Очнулся Антон от удара. УАЗ с размаху рухнул на четыре колеса, отчего его внутренности жалобно заскрипели, а содержимое салона подпрыгнуло и опустилось обратно. В числе содержимого оказался и Антон. Но если советская техника, собранная для нужд армии, удар благополучно перенесла, то человеку пришлось хуже. Его ведь произвели не на оборонном заводе. Антон приложился лбом об руль, коленом – в рычаг переключения передач, вдобавок саперная лопатка впилась ему в ягодицу. Боль в трех местах тела и привела его в себя.
«Жив!» – пришло осознание. Антон потер лоб, затем – колено, а вот ягодицу чесать не стал. Просто поерзал, высвобождая ушибленное место от жесткого металла. После чего нашарил ручку двери и вывалился из салона.
Некоторое время он стоял, разглядывая УАЗ. Автомобиль не пострадал. Он красовался на всех четырех колесах, как будто говоря: «А что мне сделается? Я ведь военная машина. Можно сказать, «пиративная». Антон, не поверив, обошел автомобиль. Ни на стальном кузове, ни на брезентовом верхе не было ни единой отметины от осколков. Антон опустился на колени и заглянул под днище – благо, высокий клиренс УАЗа это позволял. Следов от осколков и здесь не наблюдалось. «Странно, – подумал Антон, вставая, – если граната не взорвалась под УАЗом, тогда с чего нас так подбросило?».
Ответа на этот вопрос не было, поэтому Антон встал и огляделся по сторонам. И вот тут ему стало плохо. Ни старого дома, ни окружавшей его ограды не было. УАЗ, а вместе с ним и Антон, находились посреди небольшой овальной поляны. Вокруг высился лес – густой и могучий. Стволы приступавших к поляне сосен отливали медью и даже на скорый взгляд были размером в обхват человеческих рук. Или больше.
Антон на заплетающихся ногах проковылял к открытой дверце автомобиля и опустился на водительское сиденье боком к лобовому стеклу. Некоторое время сидел, собираясь с мыслями. В то, что его перенесло вместе с автомобилем, он понял сразу. Но куда? В Молдавии нет таких дремучих лесов. Их даже в Белоруссии еще поискать надо. Где же он? И почему тут оказался?
Ответов на эти вопросы не было. Будь Антон человеком из нашего времени, сообразил бы сразу. Но он не читал книги про попаданцев. В Советском Союзе такого жанра не существовало, как и самого этого слова. В бога Антон как комсомолец и кандидат в члены партии не верил. Предположить, что он оказался на том свете, не позволяли убеждения. Хотя на всякий случай Антон ущипнул себя за мочку уха, и та отозвалась болью. Значит, жив.
Последняя мысль вернула Антону хорошее настроение. Как любой молодой человек, он не привык долго раздумывать о сложных категориях. Он уцелел после взрыва гранаты? Замечательно! Его забросило в непонятное место? Ученые разберутся, как это произошло. Советская наука – самая передовая в мире. Возможно, об этом случае напишут в газетах, и Антон прославится. Станет знаменитым, как космонавт. Остается только выбраться к людям и сообщить командованию о происшествии.
Приняв такое решение, Антон начал действовать. Первым делом снял с плеча АКМС и положил его на сиденье. Не забыв, естественно, поставить оружие на предохранитель. Затем стащил вещевой мешок, из которого извлек сухпай. Есть хотелось немилосердно. Вскрыв штык-ножом банку с гречневой кашей, Антон опустошил ее, орудуя все тем же ножом. Зажевал это куском хлеба и запил водой из фляги. Другой бы после этого закурил, но Антон не имел такой привычки. Родители внушили ему отвращение к табаку. Особенно мать-врач…
Сложив остатки провизии в мешок и затянув горловину, Антон уложил его на сиденье и отправился ревизовать доставшееся ему имущество. А его хватало. Помимо багажника, ящики обнаружились и в салоне машины. Вытащив их наружу, Антон расставил трофеи на траве и, откинув крышки, занялся подсчетами. Спустя полчаса, ошалев от увиденного, он сидел на одном из ящиков, пытаясь понять, что делать дальше.
