Глава 1 Недооцененный род человеческий
Нас, Homo sapiens, может подстерегать искушение смотреть на эволюцию человеческого рода с чувством торжества исторической неизбежности. Крупный мозг, умелые руки, быстрые ноги, сложные социальные связи – нет ничего удивительного, что, как только сложились благоприятные условия, мы по праву заняли главенствующее положение в природе. Но, возможно, не стоит с такой легкостью утверждать, что у нас не было серьезных соперников – и речь сейчас не о животных.
Мы, «современные люди» (или «люди современного вида»), всего лишь один из нескольких видов человеческих существ, населявших этот мир за последние два миллиона лет (или около того). И наши прямые предки не всегда были на ведущих позициях. Даже каких-то 120 тысяч лет назад, когда мир был таким же теплым и стабильным, как сегодня, мы едва ли чувствовали бы себя в исключительном положении – а ведь впереди были десятки тысяч (в основном ледниковых, с неустойчивым климатом) лет. На передовых позициях в то время были неандертальцы – вид людей, очень похожих на нас, только физически более крепких. Способные выживать в холодном климате, они (как конкурирующий с нами вид) могли бы стать главными кандидатами на то, чтобы, распространившись из области своего происхождения в Европе, заселить всю Землю и привести другие виды людей к вымиранию. Но на протяжении десятков тысячелетий климат становился более суровым, и с севера двинулись огромные ледники. Каким-то образом видам людей, исконно обитавшим в Европе, удалось пережить тяжелые времена, в то время как наши прямые предки столкнулись с вызовами, которые бросал им более теплый климат Африки, а затем и тропической Азии.
Несколько десятков тысяч лет спустя (примерно 45 тысяч лет назад) современные люди впервые проникли в Европу, наполовину покрытую ледниками. Здесь они столкнулись с видом людей, который, в отличие от них, уже пережил несколько ударов холода. Тем не менее последний ледниковый период смогли пережить именно приспособленные к теплому климату Homo sapiens. Приспособленные же к холоду неандертальцы потерпели неудачу и вымерли спустя несколько тысячелетий после того, как наши предки пришли в Европу.
Неандертальцы, которых можно назвать нашими двоюродными братьями, явно отличались от современных людей большой бочкообразной грудью, коренастым и мускулистым телом, широкими носами и невыступающими подбородками. Поведение их во многом походило на наше, но, кажется, они отставали от нас в некоторых ключевых аспектах, например, в способности к символическому выражению. Даже их мир был чужд нашему. Ландшафты неандертальцев не были похожи ни на степи современной Евразии, ни вообще на какие-либо другие ландшафты современного мира. Залитые солнцем открытые пространства, преобладавшие в Европе во времена расцвета неандертальцев, были богаты растительностью, кормившей огромные популяции мамонтов, бизонов, оленей и лошадей – видов, на которых строился рацион наших «братьев». Неандертальцы – единственный преимущественно европейский вид в генеалогическом древе человечества, и уже одно только это способствовало постоянному интересу к ним. Европа, в отличие от других частей света, имеет гораздо более длинную историю археологических изысканий и исследований и, следовательно, более обширный комплекс летописей далекого прошлого. А поскольку неандертальцы – относительно недавний вид, их окаменелые кости, следы их повседневной жизни и даже их ДНК хорошо сохранились. Они – не просто одни из наших ближайших родственников, а те, кого мы знаем лучше всего. Во всем эволюционном прошлом человечества нет вида более близкого нам, чем неандертальцы.
