Не только ракеты: путешествие историка в Северную Корею - читать онлайн

Часть первая. Историк на экскурсии

До Пхеньяна мы добирались через Владивосток, откуда на Ту-204 летает авиакомпания КНДР «Айр Корё». В самолете в основном возвращающиеся домой гастарбайтеры, отчего он практически забит багажом, причем везут и электронику, и наборы инструментов, и даже автомобильные шины. Чиновников или российских гостей – немного.

Пока летишь, надо заполнить таможенную декларацию, указав номер визы, и карантинную карту. В ней ты пишешь, не было ли у тебя в течение 10 дней до поездки повышенной температуры, поноса, кашля или воспаления лимфатических узлов, а также – не везешь ли ты с собой лекарства, кровь, семена, фрукты или домашних животных. Отношение к этому документу, похоже, чисто формальное, но мне известно, что несколько раз при серьезных эпидемиях в других странах Северная Корея объявляла жесткий карантин, в который на пару недель отправлялись даже иностранные дипломаты. Вероятно, это можно объяснить слабым уровнем развития профилактической медицины и нехваткой лекарств – если эпидемия «прорвется», ее будет нечем ограничивать.

Южнокорейскую технику, особенно смартфоны или планшеты, стоит еще до посадки поставить в режим «в самолете» и не выключать его до возвращения во Владивосток. Как рассказывали мне некоторые российские (и не только) коллеги, есть большая вероятность того, что при попытке начать искать в Пхеньяне подключение к сети, у техники намертво отрубается весь Интернет и весь 3G, и лечится это только полной перепрошивкой. Хорошо, хоть не взрывается.

В таможенной декларации надо указывать наличие книг или иной публицистики, компьютеров, фотоаппаратов, смартфонов и т. п., однако (как минимум в нашем случае) сотовые телефоны, компьютеры или планшеты отмечали, но не отбирали. К моему словарю южнокорейского происхождения претензий тоже не возникло.

Что же касается «режима опеки», то моим главным сопровождающим был товарищ Пак Ён Ин, который ранее был советником по прессе и связям с общественностью в посольстве КНДР в Москве и в этом качестве часто приходил в Институт Дальнего Востока, где мы вели довольно откровенные разговоры о том, как должна меняться северокорейская пропаганда и почему стране стоит быть более открытой[24]. Пак не во всём соглашался со мной, но между нами были довольно дружеские отношения, и когда он уехал на родину (в настоящее время, по его словам, вышел на пенсию и работает в КАРОН), он приложил руку к тому, чтобы организовать сначала мой визит, а потом – визит целой группы, с тем чтобы такие поездки ученых стали регулярными.

Помогала товарищу Паку товарищ Ли Чжан Сун, главный переводчик КАРОН и ранее заведующая Бюро переводов МИД. К ее работе я испытываю глубокое уважение. Постоянно быть при нас и переводить лекции на непростую тематику само по себе сложно, тем более что при моем разговорном темпе и образной речи переводить меня непросто. Но товарищ Ли справилась, и мы все ей очень благодарны. А говорили мы, смотря по ситуации, на корейском и русском языке.

В некоторых местах к нам приставляли русскоговорящих гидов, но, судя по всему, их число невелико: и в Храме науки и техники, и в Музее победы оба раза с нами работала одна и та же девушка.

Не знаю, есть ли перспективы увеличения туристического потока в условиях санкций, но в 2018 г. я планирую еще раз туда съездить.

Свободу нашу никто не ограничивал. По вечерам я спокойно встречался с работавшими в Пхеньяне учениками и коллегами либо отправлялся гулять по окрестностям, взяв с собой Пака (благо наши сопровождающие жили в той же гостинице, что и мы, и всегда «были под рукой»). И ему спокойнее, и возможных проблем меньше, тем более что разговоров типа «не надо заворачивать в этот переулок, там плохая картинка» я от него не слышал.

Правда, как говорили потом некоторые коллеги, то ли дело было в хороших отношениях, то ли нам доверяли, но «с сопровождением вам очень повезло». Возможно, иные делегации или рядовых туристов водят на куда более коротком поводке, но, повторюсь, я описываю свой опыт.

Иногда мы просто сидели с Паком и Ли в уличном кафе и «разговаривали за жизнь и политику». Возможно, что у них был план поговорить с нами на определенные темы, и, безусловно, после разговоров с нами они явно будут представлять наверх относительно подробный отчет. Впрочем, не вижу в этом ничего такого, ибо после встречи с иностранными делегациями у нас тоже принято делать записи бесед, плюс для меня это была гарантированная возможность сделать так, чтобы моя точка зрения была донесена куда следует.

Во второй мой приезд наш «режим доступа» был еще более свободным. В нескольких местах, где раньше фотографировать было нельзя, теперь это стало можно, пусть и аккуратно. В некоторых музеях, где раньше не рекомендовалось ходить с блокнотом, теперь можно было спокойно ходить и записывать. Более того, почти каждый вечер после ужина мы выходили в город погулять и спокойно и без проблем нарезали круги по прилегающим улицам. Возможно, за нами было установлено скрытое наблюдение, но будем считать, что северокорейские спецслужбисты выполняли свой долг так хорошо, что ни разу не попались на глаза.

«Отдельно бродящий иностранец» нередко вызывает вопрос: «Простите, а где ваш сопровождающий?» – но специальных последствий это не имеет. Опять же, у разных типов иностранцев «режим доступа» различен – наши студенты, которые ездили на практику в Университет Ким Ир Сена, спокойно гуляли по городу или ездили в общественном транспорте, в лучшем случае предъявляя студбилет в ответ на подобные вопросы.

Корректировать мои фотографии никто не пытался, только один раз спросили, нормально ли вошли портреты вождей, которые не должны получаться в обрезанном виде. Единственный раз, когда меня попросили удалить фото, был в самолете, когда я хотел сфотографировать страну через окно: объяснили, что внизу могут быть военные объекты, которые снимать нельзя.

Жили мы в гостинице «Корё», которая своим шиком напоминает старые советские гостиницы. Строили ее вроде бы французы, но и дизайн отеля, и его инфраструктура напоминают японскую гостиницу конца 1980-х гг., включая то, как выглядит ванная. Это определенный знак, так как большинство иностранцев селят не там, а в гостинице «Янгакто», которая находится на острове посреди реки, что обеспечивает больший уровень контроля.

Интерьер гостиницы «Корё»

Номер нормальный, электричество и горячая вода были, даже электрочайник стоял. Можно ли пить воду из-под крана – не проверял. Каждый день в номер ставили поллитровую бутылку воды и полный набор туалетных принадлежностей, кроме бритвенного станка.

В холле не курят, но в номерах стоят пепельницы. И сотрудники, и гости выходили курить наружу, под козырек.

Телевизор у меня в номере показывал три или четыре корейских канала, которые работают некруглосуточно, пять или шесть китайских, NHK World, France-24, Аль-Джазира, англоязычный Russia Today и русскоязычный НТВ-Мир.

Нормального Интернета в гостинице нет. Он есть только в центре связи, и отправить письмо по электронной почте стоит 3 доллара (в отеле расчеты в долларах). Ты указываешь номер своей комнаты, а также страну и адрес, куда ты хочешь послать письмо. Коммуникация осуществляется с адреса гостиницы, и все ответы приходят на него же. Я заглядывал туда каждые 2–3 дня и видел, что список отправителей небольшой.

При гостинице есть несколько элитных ресторанов и базовый, куда в определенные часы мы ходили на завтрак-обед-ужин. Корейцы питаются на одном этаже, иностранцы – на другом. Кроме того, на первом этаже были пивбар и кафе, где можно было выпить чаю или кофе.

Также при гостинице есть переговорные комнаты, и именно в них проходило мое общение с большинством приглашенных ученых. Единственная большая встреча вне гостиницы была в Университете им. Ким Ир Сена.

Заполнена гостиница не очень, и во второй приезд нам казалось, что мы чуть ли не единственные иностранцы, которые там обитают. Среди людей, которых видел на завтраке, в основном, китайцы и представители Чхонрёна (ассоциация корейцев Японии, ориентирующаяся на КНДР). Были группы европейцев, но было не очень понятно, бизнесмены это или туристы.

Кстати, после моего первого визита гостиницу немного перестроили, убрав пивбар и поставив нечто вроде центра связи: теперь можно не только отправить письмо по электронной почте за три доллара, но и позвонить домой по таксе полтора доллара за минуту.

Оба раза наша официальная программа пребывания в Северной Корее начиналась с посещения Мангёндэ, где в 1912 г. родился товарищ Ким Ир Сен. Его дед и бабка жили там до 1959 г., после чего место было превращено в дом-музей, и этот прекрасно сохранившийся крестьянский дом 1910–1920-х гг. можно рассматривать как некий местный аналог «этнографической деревни».

Семья Кимов поселилась там в 1862 г. по весьма любопытной причине. В местах, окружающих Мангёндэ, «очень хороший фэншуй». И хотя я не так силен в геомантии, как некоторые мои коллеги, места там действительно очень красивые и правильные с точки зрения размещения могил. Поэтому многие помещики или представители дворянских родов хоронили там своих предков. Однако за этими захоронениями надо ухаживать, и потому какая-нибудь бедная семья получала сторожку, арендовала землю и в дополнение к занятию сельским хозяйством должна была присматривать за могилами. Прадед Ким Ир Сена вроде бы был сельским старостой, дед и бабка – рядовыми арендаторами, а отец и мать вождя относились к сельской интеллигенции.