Подумать было над чем. В багажнике оказались:
1. Ручные пулеметы Калашникова калибра 7,62 мм – 2 штуки.
2. Автоматы Калашникова модернизированные с деревянными прикладами того же калибра – 2 штуки.
3. Снайперская винтовка Драгунова с оптическим прицелом – 1 штука.
4. Пистолет Стечкина в деревянной кобуре-прикладе в комплекте с четырьмя магазинами каждый – 2 штуки.
5. Ящиков с патронами разного вида и калибра по два цинка в каждом – 8 штук. Из них с патронами к автоматам и пулеметам – 6, для снайперской винтовки и пистолетов по одному.
6. Ящик с гранатами РГ-42 с вкрученными запалами (четырех штук не хватает) – один.
7. Магазинов к автоматам и пулеметам вместимостью 30 и 40 патронов соответственно – два десятка. Магазины свалены в ящики и не снаряжены.
«Охренеть!» – так оценил результаты проведенной ревизии Антон. Если быть честным, то слово он употребил более грубое, относящееся к обсценной лексике. Несмотря на незаконченное высшее образование, Антон употреблял ее наряду с другими представителями славных пограничных войск. Увы, но армия не является местом, где людей учат изящной словесности. В оправдание следует сказать, что подобное характерно для всех армий мира.
Что делать со свалившимся на него арсеналом, Антон не представлял. Хотя на его месте наш современник станцевал бы джигу или, как минимум, гопака. Потому что на Антона свалился «рояль». Или «орган». Но в представлении Антона рояль и орган были музыкальными инструментами и ничем более. Поэтому он не стал хлопать в ладоши и сминать траву каблуками сапог. Просто сложил ящики обратно в автомобиль. Но не сразу. Найденной в багажнике монтировкой из инструментального набора сорвал упаковочную ленту с двух ящиков с патронами. Затем специальным ножом, который нашелся под крышкой, вскрыл цинки. Достал картонные пачки. Снарядил патронами два магазина к автомату и забросил их в свой подсумок. То же проделал и с магазинами к пистолету, после чего один вставил в рукоять АПС, а второй сунул в карман. Спрятав пистолет в кобуру, он перебросил ремешок через плечо. Затем прицепил к ремню брезентовый подсумок для гранат, который нашелся в одном из ящиков, и поместил в него две РГ-42. Теперь он готов.
Зачем Антон все это проделал, он не смог бы объяснить даже себе. Врагов поблизости не наблюдалось, и вступать с ними в бой нужды не было. Но вы помните, что наш герой в душе мальчик? А те любят оружие. И неважно, сколько им лет – 22 или 60. Мальчишество – не возраст, а состояние души.
Вооружившись, Антон захлопнул дверцы УАЗа. Оставлять автомобиль с оружием было, конечно, опасно, но и сидеть возле него неправильно. Хорошо бы поехать, тем более что водить машину Антон умел. Но окружавший поляну лес не давал такой возможности. Следовало разведать пути, обнаружить людей и привести помощь.
С одной стороны поляны лес выглядел реже, и Антон двинулся в этом направлении. Идти было легко. Устланная иглицей земля мягко пружинила под подошвами. Ни бурелом, ни упавшие сучья не попадались под ноги, из чего следовал вывод, что за лесом следят. Следовательно, люди неподалеку. От этой мысли Антон пришел в хорошее настроение. Тем более, что стоял ясный день, пахло хвоей и разогретой смолой, а в кронах деревьев верещали птицы. Или пели. Антон в этом слабо разбирался, поскольку человеком был городским.
Направление он взял верное, потому что лес вскоре расступился и выпустил пограничника на обширный луг, вернее – огромную поляну. Трава здесь была скошена, высушена и сложена в стожки. Люди неподалеку явно жили. Это добавило Антону оптимизма. Пройдя опушкой, он наткнулся на тропинку и пошел ею, пересекая луг. Но, приблизившись к кромке леса, замер.
