Весь оставшийся путь до гостиницы мы просидели молча. Лившиц кулем свалился на соседнее с водительским сиденье. Не шевелясь, он тупо уставился куда-то прямо перед собой. Неразговорчивый, мрачный, угрюмый – пожалуй, впервые передо мной этот вор предстал таким, каков он есть. «Пусть знает свое место!» – думала я, изредка поглядывая на притихшего мошенника. И даже когда я остановила машину на гостиничной парковке, мне пришлось поторопить вора, чтобы он пошевелился:
– Приехали. Выходи!
Не глядя на меня, Лившиц выбрался из машины, дождался, пока я поставлю авто на сигнализацию, и поплелся следом за мной к крыльцу. Но вор не смирился, вор явно затаился – четко понимала я и во все глаза следила за мужиком…
Я так увлеклась этими тяжелыми мыслями, что чуть было не столкнулась в дверях с одним из постояльцев (я увидела чемодан в руках мужика и его запыленное пальто), вернее, с приезжим. Шкафообразный мужик, на плечах которого едва не расходилось по швам драповое пальто, одарил меня восхищенной улыбкой и посторонился, пропуская нас вперед: «Прошу…» Оценивающим взглядом он смерил шагнувшего за порог Лившица. Впрочем, Дима не остался в долгу: наградил дядьку кривой усмешкой, догнал меня в холле, приобнял за талию и проворковал на ухо:
– Я так полагаю, номер у нас на двоих?..
Только мысль, что на нас во все глаза пялится шкафообразный мужик, а из-за стойки администратора уже вышел управляющий, удержала меня от того, чтобы влепить оплеуху наглому вору.
– Естественно, – прошипела я, стряхнула с талии руку Лившица и обратилась к управляющему с широкой улыбкой: – Добрый день, у нас был забронирован номер на двоих, – я положила на стол наши с Митькой паспорта.
Лысеющий дядечка лет сорока, на бейджике было написано – «Эдуард», привычным жестом пролистнул наши «корочки», пощелкал клавиатурой компьютера и улыбнулся нам:
– Все верно, Евгения Максимовна. Одну минуту!
Я ждала, пока управляющий переберет содержимое ящика в поисках нужных ключей, и одним глазом присматривала за Митькой. Вор топтался рядом, и никакой угрозы вроде это не предвещало. Я перевела взгляд за его плечо и увидела здоровенного дядьку, так услужливо пропустившего меня впереди себя на крылечке. Мужик стоял чуть в стороне, небрежно облокотившись о стойку администратора, и дожидался своей очереди, чтобы получить ключи от номера. Когда наши взгляды встретились, он выдал еще одну восхищенную улыбку, подмигнул мне… А в следующую секунду у него в кармане зазвонил телефон.
– Да! – рявкнул он, приложив к уху телефон.
– Евгения Максимовна, распишитесь, пожалуйста, – обратился ко мне управляющий.
Я отвернулась от приезжего, взяла протянутую мне шариковую ручку.
– Ваш номер находится на пятом этаже. Двухместный. С видом на площадь, – дежурно проговаривал заученные фразы администратор, а на заднем плане басил мужик в драповом пальто.
– Что?.. Да, уже в городе! Что?.. Половина седьмого? Да, успеваю. Сейчас, только расположусь в гостинице… – боковым зрением я заметила, как он вскинул руку – на его запястье блеснул золотой циферблат швейцарских часов. Почти интуитивно я ощутила, как встрепенулся Лившиц, но – только на секунду… Воровская привычка? Или мое больное воображение? От греха подальше я поспешила схватить ключи и потянула вора за руку в сторону лифта.
– Желаю вам приятного отдыха в нашем городе! – вдогонку крикнул нам управляющий Эдуард.
– Я бронировал номер на имя Федора Гротова, – услышала я бас своего случайного знакомого по гостиничному общежитию.
– Ты можешь хотя бы при посторонних вести себя нормально? – высказала я вору замечание, когда мы оказались у лифта.
– Ты видела, как на тебя пялилась эта горилла? – парировал наглый вор.
Двери лифта дзинькнули и открылись. Я бросила на Лившица испепеляющий взгляд, шагнула внутрь, он – следом. Двери начали медленно закрываться…
– Подождите!
В почти уже сомкнувшиеся створки протиснулся шкафообразный тип, назвавшийся Федором Гротовым. Он одарил меня уже привычной восхищенной улыбкой, Митьку – пренебрежительной, нажал на кнопку третьего этажа и спросил:
– Вам какой?
– Пятый. – Я старалась не смотреть на мужика, чтобы лишний раз не провоцировать Митьку на тактильный контакт со мной. Но надо отдать должное Лившицу – он смирно стоял рядом. И только когда господин Гротов вышел из лифта на своем этаже, вор состроил ему вослед кислую рожу.
– Прекрати! – толкнула я его локтем.