Автор в Мангёндэ

Сам Ким не жил в Мангёндэ постоянно. Здесь он родился и жил до 1919 г., в котором, согласно северокорейской версии, он принял участие в Первомартовском движении за независимость. Нет, я верю, что семилетний мальчик вполне мог увязаться за демонстрантами и даже пострелять из рогатки по японским полицейским. Скорее, дело было в том, что его отец Ким Хен Чжик был относительно известным левым националистом, которому официальная историография КНДР приписывает изрядное количество достижений, включая создание Кунминхве (Корейское национальное общество), в котором он, возможно, действительно состоял. Так или иначе, после того как Первомартовское движение начали громить, Ким Хен Чжик с семьей перебрался в Китай, где Ким Ир Сен окончил начальную школу и находился до 1923 г. Пока сын учился, отец «занимался национализмом» и, когда понял, что японцы к нему подбираются, отправил сына в тот самый «путь длиной в тысячу ли», который, с моей точки зрения, сыграл очень важную роль в биографии будущего вождя.

Двенадцатилетний мальчик, без денег и практически без экипировки, прошел примерно четыреста километров по самодельной карте, чуть не замерз на горных перевалах, но в итоге благополучно дошел до дома бабушки в Мангёндэ, которая абсолютно закономерно встретила его фразой «Твой отец страшнее тигра». Ким, правда, как говорят, ответил, что мог бы пройти и две тысячи ли.

Японцы арестовали Ким Хен Чжика, и хотя улик на него оказалось недостаточно для того, чтобы судить, в 1926 г. он скончался от последствий профилактических пыток: это была довольно частая судьба человека, познакомившегося с японской правоохранительной системой. После этого уже относительно взрослый Ким отправился мстить за отца и в том же 1926 г. создал так называемый «Союз свержения империализма». От этой даты в современной КНДР принято отсчитывать начало новейшей истории Кореи, и для официальной идеологии КНДР она имеет примерно такое же символическое значение, как 1917 г. для идеологии СССР.

Кухня в доме родителей Ким Ир Сена в Мангёндэ

А с бабушкой Ким Ир Сен после этого встретился только 14 октября 1945 г., и по этому поводу есть красивая калька китайской легенды о том, как вождь трижды проезжал рядом, но не мог завернуть домой, поскольку государственные дела важнее.

Что важно, так это то, что семья Ким Ир Сена действительно участвовала в национально-освободительном движении. Наиболее известен его дядя Ким Хен Гвон. Правда, по одной из версий он принадлежал к анархистам и занимался экспроприациями, по другой – был благородным разбойником, по третьей – бывшим активистом Ыйбён. Как бы то ни было, он был выдан японцам каким-то предателем, получил пятнадцать лет, в тридцать один год умер в тюрьме от последствий пыток. Японцы могли бы отдать его тело родственникам, но поскольку сидел он в Сеуле в печально известной тюрьме Содэмун, они не имели средств туда добраться, и тело было похоронено на тюремном кладбище.

Второй – двоюродный брат, Ким Вон Чжу, умер в тридцать лет, и тоже от последствий пыток. Дело в том, что японская полицейская модель предполагала, что полицейский является главным представителем власти и имеет гораздо больше прав, чем его коллега в России или Америке. В результате полиция сама могла выступать в качестве судебной инстанции по мелким делам, хватая подозрительных лиц и приводя свои приговоры в исполнение. А наказывали довольно часто поркой бамбуковыми палками или батогами, что при умелом обращении с предметом может весьма серьезно подорвать здоровье наказанного.

Двое младших братьев Ким Ир Сена – Ким Ён Чжу (жив до сих пор, последний раз появлялся на публике во время выборов; уйдя в тень после того, как кронпринцем стал Ким Чен Ир, он благополучно дожил до нынешних времен) и Ким Чхоль Чжу, погибший в девятнадцать лет в бою с карателями, – тоже принимали участие в национально-освободительном движении.

Дед Ким Ир Сена умер в 1955 г. в возрасте восьмидесяти четырех лет, бабка – в 1959 г. в возрасте восьмидесяти трех. Не могу сказать, насколько это было обычно или необычно для Кореи, но товарищ Ким тоже прожил восемьдесят два года и умер в 1994 г. частично из-за того, что, в отличие от некоторых иных генсеков, не таскал с собой постоянно бригаду врачей. Отчего, когда ему стало плохо в горах (где он подыскивал место для возможного саммита с Ким Ён Самом), квалифицированная помощь опоздала на пятнадцать минут. Ким Чен Ир умер в 69 и, как говорят, тоже во время руководства на месте.

Для корееведа Мангёндэ интересно не только как место рождения Ким Ир Сена, но и как заботливо сохраненный со всеми деталями крестьянский дом первой трети XX в. Он напоминает дома Этнографической деревни в Сувоне, в РК, но более беден и чист. Толстый слой камыша и рисовой соломы на крыше. Нехитрый скарб, хорошо видный на снимках. Мятый железный чан: у семьи не было денег на то, чтобы купить нормальное металлическое изделие, и она за полцены приобрела, какое было.

Мне в глаза бросилась книжная полка. Как пояснил гид, это книги Ким Хён Чжика, посвященные медицине или географии. Из сельскохозяйственной утвари мне понравился пресс для изготовления лапши – он действует по принципу кондитерского шприца. Тонкая лапша выдавливается сквозь решетку с отверстиями.

Дух Великого Вождя окормляет природу. На это дерево залезал юный Ким Ир Сен, пытаясь поймать радугу; на этом камне он любил сидеть, представляя, как борется с японцами. На этой сопке любил сидеть с книжкой, присматривая за скотиной (гид постоянно подчеркивал, что Ким Ир Сен любил читать и, сопровождая скотину на пастбища, часто брал с собой книги). На этом чердаке (точнее, нечто вроде полатей) Ким устраивал школу для своих сверстников и пытался их чему-то учить, что теоретически возможно для парня с его харизмой и выходца из сельской интеллигенции.

В 2017 г. в дополнение к дому-музею открылся мемориальный комплекс, который более подробно рассказывает о месте в целом и об истории жизни семьи Ким. Там, в частности, довольно много живых бытовых снимков вождей, сделанных, в том числе, когда Ким Ир Сен бывал там еще не в статусе великого вождя, и много снимков, где он с совсем молодым Ким Чен Иром. Понятно, что Ким действительно был живым и начитанным ребенком, но «рассказы о детстве Ленина» в сравнении с такой беатификацией остаются далеко позади. Вообще, многие элементы северокорейской пропаганды кажутся по-детски наивными. Мне сложно сказать, насколько они находят отклик у внутренней целевой аудитории, но у современного российского читателя такой стиль скорее вызовет саркастическую улыбку.

В Мангёндэ часто возят экскурсантов из провинции. И пока мы сначала осматривали дом, а потом гуляли вокруг и поднимались на сопку, я видел несколько групп, по которым можно было составить представление о жизни за пределами Пхеньяна. Это с учетом того, что для такого визита люди, скорее всего, надевали лучшее, что у них есть, и прихорашивались.

На церемониальные места возлагают искусственные цветы, сделанные очень просто и являющиеся, скорее, символическим подношением. Я без проблем их сфотографировал. Слышал, что по вечерам их собирают и с утра выдают новым группам посетителей.

Вокруг – замечательный парк. Лес выглядит очень естественным и живым. По территории бегают черные белки, сороки и фазаны.

Рядом – так называемое Революционное училище Мангёндэ, занимающее нишу суворовского. Изначально оно создавалось как военная школа для детей павших революционеров, но сейчас это просто наиболее престижное учебное заведение военного типа, в котором учатся не только сироты, но и дети элиты.

Также в районе находится большой парк аттракционов, куда возят детей – как из столицы, так и из регионов. Мы видели группу детей, которых привезли в парк и увозили оттуда в кузове грузовика.

Памятник, который многими воспринимается как главный символ КНДР, считается самым высоким каменным монументом: 150 м сам монумент и 20 м факел, под которым находится круговая смотровая площадка.

Перед монументом – статуя в стиле «Рабочего и колхозницы», однако скульптурную группу формируют трое: эмблема ТПК включает в себя не только серп и молот, но и кисточку, которая символизирует ту прослойку, которую в СССР называли служащими. Неприятия «гнилой интеллигенции» в Северной Корее нет.

Внутри киоск с сувенирами, лифт наверх и много памятных плит от поклонников чучхе из разных регионов мира.

Монумент идей чучхе

С монумента открывается прекрасный вид на Пхеньян, и хорошо видно, насколько город меняется. Очень много новых микрорайонов, построенных как на месте одноэтажной застройки, так и некоторых домов сталинского времени. По сути, сегодня новые районы Пхеньяна напоминают некоторым моим знакомым типичный китайский город-миллионник в соседнем Дунбэе. На мой взгляд, именно оттуда заимствованы типовые 40-этажки, которыми застраиваются китайские города. В таком доме во время пребывания в Тяньцзине жил один из моих знакомых, рассказывая, что иногда лифт приходилось ждать 15 мин. Квартиры достаточно просторные, удобства есть, и я думаю, что северокорейские дома не отличаются от китайских. Вопрос, скорее, в том, какого качества бетон и хватит ли электричества на то, чтобы там нормально работали лифты и подавалась вода.

Если раньше Пхеньян строился из серого или желтого бетона, то сейчас или бетон красят в зеленый и розовый цвет, или облицовывают дома цветной плиткой, так что город выглядит достаточно ярко. Это частично оттеняется большей однотонностью одежды по сравнению с Москвой. Яркие цвета – это, в основном, женщины в корейской национальной одежде. Мужчины одеты в неяркое.

Вид с Монумента идей чучхе на новый квартал из небоскребов. На заднем плане гостиница «Рюгён»

Впрочем, сегодня монумент со светящимся факелом перестал считаться «инфернальным символом Пхеньяна». Его место занимает характерный треугольный силуэт гостиницы «Рюгён». При этом я был действительно удивлен тому, что некоторые диванные эксперты по КНДР на полном серьезе полагают это место резиденцией Ким Чен Ына.

