Эквадор, г. Куэнка
2028 год
Я приехала домой вся в слезах, не имея понятия, как себя вести. Там, у Стаса в кабинете, рвала и метала. Кричала так, что около двери собрались почти все работники компании. При этом Стас был спокоен и ласково приговаривал: «Твои нервы совсем расшатаны, любимая. Нельзя доводить себя до такого состояния. Если хочешь, мы вместе сходим к доктору и…» И он не договорил, потому что я пулей вылетела из его кабинета.
Раньше у меня была Кати, её профессионализм в юридических вопросах всегда выручал. А теперь к кому мне обратиться, чтобы вернуть компанию Джона, чтобы вернуть Клаусу место, да и остальным работникам тоже?
Меня душила ненависть. Казалось, в эту минуту я ненавидела весь мир. И себя впервую очередь.
В жизни мне встречались разные люди. Такие как Лиам, которому я сначала не верила, но оказалось напрасно. Такие как Су Ян, который ни за что и никогда не обидел бы меня. Таких подонков как Альваро, журналюга и аферист. Изначально нельзя было ему доверять, но я шла к определённой цели и увлеклась. Наверное, со Стасом произошло то же самое. Я почувствовала свою вину за то, что с ним случилось, решила исправить… любовью. И просчиталась.
У Стаса на мой счёт были другие планы.
Однако по сути загадка не была разгадана. Не просто так он преследовал меня. Напрягая память, я вспоминала наши разговоры. Стас слишком много знал. Он читал нашу переписку с Денисом с самого начала. Но почему же он появился именно в Италии после гибели Роберто?
Что скрывает Стас?
Чего я ещё о нём не знаю?
Или я совсем его не знаю?
Я перерыла весь его кабинет, взломала запертые ящики, но ничего не нашла. Если там что-то и было, он давно позаботился убрать или уничтожить это.
Разозлившись, я в гневе стукнула кулаком по стене. Картина дрогнула, но не упала. Мысли путались в голове. Я понимала, что хочу вернуть компанию, но избавиться от Стаса будет очень сложно. Брак нас крепко связывал. А теперь в его руках моё состояние.
«Нельзя доводить себя до такого состояния».
«Если хочешь, мы вместе сходим к доктору»…
Только сейчас до меня дошёл смысл этих слов. И его ласковый голос. Его спокойствие. Эта безмятежная улыбка.
Теперь я ясно видела решение всех его проблем. А я – его проблема.
Пока повинуюсь и люблю, он будет терпеть меня. Но если захочу дать отпор, он знает, что сделает. Он знает…
Мали, г. Гао
2030 год
Скрипнула дверь.
– Давай, попробуй сделать ещё пару шагов, – сказала Аня охрипшим голосом, поддерживая меня за локоть.
Лодыжка разрывалась от боли. Я готова была кричать, но знала, что ничем хорошим это не обернётся. Аня уже пыталась найти обезболивающее, но ничего не вышло.
Кровать в этом убогом месте была твёрже камня, поэтому я кряхтела, когда Аня помогала лечь.
– Всё, – сказала она и села на свою кровать. Девушка обливалась потом и с трудом дышала.
Это путешествие запомнится нам на всю жизнь…
Из города Бафусам оказалось не так сложно было вырваться. Сбежав из дома Андрэа, мы не пошли в город. Очутившись на трассе, я предложила Ане перебежать дорогу и держать путь в другую сторону. Мы ушли от города, но вскоре устали и проголодались. Едва заслышав мотор автомобиля, прятались в кусты или за какие-нибудь постройки.
Вода закончилась в первые часы. Дважды мы находили источники, пополняли запасы и шли дальше. С едой дела обстояли хуже. К ночи мы просто умирали с голоду. За тридцать километров мы не встретили ни одной забегаловки и ни одного магазинчика. Если в привычных городах на трассе встречались заправочные станции, то здесь и этого не было. По крайней мере на этой части дороги.
– У меня ноги деревянные, – простонала Аня, падая на каменистую землю.
– Вставай. Надо идти. – Я облизала губы. – Смотри, впереди огни. Там точно деревня. Может, поедим и найдём ночлег.
