Глоток бренди привел его в чувства.
И только тогда Маджед осознал, что Сара усадила его в кресло, налила рюмку бренди и заставила его выпить.
Он послушно выполнил ее приказ, потому что был настолько потрясен, что не знал, что еще ему делать. Она носила под сердцем его ребенка!
– Знаю, ты в шоке, – присев напротив, бросила Сара. – Я хотела подготовить тебя к этой новости, но опять сделала все не так.
Но он сам потребовал, чтобы она выложила все начистоту.
Маджеда сначала бросило в жар, а потом его словно окатили ледяной водой. Он пристально посмотрел на Сару. Как она себя чувствует? Ведь она пережила большее потрясение, чем он.
Подумать только! Она была беременна от него!
Он открыл рот, но Сара опередила его:
– Я понимаю твои сомнения насчет отцовства.
Она подумала, что он молчал, потому что не верил ей?
Но ведь Сара не сказала правду насчет того, что это Себастьян порвал с ней, а не наоборот.
Только она не смогла бы обманывать в таких серьезных вещах.
– Сара…
– Пожалуйста, дай мне объясниться. Я и так долго не могла набраться храбрости. А теперь, раз я уже начала, мне лучше довести дело до конца.
Маджед натянуто кивнул. Его огорчило то, что она боялась поделиться с ним своей новостью.
– Дело в том… Себастьян в пятнадцатилетнем возрасте переболел паротитом, так что его шансы стать отцом значительно уменьшились. Но, помимо этого…
Она снова замолчала и уставилась на свои руки.
Тогда Маджед взял ее ладони в свои и легонько сжал.
– Сара, не надо бояться меня. Я не сержусь. Я просто потрясен. – Он старался, чтобы его голос звучал как можно мягче. – И я готов оказать тебе любую поддержку.
Ее губы задрожали.
– Как мило с твоей стороны.
– Я хочу, чтобы ты знала, что ты не одна. – Господи, у него будет ребенок! Маджед тяжело сглотнул, стараясь не выдать волнения. – Так что ты говорила насчет Себастьяна?
– За два месяца до того, как мы расстались… Мы с ним…
– Ну?
Она высвободила одну руку и потерла затылок.
– У нас не было секса.
Маджед всегда считал этого парня кретином. И вот оно, еще одно подтверждение.
– Я верю тебе.
– Мы сделаем тест на отцовство, чтобы у тебя не осталось никаких сомнений. Если я решу оставить этого ребенка.
Если. Его сердце мучительно сжалось. Хотя он вообще не думал о детях на этом этапе своей жизни.
Но окончательное решение оставалось за Сарой. Только она была вправе распоряжаться своим телом.
– Ты была у врача?
– Да. Он говорит, что мы с ребенком абсолютно здоровы.
– Чудесно.
– Ты так спокойно принял эту новость, – нахмурилась Сара.
Им обуревали противоречивые эмоции, но он не подавал виду.
– Теперь ты не одна. Мы вместе в этом деле. И что-нибудь придумаем.
Она хотела что-то сказать, но потом передумала.
– Ты ужинала?
– Аппетит пропал, – поморщилась Сара.
Он поднялся и взял ее за руку.
– Пойдем, я приготовлю тебе омлет.
Маджед выключил свет в баре и повел Сару к себе, в квартиру, которая располагалась этажом выше.
– Ты умеешь готовить? – удивилась она, усаживаясь за стойку в кухне, совмещенной со столовой и гостиной.
– Я делаю самый вкусный омлет в мире.
– Звучит заманчиво.
Маджед достал из холодильника яйца, а потом вспомнил, что для беременных существуют определенные ограничения в питании.
– Я на минутку, – извинился он и направился в ванную.
Достав телефон, он поискал в Интернете нужную информацию.
Саре можно было есть яйца, но только не жидкие. Поэтому Маджед решил подержать омлет на плите дольше обычного. И добавил в него немного чеддера. Получится вкусно и сытно.
Сара рассматривала жилище Маджеда, пытаясь найти тут хоть что-нибудь, что отражало бы его сущность. Но эта квартира, хоть и шикарная, казалась ей какой-то безликой. Здесь явно чего-то недоставало.