Треугольная гостиница «Рюгён»

Во время второго визита я заметил новые строящиеся объекты и выяснил, что за здание прямо перед монументом, часто попадающее в кадр. Есть очень характерное фото ночного Пхеньяна и этого серого здания, где во внутреннем дворе не то горит единственное окно, не то подсвечивается портрет. Это здание Пхеньянской студии документальных фильмов, и когда-то оно доминировало на фоне традиционной застройки, а теперь – нет, и в окружении новостроек оно смотрится совсем иначе.

Это трехстишие я оставил в книге почетных посетителей мавзолея Кимов.

Кымсусанский (название переводится как «Гора, вышитая золотом») дворец был рабочей резиденцией Ким Ир Сена, в которой его и похоронили. Дворец был построен в начале 1970-х к 60-летию Ким Ир Сена и для укрепления культа его личности. Замуровать Вождя там было идеей Ким Чен Ира. Потом в этом же дворце похоронили самого Ким Чен Ира, чей рабочий кабинет находился в здании ЦК ТПК. Ким Чен Ын сейчас работает там же.

Когда здание превратили в мавзолей, там замуровали все окна, кроме одного, которое видно на фото, если присмотреться. Через это окно, как утверждается, Ким Ир Сен смотрел на могилу жены и «разговаривал с ней».

Кымсусанский дворец

(Вообще, в «чучхейской мифологии» часто встречается тема незримого присутствия. Мне рассказали историю Чжан Вэйхуа. Он был соратником Ким Ир Сена и покончил с собой, чтобы не выдать его японцам. Ким заботился о его детях, которые называли его старшим дядей, и постоянно говорил о том, что Чжан рядом с ним.)

Мы посещали дворец в день, когда туда обычно водят иностранцев, и прямо перед нами была правительственная делегация Уганды, которая, согласно пропаганде РК, разорвала всякие отношения с Северной Кореей.

Посещение комплекса имеет определенный распорядок. Сначала ты долго едешь на траволаторе по крытой галерее, которую построили специально для того, чтобы посетители не стояли в очереди под дождем. Еще до того вынимаешь всё из карманов, включая телефоны и камеры, и сдаешь в гардероб. Затем начинаешь двигаться по дворцу, который, несмотря на шикарную отделку, не производит впечатление мавзолея или склепа.

У каждого из вождей свой зал, где гроб нужно обойти по кругу, совершив поклоны с трех сторон. Тип поклона не регламентирован. «Обдувалка», о которой все пишут, не носит какой-либо ритуальный характер и скорее напоминает вход в торговый центр, когда тебя обдувают из кондиционера горячим воздухом. Специальной фиксации внимания на этом моменте не было.

Кроме собственно мавзолеев есть залы, где демонстрируются ордена вождей и прочие их награды и титулы, включая дипломы почетных докторов. Есть залы, где выставлены вагоны вождей, в которых они путешествовали по стране (в вагоне Ким Чен Ира мебель мягче), а также катер Ким Чен Ира, отнюдь не напоминающий элитную яхту.

Есть реконструкции рабочих кабинетов и залы, где стоят даже не статуи, а манекены вождей, выполненные в той же традиции, что манекены в музее вооружений. «Совсем как живые». В рабочем кабинете Ким Чен Ира под столом стоит массажер для ног. Это подтверждает мое предположение о том, что его специфическая обувь была продиктована больными ногами, а не какими-то психологическими комплексами в связи с малым ростом.

Повсюду фотографии вождей. Говорящих с иными лидерами, выступающих, руководящих. Фото в домашней обстановке почти нет. Но довольно много фотографий нецеремониальных, и вожди выглядят на них довольно живо и естественно. Много фото, где сын рядом с отцом, в том числе и фото Ким Чен Ира, где он вместе с Ким Чен Ыном.

Обратил внимание на то, что в эпоху Ким Чен Ира и он, и высшее руководство были одеты в однотипные светлые зимние куртки. Они так и называются – «сонгунская куртка».

Мрачно-торжественной или давящей атмосферы «некрополя» там я не почувствовал.

Перед мемориальным комплексом раньше была площадь для массовых мероприятий. Ким Чен Ын предложил разбить там парк, чтобы посетители могли отдыхать.

Слева от здания виноградник, за которым присматривал Ким Ир Сен, а урожай раздавал детям. Еще при нём вокруг здания уже был пруд в форме полукольца – не столько ров против штурма, сколько правильный фэншуй, где плавают утки и лебеди.

Это одно из трех мемориальных кладбищ, на котором похоронены только те представители северокорейской элиты, которые были связаны с Ким Ир Сеном по партизанской деятельности до 1945 г. Но оно – не единственное место для церемониальных захоронений. Старшие родственники Ким Ир Сена похоронены в Мангёндэ. Есть отдельное кладбище погибших в Корейской войне, где похоронены те, кто получил во время этой войны звание героя КНДР. Кроме этого, есть не менее почитаемое кладбище патриотов, где похоронены иные выдающиеся деятели, не связанные с партизанским прошлым Ким Ир Сена. Там лежат те политики-националисты, которые в ходе Корейской войны остались на Севере или перебежали туда раньше; там лежит Ко Ён Хи (мать Ким Чен Ына) и большинство недавно скончавшихся представителей высшего руководства. Однако Кан Сан Хо, который скончался в 1969 г., или Пак Сон Чхоль (Пак Сен Чер) лежат тут.

Могилы расположены по хронологическому принципу, включая тех, кто погиб еще во время совместной партизанской деятельности с Ким Ир Сеном. Не всегда понятно, лежат ли в могиле реальные останки, поскольку могила того же Ким Хён Гвона на кладбище есть, но мы точно знаем, что его тело было похоронено на тюремном кладбище в Сеуле, и родственники не смогли его забрать.

На могильных памятниках стоят не только даты рождения и смерти, но и с точностью до месяца указано, когда данный товарищ начал заниматься революционной деятельностью. Все памятники однотипные: мраморный постамент, бронзовый бюст с очень высоким уровнем сходства с оригиналом. Везде указана причина смерти: погиб в бою (чонса), пожертвовал собой (хыйсэн), скончался (сого). Только последнее предполагает, что указанный соратник умер своей смертью.

Тэсонсанское кладбище революционеров

У многих погибших или пожертвовавших собой год смерти указан 1942 или 1945. При этом «пожертвовал собой» часто означает «покончил с собой» или «умер под пытками». Иногда жену или мужа погибшего революционера хоронят в ту же могилу, но запись об этом на памятнике делается мелким шрифтом и только тогда, когда они действительно имели революционное прошлое.

Верхний ряд самых выдающихся (слева направо) – Лим Чхун Чху, Чхве Хён, Чхве Ён Гон, Ким Гён Сок, Рю Гён Су, Ан Гиль (второй после Ким Ир Сена в Вятском, скончался в 1947), Ким Чхэк (лучший друг и соратник Кима), Ким Чжон Сук, Кан Гон (подорвался на мине в Корейскую войну, самый талантливый из генералов), Чхве Чхун Гук, О Чжун Хып, Чхве Хи Сук (ее слова: «вы вырвали мне глаза, но я всё равно вижу нашу победу»), Ким Ир, О Бэк Рён, О Чжин У.

Кстати, о смерти Ким Чхэка. Я слышал, что он погиб при бомбежке, но по официальной версии он скончался от инфаркта на обратном пути после совещания с Ким Ир Сеном в 1951 г., и Ким Ир Сен очень переживал эту внезапную смерть.

Еще любопытная деталь. Сопровождающие рассказали мне, что сын одного из похороненных там, Тхэ Ён Чхоль – нынешний ректор Университета им. Ким Ир Сена. Судя по структуре его имени – это брат или родственник дипломата Тхэ Ён Хо, одного из самых известных и высокопоставленных перебежчиков последнего времени. При этом родственник не репрессирован, а отец Тхэ Ён Чхоля с кладбища не удален. Также не удален старший брат Чан Сон Тхэка, мужа сестры Ким Чен Ира, репрессированного Ким Чен Ыном за «антипартийную деятельность».

Как утверждают мои старшие коллеги с опытом работы в Пхеньяне, пока человек жив, вокруг него поддерживается полная секретность, и он со своей семьей фактически не покидает закрытый город, если не считать организованных поездок в Пхеньян на встречу с Маршалом. Но стоит ему помереть, как его хоронят на кладбище патриотов, и там вполне могут показать: вот могила нашего автора атомной бомбы.

Новое здание музея было построено в 2013 г. за 10 месяцев. Как водится, по указанию Маршала, который приезжал на стройку и лично ею руководил.

У музея три этажа. Первый посвящен антияпонской деятельности товарища Ким Ир Сена до освобождения, и российские делегации обычно туда не водят, так как борьба за свободу Кореи описана там в классической северокорейской версии, где решающая роль принадлежит партизанам товарища Ким Ир Сена.

Правда, нельзя сказать и то, что вклад советской армии в освобождение Кореи вычеркнут полностью. Есть официальный зал интернационалистов, где с одной стороны висят портреты командиров и героев китайских народных добровольцев, включая маршала Пэн Дэхуая и погибшего на этой войне Мао Аньина (сын Мао Цзэдуна), а с другой – советских офицеров и генералов, от Василевского и Мерецкова до Якова Новиченко – того самого, который перехватил брошенную в Ким Ир Сена самодельную бомбу и потерял при этом кисть руки. Портрету Пэна я был приятно удивлен, так как известно, что с Кимом он не ладил, а в 1956 г. возглавлял китайскую делегацию на пресловутых «двух самолетах». То, что ему отдали должное на фоне северокорейской привычки убирать из кадра «неправильные лица», – это хорошо.

Музей победы в Корейской войне

Сделан музей очень качественно, с высоким уровнем интерактивности и монументальными скульптурами, особенность которых в том, что на них изображены не абстрактные герои, летчики или моряки, а конкретные люди. Нечто подобное позднее я видел в Музее вооружений, где чрезвычайно высококачественные манекены, иллюстрирующие различные типы парадной и полевой формы, также носили черты реальных лиц. Утверждается что такое «увековечивание» – разновидность награды, хотя для человека европейской культуры «Мы поставим твое чучело в музей» звучит странным вариантом поощрения. Манекены сделаны из воска и пластика и выполнены так качественно, что могут сравниться с фигурами в музее мадам Тюссо. Родинки, следы небритости, мешки под глазами и т. п. Причем делали это местные мастера из творческого объединения армии.

