Посуда была уже помыта и убрана, рыба для ужина замаринована, ноутбук водружён на стол, открыт вордовский файл, а Милы всё не было.
– Смотрю на Милу и волей-неволей убеждаюсь, что в чём-то наш Эдуард Валентинович прав, – задумчиво сказала Анжела.
– Если в чём-то и прав, то только в отношении Милы. А нас в нашей литературной студии четырнадцать человек, и почти все женщины! И все разные! – возразила Дарья. – А он всех под одну гребёнку гребёт… «Пишущая женщина, что говорящая лошадь»… Сексист! Ненавижу!
– Да, это было обидно, – согласилась Анжела.
– А Милу понять можно. Девушке скоро тридцатник, а всё одна. Ничего, попорхает и вернётся. А пишет она замечательно!
– Представляешь, слышала, как наш Эдуард Валентинович говорил мужикам, что, мол, посмотрю я на грудь Татьяны или на бёдра Натальи Александровны, и не могу читать их произведения, – поделилась Анжела. – Хотя в одном я с нашим руководителем студии, пожалуй, соглашусь.
Дарья вопросительно посмотрела на подругу, и та продолжила:
– Вот представь, наша Мила выйдет замуж за Константина. Дети пойдут… Создание семейного гнёздышка… И вот на несколько лет наша Мила выпадет из литературы.
Дарья задумчиво покивала.
– Я ведь сама начала писать, только когда на пенсию вышла.
На некоторое время в комнате повисло молчание.
– И всё-таки, – прервала паузу Дарья. – Это нечестно! Нам гораздо труднее. Нам так многим приходится жертвовать ради творчества. А он, видите ли, даже прочитать не может, потому что у нас грудь и попа. Сказать бы: сам что путное написал?..
– Предлагаю, – оживилась Анжела, – как напишем детектив, издать его под мужским именем и дать ему почитать. А потом как бы случайно проговориться и посмотреть на его рожу!
Женщины засмеялись.
Дарья, вытирая слёзы и успокаиваясь, сказала:
– Всё хорошо, но роман сначала надо написать. Где там наша Джульетта?
– Можем начать и без неё, – пожала плечами Анжела. – Придёт, подключится.
– На чём мы там остановились?
– На морское побережье приезжает вся из себя, такая в белом женщина-детектив, заходит в оранжевое бунгало, а там труп учёного блондина.
– Ну что, давай писать?
***
Машину из проката Эмилия Торес оставила на стоянке мотеля и пошла пешком по берегу моря к нужному дому. С одной стороны, ей хотелось как можно меньше привлекать внимание обитателей посёлка, а особенно обитателей оранжевого бунгало, видневшегося невдалеке. А с другой стороны, ей было так приятно идти по прохладному влажному песку, омываемому набегающими волнами.
Дорогие босоножки белого цвета от кутюр она несла в руке. На плече висела пляжная сумка с развевающимся на ветру пропущенным через ручки голубым прозрачным шарфом. Ветер ласково развевал белое платье в синюю полоску. Длинная юбка с разрезами время от времени открывала загорелые стройные ножки. Тонкую талию перехватывал кожаный поясок цвета индиго. Пышные волосы, сверкающие на солнце расплавленным золотом, ниспадали на высокую грудь.
– Как думаешь, Миле понравится? – спросила Анжела.
– Думаю, да! – согласилась Дарья. – А если нет, долго нам её переодеть, что ли?..
Эмилия как бы гуляла, наслаждаясь видом моря и набегающих волн на золотистый песок. Время от времени переводила взгляд на домики прибрежного посёлка, в основном респектабельные, находящиеся в отдалении друг от друга. Интересующее её оранжевое бунгало уже хорошо просматривалось за пальмами.
Приблизившись к нему, Эмилия достала из сумки фотоаппарат и с увлечением начала фотографировать чаек, барашки на волнах, морскую звезду на песке, выброшенную прибоем, пальмы, дорожку к бунгало… И оглядывалась по сторонам как бы в поисках человека, который сфотографирует её на фоне лазурного моря.
Вокруг никого не было, и Эмилия, изобразив на лице лёгкую досаду, направилась к оранжевому бунгало, держа фотоаппарат так, чтобы его сразу было видно.
– Хеллоу! Есть здесь кто-нибудь? – промурлыкала она, открывая дверь и заглядывая внутрь.
Ответом ей была тишина.
– Э-эй! – Эмилия шагнула и вздрогнула, наступив в холодную лужу. – О, чёрт!..
– Какой «чёрт»?! – возмутилась Дарья. – Она же нерусская!
