Шериф Бри Таггерт стояла на улице в конце подъездной дорожки. Когда она увидела этот дом, ее желудок скрутило, легкая тошнота подступила к горлу. Северная часть штата Нью-Йорк находилась в эпицентре аномальной жары. В полдень воздух стал гнетущим и влажным. Женщину охватило чувство клаустрофобии, что казалось странным, поскольку она стояла снаружи. Но ощущение, что ее загнали в ловушку, было вызвано не замкнутым пространством. Причиной оказались воспоминания, нахлынувшие рядом с этим домом. Поскольку единственное место, в которое она боялась попасть, было ее прошлое.
Крыша просела. Ветры, дожди и запустение долгие годы сдирали краску с деревянных досок, сделав фасад бледно-серым. Нестриженые деревья и разросшаяся листва закрывали солнце, оставляя постройку в глубокой тени даже в столь яркий день в середине июля.
Бри вздохнула. Запах разложения и сырости застрял в ее ноздрях. Двадцать семь лет назад это был дом ее детства, однако у нее не осталось никаких теплых или хотя бы нейтральных воспоминаний, связанных с ним. Внутри этих гниющих стен отец застрелил ее мать, а затем покончил с собой, в то время как Бри, ее брат и сестра в ужасе прятались. Шериф вздрогнула; события прошлого, которые она насильно загнала в самые дальние уголки сознания, вылезли на свет, чтобы показать себя во всей красе.
Она взглянула на младшего брата, стоявшего рядом. В двадцать восемь лет Адам был долговязым, с непослушными каштановыми волосами, которые вились над ушами.
– Извини, я опоздала. – Она не объяснила причину. Ему не обязательно знать о студенте из колледжа, у которого рано утром случился передоз. Бри хотела бы забыть его лицо, уже посиневшее к тому времени, когда ее отдел прибыл на место. Но образ парня и рыдающих родителей наверняка будет преследовать ее еще некоторое время.
– Все в порядке, – проговорил Адам.
Пот стекал по спине Бри.
– Удивлена, что дом все еще стоит.
Его следовало бы стереть с лица земли.
– Старые дома прочны. – Адам не сводил с него глаз. – Так больше не строят.
Одноэтажное бунгало с тремя спальнями располагалось на большом участке, по большей части поросшем лесом. Густой навес из толстых ветвей перекрещивался над домом, отбрасывая тени между стволами деревьев, создавая жуткий пейзаж, достойный кошмара, который здесь произошел.
Адам подтолкнул Бри локтем.
– Ты уверена, что сможешь зайти внутрь?
– Да. – Эту неправду она произнесла автоматически, и ложь жгла ее грудь, как кислота.
Она никогда не смирится с тем, что здесь произошло, но ей удалось оставить все позади – в большей степени.
Теперь ее инстинкты требовали не переступать этот порог: там, по другую сторону, подстерегали воспоминания – точно монстры под кроватью.
Адам на несколько секунд закрыл глаза и сосредоточенно нахмурился.
– Все вокруг кажется знакомым, но я не могу вспомнить ничего конкретного. Я даже не могу представить ее лицо.
– Мне жаль. – Бри ощутила привычную для этого места атмосферу. Страх скопился у нее в животе. – Ты был совсем ребенком, когда ее не стало. Я и не ожидала, что ты ее запомнишь.
Он повернулся к ней. Тоска в карих глазах заставила ее прослезиться. Насколько усердно Адам пытался вспомнить их детство, настолько Бри старалась о нем забыть.
– Ты готова? – спросил он.
Нет. Бри посмотрела на переднее крыльцо.
– Это безопасно?
– Конструкция на удивление прочная.
– Ты был внутри?! – удивилась она.
Он отвел взгляд и пожал плечами.
– Пару раз. Я кое-что чинил.
Чувство вины давило на Бри. Ей следовало прийти сюда, когда он впервые попросил об этом несколько месяцев назад. Ему не стоит сталкиваться с этим местом в одиночку. Хоть он и выше нее на целую голову, он все еще ее младший брат.
Это ее работа – защищать его. Бри подвела свою сестру Эрин, и та умерла. Бри не могла повторить ту же ошибку с Адамом.
У нее пересохло во рту. Она хотела бы забыть напрочь о первых восьми годах своей жизни, тех, которые она прожила здесь со своей семьей, и о жестокой ночи, которая положила конец всему. Как только она войдет внутрь, она больше не сможет подавлять свои воспоминания. Никакие отговорки не помогут. С тех пор как в январе убили Эрин, Бри ушла с должности детектива отдела убийств в Филадельфии, переехала в Грей-Холлоу и взяла на себя заботу о восьмилетней племяннице и шестнадцатилетнем племяннике. Вернувшись в родной город, она сделала все возможное, чтобы дистанцироваться от своей детской трагедии. Она даже не думала о посещении родительского дома, пока этого не захотел Адам. Он помогал ей с детьми, выполнял все ее поручения, а в ответ попросил только об одном.