На тропинке, преграждая дорогу, стоял волк. Серый, со светлыми ногами и грудью и темной, почти черной полосой шерсти вдоль хребта. Зверь стоял и, не мигая, смотрел на человека.
Антон сдвинул фуражку на затылок и вытер вспотевший лоб. Он не боялся волков. Его отец-охотник не раз брал сына-подростка «в поле». Там Антон наслушался рассказов у костра. Волки редко нападают на человека, да и случается это обычно зимой. В теплое время года звери избегают людей. Но этот чего-то хотел. Спрашивается, чего? Антон вдруг вспомнил мультфильм про Маугли, который показывали по телевизору.
– Здравствуй, Серый Брат! – сказал он волку. – Мы одной крови: я и ты.
Волк, к его удивлению, тряхнул головой, повернулся и затрусил по тропинке. Отбежав с десяток метров, повернулся и посмотрел на Антона.
– Мне идти за тобой? – догадался пограничник.
Волк снова тряхнул головой и затрусил дальше. Антон подумал и зашагал следом. Его разбирало любопытство. Следуя за волком, он углубился в лес, вышел на натоптанную зверьем тропу, которая привела их на небольшую поляну. Внезапно его проводник встал. Впереди послышалось рычание. Причем рычал явно не Серый Брат. Антон подошел ближе. Возле веток, набросанных на тропе, стоял второй волк. Такой же масти, но чуть меньше его проводника. У ног зверя, оскалившись и вздыбив шерсть на холке, застыл щенок. «Волчица!» – догадался Антон.
Серый Брат рявкнул, волчица схватила детеныша за шкирку и отбежала в сторону. Волк посмотрел на Антона и направился к веткам. Встал возле них и посмотрел вниз. Из-под земли раздался скулеж. Антон подошел и сапогом отбросил ветки в сторону. Все ясно. Яма, ловчая, глубиной метра в полтора, была прикрыта ветками. Взрослые волки ее почуяли и обошли стороной, а вот волчата провалились. Двое. Сейчас они смотрели вверх и жалобно скулили.
– Вели им отойти к той стороне, – сказал Антон волку и указал, куда. Серый Брат что-то прорычал. Волчата отбежали к противоположной стороне ямы и прижались друг к другу. Антон стащил с плеча автомат и положил его обочь. Туда же отправилась и кобура с АПС. Затем он расстегнул ремешок чехла лопатки. Пригодилась.
Несмотря на свой привилегированный статус, рыть окопы Антон умел. Боевая подготовка одинакова для всех – будь ты рядовой пограничник или старшина-контролер. Поплевав на ладони, Антон сжал в руках черенок и вонзил штык в землю. Тяжелые комья земли посыпались вниз. Волчата встретили их рычанием.
Антон не думал, что поступает неправильно. Его учили, что волков нужно уничтожать. Охотники находили логова, вытаскивали из них волчат, которых убивали. Об этом даже снимали фильмы. Но сейчас Антон видел перед собой попавших в беду детенышей и их родителей. Им следовало помочь, чем он и занимался.
Земля на тропе оказалась мягкой, но пронизанной корнями деревьев. Антон рубил их боковой, остро заточенной кромкой штыка. Копая, он постепенно отступал, формируя пологий спуск к яме, по которому можно спуститься и забрать волчат.
С непривычки было тяжело. В последний раз он рыл окоп прошлым летом. Ладони горели. Махать лопатой – это не документы у туристов собирать. Не закончив работу, Антон отложил лопатку, шагнул в сторону и снял с пояса флягу. Не успел поднести ее к губам, как мимо метнулась серая тень.
Волчица, вскочив в яму, схватила за шкирку одного из волчат и по еще не готовому, по мнению Антона, спуску вынесла его на поверхность. Бросив щенка неподалеку, вернулась за вторым. Достав и этого, глухо прорычала и устремилась в лес. Трое волчат, смешно перебирая короткими лапками, устремились следом. Серый Брат остался. Антон глотнул из фляги, закрутил пробку и пристроил ее на поясе. После чего убрал лопатку в чехол.
– Ну? – спросил застывшего волка. – Доволен?