Интересных для меня деталей в музее было очень много, но общая тональность пропаганды не изменилась: эпическая победа над американскими агрессорами, которые потеряли в этой войне в два раза больше жертв, чем во Второй мировой. Оказывается, американцы потеряли там 405 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными, а генерал Смит остался единственным в живых из всей своей дивизии.

Прилагались и прочие «достижения» северокорейского военного дела типа потопленного тяжелого крейсера «Балтимор», который, если мне не изменяет память, вообще не принимал участия в этой войне и был пущен в Штатах на металлолом в 1979 г.

С двух сторон от дороги, ведущей к главному зданию – экспозиция вооружений. Слева «отечественные», в основном, советского производства с некоторыми доделками, справа – разнообразные трофеи, включая бомбардировщик, который, по северокорейской версии, разбрасывал биологическое оружие. Да, эта версия остается, причем, по мнению северян, в войне против КНДР принимали участие немецкие и японские военные преступники, в том числе – лично генерал Исии, начальник отряда 731.

Кроме трофеев Корейской войны приведены трофеи и более позднего времени, о некоторых из которых я не слышал. Разведывательный вертолет, который был сбит на северокорейской территории в 1963 г., причем США за него официально извинились. Еще один вертолет, который был сбит в декабре 1994 г., – для того, чтобы освободить пленного летчика (второй член экипажа погиб), Клинтон отправлял спецпосланника, и американского летчика отпустили после извинений. Фотосвидетельства приложены. Последний по времени трофей – южнокорейская беспилотная подводная лодка, выловленная в территориальных водах КНДР в 2004 г. Всё это довольно важно, так как, в отличие от громких историй, связанных с северокорейским проникновением на Юг, эти известны гораздо меньше. Хотя и шпионили, и диверсантов забрасывали обе стороны.

Но гвоздем программы трофеев является, конечно же, разведывательное судно «Пуэбло». Раньше оно стояло в Вонсане, недалеко от места задержания. Но к открытию нового музея его тайно переправили в Пхеньян. Существует легенда, что, поскольку по железной дороге сделать это было нельзя, его отправили кружным путем по воде, замаскировав под рыбацкий траулер, а человек, организовавший это, получил звание героя КНДР. Говорят, что американцы хотели перехватить этот корабль, но не смогли.

История захвата «Пуэбло» и последующего кризиса хорошо описана в статье В. П. Ткаченко[25], но если кратко, корабль был напичкан новейшей для того времени аппаратурой для ведения комплексной разведки. Кое-что из этого хорошо видно на фотографиях. Если верить северокорейской версии, «Пуэбло» 17 раз вторгался в территориальные воды КНДР, и в тот раз углубился в них на 7,5 миль. Судно пыталось уйти в нейтральные воды и отстреливаться, но северокорейские моряки его догнали и окружили, а когда очередь из крупнокалиберного пулемета повредила склад боеприпасов, командир принял решение сдаться.

Отпустили команду 11 месяцев спустя, и правительство США принесло официальные извинения. Северяне добавляют, что в американских СМИ прошла информация о том, что то ли весь экипаж, то ли все офицеры казнены. После этого, с одной стороны, сам экипаж решил, что их сливают, а, с другой, северокорейцы опубликовали открытое письмо от имени экипажа и начали угрожать гласным судом, на котором доказательства шпионской деятельности были бы предъявлены всему миру. В результате, на фоне Вьетнамской войны, инцидент с «Пуэбло» позиционируется как будто бы единственный случай, когда США не просто признались в ведении шпионской деятельности, но и официально извинились.

Шпионское оборудование на судне «Пуэбло»

Неофициально про экипаж «Пуэбло» есть забавная история. На каком-то этапе, вынуждая американцев «покаяться», северокорейцы сфотографировали их в доказательство того, что команда подтверждает свою шпионскую деятельность. Однако каждый из изображенных на фотографии показывал в камеру средний палец. Северокорейцы этот жест не знали, и потому это сошло пленным с рук. Фото же предъявили американской стороне в доказательство того, что пленные живы и здоровы.

Собственно музейная экспозиция начинается с пропагандистского фильма «Кто спровоцировал Корейскую войну». Конечно же, американцы, потому что Корея была важна для них как плацдарм. И «Генерал Шерман» оказывается у них хитрым планом, а не частной экспедицией, никак не связанной с руководством страны. А еще США «коварно сфабриковали проект разделения», после чего вторглись в страну и захватили южную часть Кореи, так что американская военная администрация заменила японское господство. Всё это сопровождается большим количеством хроники, зачастую неверно атрибутированой.

По мнению северян, война началась потому, что в 1948–1949 гг. США испытывали кризис и решили поправить дела военным конфликтом. Впрочем, развернутые данные о приграничных провокациях пропагандой отнюдь не являются. 2617 инцидентов только в 1949 г. – это правда. Не все из них инициировал Юг, но существенное большинство, что признаётся и западными историками. Иное дело, что, по их версии, всё решалось в Вашингтоне, а не в Сеуле. Упоминаются секретные переговоры Ли Сын Мана и Макартура в Токио, письма Оливеру[26] и состоявшийся перед самой войной визит заместителя госсекретаря США Д. Ф. Даллеса. При этом утверждается, что войну было решено начать в воскресенье, потому что «никто не поверит, что Америка, протестантская страна, начала воевать в этот день».

Однако среди такой пропаганды попадаются действительно интересные материалы. Например, упоминание того, что семьи американских офицеров были эвакуированы из Кореи за несколько часов до начала войны на норвежском судне «Рейнхольт», или цитата из Макартура о том, что северокорейская армия перед войной была расположена таким образом, что предназначалась для обороны, а не для атаки. Между тем южнокорейская армия вообще не готовилась к обороне страны. Это касалось и структуры размещения войск, и полного отсутствия каких бы то ни было серьезных оборонительных сооружений на границе или вокруг Сеула. Приводимые цитаты заявлений Ли Сын Мана 1948–1949 гг. о том, что «мы захватим Пхеньян за три недели», тоже совершенно реальны.

Много интересного есть в лежащих под стеклом англоязычных документах, некоторые из которых я пытался списать, поскольку фотографировать в музее было нельзя. Там лежат планы главы американских военных советников генерала Робертса по созданию армии РК и американские дипломатические источники, в которых говорится, что еще в 1949 г. Ли Сын Ман «собирался добиваться воссоединения».

Я, наконец, разобрался с историей цитаты из Д. Ф. Даллеса, которую у нас приводят в урезанном виде и несколько вне контекста. Даллес передает Ли Сын Ману свою книгу «Война или мир» и в сопроводительном письме пишет, что часто упоминает в ней Корею. Полная цитата звучит как «I often mention Korea in this book & I attach great importance in the decisive role which your country can play in the great drama that is unfolding»[27].

Здесь же ответ от постоянного представителя РК в ООН от 12.10 1949 г. в ответ на вышеупомянутое письмо Ли Оливеру: «The proposal you expounded is the only logical and legitimate method of unifcation». Однако в нынешней ситуации «I seriously question our preparedness». Иными словами, «простите, но нет, наша готовность под серьезным вопросом».

Инчхонская высадка специально не подчеркивается, но гид довольно искренне говорит, что американцам удалось окружить и разгромить главные силы нашей армии в южном регионе, после чего было предпринято стратегическое отступление и создание второго партизанского фронта. Затем было предпринято новое наступление, и экспозиция выстроена так, что о китайских народных добровольцах в ней не упоминается. Как и советская армия при освобождении Кореи, они упоминаются в отдельном зале, в который экскурсии могут водить, а могут и не водить. Вообще, к сожалению, автору пока непонятно, как выглядит обычное посещение музеев и насколько иностранцу можно попасть туда без экскурсовода или с экскурсоводом, но со свободным маршрутом. Пока, к сожалению, у автора всякий раз отведенного на этот музей времени не хватало.

Много красиво выполненных диорам. Самая красивая посвящена сражению за Тэчжон. Очень качественно выполнена, с подсветкой, звуком и вращающейся площадкой, на которой мы как бы наблюдаем отдельные элементы штурма города. На диораме нарисовано 20 тысяч человек.

Не менее качественны модели подземных сооружений или укреплений в скалах. Особенно в контексте сражения за высоту 1211 – это то, что в англоязычной литературе называется «the heartbreak ridge» – «перевал разбитых сердец», который в КНДР переводят как «перевал Отчаяния». Это действительно были ворота в Кымган, где сражение шло очень ожесточенно. В экспозиции музея есть дерево, в которое попало 127 пуль и осколков. Мне понравились макеты подземных сооружений, где были даже баня и кузница (вещи, которые довольно сложно организовать при необходимости вытяжки и маскировки), а также – импровизированные средства ПВО, сделанные из шести ручных пулеметов или трех противотанковых ружей, которые принадлежали «стрелкам – охотникам за самолетами». Утверждается, что именно северокорейские инструктора научили вьетнамцев подземной войне.

Любопытно, что еще в ходе войны Ким Ир Сен занимался проектами реконструкции Пхеньяна и издал приказ об отзыве студентов с фронта. Впрочем, это уже относилось к окопному периоду войны.

Данные о зверствах в отношении мирного населения собраны в отдельном зале, хотя самые жуткие истории изложены не в фотографиях, а в картинах. Правда, есть фото удушения доской в японском стиле (ее кладут на горло лежащего пленного, а потом на нее становятся несколько человек). Утверждается, что на Пхеньян было сброшено более 448 тыс. тонн бомб, по 18 бомб на кв. км и по одной на каждого жителя города. Это, скорее, правда, потому что город был разрушен полностью и отстроен после войны, как Минск.