Но вор не считал, что он делает что-то особенное. Он искренне полагал, что все в порядке вещей. Более того, когда мы вошли в номер и наскоро разложили свои вещи, он как ни в чем не бывало заявил:
– А может, закажем в номер ужин? В кафе-то так и не пришлось толком поесть…
– Заметь, моей вины в этом нет! – не упустила я возможности лишний раз уколоть вора за его выходку.
– Знаю… – проворчал Митька. – Давай забудем этот инцидент?
Я ушам своим не верила. Вор решил наладить со мной дружеские отношения?! Да быть такого не может! Не иначе, он опять что-то замыслил. Я с недоверием оглядела его с головы до ног.
– Там, в кафе, я не врал, когда говорил, что не хочу больше работать на Коллекционера… Это правда. Для меня сговор с полицейскими – это реальный шанс наконец-то выйти из игры. Просто…
– Просто ты решил от меня сбежать! – резко перебила я его. – Подумал, что улизнуть от бабы не составит особого труда?
Лившиц угрюмо посмотрел на меня:
– Зря ты так!
– Тебе повезло, что тебя успела перехватить именно я. Если бы это сделали полисмены, которых приставил к нам Морозов, дело обернулось бы намного хуже… Я бы на твоем месте радовалась возможности оказаться на свободе и не торчать за решеткой! – искренне высказала я все, что думала.
– Знаю…
Я отвернулась к шкафу, чтобы разложить вещи по полкам, но потом кое-что вспомнила и снова обернулась к Лившицу:
– И еще вот что…
Мужик вопросительно посмотрел на меня.
– Чтобы больше не было таких выходок, как сегодня в холле!
– Да понял-понял…
– Надеюсь, это было в первый и последний раз.
Но воспитательная работа с вором была на сегодня только частью плана. Мне еще предстояло отчитаться перед Морозовым. Я устроилась с ногами на кровати, потыкала в кнопки сотового, приложила аппарат к уху. «На вашем счету недостаточно средств…» – монотонно пропищала трубка.
– Черт! – сквозь зубы выругалась я. Неоплаченные счета за коммунальные услуги и сотовую связь были моей вечной проблемой. И если расходы за свет, газ и воду взяла под свой строгий контроль тетушка Мила, то выключенная трубка мобильного до сих пор оставалось моей личной головной болью…
Я схватила трубку аппарата, стоявшего на журнальном столике. Но на стационарном телефоне не работала «восьмерка». Я выругалась еще раз, со всего размаха грохнула трубку на рычажки и повернулась к Митьке. Вор сидел в глубоком кресле у окна, листал газету и не обращал на мои манипуляции с телефонами никакого внимания.
– Мне нужно спуститься вниз на пару минут. Одно неверное движение, и…
– Знаю-знаю… – отмахнулся от меня Митька. – Я уже говорил, что лично заинтересован в поимке Коллекционера. Иначе ни за что не ввязался бы в эту историю…
Я недоверчиво взглянула на него, но делать было нечего. Прихватив сумку, я шмыгнула из номера в коридор и на лифте спустилась вниз.
Что в гостинице творится что-то неладное, я поняла, как только шагнула из лифта в просторный холл «Реванша». У стойки администратора яростно жестикулировал и стучал кулаком по столешнице наш случайный встречный постоялец по имени Федор Гротов. А напротив него статуями застыли мертвенно-бледные управляющий и администратор.
– …паршивая гостиница! Не успел я приехать, как меня обворовали!
Краем уха я зацепилась за последнюю фразу, остановилась, насторожилась, прислушалась.
– Да вы хоть понимаете, каким скандалом вам это грозит?! – заколотил кулаком по стойке постоялец.
Я приблизилась…
– Вашу гостиницу прикроют к чертям… – на последней фразе Федор осекся, заметив меня.
– Простите. – Я растянула губы в улыбке. – Спустилась, чтобы узнать номер телефона автопроката. У вас какие-то неприятности?
– Советую вам быть осторожнее в этой гостинице, – все еще на эмоциях выпалил Федор. – Здесь орудуют мошенники!
– Как?! – картинно схватилась я за голову.
– Об этом вы лучше спросите управляющего тамошней забегаловкой! – Федор яростно сверкнул глазами на полуживого от шока управляющего. – Как это получается… не успел я заселиться в номер, как меня уже обокрали!
– Обокрали?.. – выдохнула я. – И что же у вас пропало?
– Часы! Золотые часы!
Я едва не хлопнула себя по лбу. А ведь я видела, как Митька пялился на золотую вещицу. И когда только этот аферист все успел?! Пока я забирала ключи? Скорее всего, в лифте, когда недальновидный господин Гротов вошел вместе с нами в кабину! Черт! И как… как же я недоглядела?
– Мне кажется, вы рано горячитесь, – попыталась я утешить этого растеряшу. – Вещь обязательно найдется. Думаю, вечером горничная будет убираться в номере и отыщет ее.