Серый Брат поднял верхнюю губу, обнажив кончики клыков. То ли улыбнулся, то ли угрожал. Подумав, Антон решил, что все же первое.
– Тогда услуга за услугу. Отведи меня к людям.
Волк, к его удивлению, тряхнул головой и затрусил по тропе. Антон подобрал автомат, кобуру с АПС и устремился следом. Двигались они споро. Время от времени волк оглядывался, будто укоряя человека за медлительность, и Антон наддавал. Он не заметил, как лес кончился, и они оказались на просторном лугу с копнами сена, как две капли воды похожими на те, что Антон уже видел. Только здесь за копнами стояла деревня. Небольшая, в два десятка домов, которые облепили возвышенность. Было в них что-то неправильное, и Антон не сразу сообразил, что. Но потом понял. Дома стояли слишком близко друг к другу – это раз. На крышах не было шифера. Его заменяло нечто темное – то ли солома, то ли тростник. Это два. И три: холм с деревней опоясывал частокол. Даже с опушки были видны торчащие к небу заостренные концы бревен.
– Это куда ж меня занесло? – сказал Антон и почесал в затылке.
«Там двуногие, – раздался в голове голос. – Будь осторожен, брат! Они злые».
От неожиданности Антон икнул и посмотрел на волка. Тот стоял, глядя на человека в упор.
– Это ты, что ли? – спросил Антон, чувствуя себя дураком.
Волк вновь показал зубы, повернулся и порскнул в лес. «Ни фига себе у них тут дела! – подумал Антон. – Волки с людьми разговаривают». Подумав с минуту, он решил, что ему почудилось. Утомился. День выдался непростой. Сначала бой с дезертирами, затем его перенесло вместе с автомобилем неизвестно куда, а тут еще волк, понимающий речь человека. У любого крыша поедет. Правда, этого выражения Антон не знал, поэтому решил: «Галлюцинация. Вот приду в деревню, объясню людям ситуацию, свяжусь с командованием и отдохну. Хватит с меня на сегодня приключений!»
Он даже не представлял себе, насколько заблуждается…
Частокол Антон элементарно перелез. Обходить его и искать ворота было в лом. Тем более, что ограждение оказалось невысоким – Антону до бровей. Для чемпиона КПП и заставы по силовым выходам на турнике – семечки. Антон снял и повесил на один из колов автомат и АПС, затем ухватился за острия двух других, подтянулся и легко перебросил тело через ограду. После чего вооружился вновь.
С внутренней стороны частокола имелся вал, по которому бежала натоптанная тропинка. Антон двинулся ей, по пути разглядывая дома. Выглядели они непривычно. Пять-шесть венцов над землей (полуземлянки, что ли?), двускатные, низкие кровли, накрытые потемневшей соломой. Последнюю прижимали к стропилам жерди, привязанные (!) веревками. Стены, выходившие к частоколу, были глухими, но на других Антон рассмотрел маленькие окошки. Рам и стекол в них не наблюдалось. Это что за хрень? Где в Советском Союзе подобное сохранилось? Бабка Антона жила в глухой белорусской деревне, и он гостил у нее, будучи школьником. Там многое было из прошлого. Самодельный ткацкий станок – «кросны», прялки, светец под лучину, жернова для размола зерна. Летом жители деревни ходили в лаптях. Но не потому, что другой обуви не имелось: в лаптях было удобнее. Бабушка сплела их Антону, и он с удовольствием в них бегал. Но даже в той деревушке дома стояли высокие, крытые шифером или дранкой, а окна имели рамы со стеклами. А здесь что?
Тропинка вывела Антона на улицу – узкую и кривую. Пограничник двинулся ею, рассматривая дома. Стояли они тесно, но в каждом имелись дворы. Их ограждали невысокие плетни. С улицы без труда просматривались входные двери, сделанные из жердей и обтянутые шкурами. Каменный век.
Деревня как вымерла. На улице и во дворах не было видно людей. Бродили куры, в сарайчиках кто-то похрюкивал, а в одном из дворов Антон заметил козу с козлятами. И это все. Куда подевались жители?
