Твой сумрачный остров, о мой золотой отец,
Богом забытый, назначенный мне судьбой,
Стал стар как на каменном троне слепой певец,
перед пернатой ликующею толпой.
И тысячи тысяч царских литых колец
срывает с пальцев его роковой прибой.
Груз яблок словно гора кровавых сердец,
казнённых в безгрешной жизни только тобой,
согреет усталых очей поблекший свинец,
одарит народы улыбкой твоей скупой.
И жаркие шкуры гигантских седых овец
под ноги твои я уроню гурьбой.
Семь весельных лодок о камни истёр гонец,
чтоб добраться однажды на берег твой
взглянуть тебе в мёртвые очи и, наконец
поплатиться за преданность головой.
Твой сумрачный остров, о творенья венец,
коротает ночи под волчий вой.
Он сказал, что в Италии ценят заморский снег,
словно сахар – из-за него там идёт разбой.
Прикажи засыпать мне трюмы по самый верх
самой свежей сугробовою крупой.
Я вернусь с барышами где-нибудь через век,
и разбужу тебя оголтелой своей трубой.