Управляющий, как по стойке «смирно» стоявший напротив Гротова, с благодарностью взглянул на меня.
– Эти часы так просто не теряются! Они швейцарские, с особой застежкой! Их явно кто-то украл! И я гарантирую, – Гротов погрозил несчастному управляющему кулаком, – я гарантирую, что тому, кто это сделал, НЕ ПОВЕЗЕТ! И сильно!
– Федор Анатольевич, мы сейчас же вызовем полицию… – пробубнил управляющий. – Они перевернут всю гостиницу, но найдут ваши часы…
Я перестала вслушиваться в их диалог и потихонечку попятилась к лестнице. Напрочь забыв о звонке Олегу Морозову, я пулей взвилась на третий этаж гостиничного комплекса, пронеслась по коридору и как фурия ворвалась в номер.
– Где они?! – рявкнула я.
– Кто? – Вор изобразил на лице удивление, но я больше не покупалась на его театральные штучки.
– Ты отлично знаешь, о чем я… – прошипела я, угрожающе надвигаясь на Митьку.
– С ума сошла, что ли?! – скривился вор. – Понятия не имею, что ты несешь…
– Где часы?! – заорала я.
– Какие?! – округлил глаза наглый вор.
Я перевела дыхание и, с трудом удерживаясь от того, чтобы не надавать Митьке оплеух, проговорила:
– Часы. Часы, которые ты украл у Федора Гротова!
– Понятия не имею, кто такой Федор Гротов, – ровным тоном парировал Митька.
– Федор Гротов! Он недавно приехал в гостиницу. Мы поднялись с ним на лифте, после чего у мужчины пропали часы! – на последней фразе я все же сорвалась на крик.
Я подошла вплотную к креслу, в котором, развалившись, сидел Лившиц.
– Хочешь сказать, что это не твоих рук дело? Не твоих, да?
Мужик резко поднялся, так, что оказался нос к носу со мной. Мы стояли друг напротив друга, как две разъяренные крысы, готовые в любую секунду кинуться друг на друга.
– Думаешь, часы у меня? – В его голосе зазвенели едва сдерживаемые нотки бешенства.
– Именно! – прорычала я сквозь зубы.
– Так обыщи меня! – выпалил он и раскинул руки в стороны. – Обыщи! – Он яростно вывернул карманы, стянул с плеч пиджак и потряс им в воздухе: – Давай!
Я стояла на месте, не шевелясь, и наблюдала за его порывистыми движениями – ярость вора слегка охладила меня.
– Давай! Я украл у тебя пистолет и ключи от машины! Так же легко я могу украсть часы у одного из постояльцев гостиницы! Я могу украсть все, что угодно! Мне это ничего не стоит! Потому что я – ВОР!!!
– Да я… тебя… – Я чуть не задохнулась от злости.
– Что? – вскинул он брови. – Что ты сделаешь? Сдашь меня легавым? – Он уже откровенно смеялся. – Ну, так сдай! Давай! Действуй! – Он схватил трубку с журнального столика и быстро потыкал в кнопки: – Скажи им! – проорал он.
В эту секунду я впервые отчетливо поняла очень важную вещь: Лившиц не боится оказаться в тюрьме…
Я смотрела на телефонную трубку, с трудом переводя дыхание. В наступившей тишине было отчетливо слышно, как тянутся гудки, потом далекий голос отозвался: «Дежурная часть. Сержант Слесаренко. Слушаю вас. Алло. Алло! Говорите! Вас не слышно…» Не отрывая взгляд от Митьки, я взяла трубку, на секунду замерла, раздумывая, а потом, глядя на Лившица в упор, опустила ее на рычаг сброса. И это был мой осознанный выбор.
Ровно без четверти четыре мы с Митькой вышли из гостиницы, я быстро отыскала на стоянке свой «Фольк». Уже распахнув дверцу и усаживаясь в салон, я заприметила подозрительное авто на другой стороне улицы: бежевый «Вольво» с номерами, заляпанными грязью. За его рулем сидел тип в бейсбольной кепке и читал какую-то газетенку. Рядом с ним сидел второй, лысый угрюмый мужик. В другой момент я бы прошла мимо, не заметив их. Но я засекла ровно тот момент, когда лысый толкнул любителя светской хроники в бок и кивнул в нашу сторону. За нами хвост! Впрочем, ведь так и должно быть… «Люди Морозова», – решила я и тут же потеряла всякий интерес к бежевому «Вольво». Завела мотор и выжала сцепление.
Я погнала машину к театральной площади. Именно там, на одной из старых улочек города, должна была состояться встреча с неким Александром, лицом Коллекционера и обладателем плана дома Нины Вишталюк.
– Ты раньше видел этого человека? – по-деловому спросила я.
– Пару раз, – отозвался Митька и пояснил: – У меня было несколько заданий в окрестностях Тарасова…
Это было все, что мне удалось узнать о нашем знакомом Александре.