По теме бактериологической войны упоминаются американский шпион Ван Ги (видимо, американский кореец или китаец), а также американский летчик К. Л. Енох, который был сбит и во всём признался. С моей точки зрения, дело с бактериологической войной очень темное, и убеждающих меня доказательств нет. Что же до химического оружия, то здесь северяне ссылаются на статью в «Нью-Йорк Таймс», но там (она лежит под стеклом) говорится не об отравляющих веществах, а о напалме, которого, однако, было сброшено 17 млн фунтов.

Однако любопытно, что хотя по легенде все зверства совершают американцы, под стеклом лежат документы, отражающие попытки американцев ограничить беспредел со стороны южнокорейских войск, который они чинили в отношении мирного населения. Тут надо понимать, что хотя на счету американцев и попытки бомбить всё, что движется, и периодические атаки на колонны беженцев («А вдруг там скрытые партизаны»), но резней мирного населения с пытками и изуверскими казнями занимались именно южнокорейцы. Однако южан в Корейской войне как бы нет. Она позиционируется как война с Америкой (хотя формально воевала не Америка, а ООН) и в этом контексте воспринимается как продолжение войны за независимость. Северяне даже не акцентируют внимание на том, что Южная Корея отказалась подписать Соглашение о прекращении огня. Хотя, с моей точки зрения, это очень важная деталь.

Неожиданным для меня был раздел музея, посвященный участию КНДР во Вьетнамской войне. Это были летчики и саперы, авиаотряд насчитывал 16 человек во главе с командиром Пак Нам Хёном. По северокорейским данным, они сбили более 50 самолетов, из которых, однако, подтверждено было только 10.

Это то самое здание в форме атома, которое часто фигурирует на северокорейских фотографиях. Построено за 8 месяцев при Ким Чен Ыне. Площадь – 106 000 кв. м. На 80 % это электронная библиотека, где кроме собственной базы данных есть доступ к базам данных университетов КНДР, а также выход в Интернет. На 20 % это выставочный комплекс. Есть 10 павильонов, посвященных разным наукам, плюс открытая экспозиция, плюс конференц-зал, плюс кинозал, где можно смотреть фильмы 3Д и 5Д который включает в себя трясущиеся сидения и прочие внешние эффекты. Интересно, включают ли там разбрызгиватель, если в кадре идет дождь.

К храму прилагается здание гостиницы, куда приезжают участники научных мероприятий, проводящихся на его территории. И конференции там проходят достаточно часто, притом утверждается, что не только внутренние, но и международные.

Вход платный, но, как мне сказали, цена невысока, плюс у студентов, которых сразу видно из-за наличия формы, я заметил карточки абонементов.

Сначала в сопровождении девушки-гида нас водили по библиотечной части, и у меня была возможность внимательно посмотреть, что делают за компьютерами посетители. Дети смотрят мультики, причем в основном свои. Хотя среди мультфильмов были и американские, в т. ч. «Том и Джерри». Это к вопросу о том, что в КНДР запрещено американское кино.

Кто-то играл в компьютерную игру, но увидев меня, стушевался и переключил компьютер, так что я не успел увидеть, что это была за игра. Некоторые сидели на обучающих программах, из которых я точно идентифицировал программу слепого набора текста. Довольно часто смотрели видео – программы типа «В мире животных» или «Клуб кинопутешествий». У одного были «Рассказы о математике».

Храм науки и техники

В Храме науки и техники при желании можно посмотреть «Том и Джерри». Обратите внимание на телеэкран

Большинство посетителей всё же – студенты, работающие с базами данных. Гид сказал, что в КНДР существует система дистанционного образования, когда студенты слушают видео-лекции, работают с документами из базы данных, а потом сдают экзамены в форме тестов. Некоторые явно их заполняли.

Иногда можно было увидеть родителей, которые присматривали за младшими школьниками. Сами они при этом за компьютером не сидели.

В основном, присутствующие пользовались внутренним Интранетом, но при этом на стенах висят стенды с рассказами о базах данных в глобальной сети. Два стенда, мимо которых я прошел, были посвящены Royal society proceedings и sagepublications.com. Как я понял, сначала ты по каталогам выбираешь, что тебе нужно в Интернете, а потом тебе дают доступ на конкретный ресурс. Это своего рода аналог работы с материалом ДСП. Говорят, нужные документы ты сначала заказываешь по компьютеру, а потом их можно или записать на флешку, или распечатать.

Студенты за работой на компьютерах

У одного из посетителей я видел что-то похожее на открытую страничку в соцсети, и спросил об этом своего гида. Она сказала, что в северокорейском Интранете социальная жизнь есть примерно на уровне ФИДО начала 1990-х. Есть чаты, есть доски объявлений. И вроде бы даже есть своя онлайн-РПГ.

Большинство компьютеров – моноблоки. На некоторых или таблички «Подарок вождя», или таблички о том, что Маршал сидел за этим компьютером во время очередного руководства на месте.

Образовательный сегмент северокорейского Интернета. На фото с экрана монитора представлены, конечно, не все доступные сайты

Про чучхейскую операционную систему хозяева честно сказали, что это их сборка Линукса, а вот про Интранет сказали, что кроме Кванмён, про который все знают, есть и другие варианты Интранета – Намсан, Нэиль и Пальмён.

Кроме электронной библиотеки есть и обычная. Здесь я внимательно пофотографировал то, что можно было взять с полок без предварительного заказа. Литературы по гуманитарным наукам не было, но по точным и естественным, включая программирование, довольно много, в том числе книги последних лет выпуска. Литература в основном на английском, китайском, японском и русском языках.

В Храме науки и техники читают на русском и как сдать ЕГЭ по физике, и про теорию струн

В павильонной части очень много интерактивных макетов, диорам, объясняющих, что такое геологоразведка или современная телефония. Много стендов, посвященных разного рода экологичному производству. Например, программе так называемого «зеленого угля», связанного с депонированием под землей парниковых газов. Видел стенды по бесстыковой железной дороге или прецессионной механике.

Есть совсем детский уголок с развивающими играми и аттракционами. Есть аттракцион, когда ребятам показывают принцип работы «зеленого экрана». Дети садятся на его фоне, а потом видно, как они «летают в воздухе». Много конструкторов и разборных макетов. Был даже электронный имитатор бадминтона, когда надо было отбивать ракеткой виртуальный мяч.

Более-менее внимательно я осмотрел раздел по медицине, где стенды относились и к традиционной медицине, и к европейской. Очень хорошие наглядные пособия, грамотно сделанные стенды и, например, специальный медицинский манекен ребенка для отработки навыков первой помощи. Ты ее оказываешь, а датчики показывают, правильно ты это делаешь или нет.

Стенд, посвященный станкам с ЧПУ

Что же до раздела по истории, то он оказался экспозицией по истории науки, которая состояла из трех частей. Немного общей истории научно-технической мысли в мире в целом, немного рассказов об истории науки и техники в Корее и довольно много – про развитие науки в КНДР после 1948 г. Однако именно там у меня, наконец, появилась возможность нормально сфотографировать ракетомет хвачха и двухлучную баллисту.

Ракетный запуск искусственного спутника Земли «Кванмёнсон-1»

Вообще, музейно-развлекательное дело сточки зрения возбуждения у детей и подростков интереса к негуманитарным наукам находится на очень высоком уровне, и это один из моментов, который меня порадовал. Так же, как Музей природы, о котором мы еще поговорим, этот ничем не уступает Дарвиновскому музею в Москве. Этот выглядит так, как должен выглядеть наш Политехнический музей после реконструкции.

Во всяком случае, меня приятно порадовало наличие в этом музее как маятника Фуко, так и стенда, посвященного задаче про 7 мостов.

Есть отдельная комната для лиц с ограниченными возможностями, Там сурдопереводчик в углу экрана и шрифт Брайля на клавиатуре.

Тема северокорейской трактовки истории страны была для меня одной из основных, и потому в этих текстах она будет всплывать не единожды, так как встреч с историками и посещения примечательных мест в моей программе было немало.

Исторический музей охватывает историю Кореи с древнейших времен до начала XX в. и насчитывает 17 залов, большая часть которых посвящена древности и средним векам. Был он построен практически сразу же после освобождения, а нынешнее здание занимает с 1990 г. Кимы не раз его посещали: первый 118 раз, второй – 70, третий – 25. Однако посетителей немного, а освещение тусклое – экономят электричество, что не мешает любоваться стандартной для Кореи экспозицией памятников архитектуры и искусства.

Историю корейского народа северяне начинают со стоянки Комын Мору (ранний палеолит), однако довольно быстро переходят к эпохе Тангуна, макет гробницы которого есть в музее. Здесь, конечно, надо помнить, что название «Могила Тангуна», которую раскопали северокорейские археологи, относилось к народной этимологии, а в указанной могиле нашли только несколько фрагментов бедренных и лучевых костей, по которым «реконструировали» весь скелет, включая череп. Что же касается методов датировки, то был использован не более точный радиоуглеродный метод, а малоизвестный метод электромагнитного резонанса, который показал, что костям 3000 лет.

Тем не менее над всем этим – цитата из Ким Ир Сена о том, что Тангун – родоначальник корейской нации, и далее упомянуты имена сыновей Тангуна (по данным «Самгук Юса») и 47 правителей тангунского Чосона вплоть до Корёльга. Вообще, вместо «Древнего Чосона» теперь говорят «Тангунский Чосон». Киджа при этом не упоминают, заявляя, что его несуществование научно доказано. Утверждается, что в Пхеньяне было захоронение, которое называлось «могилой Киджа» (заметим, что это тоже могла быть народная этимология), но после освобождения Ким Ир Сен приказал ее раскопать, и при раскопках никаких останков не нашли.

