей. Ты, конечно, обрадуешься. Но, клянусь, он обязательно узнает, кому этим обязан.
– Дура, ничего ты не понимаешь!
Неожиданно большие черные глаза девочки наполнились слезами. Неожиданно – самое верное слово. Поскольку произошло это очень быстро, словно где-то внутри Кэт просто открыли кран! Р-р-ра-з – и хлынуло!
– Ты думаешь, я отца не люблю?
– Н-ну, не знаю, – промямлила я. Да уж, вверенный объект весьма близок к истерике.
– Я не только не люблю его, я его не-на-ви-жу!
Последнее слово было произнесено по слогам свистящим шепотом. Словно девочка боялась, что кто-то подслушает ее признание.
– За что же ты его так?
Я понимала, что говорить на эту тему ей уместнее было бы с матушкой. Хотя кто знает, какие у них отношения? Но поскольку госпожа Киреева сейчас, скорее всего, в Тарасове, рассчитывать на ее моральную поддержку не приходится. Папаня – в коматозном состоянии и выйдет из него благодаря стараниям собственного же чада не скоро. Так что…
– Так за что же ты на отца-то в обиде?
Возможно, психолог придумал бы лучший подход. Но я, к сожалению, не психолог. Потому просто задала тот вопрос, что первым пришел на ум. Правда, старалась вложить в свой голос максимум теплоты и участия.
– Потому что он идиот! Не понимает, что он этой сучке не нужен! Думает, что хитрее! Ха-ха!
Ее смех доказывал, что случилось именно то, чего я опасалась: у девицы началась истерика.
Смех неожиданно оборвался. Теперь девушка очень серьезно смотрела на меня. В глазах еще мерцали слезы, но взгляд был строг и до странности адекватен. И тут я поняла, что меня так поразило в нем – он получился неожиданно каким-то… ну, слишком взрослым, что ли.
– Женя, вы не понимаете, что происходит здесь, в этом доме. Да оно вам и не нужно. Послезавтра в три часа дня мы простимся и больше никогда не увидимся. Наши заботы останутся нашими. А насчет клофелина, – тут на ее мордашку вновь вернулись признаки детства, – если бы я этого не сделала, папаня провел бы ночь с этой шлюхой! Видела, как ее перекорежило?!
– Я видела, что ей не понравились его слова.
– Еще бы! – Мечтательно-злорадный огонек – искорка вдохновения для новых «боевых» действий вновь вернулся к ней. Слезы высохли без следа. – Ладно. – Девочка зыркнула исподлобья и отвернулась. Видно, желание пооткровенничать отхлынуло так же резко, как и пришло. – Поздно уже. Давайте спать. А насчет дозы не волнуйтесь, проверено!
– Ну, коли так, – говорила я вслух, а про себя думала: «Ни хрена себе, вот это ребенок!» – С твоего разрешения, я еще посижу за столом. У человека все-таки день варенья.
– У «че-ло-ве-ка»! – передразнила она меня. Злость на ее милом личике в тот момент была совершенно не наигранной. – Я бы такого человека из папиного пистолета пристрелила! Да и папу заодно с ней!
– А у твоего отца есть пистолет?
– В сейфе в его кабинете. Он сейчас как раз там и дрыхнет.
– А что же его в комнату не отнесли?
– Так ты их спальню заняла. Да и кабинет ближе к холлу, чем остальные комнаты. Думаешь, приятно такую тушу волочь?
– Ах да, – несколько растерялась я и, для того чтобы это скрыть, сказала: – Ну, сейф под кодом, так что тебе убить…
Мой уверенный голос был перебит ее громким смехом. В результате я смутилась второй раз за сегодняшний вечер.
Всплеск веселья продолжался довольно долго, и я начала опасаться, что своим вопросом спровоцировала новый приступ истерики.
– Ой, не могу! – насмеявшись вдоволь, девочка схватилась за живот. – Филипп – и тот, наверное, код знает! Один, пять, двенадцать, пятьдесят девять – день рожденья папика! Но он Филиппу ни к чему!
– А Филипп – это кто? – спросила я.
– Пес. Овчарка наша!
Спасибо, я уже и сама догадалась!
Оказавшись в коридоре второго этажа, я вдруг обнаружила, что дверь в кабинет героя дня чуть приоткрыта. Неожиданно для самой себя я зашла внутрь. Андрея Викторовича определили на обширный кожаный диван, хотя ему сейчас было все равно. Он не рыпнулся бы, даже если бы его просто свалили на пол. Глядя на него, я вполне уверилась, что до утра этот тип проспит точно.
Я уже собралась выйти, как мое внимание привлек сейф. Точнее сказать, несгораемый шкаф с номерным замком. Повинуясь внезапному импульсу, я быстро подошла к входной двери и затворила ее. Затем вернулась и набрала шифр. Пятнадцать, двенадцать, и… пятьдесят девять. Потянула ручку – дверца открылась. Н-да.
Признаться честно, не ожидала, что Катя скажет правду!
Я тупо уставилась на толстую картонную папку с листами бумаги в ней. Внутри шкафа было еще одно отделение и еще одна дверца. Она закрывалась на ключ, который, кстати, торчал в замке.
Сказал А, говори уж и Б! Я повернула ключ и заглянула во внутреннее отделение. Там тоже лежали какие-то бумаги, а поверх всего – тот самый пистолет, про который обмолвилась Катя.
«Ладненько, полюбопытствовала, и хватит!» – одернула я себя и захлопнула сейф. Сначала внутреннюю часть… Словом, оставила все так, как было до моего вторжения.
Однако после эксперимента я невольно задумалась над рассказом Андрея Викторовича во время первой нашей встречи. И опять достоверность его показалась мне, мягко говоря, сомнительной.
Я вышла в общий коридор и притворила за собой дверь кабинета Киреева. Тут же спохватилась и чуть приоткрыла ее. То, что я только что проделала, по идее не нужно совершенно. Но привычка – вторая натура. Пусть останется все так, как было до моего посещения.
«Зачем я здесь?» – в который раз за прошедшие часы задавала я себе этот вопрос и не знала ответа. И единственный человек, способный просветить меня на этот счет, – за только что прикрытой мною же самой дверью. Только до утра ответить на чей-либо вопрос он вряд ли сможет.
Одно не вызывало у меня сомнений – если и намечаются какие-то события, то они впереди!
Более не задерживаясь, я направилась к лестнице.