– Как мы объясним, что ты не один? – предусмотрительно поинтересовалась я.
– Скажем, что ты – моя новая напарница, – выдал свою версию развития событий Митька. – Вот тут останови!
Я машинально нажала на тормоза. Машина остановилась аккурат напротив одного из двухэтажных домиков старого жилфонда, какие еще сохранились в центральной части нашего города.
Митька незаметно огляделся по сторонам. На узкой улице, по которой ветер гонял опавшую листву, было припарковано еще несколько авто, в них никто не сидел.
– Подождем… – решил Митька и откинулся на спинку сиденья.
Я вздохнула и потянулась за сигаретами. Конечно, подождем. Других вариантов-то у нас все равно не было! Но время шло, а никто так и не появлялся. Я начала нервничать: все чаще глядела на часы, курила уже третью сигарету подряд и все прокручивала в голове: «А если Коллекционеру каким-то образом все же удалось узнать о том, что Лившиц попал в лапы полиции?» Я почти окончательно уверилась в этой мысли, когда Митька вдруг встрепенулся:
– Вон он!
Я взглянула в том направлении, куда указывал Лившиц, – на узкую улочку, где я с трудом смогла припарковать свой «Фольк», вползла старая разбитая «девятка».
– Санька приехал! – как старому другу, обрадовался ему Митька.
«Девятка» проползла еще пару метров вперед, дернулась и замерла на месте.
– Пошли, – по-деловому кивнул мне Лившиц.
– Забираем план дома у этого типа и сразу же уходим, – ухватила я вора за руку.
– Не получится, – отмахнулся от меня Лившиц.
– Что?!
– Сашка меняет план дома на антикварную вазу.
– Хорошо. Меняем на вазу и уходим, – согласилась я и распахнула было дверцу авто, чтобы выйти из салона, как вдруг сообразила: – Стоп! Но у нас же нет никакой вазы!
– Не волнуйся. Ща все решим! – и, не дожидаясь моей реакции, вор выскочил на улицу.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать его примеру. И хотя я нутром чувствовала, что вор приготовил для меня очередную подлянку, начать выяснение отношений на виду у человека Коллекционера я не могла.
Довольный Митька и я, суровая, как генерал МВД, нога в ногу зашагали к «девятке». Так же слаженно, словно сто раз репетировали, мы распахнули дверцы отечественного авто с разных сторон и сели на заднее сиденье.
– Ну, привет, Сашка! Сколько лет, сколько зим мы не виделись с тобой… – первым улыбнулся Лившиц.
Водитель «девятки» всем корпусом развернулся в нашу сторону.
– Что за ерунда? – просипел хилый парнишка с крысиным острым личиком и с не менее острым взглядом, которым он тут же в меня впиявился. – Ты чего это удумал, Митька?! Мы так не договаривались, уговор был, что ты один придешь на встречу. Откуда баба?! – взвился он.
– Спокойно, Санек! Все нормально. Это Женька. Моя новая напарница, – подмигнул Митька и добавил: – Ее Коллекционер прислал…
– Кол-лек-ци-онер… – протянул Санек.
– Ага, – не моргнув глазом, соврал мой новоявленный «напарник» по кражам, взломам и прочим темным делишкам. – Коллекционер! Женька – первоклассная воровка. Любое дело может так обстряпать, что комар носу не подточит.
– Да неужто?.. – Сашка продолжал во все глаза пялиться на меня.
– Точно тебе говорю! – убедительно вещал вор. – Собственно говоря, сейчас ты в этом убедишься. Какая, говоришь, ваза тебя интересует у антиквара?
– Ваза? – переспросил Сашка. – А-а-а… Ваза…
– Барокко Монблана? – несло Митьку. – Неплохо! За план дома получить фактически целое состояние…
Я навострила ушки и во все глаза следила за ними обоими. В эту минуту я уже четко понимала, что гнусный Лившиц все-таки подложил мне свинью, но в чем именно заключается подвох, пока что не могла взять в толк.
– Ладно, – хлопнул в ладоши вор. – Будь по-твоему! Монблан так Монблан. Для Жени это раз плюнуть. Да? – Митька обернулся ко мне, в его глазах плясали чертики.
До меня наконец-то дошло, во что я вляпалась…
– Сколько тебе понадобится времени, чтобы украсть вазу у антиквара?
Так вот в чем дело… Вор собрался поменять план дома на раритетную штуковину, украсть которою он решил поручить Женечке! «Сукин сын! – я поджала губы, чтобы не сорваться. – Ты мне за это ответишь!»
– А? Сколько, Жень? – продолжал издеваться надо мною Лившиц.
Кажется, вор делал все, чтобы взбесить меня. И надо отдать гаду должное – ему это удавалось.
– Антикварная лавка в конце улицы, – подключился к разговору Сашка. – Хозяина зовут Вениамин Эдуардович Носов. Попросишь у него вазу, барокко Монблана, а дальше… Сама уж сообразишь! Если Митька говорит, что ты ас, то для тебя это плевое дело!