Как и южане, северяне привязывают скрипкообразный кинжал к наследию Древнего Чосона и определяют его границы по наличию в археологических стоянках таких предметов.

Вообще, северокорейская линия исторической преемственности такова: Тангунский Чосон – Когурё – Бохай – Корё – феодальный период Чосон (термин «династия Ли» северяне не используют).

Соответственно, следующей большой темой является Когурё. В ответ на Северо-Восточный проект Китая северокорейцы не вступали в открытые дискуссии, но внезапно выяснилось, что в Когурё было не 28 ванов, как говорится в «Самгук Саги», а 33. Более того, оказывается, Когурё было создано в 227 г. до н. э., еще до падения Древнего Чосона.

Естественно, наследию Когурё, в том числе – оружию и доспехам, уделяется довольно много места. Как человеку, чья кандидатская была посвящена эволюции воинской традиции Кореи, мне было приятно посмотреть на материалы и исправить некоторые свои ошибки: например, оружие типа гэ с двумя характерными дырками, которое я на втором курсе считал наконечником копья, на деле крепится перпендикулярно древку.

Из того, что еще привлекло внимание:

• Колунообразный топор.

• Кинкхаль – меч общей длиной примерно 150 см. Лезвие – метр плюс, напоминает палаш, прямая спинка. Рукоять в полторы руки или рука и кольцо.

• Много разных наконечников стрел, включая звуковые или бронебойные длиной больше 10 см.

• «Катафрактарий» – чешуйчатый доспех для коня и нечто вроде султана за спиной всадника. Сам всадник обут в металлические галоши, подошвы которых усеяны длинными шипами. Гиды утверждали, что это – оружие, но как в этом ходить по земле и управлять конем при помощи стремян, я не понимаю.

• Трехлучный арбалет, метающий блок из трех стрел.

• Копья: короткое (150 см) копье с крюком, напоминающее боевой топор; длинные двузубые и четырехзубые копья, напоминающие вилы; аналогичный вариант трехзубого крюка без центрального острия, предположительно, для спешивания всадника.

• Чешуйчатый доспех без застежек. Утверждается, что надевается через голову.

• Встречаются шлемы с рогами или «кошачьими ушками». Причем не очень понятно, каково их назначение, поскольку они не выглядят декоративной конструкцией. Однако мне не всегда было понятно, где это настоящие материалы/ артефакты из раскопок, а где реконструкция – не всегда логичная.

Много хороших макетов, будь то дольмен, реплика Стелы Квангэтхована в натуральную величину или макеты когурёсских гробниц, включая Анак и ту, на стене которой изображено боевое искусство субак.

Государства Пэкче, Силла и Кая занимают один зал. Однако там много качественных реплик известных памятников, а также модель Соккурама. Зато отдельный зал посвящен государству Бохай.

Хвачха – северокорейский боевой ракетомет

Корё – именно его позиционируют как первое объединенное корейское государство, но тема противостояния монголам была почти обойдена. Зато много подробных макетов раннего корейского огнестрела, включая Синпхо (орудие мортирного типа, куда внутрь закладывается нечто вроде средневековой петарды); Чухва (не столько ручница, сколько трубка на палке, куда вставляется классическая корейская стрела-ракета); Чамонпхо (то, что у нас называется веглером – орудие со съемной пороховой камерой).

И конечно же, там была хвачха – это изобретенная в Корее в XIII в. (если не раньше) «РСЗО», которая выпускает большое количество тяжелых стрел с приделанными к ним «ракетными ускорителями». Более поздний вариант напоминает «орган», и вместо ракет там блок «пищальных» стволов. Смонтирована конструкция на двухколесном аналоге тачки, передок которой снабжен лезвиями копий или мечей, чтобы в ближнем бою ими можно было пинаться.

Залповость обеспечивается одновременным поджиганием фитилей, и оружие оказывало довольно неплохой как боевой, так и психологический эффект. Особенно при стрельбе по плотно атакующей коннице.

Заметим, что хотя вокруг эффективности хвачха ходят легенды, в популярной американской программе «Разрушители легенд» был посвященный ей сюжет, в котором за хвачха признали право на существование.

Вся новая история занимает один зал, где почти нет музейных экспонатов. Ползала посвящено Ким Хён Чжику как создателю Чосон Кунминхве. Оказывается, именно он впервые заговорил о необходимости перейти к пролетарской революции.

Деятельность Временного правительства в Шанхае специально не выделена, а Ким Ок Кюну посвящен отдельный стенд, где есть и 14 пунктов его программы, и японская картина, на которой Хон убивает его, лежащего в постели. Были портреты Чхве Ик Хёна, Хон Бом До, Кан Ю Гю (тот, кто пытался убить адмирала Сайто) и ряда других известных лиц. Естественно, есть картина, изображающая участие Ким Ир Сена в Первомартовском движении – семилетний мальчик среди демонстрантов.

Среди первых попыток проникновения в Корею империализма – «Генерал Шерман» и попытка Опперта разграбить гробницу отца регента Тэвонгуна.

Новый квартал Рёмён

После того как эти районы (их можно назвать и так, потому что, хотя выглядит это как улица, речь идет о строительстве нового квартала или микрорайона) были построены, благодаря современному внешнему виду они стали визитной карточкой города и местом многочисленных экскурсий.

По одной (Рёмён) мы просто прошлись днем и немного погуляли вечером, наблюдая освещение домов, на другой нам устроили посещение образцово-показательной квартиры.

В обоих случаях кварталы были построены в рекордно короткие сроки – Рёмён за 9 месяцев чистого времени (без учета трехмесячного перерыва на чрезвычайную ситуацию, когда всех строителей бросили на создание домов для пострадавших от наводнения в провинции Хамгён). Дома строятся вместе с инфраструктурой, в том числе – с кинотеатрами или магазинами, которые занимают первые этажи зданий.

Для любителей верить в «потемкинские небоскребы, в которых на самом деле никто не живет, а свет включается во всём доме по команде», могу повторить: возводить многоэтажные бетонные здания исключительно для бутафории не имеет смысла, ибо дорого и сложно. Одновременно включающийся свет – следствие того, что когда электричество подается строго в определенное время, нет смысла «держать комнатный рубильник выключенным». Соответственно, свет включается везде и сразу, а люди, которые не знают этой детали, или делают неверные выводы, или намеренно лгут.

Рёмён находится на улице, продолжение которой ведет к Кымсусанскому комплексу. Рядом с улицей находится станция метро, линия которой заканчивается у зоопарка, который находится еще дальше, за Кымсусанским комплексом. От Рёмён недалеко до Университета Ким Ир Сена, и один из корпусов университета даже выходит на эту улицу.

Рёмён явно еще обживается. Идет постепенное заселение. С одной стороны, чувствуется свежий запах стройматериалов. С другой – видели стоящий у подъезда большой диван, и человека, который о чём-то говорил по телефону. Видели, как внутрь затаскивали телевизор с плоским экраном, и на специально нанятую массовку это, мягко говоря, похоже не было.

В район Мирэ водят на экскурсии не только иностранцев, но и представителей иных провинций КНДР. Место для квартала определил Маршал, и живут там, в основном, 1100 преподавателей Политехнического университета им. Ким Чхэка и члены их семей. От Мирэ до Политеха примерно 1 км пешего хода.

Нам показали дом, который дважды посещал Маршал. Дом, в основном, заселен преподавателями. 46 этажей занимают 175 семей. За ЖКХ данного квартала отвечает отдельное спецпредприятие, у которого где-то на задах есть отдельное здание, но нам его не показали, а жаль, потому что, теоретически, если дом действительно отапливается геотермальным способом, там должна быть скважина. Утверждается, что скважина есть под каждым домом, но я в это не поверил. У Хрусталёва возникла мысль, что налицо трудности перевода и используется не классический вариант геотермальной электростанции, а т. н. тепловой насос – технология 1960–1970-х гг., которая позволяет извлекать тепло из почвы. На 1 кВт/ч электроэнергии – 4 кВт/ч тепловой энергии, что позволяет давать тепло при малом расходе топлива.

Как выглядит дом. 2 лифта, такие же, как в «Корё», есть консьерж, но нет пандусов для инвалидов. Есть ли грузовой лифт, я не знаю, поскольку мы поднимались на обычном.

Как выглядит квартира. 21-й этаж. На входе – тамбур с каменным полом, где надо снять обувь, далее ондоль (классический для Кореи теплый пол, только отопление его, видимо, водяное). Общая площадь – 220 кв. м на семью из 3 человек. Кухня, с кухонным гарнитуром и столом. За ним семья собирается во время обеда. Большой холл с телевизором или даже домашним кинотеатром. Отдельно – рабочий кабинет главы семьи, спальня сына и спальня родителей.

Квартира в квартале Мирэ

Высота потолка – 220 см. 2 туалета. Ванна и раковина заполнены водой, горячая вода из крана шла, но примерно 40–45˚ и со слабым напором.

Мебели, по сравнению с европейскими квартирами, мало, и как нам заявляли, квартира сдается оборудованной, хотя я не понял, в каком объеме: в ней уже есть только кухонный гарнитур и водонагреватель в ванной или столы и кровати тоже.

Сразу отмечу, что для «типовых сорокоэтажек» (а строили, скорее всего, по китайскому проекту) такой размер квартиры вполне характерен. Мой товарищ, который одно время жил в Тяньцзине в более бюджетной версии подобного дома, снимал квартиру площадью 150 кв. м. Мне такая площадь, конечно, кажется большой, но, видимо, она – показатель статуса, потому что люди переселяются туда со значительно меньшей. Правда, мне не удалось выяснить, какова была площадь квартир в районе Мунсу, где эти педагоги жили раньше. Узнал только, что этот квартал был возведен в 1980-е гг., и там они жили в трехкомнатной квартире «обычного» размера.