Внезапно от дома слева послышался крик. Кричала женщина – истошно, надрывно. Крик оборвался. Антон подошел ближе. Дверь дома распахнулась, из нее вылетела и упала на землю фигура в мешковатом платье. Это была женщина – судя по седым волосам, пожилая. Она завозилась, пытаясь встать. Следом из распахнутой двери вылетела вторая женщина. Эта, как успел разглядеть Антон, была молодой – считай, девочка. Она бросилась к старухе и, причитая: «Бапця! Бапця!», стала ее поднимать. Затем из дома один за другим выбрались двое мужчин. Антон замер. Это были не люди! У существ имелись ноги и руки, одежда, состоявшая из штанов и рубахи, какие-то чуни на ногах и кожаные шлемы на головах. Но сами головы… Представьте жабью морду на человеческом торсе. Добавьте клыки, торчащие из огромного рта. Плюс выпученные глаза и две дырочки вместо носа. А теперь подумайте, к какой из трех существующих на Земле рас можно такое отнести?
В руках жабьеголовые держали короткие копья с листовидными наконечниками. На поясах висели длинные тесаки в кожаных ножнах. Жабьеголовый, стоящий по левую руку от Антона, указал на старуху наконечником копья и, повернувшись к напарнику, что-то проклекотал, двинув ребром ладони у своей шеи. Или того, что под его мордой должно быть. В ответ напарник осклабился, открыв рот, полный мелких зубов, и, в свою очередь, проклекотал. Указав на девочку, он сделал неприличный жест обеими руками, свидетельствующий о его намерениях. В ответ осклабился первый.
Антон нахмурился. Ситуация не вызывала сомнений. Некие неизвестные ему существа собирались совершить насильственные действия в отношении мирных граждан. Как советский человек и пограничник, он не мог пройти мимо. Антон сорвал с плеча АКМС, откинул приклад и сдвинул вниз рычаг предохранителя. Затем вскинул оружие к плечу и шагнул во двор.
– Руки вверх!
Появление неизвестного защитника если и смутило жабьеголовых, то на миг. Левый что-то проклекотал правому, затем перехватил копье поудобнее и двинулся к Антону. По пути он, словно пушинку, отбросил в сторону седую женщину.
– Стой! Стрелять буду! – крикнул Антон.
В ответ на предупреждение жабьеголовый вскинул копье. Антон надавил на спуск. АКМС коротко дернулся (Антон опять слишком сильно надавил на предохранитель). Жабьеголовый выронил копье и ткнулся мордой в землю. Второй, на удивление, ситуацию просек сразу. Отбросив копье, он метнулся к застывшей девочке и сгреб ее за волосы. Затем выхватил тесак и закрылся заложницей от неожиданного врага, приставив ей лезвие к горлу. Заклекотал что-то угрожающее.
К счастью для Антона, он не видел американских боевиков. Поэтому не знал, что в такой ситуации следует положить оружие на землю и сдаться на милость террориста. Который с удовольствием перережет непрошенному защитнику горло. Поэтому Антон тщательнее прицелился и надавил на спуск. Пуля вошла жабьеголовому в глаз. С тыльной стороны его головы вылетел кровавый фонтан, и террорист рухнул на девочку, придавив ее к земле.
Не отнимая приклад от плеча, Антон завертел головой. Других жабьеголовых поблизости не просматривалось. Об этом свидетельствовало и поведение женщин. Мелкая, выбравшись из-под убитого насильника, подняла старушку, и теперь они в четыре глаза рассматривали неожиданного спасителя. Антон опустил автомат.
Женщины выглядели странно. Обе в мешковатых, длинных платьях, сшитых из явно домотканой материи. Непривычный облик. Обе невысокие, коренастые, с крупными, несколько тяжеловатыми чертами лица. Глаза маленькие, веки с короткими ресницами. Носы – пуговками. Надбровные дуги мощные, лбы низкие, волосы густые. У старухи седые, у мелкой – каштановые. У обеих волосы заплетены в косы. За них, кстати, и хватал мелкую жабьеголовый.