С виду я была сама невозмутимость, а вот в голове моей воцарился полный кавардак. Пойду в антикварную лавку, оставлю вора в машине, с таким же, как он сам, аферистом, – и он сбежит. Скажу, что не пойду на кражу, потому что никакая я не воровка, а телохранитель, которого к Лифшицу приставили легавые, – провалю дело. Меня утешало только одно: нас пасут люди Морозова…
– Двадцать минут, – приняла я решение.
– Что?! – переспросил Митька. Кажется, я удивила мужика.
– Мне понадобится двадцать минут, чтобы украсть у антиквара вазу, – совершенно спокойно повторила я.
Митька обернулся к Сашке, многозначительно поднял палец и протянул:
– Во-от! Я же говорю – ас!
Больше всего в этот момент мне хотелось залепить гнусному Лившицу звонкую оплеуху, но – делать нечего – пришлось выбираться из машины и топать к обшарпанным дверям антикварной лавки, мысленно матеря и себя, и Митьку, и Морозова…
Я девушка далеко не робкого десятка, поэтому, идя к торгашу раритетными вещицами, я точно знала, что делаю. А еще я не сомневалась в одном: Митька сполна ответит мне за эту выходку!
Звонко цокая каблуками, я решительно шагала к старенькому двухэтажному домишке, на который мне указал Сашка. Пару раз я обернулась на «девятку», в которой остались сидеть довольно ухмылявшийся вор и потиравший в предвкушении руки напарник Коллекционера. «Хороши, однако, порядки в воровской шайке! Чтобы заполучить план дома, который нужно обокрасть, им требуется предварительно совершить еще парочку грабежей!» – негодовала я. А самым печальным в этой истории было то, что я стала заложницей воровских законов…
О том, что несколько помещений первого этажа отданы под антикварную лавку, можно было догадаться по выцветшей раскладной вывеске, стоявшей у дороги. Да еще зарешеченные окна и металлическая дверь, указывали на то, что хозяину сей богадельни есть что скрывать от жителей нашего города…
Я на секунду задержалась на пороге антикварной лавки, бросила еще один взгляд на вишневую «девятку», припаркованную неподалеку, тряхнула головой, одним рывком распахнула тяжелую металлическую дверь, шагнула внутрь. Я словно разом провалилась в полумрак старого запыленного помещения, от пола до потолка забитого самыми невероятными вещами. Чего здесь только не было: стопками сваленные у стены картины и чеканки, вазы, книги, разнокалиберные канделябры и даже старая мебель… Единственной диссонирующей со всем этим барахлом фигурой этой «кладовой» был некий шкафообразный детина. Руки он сложил за спиной… он каменным истуканом возвышался возле двери и явно выполнял здесь функции охранника. Я оглядела эту гору мышц и напряженно сглотнула… Честно говоря, соглашаясь на кражу, я наивно полагала, что буду иметь дело с каким-нибудь старичком-антикваром и даже не исключала того, что мне удастся мирным путем заполучить у него эту треклятую вазу. Впрочем, старичок-антиквар в сей богадельне тоже имелся. Мне навстречу из-за прилавка вышел лысеющий мужчина лет шестидесяти. Судя по смуглой коже и черной бороде, в его жилах текла кавказская кровь, а увидев его поношенный льняной костюмчик, можно было предположить, что антикварный бизнес не приносит ему особого дохода. Старичок подал мне сухонькую руку.
– Вениамин Эдуардович, – представился он. – Добрый день.
Несмотря на его любезный тон, старик вызвал в моей душе легкое состояние тревоги. «В прошлом этот дядька явно занимался криминальными делами, – пронеслось у меня в голове, и я покосилась на глыбообразного охранника. – А скорее всего, здесь и сейчас проворачиваются некие аферы…»
– Евгения, – я постаралась улыбнуться.
– Всегда рад видеть у себя новую гостью. Ко мне нечасто заходят новые покупатели, – прожурчал Вениамин Эдуардович. – В основном мои клиенты – состарившиеся любители старины. Ищете что-то конкретное? Для себя?
– Д-да, – не сразу отозвалась я.
– Буду рад помочь такой очаровательной особе!
– Меня интересует… – Я старательно шарила взглядом по сторонам, пытаясь отыскать в темных углах этой берлоги нужный мне предмет. – Ваза!
– Ваза? – Антиквар расплылся в сладкой улыбке. – Вы зашли точно по адресу! У меня имеется огромный выбор. Вот, посмотрите, чудеснейшая гжель начала двадцатого века…
Сухонькими лапками старичок схватил с одной из полок мелкую посудину.
– Или вот…
Я терпеливо шагала за ним от одной полки к другой, от одного захламленного угла до другого. Из всего этого бардака Вениамин Эдуардович извлекал различные предметы и вдохновенно мне о них вещал. Я слушала его вполуха и глазела по сторонам.