Как многие из тех, кого мы считаем «другими», неандертальцы не избежали участи сделаться уничижительной кличкой, некоторое время довольно популярной. В этой книге мы не претендуем на то, что сможем исправить это словоупотребление, но надеемся вернуть некоторое достоинство тем, кому мы пришли на смену. Неандертальцы всегда казались слишком похожими на нас, отчего западный обыватель испытывал беспокойство. Их имя вызывает в воображении образы мускулистых, но туповатых пещерных людей, полагавшихся на силу, а не на изобретательность. Когда художественный критик The New York Times писал о «неандертальском телевидении», он имел в виду не документальные фильмы об эволюции человека, а программы, в которых показаны «весьма ущербные» мужчины с «антисоциальными наклонностями». А еще над «неандертальцами» очень легко посмеиваться. Рок-группа The Neanderthals одевается в шкуры и поет простенькие песни о девушках. Мы считаем, что все это несправедливо. Слишком часто историю неандертальцев рассказывают просто как фон нашей собственной, а между тем, как и наши рассказы о сотворении мира, она оказывается лишь подтверждением нашей увлеченности самими собой. Однако этот сапиенсоцентризм встречает мягкое противодействие, растущее чувство коллективной вины, которое появляется в самых неожиданных местах.
Однажды мы наткнулись на пробку от бутылки, на которой почему-то было написано: «Мозг неандертальца был крупнее, чем у современного человека». Это своего рода напоминание о том, что из всех крупных видов млекопитающих, вымиранию которых человечество стало свидетелем в последние тысячелетия, по крайней мере один, похоже, был нам ровней – если не по чисто человеческим качествам, то по возможностям мозга. Исследования последних лет значительно приблизили неандертальцев к нам. Выяснилось, что мозг их был того же размера (хотя их черепа были более плоской формы), что они хоронили своих мертвых, ухаживали за инвалидами, охотились на полных сил животных, владели речью и даже селились зачастую в тех же местах, что и люди нашего вида, которые, в общем-то, были их современниками. Хотя в диете неандертальцев преобладало мясо, они ели также и растительную пищу, в том числе семена и травы, умели ловить рыбу и собирать морепродукты. Все эти формы поведения до определенного времени ученые считали свойственными исключительно нашему виду.
Мы все лучше и лучше понимаем неандертальцев, и прогресс в этой области ускоряется. Благодаря недавним захватывающим открытиям и достижениям науки сегодня можно исследовать историю неандертальцев глубже, чем ранее считалось возможным. В изучении неандертальцев наступил воистину золотой век, лучшее время, чтобы проследить, как разрозненные свидетельства совмещаются в единое повествование о возвышении и упадке столь долго пребывавшего в тени вида человеческих существ.
Когда в начале 1990-х еще студентами-старшекурсниками мы начали изучать неандертальцев, большая часть того, что сегодня хорошо известно, была предметом горячих споров. В основном эти споры касались роли неандертальцев в нашей собственной истории. Тогда, например, еще оставалось неясным, обитали ли неандертальцы и современные люди на одном континенте одновременно. Сейчас известно, что обитали.
Археологи в то время еще не понимали, какие выводы можно сделать из генетического исследования, подтвердившего теорию, известную под названием «Из Африки», согласно которой все современные люди генетически происходят от одной женщины (или небольшой группы женщин), жившей в Африке южнее Сахары. Приток генетических данных в археологию выявил резкие разногласия в этой науке. Хотя теория «исхода из Африки» касалась эволюции всех популяций современного человека, ключевой частью дискуссий оставались Европа и проблема неандертальцев. Тогда еще не было ясно, являются ли неандертальцы этапом в эволюции нашего собственного вида или же современные люди, появившиеся в Африке и мигрировавшие в Европу, пришли им на смену, – либо вытеснив их с места исконного обитания (возможно, даже уничтожив их), либо заняв это место после какого-то перерыва.
В 1993 году Крис Стрингер и Клайв Гэмбл выпустили свою этапную книгу «В поисках неандертальцев», в которой выдвинули теорию, согласно которой современные люди не произошли от неандертальцев, а пришли им на смену. Мы и не подозревали, что это было только начало волны новых данных о наших эволюционных родственниках и что вопрос о замещении нами неандертальцев вновь станет актуальным в связи с дальнейшими генетическими исследованиями.