– Что здесь происходит? – спросил Антон.
Выражение лиц женщин показало, что его не поняли. Антон, помедлив, повторил вопрос по-английски, затем по-немецки и по-французски. Ответом было то же выражение.
– Деспре че есте ворба? – произнес Антон по-молдавски.
В этот раз его поняли. Обе женщины заговорили, наперебой тыча пальцами в поверженных врагов. Их речь была непривычна, но Антон разобрал. На деревню напали некие «зурги», которые, судя по поведению женщин, были теми еще тварями. В этом отношении Антон был с ними солидарен. Старуху зурги собирались убить, а мелкую – изнасиловать, после чего увести в рабство. В доказательство седая плюнула на мертвого зурга, а молодая пнула его сапожком в бок. Ясно.
– Чине сынтець, думнеавоастрэ[3]? – спросил Антон, указав на самих женщин.
Они переглянулись, после чего мелкая, хлопнув ресницами, произнесла:
– Орки.
Антон завис. Об орках он знал. Ходила по рукам в их группе книга «Властелин колец», привезенная из-за границы отцом одной из студенток. Естественно, на языке оригинала. Студенты читали ее, совершенствуя английский, а заодно знакомясь с миром Толкина. Антон осилил роман полностью и хорошо помнил облики созданных писателем рас. Стоявшие перед ним женщины на орков не походили совсем. Скорее, на гномов. Орками следовало назвать убитых зургов. Но Антон решил, что разберется с этим позже.
– Каре есте пренумеле, думнеавоастрэ[4]? – спросил, указав на молодую орчанку.
– Нулорк, – ответила та и потупилась.
– Груорк, – подхватила старуха, ударив себя кулаком в грудь.
– Антон, – представился пограничник.
Женщины вновь переглянулись, и Антон понял, что они ждали нечто другое.
– Еще зурги в деревне есть? – спросил он, указав на труп.
Нулорк закивала, затем указала в сторону рукой и что-то выпалила.
– Веди! – приказал Антон и взял автомат наизготовку. С зургами следовало разобраться до конца.
Нулорк кивнула и метнулась в дом. Обратно явилась, перепоясанная ремешком, на котором болтался нож. Старуха попыталась ее остановить, что-то причитая, но Нулорк решительно тряхнула косами, затем склонилась и подобрала с земли тесак убитого «зурга». «Молодец, девчонка!» – одобрил Антон.
Они вышли со двора и двинулись пыльной улицей. Та поднималась в гору. Нулорк шагала рядом с Антоном, сжимая в правой руке тесак. Как успел заметить Антон, оружие было грубое, выкованное из обычного железа. Зато остро отточенное. Рукоять деревянная. Не успели они миновать пары домов, как впереди послышался крик. Затем показался орк. Он бежал к ним, размахивая зажатым в руке ножом. Следом поспешал зург. В руках жабьеголового было копье, которым он то и дело пытался ткнуть беглеца в спину. Но орк, оглядываясь, уворачивался.
Антон встал на колено и вскинул АКМС к плечу. Подождал, пока орк уйдет с линии огня, и нажал на спуск. Треснул выстрел. Зург сунулся мордой в землю и пробороздил ею дорожку в пыли. Беглец остановился, оглянулся и метнулся к поверженному. Подскочив, с размаху воткнул ему нож в спину – раз, другой…
– Телорк! – окликнула его спутница Антона.
Орк вытер лезвие о рубаху зурга, подхватил его копье и подошел к ним. Теперь Антон смог его рассмотреть. Телорк выглядел пацаном лет четырнадцати, не более. Встав перед ними, он заговорил, тыча рукой назад. Из его путаной речи Антон не понял ничего. Помогла спутница. Она стала переводить, медленно выговаривая слова. Ситуация прояснилась. Молодой орк, как и женщины, прятался в доме. Там его обнаружили двое зургов. Пытались схватить. Телорк ударил одного ножом. Зург упал, парень воспользовался замешательством второго и кинулся наутек. Зурги, несмотря на неуклюжий вид, бегают хорошо. Быть бы парню убитым, если бы не неожиданная помощь. При этих словах Телорк поклонился Антону.