– А во-он та ваза… – в самом дальнем углу, заставленном кучей всякого барахла, я наконец-то заприметила интересовавшую меня вещицу. – Сколько она стоит?
Я решительно отодвинула запыленный торшер, оттащила в сторону картину в тяжеленной раме и коснулась кончиками пальцев глиняного горлышка высоченной – в половину человеческого роста – вазы.
– Сколько? – Я с любопытством разглядывала эту посудину.
Вениамин внимательно следил за каждым моим движением, за моими пальцами, которыми я погладила глиняные бока вазы.
– Должен вас разочаровать, – Вениамин слащаво улыбнулся. – Эта ваза уже продана. За нее оставлен залог. Клиент придет сегодня вечером, чтобы внести оставшуюся часть денег и забрать ее.
Моя искусственная улыбка стала еще шире.
– Шикарная… Шикарная вещь… – продолжала между тем я. – Давно такую искала! И такая досада… Продали, говорите… И за сколько же?
– За пятьсот тысяч, – после минутного колебания произнес он.
– Н-да… – Я перевела взгляд на продавца антикварной лавки и широко улыбнулась. – Хорошая вещь стоит таких денег! Это же Монблан?
– Да-а… Монблан…
Посылая меня на дело, вор не учел одного маленького обстоятельства. Я не была полицейской «ищейкой». Я – бывалый боец, плюс дама я достаточно умная, хитрая и сообразительная. А еще я неплохо разбираюсь в раритетных штучках. Мне достаточно было одного взгляда на всю эту антикварщину, чтобы определиться: из всего барахла, которое антиквар притащил в свою лавку, тут имелась от силы пара-тройка действительно стоящих дельных вещиц. Все остальное – сущий хлам! Впрочем, как и эта ваза – не больше, чем обычный глиняный горшок, красная цена которому – пять рублей. Какой-то умелец разрисовал его под тонкую кисть Монблана, но любой мало-мальски сведущий в этих вопросах человек мог легко распознать дешевую подделку. И за каким чертом Дмитрию Лившицу и его напарнику Сашке понадобилась эта бесполезная посудина, я никак не могла взять в толк… Возможно, это продуманный ход вора, чтобы сбежать от меня, и сейчас вишневая «девятка» уже уносит его по улицам Тарасова в неизвестном для меня направлении. Но что-то мне подсказывало, что не все в этой истории так просто, и тревожно бегавшие выцветшие глазки старика антиквара все больше и больше убеждали меня в этом…
– А может, мне удастся с вами договориться? Уж больно хорошая вещь! Давно такую искала…
– К сожалению, нет. Я дорожу своими клиентами и не могу так поступать.
– А если я заплачу больше?
– Нет, мадам, – антиквар начал терять терпение.
– Значит, ваза не продается? – уточнила я.
– Нет. – Вениамин больше не улыбался.
– И человек, купивший ее, отдал за нее пятьсот тысяч?
– Именно, – теперь моя навязчивость раздражала старика, пару раз он кинул взгляд на гориллу, столбом стоявшего у входа. Мне тоже надоел этот цирк.
– Но это же не настоящая ваза, – ровным тоном произнесла я. – Интересно, ваш клиент знает об этом?
Мое замечание стало последней каплей в чаше его терпения.
– Гарик! – Имя охранника прозвучало как команда «фас».
Одним прыжком горилла оказался рядом со мной. Мужик полоснул в воздухе огроменным кулаком, который должен был как минимум впечатать меня в стену. Но я успела увернуться, присела, а потом резко вскочила и, пока верзила не нанес мне очередной удар, который мог бы стоить мне жизни, схватила с пола эту – якобы старинную – вазу и со всего размаху грохнула тяжеленным горшком о голову противника. Посудина рассыпалась в мелкое крошево… На секунду Гарик замер с выпученными глазами, потом как-то странно всхрапнул и как подкошенной рухнул на пол.
– Фух, – я откинула со лба непослушную прядь волос, перевела взгляд на мертвенно-бледного Вениамина Эдуардовича и от всей души произнесла: – Зря вы мне вазу продать не захотели!
– Да… Это… Как… – запинался антиквар, пятясь от меня назад.
– Стоять, мой хороший! – вмиг растеряв всю свою любезность, прорычала я, выхватывая из-за пояса джинсов пистолет. – Я хочу услышать увлекательную историю про старинную вазу, которая на деле оказалась подделкой!
– Я ничего не знаю… – как загипнотизированный, глядя в дуло пистолета, выговорил антиквар.
– Или ты мне говоришь, что такого ценного было в этой вазе, или… – Я изобразила многозначительный жест.
Вениамин чуть не грохнулся на пол рядом со своим охранником.
– Живо, отвечай! У тебя есть ровно… – Я взглянула на бездыханную тушу Гарика. – Ровно пять минут! – оценила я последствия нанесенной мною мужику травмы. – Время пошло! Повторяю вопрос – что такого ценного было в этой вазе?