С тех пор ежегодно появлялось несколько важных новостей о неандертальцах. Только в пещерах Атапуэрка в Испании обнаружили останки около тридцати особей «протонеандертальцев» (поразительное количество, если учесть, что известно всего несколько сотен ископаемых особей неандертальцев). В 2007 году в другой части Атапуэрки было сделано открытие, впервые подтвердившее, что возможные предки неандертальцев проникли в Европу более миллиона лет назад. А совсем недавно группа ученых из Германии под руководством Сванте Пэабо сделала ошеломляющие заявления, основанные на определении ДНК неандертальца, что привело к возникновению совершенно новой области знания. Разобраться в этом потоке информации иногда очень нелегко.
Число научных дисциплин, вносящих вклад в изучение неандертальцев, за последние годы увеличилось. Наши знания пополняли специалисты разных областей: геологи (исследующие отложения со дна океана и керны с ледников, покрывающих Гренландию и Антарктиду), археологи (просеивающие и сортирующие во время раскопок каждую щепотку земли, стремясь найти хоть что-то, от семян до зубов грызунов), генетики (которые ради того, чтобы извлечь древнюю ДНК, в стерильных костюмах высверливают кости неандертальца, чтобы найти кусочки, которые не окаменели и не были загрязнены чешуйками кожи самих ученых) и, конечно же, студенты-археологи (которые, стоя на коленях, с совком и кистью послойно расчищают квадраты земли, тщательно записывая местоположение каждого каменного орудия или кости).
Сегодня мы знаем о неандертальцах и об их мире больше, чем недавно могли представить. Оказалось, что их повседневная жизнь была куда богаче, а социальное поведение куда сложнее. И тем более непонятно, почему этот отдельный вид человека, почти столь же развитый, как мы, биологически и культурно, вымер. Судьба неандертальцев оставалась тайной более 150 лет.
Но прежде чем обратиться к судьбе неандертальцев, стоит вспомнить об их открытии. Есть приятная ирония в том, что своих былых соперников люди впервые обнаружили, добывая энергию и материалы для соперничества теперь уже друг с другом. Без преувеличения, наши первые знания о неандертальцах стали неожиданным побочным продуктом промышленной добычи полезных ископаемых в XIX веке. Сведения о прошлом Земли быстро накапливались по мере того, как горные инженеры уходили все глубже в поисках минеральных ресурсов.
«Вскоре уже и открывать будет нечего» – так описывала лондонская The Times геологическую науку в 1863 году. Поводом послужило ежегодное летнее собрание Британской ассоциации содействия развитию науки в Ньюкасле. Конференция была представительной: на ней присутствовало множество минералогов, геологов, химиков и других специалистов десятков развивающихся научных дисциплин. Именно здесь малоизвестный профессор Уильям Кинг впервые, основываясь на окаменелостях, определил вымерший вид, тесно связанный с нашим. Основным докладчиком на конференции был сэр Уильям Армстронг, местный промышленник и инженер. Отмечая быстрый темп открытий, он обратил внимание, что в короткие сроки Чарльз Дарвин закончил «Происхождение видов», Джон Спик и Джеймс Грант нашли исток Нила, а Чарльз Лайель опубликовал «Геологические свидетельства древности человека», отодвинувшие начало человеческой истории глубоко в прошлое.
Сэр Уильям Армстронг отмечает быстрый прогресс науки, обращаясь к ежегодному собранию Британской ассоциации содействия науки в Ньюкасле. Гравюра из «Иллюстрейтед Ландон Ньюс» (Illustrated London News). Чуть позже именно на этой конференции неандертальцам было дано научное название: Homo neanderthalensis.
Один из протеже Лайеля, профессор Кинг из Куинс-колледжа в Гэлуэе в Ирландии, приехал на конференцию, чтобы представить короткое сообщение о недавней находке в известняковом карьере близ Дюссельдорфа в тогдашней Пруссии. До этого, почти шестнадцать лет назад, его вынудили уйти с должности куратора Музея в Ньюкасле. Теперь он надеялся на триумфальное возвращение.