– Кто они такие? – этот вопрос Аня задавала уже не в первый раз. Я упрямо отказывалась говорить, берегла силы.
– Давай найдём, где сесть, а потом я всё расскажу. Я тоже попала туда не по своей воле. Просто повезло больше.
К тому времени, как мы добрались до деревни, я не чувствовала ног. Голова раскалывалась, а желудок пел серенады. Но дойти до жилой зоны – полбеды. В домах не горел свет, люди спали и никого не волновало, что в тёмную ночь по улицам их деревни бродят две беглянки.
Аня упала и заплакала.
– Не могу больше идти.
Я присела рядом прямо на землю.
– Мы обязательно выберемся, обещаю. Только нельзя сдаваться. Вот, в этой бутылке осталась вода. На, попей. – А пока Аня приходила в себя и отдыхала, я постаралась вложить как можно больше мотивации в свои слова, чтобы двигаться дальше. – У меня есть немного денег. Я украла их у Андрэа. Не обеднеет. Мы раскидаем их по разным карманам. Так надёжнее. Бóльшую часть суммы засунем под бюстгальтера. Завтра у жителей спросим, где ходят междугородние автобусы. Неважно куда мы отправимся, лишь бы подальше от этого места.
Выбросив пустую бутылку, Аня вскинула голову к небу, усыпанному сияющими звёздами. Несмотря на глубокую ночь, воздух был горячим, отчего тяжело было дышать.
– Чем они занимались?
– Они… продавали органы.
Она уставилась на меня.
– И я…
– У тебя хотели взять сердце. Возможно, меня тоже привезли в Бафусам с той же целью, но я понравилась Андрэа, поэтому меня обошла эта страшная участь стороной. Признаться, твоё появление натолкнуло меня на этот побег, а иначе я бы долго ещё не решилась.
– А если они найдут нас?
– Не найдут. У меня паспорта на имена, которые они знать не знают. Андрэа не владеет нужными технологиями, чтобы пуститься в догонку. Он будет искать, это несомненно. Но вряд ли ему придёт в голову, что мы уехали из Бафусам.
В деревне, названия которой я так и не узнала, мы пробыли два дня, пока не восстановили силы. Нашли заброшенный сарай, там и спали. Жители оказались не слишком приветливы. Они продали нам молоко, сыр и хлеб, и на том спасибо.
Однако мир не без добрых людей. Нашёлся человек, который отвёз нас на своём старом грузовичке в город Фумбан. Там мы сели на автобус, который довёз нас до коммуны под названием Мейо Дарле.
Только там я смогла перевести дух, ибо от Бафусам мы были довольно далеко. Сняв комнатушку в дешевом отеле на пять дней, мы с Аней вымылись и впервые выспались.
Следующим шагом в моём плане было покинуть Камерун. Всё, казалось, складывается отлично. Но у меня в жизни всегда есть загвоздка.
В этот раз у нас украли большую часть денег. Катастрофа!
Эквадор, г. Куэнка
2028 год
Вещи летели на кровать. Я торопилась, и как только няня привезёт Нильсу, сяду в машину и уеду. Странно, что их до сих пор не было.
Предчувствуя неладное, я решила позвонить няне. Рука тряслась, сердце бешено билось в груди. Няня не отвечала. Это усилило тревогу в душе.
Достав шлем Кати из-под кровати, я думала, что с ним делать.
– Откуда он у тебя? – строго спросил Стас. Я в испуге обернулась. Он не должен быть здесь. Отобрав у меня, шлем, он оглядел его со всех сторон. – У тебя нет скутера. Или я чего-то не знаю?
– Это шлем моей подруги, – дружелюбно ответила я. – Она забыла его, когда приезжала в гости.
Он перевёл взгляд на кровать.
– А это что?
– Это?
– Да. Вроде лёгкий вопрос задал.
– Это вещи, Стас.
Он терял терпение.
– Я вижу, что это вещи, Эла. Я спрашиваю, что они делают на кровати.
– Разбираю шкаф. Или это запрещено?
– Смотря для чего ты это делаешь.
– Скоро зима. Убираю летнюю одежду. Разве ты не должен быть на работе?