– Что скажешь о моей берлоге?
Она отвернулась от окна с видом на центр Мельбурна и встретила испытующий взгляд Маджеда. Ее сердце тут же пустилось вскачь.
– Здесь красиво. Мне всегда хотелось узнать, что тут, наверху.
– Слева по коридору находится ванная комната, – помедлив, сказал он. – А моя спальня в самом его конце. Если хочешь, можешь взглянуть.
– О нет. Я не настолько любопытная. – Она и так вторглась в его личное пространство.
Когда он поставил перед ней тарелку, она озадаченно посмотрела на ее содержимое. Об этом омлете никак нельзя было сказать, что он самый лучший на свете. Он казался невкусным и резиновым. А еще слишком пережаренным. Ее желудок мучительно сжался, но она храбро положила кусочек омлета себе в рот. В конце концов, Маджед старался, готовил для нее.
– Что? – спросила она, поймав на себе его испытующий взгляд.
– Тебя уволили из-за того, что ты беременна? Они не могут так поступить.
– Ты прав. Меня уволили за то, что я обозвала менеджера тираном, не представлявшим собой ничего, кроме нарыва на заднице вселенной, который необходимо вскрыть.
– Ты серьезно? – поперхнулся Маджед.
– Ага. И ты даже не представляешь, какое удовольствие я получила. – Но при этом она потеряла работу. Как несвоевременно. И как безответственно!
Она была такой неудачницей.
Спросить хотя бы того же Себастьяна.
Или ее мать!
– Ешь, – кивнул на ее тарелку Маджед.
То ли из-за самоосуждения, то ли потому, что омлет решил взбунтоваться, но ее стошнило, как только она вбежала в ванную. Маджед убирал волосы с ее лица, пока ее рвало. Потом он взял смоченное в холодной воде полотенце и прижал к ее лбу.
Наконец она опустила крышку унитаза и села на нее сверху. Увидев встревоженное лицо Маджеда, Сара выдавила слабую улыбку.
– Ты знал, что токсикоз строго по утрам – это заблуждение? Такое может случиться в любое время суток.
– Это… ужасно!
– Определенно, это неприятно. – К ней вернулись силы, и она поднялась на ноги, чтобы ополоснуть рот. – Маджед, я понимаю, что ты хотел бы поговорить, но я дико устала и…
Она не успела договорить, потому что он подхватил ее на руки и прижал к себе.
– Хабиби, тебе нужно отдохнуть. Поговорим потом.
Маджед отнес ее в свою спальню и мягко опустил на кровать. Ее охватило ощущение невероятного комфорта, и она подавила вздох чистого наслаждения.
– Мне не следует…
– Конечно, следует, – возразил он, стягивая с нее туфли.
– Может, только чуточку, – пробормотала Сара, когда он укутал ее одеялом.
– Отдыхай.
– Маджед?
– Да?
– А что значит слово «хабиби»?
– Что-то вроде «дорогая моя».
Она тихо вздохнула. Ей очень хотелось быть его дорогой на самом деле.
Сара проснулась с первыми лучами солнца, проникавшими сквозь занавешенные окна спальни Маджеда. Она замерла и прислушалась, но в квартире царила тишина. Стараясь не шуметь, она поднялась с кровати и на цыпочках вышла в гостиную, где обнаружила Маджеда, дремавшего на диване, который едва вмещал его.
Большинство людей во сне выглядели незащищенными… уязвимыми. Но только не Маджед. Он казался ей сдержанным и строгим. И Сара вдруг подумала, что его открытость, с которой он каждый день встречал посетителей бара, была напускной.
А может, он видел дурные сны из-за новости, которую она вывалила на него.
Как долго он сидел вчера, переваривая услышанное? У Сары было несколько дней, а также бессонных ночей, чтобы свыкнуться со своим положением.
Она встревоженно посмотрела в сторону Маджеда. Что она знала об этом человеке? Почти ничего. И Сара понятия не имела, хотел ли он детей. Наверное, такие вещи нужно знать о мужчине до того, как беременеть от него.
Ее мать тоже ошиблась.