– Давай сделаем это. – Она перешагнула границу собственности и, обойдя лужу, направилась к дому.
Длинноногий Адам двинулся вперед. На прошлой неделе на этот район обрушились грозы, и низины оказались затоплены. Брат шагал энергично, в то время как Бри с трудом волочила ноги по засасывающей подошвы грязи. Когда-то подъездная дорожка была посыпана гравием, но мелкие камешки давным-давно утоптали.
Адам взбежал по ступенькам на крыльцо. Бри не позволила себе остановиться, пока не очутилась рядом с ним.
Как ни странно, доски крыльца не прогибались под их весом. Оказалось, что некоторые недавно заменены. Адам направился ко входу. Бри заметила, что дверь, петли и замок тоже новые, а дверной косяк отремонтирован. Интересно сколько раз Адам приходил сюда? Дискомфорт свернулся клубком в ее груди. Она позволила брату столкнуться с ужасом их прошлого в одиночку! Она подвела его! Но она не сделает этого снова, чего бы это ей ни стоило.
Что-то заскрипело на ветру, и волосы на затылке Бри встали дыбом.
– Ты слышал?
Адам пожал плечами.
– Наверное, из-за ветра. Задняя дверь распахивается. Я починю.
Это казалось правдоподобным, но Бри инстинктивно чувствовала неладное.
Он выудил из кармана ключ и отпер дверь.
Бри коснулась его плеча.
– Я пойду первой.
Шериф встала перед своим братом. Ее рука потянулась к табельному оружию на бедре.
Она глубоко вздохнула и вошла внутрь.
Гостиная оказалась пуста. Позади нее Адам пошаркал кроссовкой. Ковровая дорожка сгнила, превратившись в разодранные лоскуты. Вдоль стен скопились грязь и листья. Но Бри больше не видела заброшенный дом таким, какой он сейчас: она словно перенеслась в ту самую ночь, когда в последний раз находилась под этой крышей.
Адам что-то сказал, но его голос приглушали воображаемые звуки ссоры родителей и громкий шлепок, когда отец ударил маму.
– Бри? – Адам толкнул ее под руку.
Она встряхнулась.
– Прости.
Его взгляд стал нерешительным, будто он спорил сам с собой. Бри мысленно взмолилась, чтобы он передумал и вытащил ее отсюда, но она подозревала, что это уже не имеет значения. Ничего не исправить. Она уже вспомнила.
Всё.
Его челюсть напряглась.
– Какая из этих комнат моя?
Бри повернулась и пошла по коридору, который вел к спальням. Она прошла мимо комнаты, которую делила с Эрин, и остановилась в дверях самой маленькой, детской, теперь пустой.
– Вот эта.
Адам последовал за ней. Она провела пальцем по грязной стене и обнаружила пятно выцветшей голубой краски.
– Она была взволнована тем, что у нее будет мальчик. Помню, я смотрела, как она закрашивала розовый. – Бри указала на след на стене. – Твоя кроватка стояла там.
Адам повернулся, осматриваясь.
– Я ничего не помню.
И к лучшему.
Бри развернулась на каблуках и пошла обратно в холл. Она остановилась в другом дверном проеме.
– Это была их комната.
– Здесь он ее убил? – спросил Адам из-за спины сестры.
– Не знаю.
– Но ты же была здесь, – удивился он.
Бри повернулась к брату. На ее лице вспыхнул гнев.
– Я не стала, знаешь ли, дожидаться, чтобы посмотреть, как он это делает!
– Прости. – Адам отвел взгляд.
Бри вздохнула.
– Нет. Все в порядке. Ты имеешь право знать. Но мне было всего восемь. В моих воспоминаниях есть определенные белые пятна. – Бри оглядела комнату. Несмотря на то, что она сказала Адаму, в ее голове была четкая картина. – Они дрались там.
И это то место, где папа прижал маму к стене. Большая ладонь сомкнулась вокруг ее горла. Вторая держала пистолет, дуло которого было приставлено к ее лбу. В теплом, влажном воздухе липкий пот выступил между лопатками Бри. Ее сердце трепетало в паническом ритме.
Не заставляй меня причинять тебе боль. Ты всегда заставляешь меня причинять тебе боль.
Воспоминания нахлынули на нее. Бри схватила брата и сестру и унесла их под крыльцо. Зимний ветер продувал тонкую пижаму. Ужас сотрясал их до самых костей.
Эхо выстрела. Она вздрогнула.
Бри вернулась по коридору на кухню. Она чувствовала Адама позади себя, но не стала рассказывать ему о своих видениях. Как много ему нужно знать? Хочет ли он в действительности, чтобы эти образы поселились у него в голове? Однажды возникнув, они останутся навсегда, как татуировка или глубокий шрам.