– Там и без меня справляются. Я хочу провести вечер с тобой, – заявил он так, будто не было никакой истерики в офисе, будто он не показывал документа, который лишает меня компании.
Мне было интересно, что он хочет доказать таким поведением. Что у нас всё хорошо и замечательно несмотря ни на что? Таким поведением он напоминает мне турка. Папин народ легко забывает бурю и живёт, ни о чём не вспоминая. Я так не могу.
– Вечер со мной? Ты уверен?
– А почему нет? Ты – моя жена. Любимая жена. Хочу сходить с тобой в ресторан…
Дальше я не слушала. Его планы сводились у меня в голове к каким-то жутким вещам. Отравит или сбросит в какой-нибудь каньон. Боюсь, что в будущем ничего хорошего у нас с ним не получится.
Он выбрал мне среди кучи одежды красивое красное платье и велел наряжаться.
А у меня появилась навязчивая идея сбежать. Но для начала надо было продумать все детали.
Мали, г. Гао
2030 год
Я проснулась вся в поту. Дышать было тяжело, слабость присутствовала во всём теле. Привстав, поняла, что одна в комнате. Где Аня?
Сбежать она не могла. Она просто не справится без меня.
Жажда мучила. Я встала и проскакала к столу, где стояла наполовину пустая бутылка с водой. Лодыжка продолжала болеть, а ещё, похоже, у меня поднялась температура. Плохой знак. А если учесть, что к врачу здесь трудно попасть, я обречена.
Мозг не работал. Я хотела лежать, спать… поэтому, допив воду, вернулась на кровать и закрыла глаза.
Перед глазами всплыли воспоминания нашего с Аней безумного путешествия.
В коммуне Мейо Дарле у нас украли каким-то чудесным образом больше половины взятой у Андрэа суммы. Оставшись со спрятанными то тут то там грошами, мы задумались о том, как будем выбираться из Камеруна.
Аня предложила поспрашивать у жителей, но те не смогли нам помочь. Многие и вовсе отворачивались и уходили, не дослушав наш вопрос.
Дело было дрянь.
Чтобы подзаработать, мы отправились на кукурузное поле в деревню недалеко от коммуны. Адская работа, за которую люди получали гроши. Мы проработали с Аней три дня и уже решили, что утром отправимся пешком куда угодно, только бы подальше от этого места.
Однако, возвращаясь домой, мы заприметили толпу и ради любопытства приблизились. Какие-то мужчины вталкивали исхудавших и грязных мужчин и женщин в небольшой автобус.
– Куда они их повезут? – спросила Аня, не понимая языка.
– На какие-то работы, – предположила я, ибо сама с трудом понимала речь этих негров. Мужчины были хорошо одеты, важно расхаживали перед автобусом и громко кричали.
Я подкралась к какой-то лысой женщине и тихо спросила:
– Куда их повезут?
– Работать. В Гао.
– Гао? И где этот Гао находится?
– В Мали.
Мои глаза загорелись.
– Анька, это наш шанс!
– Но…
– Мали – это другая страна, понимаешь? Потом просто сбежим от этих людей и всё, о нас забудут. – Поговорив ещё немного с лысой негритянкой, я сказала Ане: – Едут только те, кто желает заработать. Этим мужчинам нужны люди на полях в Гао. Давай, это наш шанс.
– Но вещи остались в комнате.
– Паспорта со мной. Остаток денег в бюстгальтере надёжно спрятаны. Что ещё тебе нужно? В рюкзаке лишь ненужные вещи.
– П-пистолет?
– Я избавилась от него ещё в Бафусам.
– Правда? – удивилась девушка, искренне веря, что я пересекла несколько городов с оружием в рюкзаке.
Я посмеялась.
– Не люблю носить оружие. Тогда это было необходимостью. Но сейчас мне без него легче.
Нам удалось забраться в автобус. Мужчинам было плевать, кто мы и откуда. «Заходи!» – крикнул один из них, когда мы вышли из толпы.
Внутри автобуса не было сидений, что поразило нас. Люди сидели на полу и зыркали на нас. Я тоже села, скопировав позу у одной худющей дамы, затем дёрнула Аню за край шорт.
– Садись.