В раковине и ванне видны запасы воды на случай отключений

Правда, квартира, которую нам показали, была всё-таки квартирой «простого советского замминистра». Согласно легенде, глава семьи руководил КБ и получил наградные часы еще от Ким Чен Ира. Сейчас он совмещает работу и преподавание в Политехническом университете им. Ким Чхэка, и потому его нет дома, взрослый сын на учебе, и дома только его жена-домохозяйка, которая принимала гостей. С одной стороны, она была довольно доброжелательной и даже угостила нас кофе, с другой, между ней и присутствовавшим при нашем визите управдомом состоялся диалог категории: «Ну, можно я уже пойду?» – «Нет, еще две делегации должны прийти».

Вначале я задал вопрос, кто определяет, в какую квартиру придет делегация: управдом или по очереди? Сказали, что есть график. Как осуществляется уборка подъезда? Тоже по очереди. Благо, на этаже четыре квартиры. Вахтер, как объяснили, тоже из местных. Инминбан[28] в доме несколько, каждая ячейка объединяет десять этажей. Лифт? Работает круглосуточно и, как заявила хозяйка квартиры, проблем с ожиданием нет. Коммунальные платежи? Есть, но, по словам моих собеседников, символические.

Обязательные портреты вождей на стене

По словам Пака, который живет в районе Кванбок, здесь, в отличие от его района, электричество и вода подаются круглосуточно. Однако электрический водонагреватель говорил о том, что централизованной подачи горячей воды всё-таки нет. Неуверен, кстати, что в КНДР вообще есть централизованное горячее водоснабжение.

Спросил у Пака, а как подают электричество там, где оно не круглосуточное. Он сказал, что в праздники могут давать 24 часа в сутки, но обычно утром – с 5 до 8 часов, вечером – с 19 до 23 часов.

Квартира оставила смешанное впечатление, потому что уровень вылизанности и отсутствие каких-то лишних вещей вроде мусора в ведре, был такой, что ее можно было принять за «потемкинскую». Однако, некоторые иные детали, типа наполненной водой ванной (запас воды на случай перебоев с подачей?), говорили о том, что квартира всё-таки жилая. Похоже, что перед каждым таким приходом иностранной делегации в квартиру наведывается управдом и дает указания: «Это – убрать, это – помыть, это – спрятать». В общем, провести «генеральную уборку от слова “генерал приехал”», когда всё, что можно было вымыть с мылом, моют два раза для надежности. В результате и кухня, и туалет встретили нас настолько девственной чистотой, что, если смотреть только на это, можно было решить, что бабушка подставная, и квартира существует только для того, чтобы водить в нее делегации.

Возможно, эту проблему можно было бы решить, не столько водя людей в образцовые квартиры, сколько показывая дом перед его сдачей в эксплуатацию: вот квартира соответствующей площади, в которой уже оборудованы кухня, сантехника и прочие элементы обстановки. Люди здесь пока не живут, но вы видите, какой уровень комфорта их ожидает. А чтобы вы не говорили, что это показуха, вы можете выбрать любую квартиру для осмотра.

Мы поговорили по этому поводу с нашими сопровождающими: желание показать, что у вас всё идет легко и беспроблемно, оборачивается недоверием. Понятно, что хочется показать товар лицом. Понятно, что вы боитесь показать плохо убранную квартиру, чтобы не вызвать обвинения, мол, вы живете в грязи. Но квартира, вылизанная настолько, что ее «непотемкинскость» опознается только по неочевидным косвенным уликам (типа наполненной водой ванны), наоборот, создает впечатление того, что вас пытаются обмануть. А после этого всё, что видит усомнившийся человек, начинает восприниматься как показуха!

Кое-что рассказали и иные источники. Да, квартиры большие, но вода есть и лифты работают не всегда, а только утром и вечером. Это вполне объясняет, почему, когда мы пришли днем, ванна была наполнена водой. Говорят, что дома холодные, и иногда корейцы даже, по японскому образцу, ставят в домах полиэтиленовые палатки и спят в них. Этот элемент быта появился в ответ на отсутствие центрального отопления. Ондоля не хватает, и, видимо, дело в том, что «теплый пол» хорош лишь в небольших комнатах, иначе на высоких этажах просто не хватает пара.

Когурё воспринимается северянами как самое большое сильное государство в истории страны вообще. При этом, в отличие от южнокорейских националистов, от северян я не слышал связанные с этим рассуждения о «нашей Маньчжурии». Поэтому, хотя могила основателя Когурё вана Тонмёна выглядит некоторым новоделом (точнее, курган как курган, но каменные сооружения рядом – явная реконструкция), теперь это – один из важных культурных артефактов. 18 мая 1993 г. Ким Ир Сен даже сделал иероглифическую надпись, посвященную Когурё. Теперь она украшает памятную стелу. Около кургана нечто вроде мемориального храма, где висят стилизованные под древность картинки «из жизни Когурё». Замечу, что такой подход присутствует и в Китае, где на каком-то этапе участки Великой китайской стены реконструировали при помощи железобетона, а не традиционным образом. И это не воспринималось как фальсификация, потому что «и так понятно, что памятник восстановлен, а мы хотим, чтобы он был такой же величественный, как в древности».

Могила Тонмён-вана

Вокруг кургана вана курганы его соратников, включая Ондаля. При этом мне «напомнили», что Пхеньян стал столицей в 427 г. при ване Чансу. А до того столица была севернее: как это сопрягается с самим фактом наличия могилы – тайна сия велика есть.

… недалеко от могилы вана Тонмёна.

Более интересным было знакомство с историческими выкладками молодого Ким Чен Ира, когда, поступив в университет, он начал высказывать «революционный взгляд на историю». Понятно, что Ким Чен Иру тогда было около двадцати лет, и я не помню, когда эти высказывания стали широко известны. Поэтому мне сложно сказать, был ли это юношеский максимализм или «удревненные» высказывания более позднего времени, призванные подкрепить определенный идеологический тренд. Так вот, оказывается, настоящий объединитель Трех Государств – это Когурё. Дело в том, что Силла, как известно, объединило Три Государства при помощи танского Китая и собиралось отдать Китаю все земли севернее реки Ханган. Китайцы же решили захватить всю страну, после чего против них началось восстание, и это сопротивление, ядром которого были бывшие жители Когурё, позволило корейскому государству существовать. Статья про это есть во втором томе собрания его сочинений.

Конечно, Объединенное Силла не включало в себя большую часть когурёсской территории. И отчасти поэтому в КНДР, где центром является Пхеньян, не уделяют этому периоду много внимания. Первое объединенное государство для историков КНДР – это Корё.

Пока мы ехали, я попытался фотографировать поселки, которые было видно с дороги. Где-то они были похожи на белорусские агрогородки, которые я видел в Нарутовичах. Где-то были одноэтажные дома, имитирующие традиционные. У дороги паслись козы, но всего пару раз. И я спросил сопровождающих, кого держат и что выращивают корейские крестьяне на приусадебных участках. Из животных это козы, собаки, свиньи и куры. Редко встречаются кошки (моя сопровождающая сказала, что она их боится, хотя маленьких котят любит). На огородах выращивают чеснок, шпинат, лук, огурцы и помидоры, капусту и редьку. Плюс – тыквы на крыше и фасоль на ограде.

Вдоль дорог растет космея, и говорят, это потому, что этот цветок любил Ким Чен Ир.

Де-факто – это музей истории КНДР, хотя де-юре – и вовсе музей истории Кимов. Экскурсию туда мне устроили на второй раз в ответ на просьбу более подробно ознакомиться с экспозицией первого этажа Музея победы, которая также была посвящена антияпонскому периоду деятельности товарища Ким Ир Сена. Однако таким образом мы посмотрели только один из блоков музея, оставив на будущее разделы по Корейской войне и по строительству основ социализма.

В вестибюле три фотографии, изображающие вождей на конях. Сначала Ким Ир Сен, потом Ким Чен Ир и Ким Чен Ын. Насколько я понимаю, потомки Ким Ир Сена считали для себя важным учиться верховой езде, и каждый из них вполне неплохо держится в седле. Но более мне понравилось фото 1963 г., где отца сопровождает совсем молодой и красивый Ким Чен Ир. Он еще студент, и работать в ЦК он начнет со следующего, 1964 г.

Миф о том, что поклон портретам или статуям обязателен для всех, не подтвердился. Когда Люда сказала, что она – человек православный и не имеет права кланяться статуям, это было воспринято совершенно нормально. Она встала в сторону, а я ограничился кивком.

Начинается всё, как обычно, с рассказа об империалистах, которые «тянут лапы к стране», и того, как выглядело сопротивление до того, как в него пришел Ким. Присутствовала пушка, снятая с «Генерала Шермана», стела Тэвонгуна с соответствующей надписью, рассказ о сражении 1871 г., а также опубликованные на японском языке какие-то документы по сэйканрон и портрет Сайго Такамори. Тема потопления американского корабля была раскрыта, как обычно, за исключением того, что американцы требовали большие запасы золота и женьшеня. Информация о Ким Ок Кюне была нейтральной, он назван «руководителем переворота», и приведено как его стандартное фото, так и фото его отрезанной головы, которую специально привезли в страну и вывесили на всеобщее обозрение. Это довольно важно, т. к. в ранних учебниках новой истории в КНДР Ким Ок Кюн позиционировался как реакционный прояпонский элемент, а убитые им представители консерваторов – как патриоты и борцы с иностранным влиянием. Однако затем экспозиция сразу же переходит к соглашению Тафт – Кацура и протекторату, упирая на то, что документ был подписан без прикладывания государственной печати. Среди патриотов упоминается Хон Бом До (правда, без рассказа о его дальнейшей судьбе[29]), а на стене висит в целом не обрезанная цитата из Тэраути (первый генерал-губернатор Кореи) о том, что корейцы должны принять новый порядок или умереть.