– А что, у нерусских нет чертей, что ли? Ну пусть скажет: «О, майн гот». Жалко, что ли?
– А что, она уже немка, – не сдавалась Дарья.
– Конкретизировать не будем. Пусть шпрехает по-русски, но с иностранным флёром.
Эмилия на цыпочках пошла дальше.
– Эй, кто-нибудь! – крикнула она снова, заглянула в кухонную зону, прошла в спальню, сдвинула раздвижную перегородку в ванную комнату и снова чертыхнулась.
На полу в луже перетекавшей из ванны воды с пробитой головой без признаков жизни лежал тот, кого она искала, – всемирно известный учёный, исчезнувший из дома в неизвестном направлении месяц назад и заподозренный женой в измене.
Эмилия подошла к телу и проверила пульс. Объект был безнадёжно мёртв. После этого она достала из сумочки фотографию и сверилась с ней – сомнений не осталось: перед ней лежал муж её клиентки.
Эмилия сделала несколько фотографий для отчёта – клиентка, конечно, ждала фотографий с любовными утехами своего благоверного, для того чтобы начать бракоразводный процесс, а придётся ей любоваться его пробитой головой в анфас и профиль. С другой стороны, и разводиться теперь не надо.
На всякий случай Эмилия пощёлкала место происшествия и достала телефон, чтобы вызвать полицию.
Пока ждала полицию, Эмилия осмотрела и дом, и территорию вокруг.
Когда подъехала машина с мигалками, она как раз собиралась осмотреть цветник во дворике перед парадным входом.
– Мэм, это вы вызвали полицию? – спросил бравый молодчик в форме, в солнцезащитных очках и со звездой шерифа на груди.
– Вот только давай без американщины! – взвилась Дарья и передразнила: – «Мэм»…
– Ну тогда и шерифа надо убирать, если тебе американщина не нравится, – засмеялась Анжела.
– Пусть будет просто полицейский, – настаивала на своём Дарья.
– Но звезда шерифа – это так сексуально! Миле точно понравится, – промурлыкала Анжела.
– Ладно, пусть тогда и мэм остаётся, – сдалась Дарья.
– Добрый день, сэр, – поздоровалась Эмилия Торес со служителем порядка и, достав из сумки удостоверение, протянула его полицейскому. – Эмилия Торес, частный детектив.
– Что, из самой столицы прилетели? – с плохо скрываемой усмешкой, окинув Эмилию ехидным взглядом, спросил шериф. – И что же вас сюда привело? В нашу провинцию…
– Я разыскивала профессора… – Эмилия назвала фамилию учёного с мировым именем.
– У нас?! – фыркнул шериф. – Ну и как, нашли?
– Да, – Эмилия очаровательно улыбнулась и показала пальчиком в дверной проём. – Там, с пробитой головой…
– Что?! – взревел шериф и ринулся внутрь.
Эмилия проводила его понимающим взглядом. Одно дело, когда рядовое убийство. И совсем другое дело, когда на твоём участке убивают всемирно известного учёного! Это же скандал! А с другой стороны – реальный шанс засветиться и продвинуться по службе. Конечно, в случае раскрытия преступления.
Правда, шериф не произвёл на неё впечатления человека, хватающего звёзды с неба.
Шериф стремительно вышел из бунгало и направился к машине.
Пока он вызывал по рации эксперта и следователя, Эмилия как бы ненароком осмотрела цветник. Её привлёк металлический блеск под розовым кустом. При ближайшем рассмотрении это оказался разводной гаечный ключ, а рядом с ним – след ботинка с рифлёной подошвой.
Эмилия глянула в сторону суетящегося шерифа, хотела подозвать его, но шериф закричал:
– Мэм, встаньте вот тут в сторонку или лучше сядьте в машину и не путайтесь под ногами, пока тут работают профессионалы.
Эмилия пожала плечиками, как бы случайно уронила рядом со следом одну из туфелек, которые до сих пор держала в руках, сфотографировала улики, подобрала туфельку и отправилась к машине, не сказав шерифу о своей находке.
– Какой гад получился, да? – с упоением констатировала Анжела.
– Так ведь какой прототип у него!– с не меньшим восторгом согласилась Дарья. – Нам есть с кого писать. У нас такая фактура!
– Да, сволочь та ещё, – согласилась с ней Анжела.
– Кто сволочь? – спросила впорхнувшая в комнату раскрасневшаяся и улыбающаяся Мила.
– Вот, садись, читай, – сказала Дарья, уступая место у ноутбука. – А мы пойдём готовить мангал к вечернему барбекю.