В докладе Кинг описывал кости, напоминающие человеческие, которые семь лет назад нашли в пещере Фельдгофер в долине Неандер. Среди них были ребра, кости руки и ноги, а также верхняя часть черепа, отличавшаяся заметным выступом над глазницами. Отступив от преобладавшего мнения, что найденные кости – это останки какого-то уродливого представителя нашего собственного вида, Кинг утверждал, что они относятся ко временам ледникового периода и ближе к шимпанзе, чем к любому современному человеку.
Профессор Уильям Кинг из Куинс-колледжа в Гэлуэе в Ирландии, предложивший название Homo neanderthalensis – «Человек неандертальский».
Рисунок первого найденного черепа неандертальца. Из книги Томаса Гексли «Место человека в природе».
Он предложил назвать новый вид Homo neanderthalensis – по названию места, где его обнаружили, долины Неандер, невольно обессмертив имя немецкого церковного композитора XVII века Иоахима Ноймана. Нойман (в дословном переводе с немецкого «новый человек»), следуя филэллинской моде, использовал греческий вариант своей фамилии – Neander. В честь него и была названа долина (по-немецки Tal), где он писал свои псалмы и где в гроте Фельдгофер были найдены загадочные кости. Так, с легкой руки Кинга, представители давно вымершего вида, обнаруженные там, получили известность под удивительно ироничным названием «неандертальцы» (люди из долины нового человека).
До этого ближайшими к современному человеку видами считали человекообразных обезьян. Сегодня в нашем генеалогическом древе выделяют более двадцати видов, появившихся уже после того, как предки людей отделились от обезьян, а с учетом недавних открытий, таких как обнаруженный в 2003 году индонезийский Homo floresiensis (прозванный «хоббитом») и денисовцы из Сибири, гены которых идентифицированы в 2010-м, кажется вероятным, что это число будет продолжать расти. Фактически со времени выхода первого издания этой книги в 2013 году мы приняли в человеческую семью Homo naledi (из Южной Африки) и Homo luzonensis (из Индонезии).
До находки в долине Неандер в 1856 году другие останки неандертальцев – череп маленького ребенка из Энгиса (Бельгия), найденный в 1829-м, и череп взрослого человека из Гибралтара (в 1848-м) не признавали отдельным видом. В последующие десятилетия были найдены дополнительные кости, в частности в 1880-х в гроте Спи (также в Бельгии). И все же неандертальцы оставались на задворках истории эволюции человека, даже когда другие виды, такие как найденный в 1890-х Homo erectus в вариантах Яванского человека из Триниля (Индонезия) и Пекинского человека, обнаруженного в Чжоукоудяне (Китай) в 1920-х и 1930-х, быстро приобрели ярлык «недостающего звена» между нами и обезьянами.
На сегодняшний день свидетельства обитания неандертальцев были найдены от Уэльса до Сибири. В этой книге мы рассмотрим эволюцию неандертальцев в Европе, их распространение в Азии, а также встречу с нашими предками. Каждая последующая глава приближает нас к настоящему и охватывает все меньшие и меньшие отрезки времени. Это не потому, что в далеком прошлом было меньше примечательных событий – хотя изменения, по-видимому, происходили медленнее, – а потому, что свидетельства более поздних времен лучше сохранились.
Прорыв в изучении неандертальцев породил новые интригующие и порой неожиданные вопросы. Считавшиеся ранее достоверными научные представления иногда опровергались новыми свидетельствами. На каждом этапе эволюции неандертальцев и в каждой главе этой книги возникают вопросы, на которые у нас нет определенного ответа, но теперь мы можем хотя бы попытаться ответить. Самое интересное для нас – и, надеемся, для вас тоже – использовать все возможные свидетельства, чтобы выстроить непротиворечивую историю.
