Голос Джека, горячий и страстный, сразил Каро.
– Я знал, что ты это помнишь. И я тоже вспомнил.
– Значит… я и в этом виновата.
Он ничего ей не ответил, а нагнулся ближе:
– Ты пахнешь так же сладко, как раньше, Каро.
Она ненавидела себя за то, что не в силах отойти.
Он посмотрел на нее сверху вниз и засмеялся, и это был не добрый смех, а скорее злой и презрительный. Но Каро чувствовала, что он злится не только на нее, но и на себя.
Он медленно провел пальцем по вырезу ее блузки. И… словно обжег. Да и ноги не держат.
– Если бы я захотел, – пробормотал он, – то, думаю, смог бы уговорить тебя, чтобы ты пригласила меня остаться.
А как только она это сделает, то рассмеется ей в лицо и уйдет?
Прежний Джек никогда не получал удовольствия, унижая ее. Он все продолжал водить пальцем по обнаженной коже в вырезе блузки. Жар полыхал уже где-то внутри.
– Если бы я решила сделать так, чтобы ты остался, Джек, ты остался бы.
Рука его замерла. Он сжал ей подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Какие холодные у него глаза…
– Ты уверена?
Она честно ответила:
– Абсолютно уверена. – И это ее испугало.
Он со свистом выдохнул.
– Ты хочешь меня. Хочешь так же, как и раньше, – сказала она. Помоги ей бог! У нее в мозгу полный хаос, сердце упало вниз, живот сдавило.
– А ты – хочешь меня, – сквозь зубы процедил он.
– Но нам этого не было достаточно. – Она заставила себя произнести эти слова. – И не похоже, что сейчас могло бы быть по-другому.
Он внезапно убрал руки и выпрямился:
– Все правильно. Барбара… У меня было время подумать.
Что он такое сказал? Выходит, все время его голова была занята исключительно табакеркой и Барбарой?
– Если она не выпускает безделушку из рук, значит, у нее явно какие-то планы на этот счет, – произнес Джек.
– Или ищет подходящую возможность выбросить ее в Темзу и освободиться от изобличающего доказательства?
Он покачал головой:
– Барбара – женщина, которая преследует собственные корыстные цели.
У Каро чесались руки залепить ему пощечину.
– Ты ее совсем не знаешь. Ты ошибаешься. Она…
– Я встречал подобных женщин. Я – специалист. Ты наняла меня на эту работу, и мы будем следовать моему плану. Понятно?
Она подняла руки, показывая, что сдается:
– Понятно.
– Ты сможешь сделать так, чтобы нас с тобой пригласили на эту загородную вечеринку к леди Седжуик?
– Ты и об этом узнал? – поразилась Каро.
Не обращая внимания на ее возглас, он продолжил:
– Я основательно обыскал комнату Барбары и кабинет твоего отца. И сейф проверил.
– Ты открыл сейф? – Она уставилась на него.
Он кивнул.
– Но ты ведь не знаешь шифра.
Джек махнул рукой, словно это мелочь.
– А идя в кабинет, я подслушал кое-что, и это может стать полезной информацией. Очень кстати, что ты дала понять Барбаре, что намерена отдать ей половину наследства. Это помешает ей сделать какую-нибудь глупость от отчаяния. К примеру, продать то, что ей не принадлежит.
– Это не уловка! Я действительно намерена отдать ей половину. – Каро постаралась держать себя в руках.
– Так как насчет леди Седжуик?
– Приглашение для себя я получу.
– А для меня?
– Под каким предлогом? – Она скрестила руки на груди. – «О, кстати. Леди Седжуик, мой муж, который скоро станет бывшим мужем, сейчас в городе. Я могу приехать вместе с ним?» Номер не пройдет.
Джек поджал губы и с непроницаемым видом произнес:
– Что, если ты скажешь ей, что мы на пути к примирению?
Каро словно окатили холодной водой.
– Сама подумай, Каро. У тебя пропадает табакерка, а затем буквально на следующий уик-энд Барбара, месяцами не выходившая из дому, отправляется в гости на загородный прием. Десять к одному, что у нее появился возможный покупатель и она собирается на эти выходные договориться о сделке.
«Черт, будь все проклято!»
– Это намного сложнее, чем кажется.
– Если тебе не нравится мой план, то есть два других предложения.
– И какие?
– Мы сейчас врываемся в комнату Барбары, хватаем ее сумку и силой забираем табакерку.
Сердце у Каро упало.
– Если мы это сделаем, то она возненавидит меня на всю жизнь.
– Для тебя в этом проблема?
– Ты не понимаешь. Она – член семьи.
Он молчал довольно долго, потом произнес:
– Удар ниже пояса.
Глаза у него потемнели, лицо окаменело.
– Я не хотела, чтобы ты так это воспринял, – выдавила она.
– Неужели?
Джек вырос в Австралии в приемных семьях. Детство у него не было тяжелым, но одиноким – это Каро знала.
Она опустила глаза:
– Ты мне не веришь, а я устала оправдываться. Скажем так: появиться подобным образом у Барбары – это отчаянный план. Джек… давай поговорим внутри? – Не хватает еще, чтобы он залез на крышу и свалился!
– Мне вполне удобно и здесь.
Чтобы быть как можно дальше от нее?
– Хорошо. И какая альтернатива?
– Ты идешь утром к своему начальству и объясняешь, что табакерка пропала.
И потеряет работу? Потеряет репутацию и уважение всех в своей профессии? Хотя вины ее нет. Нет уж, спасибо! К тому же полицейское расследование – а у нее нет сомнения, что оно будет – приведет к Барбаре.
Каро вздрогнула. Лучше об этом не думать!
– Вижу, от этого плана ты еще в меньшем восторге, – сказал Джек.