Носки стали мокрыми, Сергей взглянул на свои ботинки, оказалось, что он стоит в луже.
Потоптавшись в нерешительности, он вернулся в кафе, где его встретила обеспокоенная официантка:
– Я подумала, что вы сбежали…
– Нет. Мне счет дайте, я расплачусь.
В ожидании счета, его настигли путанные мысли о том, где он, кто он, почему Ирина ушла, почему он решил, что она не вернется и о чем-то еще, ему самому мало понятном и убегающем.
Мысленный галоп прервал девичий хохот, в кафе зашли те самые барышни, с которыми на улице пытался заговорить Сергей.
– Вот ваш счет. Приходите к нам еще.
– Девушка, это был промежуточный счет. Мне триста грамм самой холодной водки, вареный картофель с селедкой и две бутылки белого полусладкого – вот за тот столик.
Барышни-хохотушки легко приняли подношение Сергея и быстро представились:
– Мария.
– А я Настёныш.
– А я Сергей Иванович.
Он чувствовал неловкость и удивлялся её происхождению, ведь он никогда не тушевался перед девушками.
Водка быстро привела его в обычное состояние мужчины-обольстителя.
– Чем занимаетесь, Марёныш и Настия?
– Мы учимся на актёрском, на Моховой!
– Господи… как банально. И у вас сейчас, конечно, каникулы!
– Правда. Правда, учимся. Сегодня мы играем. Есть такое… «я в предлагаемых обстоятельствах». Знаешь?
– Ага, знаю. И что вам предложили сегодня обстоятельства?
– А мы не скажем. Пока не скажем!
За разговорами о городе, политике, природе и погоде пролетели пара часов. Официантка давно перестала менять пепельницы и убирать пустые бутылки со стола.
Трое пьяных всё сидели и сидели, рассказывая друг другу правду и небылицы.
– Сергей Иванович, мы пойдем носики припудрить, мы скоро вернемся.
«Валяйте!» – подумал Сергей, кивнул, стряхнул пепел с давно лежащего на столе счета, вытащил из кармана внушительную пачку денег и упал, схватившись за скатерть.
Последним, что он услышал в этот день, был звон разбивающихся фужеров.