Японская конная полиция подавляет первомартовское движение

Я, естественно, больше обращал внимания на детали или редкие экспонаты, которых было много. Например, теннисная ракетка Ким Хен Чжика или портреты тех, кого Ким Ир Сен считал старшими товарищами: О Дон Чжин, Ян Се Бон, Чан Чхоль Хо. Есть подробная карта училища Хвасонъыйсук – двухлетних курсов, готовивших военных для Армии независимости. В основном, там обучали работе с деревянным оружием и способам сбора средств на объединение страны. Поэтому Ким проучился там полгода и перебрался в Гирин, и именно в этой школе он начал всерьез постигать коммунистические идеи. Именно там он читал (на китайском) не только «Капитал» и «Манифест Коммунистической партии», но и «Мать» Горького, «Железный поток» Серафимовича. Указанные книги (тоже на китайском языке) лежат под стеклом.

Первыми соратниками Кима были Чха Гван Су и Ким Хёк. Они были старше его на пять-шесть лет, но считается, что именно они стали звать Ким Сон Чжу Ким Ир Сеном[30].

Есть в музее и макет тюрьмы, где Ким сидел в 1929–1930 гг. Так как он сидел всего полгода, я не мог не задать полупровокационный вопрос о том, как могло случиться так, что руководитель антияпонской организации отсидел так мало. Однако выяснилось, что тюрьма была подведомственна не японцам, а местным китайским властям (аннексия Маньчжурии произошла позже, в 1931 г.), и там был гораздо менее жесткий режим. Кроме того, соратники поспособствовали тому, чтобы он не бедствовал, и при первой же возможности он вышел на свободу. Есть очень любопытное фото Ким Ир Сена с его соратником по имени Ко Чжэ Рян. Возможно, это кореец, но, возможно, и китаец. После тюрьмы Ким какое-то время жил у него дома: два молодых человека одеты в халаты китайского покроя.

Согласно официальной версии, уже в 1930-е гг. Ким Ир Сен начал ставить правильные задачи и заниматься прочей партийной работой. Опорные базы создавались на берегах Тумангана на территории Кандо, где корейцы составляли 80 % населения. Там же в освобожденных районах проводилась земельная реформа. В музее приводятся самопалы и прочее оружейное партизанское творчество, где есть не только капсюльные кармультуки, но и деревянные пушки, выстрелы из которых заставляли японцев думать, что на вооружении партизан есть самодельное оружие.

По японским данным, в 1933 г. корейские партизаны осуществили 4146 нападений в приграничных районах. Каратели тогда не создавали особенной проблемы, видимо, потому, что состояли из местных, и партизаны воспринимали их, скорее, как поставщиков оружия. При этом в качестве ссылки используется книга Аварина «Независимая Маньчжурия», которая была написана в 1934 г. Это рассказ о различных партизанских отрядах, причем через запятую упоминаются и китайские «красные пики» или «большие мечи», и корейские «отряды спасения Родины». Утверждается, что самый крупный отряд насчитывал 4–5 тысяч, отряды имели пулеметы и кавалерию.

Отдельно – рассказ о том, как партизаны захватили у карателей трофейный миномет. День, когда они произвели из него первый выстрел, теперь является Днем артиллерии.

Естественно, когда Маньчжурия стала восприниматься как прифронтовая база, и японцы взялись за антипартизанскую деятельность всерьез, ситуация изменилась.

Надо сказать, что японская стратегия борьбы с партизанами была разнообразной и включала не только жесточайшие репрессии против мирного населения как потенциальных пособников партизан, блокирование мест дислокации партизанских отрядов с целью уморить их голодом в труднодоступной местности и действия специально подготовленных команд, способных неделями гнаться за партизанами по тайге. К этому добавлялись провоцирование фракционной борьбы, в результате которой часть командиров выдали друг друга оккупантам; засылка провокаторов и шпионов, принудительное переселение населения из горных и лесных районов в так называемые «объединенные села», введение круговой поруки, паспортизацию населения и введение системы подорожных (при этом на паспортах вместо фотографии ставили отпечатки пальцев). Использовались «отряды самообороны» из числа прояпонски настроенных корейцев и японские переселенцы, поселения которых должны были давать отпор партизанам. Строились наблюдательные пункты, линии обороны и стратегические дороги, позволяющие быстро перебрасывать войска. Помимо экономической войны (японцы скупали все излишки продуктов с тем, чтобы местное население, отдавая продовольствие партизанам, этим обрекало себя на голод), велась идеологическая работа. Руководство партизан сманивали высокими постами в администрации, рядовых партизан – водкой и женщинами, используя для этого молодых проституток, а если их не было – порнографическими открытками, которые сбрасывали с самолетов в качестве листовок, с текстами «того, кто сдастся властям и принесет этот пропуск, наш бордель готов обслужить бесплатно».

Об успешности действий японских карателей говорит то, что во время Великой отечественной войны немцы пытались изучать японский опыт, применяя его против партизан Украины и Белоруссии. К 1940 г. японцы сумели либо уничтожить, либо заставить сдаться практически весь офицерский состав партизан.

В этом контексте хочется вернуться к истории героя Ма Дон Хи, который откусил себе язык, попав в плен к японцам. Когда эту историю повторили нам, Хрусталёв вспомнил, что ему попадались разговоры о том, что советские летчики во время Халхин-Гола имели четкую инструкцию: если тебя сбили и ты попал на вражескую территорию – проще сразу застрелиться. Японцы, дескать, умели купировать болевой шок при пытках и поэтому их «заплечных дел мастера» отличались очень высокой эффективностью. А пассаж «ежели пытаемый в беспамятство придет…» из «Трудно быть богом» – это будто бы перелицованный японистом Стругацким реальный кусок инструкции по технике ведения допроса для сотрудников военной полиции кэмпэйтай, отвечавшей в том числе и за борьбу с партизанами.

В музее есть яшмовый шарик, которым пользовался Ким Ир Сен, но, как выяснилось, это была гирька для удерживания карты на столе, а не классические шары для рук.

Присутствуют «деревья с лозунгами», написанными на коре, а также рассказ, что тайный лагерь был ну очень тайным, с очень строгим контролем. Поэтому не только японцы не могли его найти, но и после войны его было проблемно обнаружить. Несмотря на то, что значительная часть элиты страны в нём вроде как побывала.

В качестве подтверждения того, что Ким был настоящий, присутствуют советские тексты 1937–1939 гг., из которых следует, что в пров. Северный Пхенан в 1936–1937 гг. было 110 нападений в год, и что некий Ким Ничен (учитывая бардак с транскрипциями, это вполне может быть Ким Ир Сен в японо-китайской транскрипции) командует 13-тысячной армией, «бойцы которой чрезвычайно храбры».

Также (и несколько раз в разных залах) встречается ссылка на журнал «Тихий океан» (№ 2 (12), от 1937 г.), где упоминается отряд Ким Ничена, в котором свыше трехсот человек и два тяжелых пулемета. Японцы ведут за ним охоту, но он отличается везучестью и наносит им большой урон в провинции Канкё (Хамген). Далее идет любопытный пассаж о том, что японцы делят партизан на «коммунистических бандитов» (кёдзоку) и «корейских бандитов» (тёдзоку), которых они считают криминальными элементами. Однако, на самом деле это не бандиты и не большевики, а националисты разного толка. Сие весьма занятно, так как русский текст противоречит официальным трактовкам КНДР, отделяющим националистов от коммунистов. Либо к тезису ряда американских авторов (в частности, Ч. Армстронга) о том, что корейских коммунистов правильнее называть радикально левыми националистами, в Пхеньяне стали относиться без возражений.

Присутствуют отрывки из книги моего учителя М. Н. Пака 1955 г., и это тоже любопытно, потому что в свое время после его комментариев к официальной северокорейской версии древней истории северяне не только активно критиковали его, но даже писали доносы в СССР, требуя его уволить, наказать и исключить из Академии наук.

Естественно, нам рассказывают, что многие районы Кореи были освобождены партизанами до прихода советской армии. Автор иронизирует, но не отбрасывает эту версию полностью, ибо ряд совсем медвежьих углов действительно контролировался японцами весьма условно.

Отдельно отметим исторический рейд на Почхонбо. Находится это село на территории современной провинции Янгандо, и, в общем-то, тоже по корейским меркам «в глубинке». Утверждается, что цель была выбрана в том числе и потому, что там легче было обойти кордоны, которые японцы выставили на границе. Любопытно, однако, что для подтверждения факта рейда дана ссылка на газету «Тихоокеанская звезда» от 08.06.1937 г. Там указывается, что, по сообщениям японцев, отряд с 4 пулеметами занял село Футенхо и разрушил здание. В ходе налета был убит один японец и ранены двое, а в последующем бою четыре японца убиты и 12 ранены. Такое количество потерь может быть реалистичным, если исходить из того, что сам отряд Ким Ир Сена насчитывал примерно 11 человек. Важнее то, что указанный рейд никогда и никем не подвергался сомнению.

Ноябрь 1938 – март 1939 гг. – первый «трудный поход». Время, когда за партизан взялись. 350 ли они прошли примерно за 100 дней. Вообще-то это расстояние проходят за неделю, но не по зимней тайге в условиях крайнего истощения и с постоянно висящим на хвосте противником.

Зато внезапно выясняется, что в это время Ким выдвинул лозунг «С оружием в руках защитим Советский Союз». Оказывается, на фоне конфликта на Халхин-Голе Ким принял решение ударить японцам в тыл, разрушил снабжение и внес существенный вклад в то, что вражеское вторжение провалилось. Хотел задать гиду вопрос о том, как он видит ситуацию с точки зрения логистики, но потом решил, что если и говорить что-то, то не ей.

В общем, если игнорировать официальные трактовки, то интересного на самом деле очень много. Большая подборка трофейного партизанского оружия того времени: пулемет «Браунинг», два «Кольта», много «Маузеров», которые, похоже, были действительно любимым пистолетом китайских и корейских партизан того времени, японские винтовки. Хватало и трофейных офицерских и сержантских мечей.