К моменту отправки автобус забили настолько сильно, что я пожалела о своём решении. Имея всего лишь мизерное пространство, сидеть было практически невозможно. Вокруг спины, плечи, руки и ноги. Воняло потом, немытыми телами и пылью. В открытые окна залетали клубы дыма от дизельного топлива. Меня тошнило. Аня оказалась более выносливой.
На границе с Нигерией проверили наши паспорта. Я дико боялась, что нас не выпустят из Камеруна, но потом создалось ощущение, что паспорта не разглядывали. Аня предложила выйти в Нигерии и затеряться. Не тут-то было! Нам не вернули паспорта.
Эквадор, г. Куэнка
2028 год
Он выбрал самый дорогой ресторан в городе. Даже Джон в своё время не позволял себе такой роскоши. Когда мы шли к столику, Стас держал меня за руку, выражая таким жестом собственничество.
Мы заказали кальмаров в соусе, салат и вино. Неплохое начало. Стас улыбался, был добр и заботлив.
– Ты прекрасна, – сказал он, разливая по бокалам вино.
– Благодарю, – вежливо ответила, но при этом внимательно наблюдая за ним.
– Знаешь, я тут подумал… – Пауза меня напрягла, но он всё-таки сказал: – Сегодня после твоего ухода я позвонил хорошему доктору и записал тебя на приём.
– Какому ещё доктору? Что ты имеешь в виду?
– К… э-э-э… К доктору Рикардо Лопезу.
– Его квалификация?
– Психиатрия.
Я чуть вином не подавилась: глотнула на вдохе и раскашлялась. Стас постучал мне по спине, затем подал салфетку, чтобы я вытерла рот.
– Прости, не думал, что это так шокирует тебя. Просто я переживаю за твоё здоровье. Может, ничего нет, и это всего лишь стресс. – Он нежно погладил мою руку. – Я очень переживаю за твоё эмоциональное и психическое состояние. – Официант расставил на столе дорогие блюда, к которым я уже вряд ли притронусь и отошёл, а Стас, взяв вилку, серьёзно сказал: – Именно поэтому я принял решение отправить Нильсу на месяц в частную закрытую школу в город Кито.
– Я не дам разрешение.
– Поздно, милая, Нильса вместе с няней уже там, и именно ты подписала разрешение.
– Когда? – крикнула я, не стесняясь посторонних людей. Он снова провоцировал меня, но я не понимала.
– Эла, ешь, пожалуйста. Твоё поведение только подтверждает необходимость показать тебя доктору Лопезу.
– Это мой ребёнок. Не твой! Я не позволю никому распоряжаться её жизнью без моего ведома.
– Но ты подписала разрешение.
Я напрягла мозг, вспоминая, когда успела подписать бумаги, которые дал Стас. Но такого не припоминала. А в бессознательном состоянии я вряд ли способна поставить подпись.
– Тебе лучше со мной не спорить, любимая. Я ведь стараюсь во блага нашей семьи. Надеюсь, ты не забыла, кто я и на что способен. Один звонок в дверь, и ты легко ставишь подпись, ни о чём не подозревая.
«Один звонок в дверь…»
Цветы!
Неделю назад Стас прислал цветы в качестве извинения. Доставщик попросил расписаться. И я… Нет! Поверить не могу!
Послав его крепким русским словом, я вышла из-за стола и просто ушла. Пусть сам жрёт своих кальмаров. Кито! Мать его, теперь мне предстояла поездка в Кито. Сначала меня разозлила эта мысль, а потом обрадовала. Кито – другой город. Взять Нильсу и уехать. Так даже проще. И сделать это надо раньше, чем он запрячет меня в психушке.
Из ресторана я поехала к детективу. Не надеялась застать его на месте, а звонить боялась. Почему-то мне показалось, что Стас дошёл до того, чтобы установить шпиона на мой телефон. Раз он способен на хитрости с подписью, значит, и жучок или ещё какое приспособление для него не проблема.
«Он псих», – звучали в голове слова Дениса.
И тут я вспомнила, что могу попросить его помощи. Но позже.
– Здравствуйте! Могу я видеть детектива Замбрано? Я по срочному вопросу. Передайте, что его спрашивает Эла Ринальди.