– У папы был пистолет, – сказала Бри. – Я вывела тебя и Эрин через заднюю дверь.
Даже будучи восьмилетней, она сознавала, что им следует спрятаться, поскольку поняла, что взгляд отца отличается от его обычного гневного состояния, которое само по себе было ужасно. Дрожь пробежала по ее телу, сотрясая от спортивных туфель до форменной рубашки. Дом был пуст, но ладонь Бри зависла над табельным оружием, точно она могла вернуться в прошлое и спасти свою мать.
Она согнула пальцы и опустила руку. Сегодня спасать было некого.
Адам направился к задней двери. Бри последовала за ним на крыльцо. Доски были заменены и здесь.
Они спустились в заросший сорняками двор и повернулись лицом к дому. Бри указала на ступеньки крыльца.
– Там была незакрепленная доска. Я пряталась там и раньше.
Ей не нужно было уточнять, от кого она скрывалась. Адам знал, пусть даже и не помнил.
– Что дальше? – Он выглядел так, словно затаил дыхание.
Бри задрожала сильнее. Та ночь была студеной. Она чувствовала ледяную грязь под босыми ногами и пронизывающий холод, просачивающийся сквозь тонкую ткань пижамы.
– Выстрелил пистолет.
Собаки лаяли. Одна из них завыла. Звуковое воспоминание волной прокатилось по Бри. Несмотря на летнее тепло, ее руки покрылись гусиной кожей.
– Как долго мы там находились? – спросил Адам.
– Не знаю. Какое-то время.
Достаточно долго, чтобы замерзнуть.
– Что произошло потом?
– Не уверена, что помню.
Бри почувствовала пробел в своих воспоминаниях. Неужели ее восьмилетнее «я» отключилось в тот момент из-за шока? Все представлялось смутно: хлопанье дверей, громкие шаги и крики.
Еще один выстрел.
Папа?
Действительно ли это имело значение? Она знала достаточно. Ее отец убил ее мать и себя. Вскоре после этого их разлучили. Адама и Эрин воспитывала их бабушка, в то время как Бри отправили жить к двоюродной сестре в Филадельфию.
– Пришел шериф. – Нога Бри больше никогда не ступала на территорию поместья – до сегодняшнего дня. – Он отвез нас в участок и позвонил родственникам.
Адам уставился на дом. Он выглядел разочарованным.
– Мне жаль, что я не могу рассказать больше, – виновато подытожила Бри.
– Нет. Этого достаточно. – Он потянулся к ее руке. – Спасибо, что поделилась.
– Не за что. – Бри сжала его пальцы. – Что ты собираешься делать с этим местом?
Если бы дом принадлежал ей, она бы сожгла его дотла. Но она сомневалась, что Адам согласится на это. Казалось, он хотел сохранить это сооружение как своего рода святилище.
– Не знаю.
Его брови нахмурились, взгляд был потерянным. Но Адам казался отключенным большую часть своей жизни. Насилие всегда оставляет следы. Некоторые шрамы просто менее заметны, чем другие.
Бри повернулась к брату.
– Прости, Адам. Мне нужно вернуться к работе. – Она пыталась найти оправдание. – Сегодня утром у нас был трудный вызов.
И это было правдой.
Плечо Адама дернулось.
– Все в порядке. Спасибо, что пришла.
– Мы поговорим об этом снова, хорошо?
– Хорошо, – кивнул он, но в его глазах все еще читалось разочарование.
Адам засунул руки в задние карманы джинсов.
– Ты расскажешь мне, если вспомнишь еще что-нибудь?
– Обязательно. – Бри обняла его одной рукой.
Адам бросил взгляд на дом. Влажный ветер шевелил ветви над их головами. Бри вздрогнула, оглянулась через плечо. Тень от амбара падала на двор. Рядом с ним виднелись остатки двух частично разрушенных сараев, их открытые деревянные балки побелели, словно старые кости в пустыне. За поляной заросшая тропинка вела к месту, где держали собак. Бри потерла тридцатилетний шрам на своем плече. Ее самое раннее ясное воспоминание было о том, как одна из этих собак чуть не убила ее.
В сарае что-то грохнуло.
– Там кто-то есть! – двинулся вперед Адам. – Я и раньше сталкивался с проникновением.
– Ты должен был позвонить и сообщить о проникновении мне! – Бри потянулась за пистолетом. – Стой тут.
Но Адам был Таггертом, а они были упрямыми людьми, всегда делавшими выбор, не отвечающий их собственным интересам. Он вместе с ней трусцой побежал через сорняки. Она добралась до стены сарая, протянула руку, чтобы остановить его, и прошипела:
– Держись позади меня.
Дверь была приоткрыта. Бри заглянула внутрь, однако увидела лишь темноту и пыль.
Вскинув оружие, она завернула за угол как раз в тот момент, когда что-то врезалось в дверной косяк в нескольких дюймах от ее лица.