Она начинается примерно миллион лет назад, с первого проникновения человека в Европу, которая в конечном итоге станет домом для неандертальцев. Кто впервые освоил Европу и почему людям потребовалось так много времени, чтобы добраться туда, тогда как за миллион лет до этого они из Африки добрались до Юго-Восточной Азии? (Интересно, что гораздо позже тот же путь проделают и современные люди, также достигнув Юго-Восточной Азии раньше Европы.) Прибыли ли они в Европу из Африки или Азии? Насколько успешной была эта первая волна? Хотя Европа была заселена людьми около миллиона лет назад, только 500 тысяч лет назад у них впервые появились зарождающиеся черты неандертальцев. Европейцы в то время использовали то же самое изначальное каменное орудие – ручное рубило, распространенное в Африке и большей части Азии. Что же заставило их пойти по иному пути эволюции, чем их соседи, когда у них было так много общего?
Выраженные черты неандертальцев сформировались у европейцев около 250 тысяч лет назад. Тогда же изменилось и их каменное орудие, а технология в известной мере усовершенствовалась. Вместо большого, громоздкого ручного рубила они стали использовать более легкое каменное орудие с длинными острыми краями. Самая большая загадка, связанная с этим новым видом режущего инструмента, заключается в том, почему он появился почти одновременно в трех местах: в Европе, на западе Азии и в Южной Африке. Говорит ли это, что между ранними неандертальцами Европы и предками современных людей в Африке существовали какие-то контакты, или же легкое универсальное каменное орудие – неизбежный результат работы более крупного мозга? Здесь возникает и другой вопрос: почему у европейцев и африканцев, явно параллельно, мозг стал крупнее?
Устойчивый теплый период, начавшийся около 130 тысяч лет назад, позволил неандертальцам и людям современного вида одновременно распространиться за пределы своей прародины, завершив эру изоляции, на протяжении которой они развивались как два разных вида. (Мы следуем сложившейся традиции считать их разными видами на основании различной формы их костей, но не по какому-либо иному признаку, например, их способности приносить общее потомство.) Пока оба человеческих рода распространялись в Азии, еще не было ясно, какой из них сможет получить преимущество и увеличить свою численность. На тот момент существовало, вероятно, пять или шесть разных видов людей. Нам сегодня мир кажется небольшим. Современные транспортные средства позволяют за сутки достичь почти любой точки Земли. Как же на нашей маленькой планете могло существовать так много разных вариантов людей?
Кости, найденные в 1856 году в пещере Фельдгофер в долине Неандер близ Дюссельдорфа, которые впервые были признаны останками вымершего вида человека.
С очень похожими каменными орудиями Homo neanderthalensis и Homo sapiens, распространяясь соответственно из Европы и Африки, были главными претендентами на мировое господство. Неясно, какие виды людей обитали в Азии в это время: существовал ли еще Homo erectus в восточной части континента, сохранялся ли тогда, возможно, еще более архаичный карликовый вид человека, Homo floresiensis, недавно открытый на острове Флорес в современной Индонезии. Вполне вероятно, что на острове Лусон все еще обитал Homo luzonensis. Другая группа, называемая денисовцами и, скорее всего, также являвшаяся отдельным видом, скорее всего, была широко распространена в Азии. Насколько близка Земля оказалась к тому, чтобы стать миром неандертальцев? Все шло к тому, что именно они станут хозяевами планеты. Из всех видов людей они были самыми сильными. Они выживали в таких холодных условиях, которые для остальных стали бы невыносимыми. И у них был крупный мозг. Современные люди считались их соперниками, но физически были намного слабее неандертальцев и в прямой схватке не имели шансов. У Homo sapiens было лишь одно известное нам крошечное преимущество: они активно изготавливали украшения из мелких бусин и ракушек. Позже станет ясно, какое это имело значение.
Одно из интереснейших событий доисторического прошлого произошло около 130 тысяч лет назад, когда неандертальцы и люди современного типа добрались до Ближнего Востока и какое-то время сосуществовали на одной территории. Мы очень многого не знаем о той эпохе – начиная с вопроса о том, одновременно ли они жили (бок о бок), были ли между ними какие-то контакты и скрещивались ли они между собою? Известно нам, однако, что происходило это примерно в то время, когда современные люди начали устанавливать свою власть над планетой. Но и неандертальцы были все более успешны, проникая все дальше в Азию.