– Эт-то… Она… Там…
– Живее! – рявкнула я.
– На дне ее был приклеен ключ! – зажмурив глаза, на одном дыхании выпалил Вениамин.
– Что?
– Там был приклеен ключ!!! – завыл антиквар. – Я не вру! Правда! Проверь!
Мыском туфли я расшвыряла осколки глины. Мелкое крошево хрустело под ногами… Я уже хотела было устроить Вениамину допрос с пристрастием номер два, как вдруг каблук мой скользнул по чему-то твердому. Не выпуская антиквара из-под прицела, я наклонилась и из осколков разбитой посудины выгребла крошечный металлический предмет. Старик не обманул: на моей ладони лежал ключик.
– От чего этот ключ?
Загнанный в угол антиквар затрясся.
– Не знаю… – проклацал он зубами.
Я сокрушенно покачала головой и нажала на спусковой крючок. Пуля ударила точно под ноги Вениамину – деревянное покрытие пола щепками разлетелось в стороны.
– Я правда не знаю!!! – тоненько заорал Вениамин.
Я взглянула в испуганные глаза антиквара, что-то мне подсказывало, что старик не врет.
– Откуда у тебя эта ваза? И кто приклеил на ее дно ключ? – попыталась добиться я правды.
– Мне оставил ее один клиент…
– Что за клиент? Чем вообще вы здесь занимаетесь? Что здесь стережет этот верзила? – Я кивнула головой на поверженного мною Гарика.
– Я… Мы…
– Ну!
– Вся эта посуда – только для отвода глаз… На самом деле я продаю наркотики. Клиенты разные бывают, вот и пришлось нанять Гарика, – прерывисто тараторил торгаш.
– А что с вазой? От чего этот ключ?
– Не знаю… – проскулил Вениамин. – Правда, не знаю… Мне ее принес один клиент… Сказал, что денег на товар у него нет, просил взять в залог вазу. Уверял, что эта штука была главной ценностью для его деда, тот ее хранил как зеницу ока, говорил, что она может принести владельцу целое состояние… Вот только в чем именно ценность этой посудинки – так и не успел внуку рассказать, убили старика… Парень клялся, что, как только у него появятся деньги, он сразу же выкупит ее, просил меня не продавать никому другому эту безделицу. Я пошел на уступки. Отдал товар, оставил у себя вазу… Надо сказать, мне потребовалось немало времени, чтобы найти на ее дне ключик… Ваза достаточно большая и глубокая, чтобы разглядеть на ее дне такой крошечный предмет. Скорее всего, это ключи от банковской ячейки или от какого-то сейфа, где старик прятал деньги… Я пытался хоть что-то разузнать о том молодом человеке, принесшем мне вазу. Но все мои поиски были тщетными. У меня не было никакой информации о парне – ни его адреса, ни его контактов, только имя его деда – Альберт. Но сколько этих Альбертов во всем Тарасове? А может, и не в Тарасове его дед жил… Этого я тоже не узнал…
– И что было дальше?
– А ничего! Парень этот так и не пришел… Возможно, накурился дури и забыл, у кого оставил вазу, а может, и умер от передозировки. Да мало ли что могло с ним произойти? Но вот уже месяц эта ваза пылится у меня в лавке…
В этот момент с пола послышался не то хрип, не то рык – приходил в себя мой любезный друг Гарик. Мужик, тяжело опираясь на руки, сел на полу, тряхнул головой. Времени у меня было ровно столько, чтобы успеть унести подальше ноги. Впрочем, все, что мне нужно было узнать, я выяснила, и больше меня ничто не держало в лавке антиквара.
– Думаю, больше вам не придется ломать себе голову относительно этого ключика, – на прощание выпалила я. – Я забираю его!
Я сунула ключ в карман, пистолет – за пояс джинсов и пулей метнулась вон из мрачного магазинчика.
Вишневая «девятка» стояла на том же месте – я сразу заприметила ее. Уже хорошо… Воры мои на месте, оба! Ноги в зубы – я понеслась прямо по лужам. Волосы растрепались, дыхание сбилось. Обернувшись в очередной раз, я увидела, как из лавочки антикварщика на улицу вывалился разъяренный Гарик. Ох, боюсь, не скоро простит мне мужик свою разбитую голову и обворованного хозяина!
Я добежала до «девятки», в которой меня поджидали подлые воришки, распахнула дверцу.
– Заводи! – выдохнула я, шлепаясь на заднее сиденье.
– Что?! – Сашка и Митька одновременно выпучились на меня.
– Валим отсюда! – рявкнула я.
В следующую секунду раздался первый выстрел, и шальная пуля сбила зеркало заднего вида.
Во второй раз повторять команду мне не пришлось.