Только Сара не собиралась использовать своих родителей в качестве примера для подражания. Сколько она себя помнила в детстве, для отца и матери она была всего лишь пешкой в их бесконечной вражде друг против друга. И Сара поклялась себе, что ее ребенок не будет расти на поле боя. Нет, если она оставит этого малыша, у него будет самое счастливое детство.
Если.
Она присела за обеденный стол и прижала колени к груди.
Им с Маджедом придется как-то решать этот вопрос, и Сара понятия не имела, с чего начать.
Она притянула к себе листок бумаги и ручку, лежавшие на середине стола, чтобы составить список всех за и против. Она начала с доводов против по причине их большого количества. Беременность была незапланированной. Сара как раз осталась без работы. Если мать узнает о том, что она ждет ребенка, ее укорам не будет конца. Отец, наоборот, займет противоположную позицию и скажет, что все замечательно. Саре исполнилось всего двадцать шесть лет. Оставалось еще много времени до того, чтобы всерьез задумываться о детях. А еще она была полной неудачницей, и этот ребенок наверняка заслуживал лучшей матери.
Да уж, минусов было намного больше, чем плюсов, и, когда она посмотрела на свой список, у нее упало сердце. Нужно было вписать что-то в противоположную колонку, чтобы сбалансировать их… хотя бы немного.
Сара прикусила губу. Должна же быть причина, чтобы оставить этого ребенка. Ее сердце мучительно сжалось, а страница поплыла перед глазами. Сара придвинула листок к себе и написала одну-единственную фразу.
«Я уже люблю этого малыша».
Только достаточно ли ее любви? Ребенок заслуживал лучшего дома, чем она могла дать ему. И тем не менее она не смогла бы перечеркнуть эту строчку.
Может, следует придумать другой подход к решению вопроса. Сара вздохнула и, перевернув страницу, застыла, когда увидела там список, составленный Маджедом.
Может, она вторгалась в его личную жизнь, но она не сдержалась и начала читать.
В самом верху уродливыми буквами было написано одно-единственное слово: аборт.
Она вздрогнула, хотя этот вариант был первым, о котором подумала она сама. Над которым размышляла до сих пор.
Под этим пунктом значился следующий. Усыновление или удочерение другой семьей. Сара тяжело сглотнула. Хватило бы ей сил пойти на такой шаг? Если она любила этого ребенка, разве она не захочет для него самого лучшего? Разве не станет она бороться за его благополучие, несмотря на цену, которую придется заплатить ей лично?
Сара застыла, когда поняла, что именно это она и сделает. Теперь она будет действовать исключительно в интересах ребенка.
Она перевела дыхание и продолжила читать…
По тому, как округлились ее глаза, готовые выскочить из орбит, Маджед понял, что она читала последний пункт в его списке.
Сара глянула на него и увидела, что он наблюдал за ней. Они какое-то время смотрели друг на друга, а потом она улыбнулась Маджеду. Он почувствовал, как в его груди что-то приоткрылось, и ощутил ноющую боль, которая, он боялся, никогда не исчезнет.
Он не мог позволить себе влюбиться в эту женщину. Да и ни в какую другую тоже. Любовь сбивала с толку, туманила мозги, чем ставила под угрозу дорогих тебе людей.
Он не мог влюбиться в Сару, но мог заботиться о ней.
– Доброе утро, – сипло, словно у нее пересохло в горле, прошептала она.
Маджед поднялся с дивана и прошел на кухню.
– Я приготовлю тебе чай. Ты могла бы не ждать меня.
– Мне не хотелось тревожить тебя.
Он вернулся в столовую со стаканами яблочного сока и кружками зеленого чая. Его тело вопило о чашечке крепкого черного кофе, но он посчитал жестокостью пить его перед Сарой, ведь беременным женщинам рекомендовалось избегать этого напитка.
– Я старался учесть все возможные варианты. Как думаешь, может, я чего-нибудь упустил?
Сара покачала головой и сделала глоток чая. Маджед пытался разглядеть в ней признаки токсикоза, но она зажмурилась и вдохнула аромат чая, словно приглашая его тепло в свое тело. Ее одежда была смятой, а волосы спутанными после сна, но за этим всем проглядывалась внутренняя энергия, которой ей так не хватало вчера вечером.