– Ладно, – кивнул пограничник. – Веди к остальным.
Его не поняли, но тут подключилась Нулорк. Выслушав, юный орк что-то сказал. Быстро и непонятно.
– Зургов там не менее десяти, – перевела Нулорк. – Они у общинного дома, где заперлись наши. Зурги пытаются выломать дверь. Телорк видел это перед тем, как спрятаться. Сам он к дому не успел, как и мы с бабушкой. Живем на краю, рог не сразу услышали. Телорк говорит, что зурги хорошо вооружены. У них – луки, копья, у некоторых – железные шлемы и рубахи. Мы с ними не справимся.
– Я убил троих, даже не вспотев, – хмыкнул Антон. – Пусть ведет.
Нулорк перевела. Телорк глянул на пограничника с уважением и сделал приглашающий жест. Они втроем поднялись на горку, спустились вниз и двинулись к возвышавшемуся в отдалении большому деревянному зданию. Антон при этом не забывал поглядывать по сторонам. Кто их знает, зургов? Вдруг где шарят по домам? Однако врагов не было. Видимо, главарь шайки, а именно так определил Антон это формирование, выслал для проверки домов две пары разбойников. Значит, личного состава у него не так много, заключил Антон.
К большому дому они пробрались дворами. Так предложил Телорк, и Антон одобрил: противника нужно застать врасплох. Спустя пять минут они были на месте и, прячась за плетнем, знакомились с диспозицией. А она выглядела так. В стороне, на улице, привязанные к забору, стояли лошади. Как понял Антон, на них и приехали зурги. А вот прямо перед Антоном и его спутниками, посреди обширного двора, стоял дом, очертаниями и размерами походивший на коровник. Вход в него закрывала тяжелая дверь, которую зурги рубили топорами. Другие, сжимая копья и тесаки, за этим наблюдали. Еще трое с луками держали на прицеле окошко над дверью. Как понял Антон, оно предназначалось для того, чтобы приласкать желающих ворваться в здание чем-нибудь тяжелым. Об этом свидетельствовали и пара камней, валявшихся у входа. Но сейчас в окошке никого не было. Пара стрел, торчащих в стене по его сторонам, объясняли, почему. Антон пересчитал количество нападающих. Одиннадцать морд. Среди разбойников выделялся зург в железном шлеме, кольчуге и с мечом в руке. Явно главарь. Он стоял, покрикивая на тех, кто рубил дверь. Похоже, что поторапливал.
Сгоряча Антон едва не полоснул очередью по этой мерзости. Но передумал. Кто-то из лучников мог уцелеть. В исторических книгах Антон читал, что стрела, выпущенная из мощного лука, пробивала доспех рыцаря. Что говорить о пограничнике в «пэша»? Правда, в книгах писали об английских лучниках, но кто их знает, зургов? Вдруг не хуже? Действовать предстояло наверняка. Антон оценил расстояние до противника. Метров двадцать-двадцать пять. Ерунда. Он бросает гранату на пятьдесят.
– Ложитесь! – велел он спутникам.
Телорк попытался возразить, но девчонка дернула его за рукав. Молодые орки залегли за плетнем, при этом посматривая на Антона. Его это не тревожило. Антон повесил автомат на плечо и достал из подсумка обе гранаты. Аккуратно разогнул усики чеки на запалах. Поставил одну гранату на столбик ограды, у второй прижал ладонью рычаг и выдернул кольцо. После чего с размаху зашвырнул РГ-42 во двор с зургами. Затем, не медля, отправил и вторую. После чего плюхнулся на землю рядом с молодыми орками.
Разрывы грохнули один за другим. Дико заржали кони, во дворе кто-то завопил. Антон вскочил и с автоматом наизготовку метнулся к большому дому.
Наш современник, знающий о войне из фильмов, уверен, что гранаты рвутся красиво. Огромная вспышка и разлетающиеся по сторонам тела врагов. На деле все выглядит не так. Сто граммов тротила не в состоянии подбросить в воздух даже одного человека. Большой вспышки тоже нет. А вот дыма, как и осколков, много.