Все изменилось для неандертальцев около 40 тысяч лет назад, когда Homo sapiens пришел в их прародину, вглубь Европы. Это ознаменовало конец великолепного вида. Но почему они потерпели неудачу? Уходили ли они незаметно, отступая и вырождаясь? Встретили они пришельцев враждебно или доброжелательно? И как нам удалось оказаться победителями? В какой мере здесь сыграло роль скрещивание?
Ныне только мы выжили в мире, некогда населенном многими вариантами человечества. Теперь лишь фантастам осталось воображать альтернативное будущее, в котором группы неандертальцев живут, например, в Таджикистане, на севере Калифорнии или в британском Суиндоне. Мы не можем не задаваться вопросом: если бы наши предки не успели раньше, заселили бы неандертальцы всю планету, заместив более архаичные виды? Создали бы они все то, что создали люди современного вида: сельское хозяйство и архитектуру, государство и военное дело, науку и психоанализ?
Нам удобно воспринимать неандертальцев как своего рода запасной план воцарения человечества на планете (на тот случай, если бы нас не было). С другой стороны, размышляя о вымирании ближайших родственников, нам трудно не задумываться о собственных перспективах. Парадоксально, но расплатой за знания о неандертальцах – или, во всяком случае, за саму нашу цивилизацию, позволившую нам узнать о глубоком прошлом, может оказаться нестабильность, благодаря которой мы зашли так далеко. Наш мир вот-вот потрясет еще одно серьезное изменение климата. Если мы переживем резкое потепление (почти наверняка возможное в течение следующих нескольких поколений) или новое оледенение, которое обязательно наступит, если глобальное потепление каким-то образом не отсрочит его приход, выживание нас как вида может оказаться под угрозой.
Эти серьезные размышления с самого начала сопровождали изучение неандертальцев. Давайте вернемся к речи сэра Уильяма Армстронга в Британской ассоциации в 1863 году, касавшейся последствий развития промышленности, прославившей тогда Ньюкасл. За минувшие двадцать пять лет, отметил Армстронг, развитие железных дорог и трансатлантического парового судоходства достигло такого уровня, что жизнь стала почти немыслимой без транспорта, работающего на угле. Даже на этой ранней стадии индустриализации Армстронг предвидел, что процветание, которое Ньюкасл переживал в 1863 году, не продлится вечно.
В духе сегодняшних пугающих предсказаний о конце нефтяного века Армстронг подсчитал, что запасы угля в Великобритании к 2075 году окажутся исчерпаны, и предположил, что дальнейший прогресс будет основываться на солнечной энергии. Сейчас, по мере приближения к этой дате, нас больше тревожит не конец поставок энергии, хотя это действительно очень важно, а последствия для мировой климатической системы двухсот лет постоянно увеличивающихся выбросов парниковых газов (среди которых сжигание угля является одним из основных факторов). И мы все еще ждем, оправдает ли солнечная энергия возлагаемые на нее надежды.
И все же Армстронг был уверен в нашем будущем. Благодаря Лайеллу и его коллегам в 1863 году ученые знали, «что человеческий род существовал на земле в варварском состоянии в течение периода, превышающего предел исторических записей», со времен, когда глобальные температуры были намного ниже. Человечество и раньше выживало в экстремальных условиях.
Неандертальцы также не раз переживали серьезные изменения климата, но они не дожили до момента таяния льдов в Северной Европе на заре голоцена – нынешнего теплого периода, который начался около десяти тысяч лет назад. Размышляя о взлете и падении наших ближайших родственников и о том, что современные люди унаследовали мир, в котором нет других человеческих видов, мы надеемся понять, что может ждать нас в будущем.
Ждет ли нас в конечном итоге судьба неандертальцев, обитавших в Европе сотни тысяч лет – в отличие от наших десятков тысяч? По сравнению с тем, что пережили неандертальцы, история современного человечества только начинается.