– Ах ты… – выругался Сашка, одним рывком поворачивая ключ зажигания. Машина стартовала с места ровно в тот момент, когда прогремел второй выстрел. На этот раз пуля ударила в металлический диск колеса, отскочила…
– Быстрей! Быстрей! Уходим! – понукала я мужика за рулем.
Авто на бешеной скорости понеслось вниз по улице. Я обернулась – за нами бежал Гарик, размахивая пистолетом, но уже в следующую секунду машина вильнула за поворот, и мужик остался далеко позади… Я устало откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ушли!
Но не успела я перевести дыхание, как на меня накинулся Митька:
– А где ваза?! – схватил он меня за руку.
Я устало открыла глаза.
– Разбилась, – буркнула я.
– Что?! – взвыл Митька, а Сашка так резко нажал на тормоза, что я чуть не стукнулась лбом о спинку переднего сиденья.
– Эй, полегче! – воскликнула я.
– Как – разбилась?! – Сашка хватал ртом воздух. – Да ты хоть понимаешь, что наделала?! Да ты… Да как… Эх, Митька! – последнюю фразу мужик произнес с особым чувством.
– Да погоди ты… – отмахнулся от него Лившиц. – Жень, что с вазочкой-то?
– Поехали, – проворчала я. – Ваза-то разбилась, а ключик я забрала…
Сашка переглянулся с Митькой. Пару секунд мужики сидели молча, а потом оба – как по команде – разразились диким хохотом.
– А она и впрямь толковая! – одобрительно кивнул Сашка.
Я выудила из кармана ключик, протянула его Сашке, но тут же отдернула руку, как только он приготовился сцапать металлическую штуковину.
– План дома! – безапелляционно заявила я.
Мужик вновь бросил взгляд на Митьку. Последовал еще один одобрительный кивок. Без единого возражения он достал из бардачка туго свернутый лист бумаги и протянул его мне со словами:
– Как тебе удалось избавиться от Гарика-то? Эта верзила стережет антикварную лавку пуще собаки…
«Так, значит, они знали, на что меня посылали… Что ж… За это вы мне тоже ответите! Причем оба!» – решила я, но вслух ничего не сказала. Небрежно пожала плечами и ответила:
– Я разбила о его голову вашу драгоценную вазу. Все равно она была поддельной.
Краем глаза я заметила, как вытянулась физиономия Митьки… Нет, он никак не ожидал от Женечки такой прыти и уж точно, не думал, что я раскушу их аферу с поддельной вазой! «То ли еще будет, дорогой!» – криво усмехнулась я, глядя на Митьку. Еще один балл в мою пользу был ими засчитан.
Еще с полчаса мы кружили по окрестностям центральных улиц Тарасова, пережидая бурю в антикварной лавке.
– Полицию он точно вызывать не станет, – со знанием дела заметила я.
– Откуда знаешь? – обернулся ко мне вор.
– Так ведь антиквар из-под полы торгует наркотиками, а вся эта дешевая безделица в виде посуды и картин – так, для отвода глаз.
– А это тебе кто сказал?! – Я как-то сразу поняла, что относительно криминальных дел уважаемого Вениамина Эдуардовича мои новые «друзья» тоже были в курсе.
– Антиквар сам сказал.
– Да ты опасная штучка! – усмехнулся Сашка. – Как, говоришь, ее зовут, – Женя? – обратился он к Лившицу. – Надо запомнить… Женя… Далеко пойдешь, подруга!
– А то… – поддакнула я и подмигнула Лившицу. Вор нахмурился, отвернулся к окну и ничего не сказал.
Сашка высадил нас точно на том месте, где я оставила свой «Фольк», салютовал на прощание, ударил по газам и был таков. Молча мы с Митькой перебрались в мое авто. Как только вор захлопнул за собой дверцу, я глубоко вдохнула и… спустила на него всю свою злобу.
– Гад! – накинулась я на Митьку. – Как ты мог так меня подставить?!
– А что? – Вор «искренне» изумился. – По-моему, все прошло отлично.
– Отлично?! Ты называешь это «отлично»?! – Я окончательно перестала себя контролировать и перешла на крик.
– Я же обещал, что человек Коллекционера ни в чем нас не заподозрит, – привел веский довод Митька и развел руками. – И свое обещание я выполнил!
Я чуть не задохнулась:
– Обещал? Выполнил? Как?! Как ты его выполнил?!
– Ну, как смог, так и выполнил!
Я от неожиданности прикусила язык и тупо уставилась на вора. Он и в самом деле издевался надо мной, но делал это так мастерски, что и не придраться было к нему.
– Эх… – махнула я рукой, ударила кулаком по рулю и одним рывком завела авто.
– И кстати… – вспомнил вор. – Сашка был прав!
– В чем? – не сразу поняла я.
– Ты далеко пойдешь! Из тебя получилась бы настоящая воровка!
Меня передернуло от подобной наглости. Я обернулась – довольный вор скалился во все свои тридцать два зуба. Его явно позабавило наше маленькое приключение…