– Ты подумал о вещах, которые даже не приходили мне в голову. – Она указала на последний пункт в его списке. – Тебе не кажется, что это немного слишком?
– Моей целью было учесть каждый возможный вариант, отложив в сторону оценочные суждения.
Будучи человеком с Востока, он много лет провел на Западе. Учился в Англии в Оксфорде, а на летние каникулы ездил в Америку. Последние четыре года Маджед жил и работал в Австралии. Но его домом был Кедда-Джалил – мир древних традиций, договорных браков и чувства долга. Маджед прекрасно знал, чего будут ожидать от него родные в подобной ситуации.
Он не собирался перекладывать эти ожидания на Сару, но…
– Я хочу, чтобы ты знала, что я поддержу тебя в любом случае, что бы ты ни выбрала.
Она вопросительно приподняла брови.
– Твое счастье для меня так же важно, как и мое собственное.
Только он не заслуживал счастья, но не стал говорить об этом вслух, чтобы не напугать Сару.
– Меня устроит любой из вариантов.
– Эта строчка выглядит довольно мрачно, даже зло, – заметила она, указывая на самый первый пункт в списке. – Значит ли это, что ты против аборта или усыновления нашего ребенка другими людьми?
Он старался казаться невозмутимым.
– У меня нет этических возражений ни к тому, ни к другому. Просто… – Маджед потянулся к ней и взял ее руку в свою. – Просто, я не осмелюсь привязываться к жизни, которая растет в тебе, если ты выберешь какой-то из этих двух вариантов.
– Тебе небезразлична судьба этого ребенка? – В ее голосе послышалась смесь отчаяния и надежды.
Маджед молча кивнул. Он знал наверняка, что если Сара решит оставить малыша, он будет любить его всем сердцем.
Ему следовало сказать ей об этом, но он не хотел давить на нее.
– Маджед? – поморщилась Сара.
Оказалось, что он со всей силы сжал ее руку.
Маджед тут же ослабил хватку, мягко помассировал ей руку, а потом отпустил ее.
– Я в восторге от того, что у меня будет ребенок. – А у его родителей появится внук. Какой подарок! – Знаю, все случилось абсолютно неожиданно. Я бы никогда не подумал… Мы ведь предохранялись.
– Ты прав. Это все очень… незапланированно.
– Но это не значит, что это не является благословением.
Сара застыла, и следующие слова Маджед подбирал с особой тщательностью.
– Мне пришлось подавить свой восторг, потому что я не знал, что ты решишь.
Она откинулась на спинку стула и помассировала виски. Он видел противоречивые эмоции, отражавшиеся на ее лице. Потом Сара взяла листик и, перевернув его, протянула Маджеду.
В графе доводов «за» значилось только одно предложение. Он увидел его и не стал читать все остальное.
– Сара, если ты любишь этого ребенка, ты должна сохранить его, – схватил он ее за руку.
Она отвела взгляд. Потом высвободила свою дрожащую руку и потянулась за чаем.
– Он заслуживает большего, чем я могу ему дать.
– Мы в этом деле вместе. Я помогу тебе финансово. Ты ведь… не лишишь меня доступа к ребенку?
– Конечно нет. Мне бы такое и в голову не пришло. Тем более, если ты хочешь быть частью его жизни.
– Я хочу этого очень сильно.
– Но, Маджед, я говорю не о деньгах. У меня есть профессия, и я не сомневаюсь в своей способности найти другую работу.
Хотя они оба знали, что с ребенком сделать это будет намного труднее.
– Тогда скажи, чего ты боишься на самом деле, – взволнованно бросил он.
– Думаю, с этого момента нам следует быть предельно откровенными друг с другом, если мы собираемся вместе воспитывать ребенка. Что скажешь?
– Согласен, – кивнул Маджед. Ему тоже придется рассказать ей всю правду.
– Я буду честной, даже если после этого ты станешь презирать меня.
