Юси, младший сын рода Эмирай, умирал.
Медленно, тяжело, страшно. Минуты тянулись, все отдаляя и отдаляя трагический миг. Родные смиренно ждали, уже готовые, наплакавшиеся. Уставшие от происходящего, они желали лишь одного – хоть какой-то развязки для всего этого кошмара.
Конец страданий Юси означал бы и конец их страданий. Уж лучше похороны, чем еженощные стоны и крики. И перекошенные ужасом лица слуг. И старый врач, потерявший половину волос и веса, буквально приросший к кровати раненого…
Старик дежурил сутками, пытаясь облегчить мучения больного.
А Юси умирал и все никак не мог умереть.
Он почти не осознавал происходящего, но его организм, крепкий и молодой, цеплялся за жизнь с настойчивостью горной сосны, рвущей кривыми корнями камни отвесных скал. Иногда юноша приходил в себя и смотрел на потолок мутным, полным отчаяния взглядом. Потом снова проваливался во тьму.
Ужасные раны гноились, не хотели затягиваться. Простыни приходилось менять по нескольку раз в день.
Потом, после ночи агонии…
… Юси стало лучше.
Слабость начала отступать, а раны затягиваться.
Это было настоящее чудо!
Спустя месяц Юси встал на ноги. Спустя два – сел на коня и взялся за оружие. При первом выстреле лук дрогнул в руках. При втором – стрела безупречно поразила цель.
Вопреки прогнозам врачей, Юси остался жив, но жизнь его уже не была прежней.
Теперь в ней были только окрестные леса и богатый замок рода Эмирай. Никаких приемов, никаких поездок в столицу, никаких гостей.
Никаких зеркал.
Юси не вышел даже к старшему брату, Анкиру, когда тот приехал проведать родню из столицы. Он смотрел на нарядный кортеж с дальней галереи и думал, что теперь всю оставшуюся жизнь проведет затворником.
За праздничным обедом, который родители устроили в честь прибытия старшего сына, Анкир спросил.
– Где Юси?
– Прости его, – ответил отец. – Он не придет. Ты же знаешь, что с ним произошло.
– Знаю, но я все же брат ему, а не чужой человек.
– Не заставляй его общаться против воли, – попросила мать. – Ему сейчас очень тяжело. Все его мечты стали прахом. Он не знает, как жить дальше со всем этим…
– Я понимаю, – улыбнулся Анкир и предложил: – Все равно, скажите ему, что я очень хочу встретиться и поговорить. У меня есть, чем ободрить младшего братишку. Чем его утешить.
– Вряд ли что-то утешит его сейчас.
– Ну, значит, я просто развлеку его светскими сплетнями. Почему бы нет?
Действительно, почему?
Ближе к вечеру Юси все-таки собрался с духом и явился в покои брата. Застыл на пороге, прячась в глубокий капюшон, как черепаха в панцирь.
– Привет, – улыбнулся Анкир.
Он вскочил, раскинул руки, желая заключить младшего в объятья, но, заметив, как тот шарахнулся в коридор, сел обратно в большое кресло.
– Прости, Юси. Тебе, должно быть, непросто сейчас общаться с людьми. Проходи, садись напротив. Вот чай. Вот вино. Что будешь?
– Ничего.
Юси опустился в соседнее кресло и отвернулся к окну, за которым цвел жасмин.
– Ну, рассказывай, братишка… – воскликнул Анкир. Сообразив, что Юси нечем особо с ним делиться, исправился: – Вернее, давай я расскажу тебе про свою придворную жизнь в столице…
Юси слушал этот долгий рассказ, и от каждого слова, вроде бы невинного, в груди сжимался болезненный комок. Где-то там, за родовыми лесами, жизнь по-настоящему кипит. Там праздники, приемы, охоты…
Про охоту теперь даже думать не хотелось.
– Как сестрица Саяни? – спросил он у старшего брата.
– Здорова и счастлива.
– А как твоя семья?
– В порядке… – Заметив, что голос Юси немного повеселел, Анкир перешел к главному. Ему хотелось расставить все точки над «и». Поговорить, наконец, нормально. – Послушай, можно я скажу тебе то, что думаю?
– Скажи, – прозвучал равнодушный ответ.
– Я… Мне… Я очень сожалею о том, что с тобой произошло.
– Ты ни в чем не виноват. Давай закроем эту тему. Не вижу смысла говорить о прошлом. Мысли о разрушенной мечте больно ранят.
Анкир прекрасно знал, почему тоскует младший. Парень мечтал стать гвардейцем государя, готовился, тренировался. Он был достойнейшим из кандидатов…
– Послушай. Не все еще потеряно…
– Не все потеряно? – Голос Юси звякнул металлом. – Да что ты такое говоришь? – Он развернулся к брату и резким движением сорвал с головы капюшон, открывая лицо. – Ты думаешь, я все еще гожусь на роль государева гвардейца? Уверен, меня даже на порог дворца не пустят! Таким…
От увиденного привыкший к лоску и роскоши Анкир на миг потерял дар речи, но тут же взял себя в руки, произнося:
– Если ты будешь добр меня выслушать, я расскажу кое-что интересное. В гвардию ты, быть может, и не попадешь, но хорошее место для тебя во дворце все еще имеется.
– О чем ты? – недоверчиво буркнул Юси.
– О должности элитного телохранителя для одной важной особы, – загадочно ответил Анкир. – Ну, что? Интересно?
– Странно как-то. Важные особы всегда на виду, им тоже такие как я не нужны.
– Как бы тебе сказать… Эта особа. Ну, в общем, она невеста государя.
– Тогда понятно.
Про слабости государя знали все. Молодые и красивые девицы в комплекте с безудержной ревностью ко всему, что движется. Юси грустно усмехнулся – не удивительно, что он теперь лучший кандидат на место телохранителя очередной красавицы-невесты.
– Так что ты скажешь, младший братец? – ласково поинтересовался Анкир. – Согласен ли ты?
Юси вздохнул, сложил руки на груди, подумал пару минут, после чего произнес:
– Да. Я согласен. Что еще мне остается?