Секретарша быстро взяла трубку и набрала номер детектива. Ждать меня не заставили. При встрече Хосе Замбрано выразил радость и сказал, что как раз собирался связаться со мной.
– Есть новости?
– Грандиозные! Боюсь, вам больше никогда не назвать Кати подругой. Дело в том, что она всегда была рядом с вами.
– В каком смысле?
– Лучше, – он открыл верхний ящик стола, – взгляните на эти фотографии.
У меня в руках оказалась толстая стопка снимков. Почему-то Замбрано предпочитал старый проверенный способ распечатки фотографий современным гаджетам. Впрочем, меня это мало волновало. А вот содержимое фотографий заставило мой рот широко открыться.
Вот уж не подумала бы! Кати и… Стас???
Мали, г. Гао
2030 год
Лёгкое похлопывание по щеке привело меня в чувство. Лоб был мокрым, тело ломило так, что хотелось оторвать конечности.
– Эла? Эла? Проснулась? – После моего кивка, Аня с облегчением вздохнула. – Слава Богу! Я нашла жаропонижающие, антибиотики и мазь от ушибов. Скоро ты поправишься.
– Спасибо, – прошептала я с улыбкой.
– Надеюсь, ты не подумала, что я сбежала? – Аня уже наносила мазь на мою распухшую лодыжку.
– Именно так я и подумала.
– Ну и дурная. Ты спасла мне жизнь, и я тебя спасу. У меня нет познаний в медицине, но путешествия по Африке научили кое-чему… в том числе, доставать эти самые лекарства. Я не безнадёжна. Вот, а теперь, выпей таблетки и поспи ещё.
Засыпая, я бредила. Мне мерещились чёрные лица, шум мотора и бесконечная дорога…
В Нигерии мы не задержались. Всю ночь ехали без остановки. Я попыталась выпросить наши с Аней паспорта, но человек, сидящий рядом с водителем, в грубой форме объяснил, что нам пересекать не одну границу и нет смысла бесконечно собирать и раздавать паспорта.
Не знаю, сколько прошло времени. Для меня будто год пролетел, а Аня насчитала почти пять суток до следующего пункта назначения. В дороге нам раздавали сухой паёк и воду. Останавливались мы часто, чтобы справить нужду и размять ноги. В каком-то из городов нам разрешили погулять по базарчику. В автобус не вернулось два человека, и их ждать не стали. С тех пор я отказалась далеко отходить от автобуса.
Наконец, прибыв в Бенин, мы остановились на ночлег в каком-то доме в городе под названием Канди, как мне сказали, торговый центр страны с фермами и полями. Комната, в которую нас поселили, была без кроватей. То есть спали мы на полу.
Ночью мне на талию легла рука какого-то наглого мужчины. Я вежливо сказала «нет». И он отодвинулся. Я повернулась к Ане и хихикнула:
– Будет он меня ещё в этой толпе насиловать. Идиот!
Однако идиот не совсем оказался идиотом. Мой отказ он так просто не оставил.
Спустя трое суток, когда мы приближались к границе Буркина-Фасо, этот извращенец снова подсел ко мне и нагло начал щупать мои исхудавшие ляжки.
– Эй! – громко запротестовала я. – Тебе не кажется, что это нахальство?
– Ты же хочешь, – ответил губошлёп (у парня были просто нереально большие губы).
– Руки убрал! – злилась я.
Аня не понимала французский, поэтому напряглась и не знала, что делать.
– Эла, давай просто пересядем?
– Куда? Тут яблоку негде упасть.
Люди смотрели на нас, но не делали ровным счётом ничего. Может, у них так принято? Даже когда между нами завязалась борьба, ни один человек не пришёл на помощь. А женщина, что сидела ближе всех ко мне, отодвинулась подальше. От Ани и её криков тоже никакой пользы не было.
– Я всё равно отымею тебя. Поля большие, а растительность там густая.
Водитель громко гоготнул, и до меня дошло, что они решили развлечься. А кто, как не иностранка, лучше подходит на эту роль?