Хорошо это ли плохо, но его мнение имело для нее значение. Вот почему Сара не стала его разубеждать, когда он предположил, что расставание с Себастьяном произошло по ее инициативе, а не наоборот. Так что Маджед не мог подвести ее. Он потянулся к ней и мягко провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.
– Я бы никогда не стал презирать тебя. Такое даже представить невозможно.
С улыбкой она взяла его руку и, легонько сжав, отпустила.
– Рада это слышать.
– А теперь скажи, чего ты боишься.
Она тяжело сглотнула.
– Маджед, я ощущаю какую-то внутреннюю пустоту, словно мне не хватает чего-то жизненно важного. Я пытаюсь заполнить ее какими-то вещами, например, отношениями с Себастьяном – которые не принесли мне ничего хорошего, – чтобы отвлечься от этого ощущения отсутствия чего-то. Вот почему я не могу долго задерживаться на одном месте. Как только на очередной работе все начинает идти своим чередом, эта внутренняя пустота начинает угнетать меня. И я… начинаю бунтовать, чтобы не дать ей поглотить меня.
– Вот почему ты пригласила меня к себе в тот вечер?
– Нет, я пригласила тебя потому, что хотела быть с тобой. Я чувствовала себя счастливой, и все происходившее казалось мне правильным. В тот вечер я не думала о своих недостатках. Мне кажется, я вообще ни о чем не думала. Да, я поддалась импульсу, но инстинкт тоже сыграл свое дело. – Сара посмотрела него и поморщила лоб. – Я чувствовала себя живой. По-настоящему. И это приводило меня в восторг.
Это всего лишь значило, что он еще не наскучил ей.
– И ты боишься, что ребенок не сумеет отвлечь тебя? Что он вскоре надоест тебе, как это случалось с твоими работами?
Она шокированно посмотрела на него.
– Нет. Я говорила о другом. Я боюсь, что сделаю его центром своей вселенной и воспользуюсь им, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Будет ужасно несправедливо оказывать такое давление на ребенка.
Ее откровенность потрясла Маджеда.
А забота, которую она уже проявляла по отношению к малышу, вызывала у него чувство смирения.
Маджеда тоже угнетала внутренняя пустота, но он в точности знал, откуда она взялась. Все дело в чувстве вины и ответственности за смерть брата.
– Ты тоже не ощущаешь во мне целостности?
– Ничего подобного. Ты не производишь впечатления человека, которому чего-то не хватает. Ты, скорее, человек, который что-то ищет.
– Что именно?
– Мне кажется, ты единственная, кто сможет ответить на этот вопрос. – Хотя он был готов на все, чтобы помочь ей определиться с ответом.
Сара провела ладонями вниз по лицу и указала на его список.
– Какой из вариантов предпочтительней всего для тебя?
– Хочешь узнать правду? Прямо сейчас?
– А чего ты боишься? – облизнула пересохшие губы Сара.
– Напугать тебя.
Она пристально посмотрела на него, а потом рассмеялась.
– Меня пугает беременность. Я переживаю, что не смогу быть хорошей матерью. Но ты, Маджед, не вызываешь у меня страха.
Тогда он указал на самый последний пункт в списке.
– Мне предпочтительней этот вариант.
Она явно не ожидала такого ответа.
– Ты хочешь, чтобы мы поженились? – едва слышно спросила Сара. – Хочешь жениться на мне, а потом увезти вместе с ребенком в Кедда-Джалил?
– Да, – сипло выдавил Маджед. – Я напугал тебя?
– Эм… нет.
Он не поверил ей. Но, как бы там ни было, пришло время сказать ей правду.
– Сара, мне нужно кое-что сказать тебе… Дело в том, что мой отец является правящим шейхом Кедда-Джалила, а я его наследник.
Она растерянно уставилась на него.
– Хочешь сказать… что ты… что-то вроде короля?
– Мой отец король.
– Но ты однажды тоже станешь королем?
– Да. – Может быть.
– И если мы поженимся, и у нас родится мальчик, он тоже потом будет королем?
– Да, – выдавил Маджед.
Сара сложила руки на груди и взволнованно посмотрела на него.
– Теперь я и правда напуганна.