Глава 2. Валидация чувств

Первый звук, издаваемый новорожденным ребенком, – это крик. Мы словно рождаемся с уже готовым ощущением испуга, беспокойства и потрясения. Тонкий голосок крошечного человечка проникает повсюду, призывая: «Возьмите меня на руки! Успокойте меня!» Плача, малютка обращается к окружающим, рассчитывая, что кто-нибудь услышит его горестный вопль, прикоснется к нему, приголубит и позаботится о нем. Нет ничего страшнее плача в одиночестве, когда никто нас не слышит и никого нет рядом. Нас никто не учит плакать – мы уже рождаемся с плачем. Плач универсален. Однажды было проведено специальное исследование, в котором приняли участие 684 матери из разных стран: в течение часа ученые наблюдали за тем, как каждая из них реагирует на плач своего ребенка (Bornstein et al., 2017). Независимо от национальности матерей, их реакции были весьма схожи: они стремились взять ребенка на руки, успокоить и поговорить с ним. МРТ головного мозга женщин показала, что у них задействовались одни и те же области мозга – участки, связанные с движением, речью и ее обработкой.

В другом исследовании ученые обнаружили, что женщины, слыша плач, быстрее настораживаются и с большей готовностью реагируют на него, в то время как мужчины, скорее всего, продолжат «витать в облаках», то есть не проявят особого внимания (DePisapia et al., 2013). Более того, не было обнаружено никакой разницы между опытными и неопытными родителями, что позволяет сделать следующий вывод: это различие в значительной степени врожденное.

Исследования показывают, что, вне зависимости от происхождения и условий жизни, матери сходным образом не только реагируют на плач, но и различают его виды, в том числе плач из-за голода, одиночества и опасности (Lingle et al., 2012). И сам плач, и материнская реакция на него обусловлены эволюционной адаптацией: младенцы, матери которых быстро реагировали на него, с большей вероятностью выживали и давали потомство.

Такое поведение объясняется теорией привязанности – идеей, впервые разработанной 50 лет назад британским психиатром Джоном Боулби. Он предположил существование врожденной «системы» привязанности, создающей практически неразрывную связь между родителем (преимущественно матерью) и младенцем. Эта связь характеризуется быстрой реакцией матери (или отца): при плаче взять младенца на руки, утешить и защитить. Аналогичным образом при уходе родителя ребенок склонен протестовать, бежать за ним или плакать. Почему эта связь оказалась столь важна для выживания? Потому что при отсутствии родительской реакции на плач у ребенка меньше шансов получить пищу, когда он голоден, меньше шансов спастись в случае опасности или быть найденным в случае потери. Эта привязанность настолько сильна, что родители способны даже рискнуть собственной безопасностью ради защиты и спасения своего ребенка.

Многие наши эмоции взывают об утешении, успокоении, понимании и заботе. Наш «внутренний ребенок» нуждается в понимании и в безопасном месте для выражения своих чувств и обмена с кем-нибудь этими чувствами. Поэтому, испытывая эмоциональную боль, мы плачем. Наедине с собой мы воскрешаем базовую, самую древнюю систему привязанности. Мы будто бы снова нуждаемся в том, чтобы нас услышали, утешили, поняли, защитили – и убедили в том, что мы неразрывно связаны с другим человеком.

История Джоанны

Джоанна пришла ко мне из-за своей депрессии, вызванной очередным расставанием. Вместе мы выяснили, что депрессивные эпизоды начались еще в подростковом возрасте, когда она чувствовала себя нелюбимой, нежеланной и одинокой. У нее было несколько тупиковых отношений с мужчинами, которые плохо с ней обращались, сначала представляясь сильными и внимательными, но затем проявляя свой нарциссизм неверностью и отсутствием любви. Она извинялась передо мной за свою «слабость», утверждая, будто знает, что ей следует быть «сильнее». Она словно считала, что не имеет права быть несчастной, как будто ее несчастье было для меня обузой.

После нескольких месяцев наших сеансов она сказала: «Думаю, что теряю контроль над собой. Я ходила в кино и разревелась. Просто не могла остановиться. Я не контролирую свои чувства».

Я спросил ее, что это был за фильм, и она ответила: «С Мелом Гибсоном. “Мы были солдатами”».

Это фильм о полковнике, который воевал во Вьетнаме. Я поинтересовался у Джоанны, что именно стало причиной ее слез.

«Понимаете, там была сцена прощания с семьей. Он целует жену и обнимает детей. Я поняла, что он никогда их больше не увидит, и вдруг почувствовала, что не могу перестать плакать. Я потеряла над собой контроль».

Загрузка...