Я плюнула губошлёпу в лицо. В ответ получила пощёчину. Кто-то вскрикнул. Может, я. А может, Аня. Я слышала смех спереди. А негры отодвинулись ещё дальше, прилипнув друг к другу вплотную. Губошлёп довольно улыбался во все свои зубы, гнилые и жёлтые. Меня затошнило.
Попятившись, я пыталась оттолкнуть его ногами.
– Сейчас повеселимся! – крикнул он, а потом послышалось «кряк».
Убрав от лица руки, я увидела очень смуглого мужчину, не негра. Его рука крепко сжимала горло моего обидчика. Он говорил на непонятном мне языке, а губошлёп кивал, испуганно глядя в глаза мужчине. Аня обняла меня. Впереди смех стих. Смуглый мужчина сел рядом и остаток дороги не отходил от нас.
Все наши попытки разговорить его оказались тщетными. Он не понимал французского.
Эквадор, г. Куэнка
2028 год
«Эла, я только что узнал кое-что важное. Файлы прикрепил в этом письме. Тебе нужно бежать. Срочно! Я взломал наши старые пароли и нашёл шпиона. Через специальный код мне удалось проникнуть на его территорию. Стас больше не использует тот логин, но данные, к счастью для нас, сохранились. Читай переписку с его якобы бывшей подружкой и сама всё поймёшь. Ты в логове зверя, милая моя подруга».
Я посмотрела на дату. Письмо пришло почти месяц назад. Как я могла проигнорировать его?
Прикреплённых файлов было всего три. Дома я не собиралась их читать. Взяла компьютер, села в машину и погнала в своё тайное местечко. Когда-то Джон показал мне то кафе на холме. Стас меня там не найдёт. Телефон я оставила дома. Пусть поволнуется.
Удобно устроившись под соломенным навесом, я заказала ужин и на несколько минут застыла, разглядывая открывшийся мне вид. Над городом висела белая вата из облаков, настолько густая и плотная, что создавалось впечатление, будто это полотно нас вот-вот накроет. Холмы тёмной волной закрывали горизонт. А впереди тянулись сотни домиков с коричневыми черепичными крышами, разбавив несколько унылый пейзаж красками. Джон любил это место именно поэтому – Куэнка приобретала здесь особый вид.
Ну да, и потому, что здесь вкусно кормят.
Уловив носом ароматы мясных котлет, я повернулась к столу. Достала компьютер, а пока он включался, я принялась уплетать салат и котлеты.
До няни дозвониться так и не удалось. Умные часы с ручки Нильсы, вероятно, сняли. Связаться с ними стало невозможно. Стас отлично постарался.
Первый файл открылся, и я увидела что-то вроде распечатки переписки двух людей. Имён не значилось. Вместо них я видела длинные комбинации из цифр. Денис сделал пометку, что красный номер принадлежит девушке, а синий – Стасу.
Сердце забилось чаще. Может, стоило выйти за него замуж, чтобы узнать его тайну до конца? Если бы я его к себе не подпустила, то не факт, что он бы отстал.
Первое предложение, которое я прочитала, принадлежало его подружке – той самой девушке, которая плеснула ему в лицо кислоту.
Красные цифры: «Не могу поверить, что ты её нашёл!»
Мали, г. Гао
2030 год
Из форточки дул сильный ветер, обдавая моё лицо прохладой. За несколько дней нестерпимой жары, я впервые чувствовала облегчение.
Автобус пересёк последнюю границу. Мы были в Мали. Первое, что мы получили здесь – фрукты. Никогда раньше я не ела манго и апельсины с таким аппетитом. Может быть, нам никто бы их не дал, если бы не тот безымянный спаситель. Он принёс целую чашку, поставил перед нами и ткнул пальцем, говоря таким образом, чтобы мы ели.
Казалось, всё позади. Я собиралась забрать наши с Аней паспорта и сваливать. На полях работать ни я, ни Аня не горели желанием. Для того, чтобы выехать из Мали, да и из Африки в целом, я намеревалась найти другой способ.
Но паспорта нам отказались отдать. Я попробовала попросить своего спасителя помочь, но он развёл руками. То ли не понял, то ли не хотел ссориться с главарями.