Когда Антон ворвался во двор, дым рассеивался. Зурги валялись на земле, некоторые пытались встать. Антон пресекал эти попытки короткими очередями – в этот раз переводчик огня он выставил правильно. Крутясь волчком, он замечал малейшее движение, отправляя в ту сторону по три пули калибра 7,62 мм. Стрелял, пока автомат не умолк. Антон сменил магазин, отправив пустой в подсумок, дернул за рычаг затворной рамы и осмотрелся по сторонам.
Живых зургов не было – по крайней мере, на первый взгляд. Пока Антон размышлял, как поступить дальше, во двор ворвались Телорк с девчонкой. Они разошлись и стали обходить тела поверженных зургов. Паренек тыкал в них копьем, а Нулорк деловито пилила глотки тесаком. Судя по воплям, живые среди зургов были. Недолго. От зрелища Антона замутило, но он взял себя в руки. Советский пограничник должен быть стойким.
Покончив с зургами, молодые орки подошли к побитой топорами двери и что-то прокричали. Им ответили. В голосе защитника слышалось недоверие. Телорк с девочкой стали горячо убеждать. Пацан при этом размахивал руками. В окошке над дверью показалась бородатая рожа. Она некоторое время обозревала поле битвы, после чего исчезла. Заскрипела исклеванная ударами топоров дверь, и в проем протиснулась коренастая фигура с ножом в руке. Окинув двор взглядом, орк повернулся и сказал несколько слов тем, кто оставался в доме. После чего стал рассматривать тела зургов.
Из дома высыпала и растеклась по двору толпа. В ней были мужчины, женщины и очень много детей. Они бросились к убитым. Мальчики хватали оружие, которое у них тут же отбирали взрослые, женщины стаскивали с зургов одежду и обувь.
Антон поставил автомат на предохранитель и сложил приклад. Забросил оружие на плечо и отошел в сторону. Его участия более не требовалось. Он стоял, размышляя над тем, что произошло. В горячке боя думать было некогда. По всему выходило, что он вляпался в историю. Последствия вряд ли будут добрыми. Расстрелять полтора десятка человек! И пусть это не люди, а какие-то зурги, к тому же охотники на рабов, но приказа на их уничтожение Антон не получал. Самоуправство в СССР не приветствуется. Неясно, как отреагирует на это командование, хотя догадаться можно. Из кандидатов в члены КПСС его исключат, из комсомола – тоже. Так что о карьере можно забыть. Хорошо, если не посадят. Надо же, как не повезло!
– Думнеавоастрэ[5]!
Перед Антоном стояла Нулорк с каким-то кряжистым орком в синей рубахе и таком же колпаке. В бороде орка виднелась заметная седина. Темные, почти черные глаза смотрели на Антона с настороженным любопытством. Орк посмотрел на девчонку и что-то длинно произнес.
– Староста Зулорк благодарит тебя, господин, за помощь, оказанную нашему селению, – перевела Нулорк. – Он хочет знать твое имя, дабы вознести за тебя молитвы богам.
– Старшина Ильин, – пожав плечами, ответил Антон.
Глаза у старосты едва не вылезли из орбит.
– Иль? Ин? – задыхающимся голосом переспросил он.
– Ильин, – подтвердил Антон. – Это моя фамилия. А зовут Антон.
– Иль! – завопил Зулорк, бухаясь на колени. В одно мгновение гул голосов во дворе стих. А затем орки, словно горох, посыпались на колени. Антон растерянно посмотрел на Нулорк. Та тоже стояла на коленях, склонив голову к его ногам.
– Ты что? – Антон тронул ее за плечо.
– Прости мне, высокородный, – пролепетала девочка. – Мне сразу следовало понять, что ты иль, и приветствовать надлежащим образом. Но я никогда ранее не видела высокородных, потому и не узнала. Не наказывай меня строго.
– Да что тут у вас, бл…дь, происходит?! – возмутился Антон.
Поскольку спросил он это по-русски, ему не ответили.