В тринадцать лет я и мой шестилетний братишка остались без мамы, а мой папа, без жены. С этого времени наша жизнь круто изменилась.
Если раньше мы общались с родственниками по маминой линии, а папина родня была для меня как Марс от Земли, то с этого момента все стало с точностью до наоборот.
Доступ к общению с теми, с кем я провела детство, и начало взросления, к кому я привыкла, было прекращено. Я попала в другие жизненные рамки, совершенно противоположные прежним условиям.
К слову сказать, родственники со стороны родителей между собой, мягко говоря, не контактировали. И вот я, тринадцатилетняя девчонка, должна была выбирать какую-то линию поведения.
Кто мог мне все объяснить? Взрослые меня «ломали», сами не понимая этого.
Сейчас, оглядываясь назад, в то нелегкое время, я понимаю, насколько большую психологическую травму я тогда получила.
В результате такого события в жизни, мое общение по материнской линии было перекрыто, а с годами полностью атрофировано.
Надо сказать, что мой папа был замечательным человеком. Я не знаю таких мужчин, кто бы так, как он, оставшись с двумя детьми – тринадцатилетней девочкой и шестилетним мальчиком, поставил во главу своей жизни воспитание детей, а не другую женщину.
Он не стал отшельником, нет!
Он был красивым сорокалетним мужчиной, хорошим рассказчиком и обладал невероятным чувством юмора. Много женщин «вилось» вокруг него, когда он лишился жены, и я это не раз наблюдала. Но надо отдать должное, что все женщины проходили его жесткий контроль, а главным условием было —отношение к нам, детям.
Для папы мы всегда были на первом месте!
Да, папочка мой был замечательным человеком, но его воспитание было методом кнута и пряника.
Он мог шутить, играть с нами, заразительно смеяться, но вдруг, ни с того, ни с сего, разозлиться и начать на нас кричать, ругать за какую-нибудь мелочь, которую мы в процессе игры могли совершить.
Помню ощущение страха в такие минуты. Я как ежик, сворачивалась в комок, хотя знала, что папа не ударит прямо сейчас (его кнутом был ремень, а не рука, а ремень не всегда был под рукой), но взрыв гнева всегда пугал меня очень сильно.
В детстве я часто получала ремнем по мягкому месту, стояла в углу, причем часто даже не понимая за что. Потом извинялась, так же, не понимая, за что.
Потому что главной задачей было одно лишь желание – выйти из этого злополучного угла.
Но папа нас любил. А методы воспитания – это то, что он получил от своих родителей. Других он не знал.
Не помню, чтобы мама когда-то заступилась за меня, может быть это и было, но в моей памяти не осталось.
Сколько себя помню, я всегда была обидчивым ребенком. Могла часами, надув губки, ни с кем не разговаривать, спрятаться за шкаф с книгой в руках, и жить в своем выдуманном мире.
Но, если в детстве мне «надутые губки» никак не мешали, то в молодости это стало приносить большие проблемы.
Со мной было тяжело! Я могла на ровном месте найти причину, чтобы обидеться, раздуть из мухи слона. Любая незначительная ерунда могла поставить крест на наших отношениях с тем, кто в этот момент находился со мной рядом. Причем, инициатором разрыва всегда была я.
После таких инцидентов у меня была другая подруга (друг) и так по кругу.
Но в целом, я умела дружить, подруг у меня было много.
Некоторые из них были намного сдержаннее и рассудительнее меня в этом плане, и мы с ними продолжали дружить после небольшого перерыва, когда мое сумасбродство приходило в норму.
Но я никогда не извинялась, меня просто прощали, так, заочно, может потому, что со мной было интересно.
Уже намного позднее я прочитала притчу, в которой узнала образы моих настоящих подруг. Может и вам будет интересно ее почитать.
Притча «ПЕСОК И КАМЕНЬ»
Шли через пустыню два друга. О чем-то заспорили, и один, не сдержавшись, дал пощечину другому. Последний, ни слова не говоря, написал на песке: «Сегодня мой самый лучший друг дал мне пощечину».
Скоро друзья вышли к оазису. Утолив жажду, они решили искупаться в источнике. Тот, который получил пощечину, вдруг стал тонуть, и друг пришел ему на помощь. Очнувшись, спасенный высек надпись на камне: «Сегодня мой самый лучший друг спас мне жизнь».
Тот, который сначала дал пощечину, а потом спас своего друга, спросил его:
– Почему, когда я обидел тебя, ты написал на песке, а теперь пишешь на камне?
Друг ответил:
– Я пишу свои обиды на песке, чтобы ветер мог стереть их. Когда кто-то делает хорошее, я высекаю мою радость на камне, чтобы даже время не могло ее стереть.
В то время я не знала этой притчи, и мне даже стыдно признаться, сколько подруг, друзей и коллег терпели мой несносный характер.
А мне казалось, что во всем виноваты они – люди, которые меня окружают.
Только спустя многие годы я начала понимать, что причина не в них, а во мне, что все эти люди – мои кармические учителя.
Сейчас я благодарна всем им за то, что когда-то они приносили мне столько неудобств и раздражения, добавляя в мою жизнь ситуации, в которых из меня наружу лезли все мои негативные проявления, которые на самом деле, были родом из детства.
В один прекрасный момент я поняла, что с этим надо срочно что-то делать. Но, как говорится, прежде чем решать «что делать», необходимо понять «что происходит»!