Расстроенная я пошла за всем «стадом» негров в дом, где нам предоставили ночлег. На этот раз кровати в комнатах были, и женщин заселили отдельно. К тому же нам предоставили баню. Не русскую, конечно, но в ней была вода и мыло. За несколько недель, что мы провели в дороге, казалось, грязь с кожи можно было соскребать наждачкой.
Мы мылись с Аней по очереди. Сначала я караулила, она мылась. Потом наоборот.
Выспавшись, я настроилась на побег. Однако без паспортов нам будет сложнее. Я не могла снова вернуться к тому, с чего начала и искать документы. Денег было мало, и они нам были нужны совсем на другие вещи.
Я разбудила Аню раньше на целый час. Все работники должны были собраться возле автобуса в шесть утра. Я открыла глаза в четыре тридцать.
Небо было ещё тёмное, когда мы выбрались на улицу. Я подбежала к автобусу, приложила ладошки и стала шарить глазами по кабине. И да! Все паспорта лежали в нише рядом с коробкой переключения передач.
– Нам надо открыть дверцы автобуса.
– Как? А если сигнализация?
Я усмехнулась.
– В Африке? Да ещё на таком драндулете как этот? Не смеши.
Поискав тонкую крепкую досточку, я начала разъединять створки передней двери. И они почти поддавались, только сил не хватало. Аня подцепила боковую резинку пальцами и стала мне помогать. Мы ослабли. Ничего не получалось.
Мы мучались около получаса, обливаясь потом. А потом я, разозлившись, взяла камень и разбила окно со стороны водителя. Подпрыгнула и открыла дверцу, засунув руку внутрь и дёрнув за ручку. Я не обращала внимания на хлещущую кровь из свежей раны. Стекло впилось в кожу, но это меня не волновало. Я всего лишь шикнула от боли, потом забыла.
– Быстро, Ань! Ищи наши паспорта! Я наделала шума. Сейчас они проснутся, и нам крышка.
Вывалив все документы на сиденье, мы, не открывая корочек, разыскали российские паспорта. Среди африканских таких было всего два – наши с Аней.
Мария Шафинская и Дина Саудовская вновь на свободе.
Радуясь и одновременно прибывая в паническом страхе, мы с Анькой рванули от автобуса.
И тут же были схвачены…
Я до сих пор вспоминала те моменты с содроганием, хотя прошло несколько дней. Пришлось побороться, не имея для этого сил. Меня несколько раз ударили в живот, а потом палкой стукнули по голеням. Ане заламывали руки. И только чудо помогло нам вырваться – случайно проезжавшая мимо патрульная машина.
Убегая, я подвернула ногу. Мы попали под ливень и почти три с половиной часа провели под холодным дождём, не имея шанса найти укрытие. Гао – это не город, застроенный многоэтажками. Это жуткое место, скажу я вам. Пустырь с разбросанными то тут то там постройками.
К счастью, нам удалось попроситься к женщине в дом. Аня дала денег. Мало, но женщина была рада и этому. Она дала нам комнату в самом конце коридора, где нас никто не трогал. Несколько раз она угощала нас ужином или обедом.
Когда я начала выздоравливать, то предложила помощь по дому, чтобы пожить у неё ещё немного. Мы пекли с Аней лепёшки; вылизывали пол, ползая на карачках; подметали двор, кашляя и задыхаясь от пыли. Зато было, где спать.
К концу июля мы перезнакомились со всеми жителями улицы. Я возила фрукты на базарчик, управляя очень шумным скутером. Аня занималась стиркой.
И вот случилось долгожданное чудо.
– Ань! – я влетела в нашу комнату, сияя ярчайшей улыбкой. – Ты не поверишь! Мы скоро выберемся отсюда!
Она зашивала дырку на своих шортах, поэтому укололась, когда я ворвалась и закричала.
– Надеюсь, твоя новость стоит того, чтобы я потерпела боль, – буркнула она.
– О да! На базаре есть один мужичок. Он пообещал мне интернет. Я попробую связаться со своим давним другом Денисом. Он вытащит нас отсюда!
Слов больше не последовало. Мы обнялись и запрыгали, кружась, пока не упали. Хохот стоял на весь дом.