Когда с утра Вика смогла-таки разлепить, казалось, склеившиеся веки, ее первой мыслью было то, что она умирает. И правда, стоило ей только пошевелить головой, сдвинуть ее на подушке буквально на пару сантиметров- от висков до затылка прокатывалась такая дикая боль, что хотелось выть. Но и выть не было сил- горло пересохло, не давая возможность сглотнуть ком нарастающего волнения. А оно ведь нарастало все больше и больше по мере того, как из осколков воспоминаний вчерашнего сумасшедшего вечера складывалась полная картина.
Оглянулась по сторонам, слегка привстав на кровати и пересиливая тяжесть похмелья. Она в Его квартире. Она в Его постели… Только сейчас заметила, как здесь все было по-мужски. Серые минималистичные стены, огромная плазма напротив необъятной низкой кровати, застеленной черным бельем. Кровати, на которой вчера они с ним… Может это был сон? Может ей всё привиделось? Может она вообще до сих пор спит? Щипнула себя со всей дури. Да нет- боль настоящая.
Вторая волна паники накатила от мысли о том, что Его самого рядом нет. Оставил ее и ушел? Не понравилось? Или?
Додумать другие страшные варианты возможных исходов вчерашней ночи она не успела, потому что в этот момент дверь из ванной отварилась и на пороге показался расслабленный и словно отстраненный Алекс, совершенно голый за исключением замотанного низко на бедрах полотенца.
Вика резко подобралась, натянув простынь себе почти до подбородка. Невольно скривилась от очередного укола головной боли и саднящей тяжести между ног.
Алекс увидел это ее состояние и усмехнулся знающе.
–Сейчас,– сказал, выйдя из комнаты и вернувшись через пару минут с какой-то шипящей субстанцией в стакане.
–Выпей, Малая. Аспирин. Легче станет. В первый раз с будуна? Сушнячок и головнячок?
Она молча кивнула. У нее сейчас все было в первый раз… В первый раз Он так близко. В первый раз секс. В первый раз ночует не дома…
От последней мысли по телу побежали колючие мурашки, а тяжелая голова закружилась. Отец! Что он вообще подумает о ней?! Господи, как на могла быть так безалаберна…
Подрывается с кровати, оборачиваясь, насколько позволяет скорость, простыней, хватает с пола брошенную вчера по пьяни сумочку.
Пальцы не гнутся, поэтому замысловатый замок на ее «Диоре» поддается только с третьей попытки. В ужасе вытаскивает телефон, смотрит на дисплей…
Макс, Макс, Макс… Семь пропущенных. От отца ни вызова. Странно. Подспудно зацепила глазами время на экране- какой кошмар, первый час дня! Она никогда не спала настолько допоздна! А как же пары в институте? И о чем она только вчера думала? Как можно было так убиться и забыть обо все на свете?!
Переводит взгляд на Алекса, все это время молча наблюдавшего за ее нелепыми маневрами. Сидит в кресле напротив, по-хозяйски расставив ноги. На все таком же расслабленном лице легкая снисходительная улыбка. Полотенце совсем задралось, едва прикрывая член, но он, казалось, совершенно не парился по этому поводу.
Дрожащими пальцами Вика нажала на вызов напротив номера Макса. Раздался гудок. Второй, третий. Алекс все так же бесстрастно подошел к ней, взял из рук ее трубку, бегло посмотрел на экран и просто вырубил вызов. А она застыла ошарашенно, только лишь открывая рот и глотая воздух, как рыба.
– Не нужно ему звонить, Вика. Я с ним уже переговорил. Он знает, что ты ночевала здесь. В моей спальне. Теперь Максим для тебя- просто мой брат. И общаетесь вы с ним теперь тоже только в этом качестве. И только с моего ведома.
В голове запульсировало. Он с ним говорил… С кем еще он говорил? Пошатнулась, чуть не упав…
Предвосхищая ее вопрос, застывший в расширенных зрачках, Алекс небрежно бросил смартфон на кровать. Накрыл ее плечи своими ладонями- и тут же сдернул простынь, которой она все это время пыталась прикрыться.
–Не то, чтобы я там что-то еще не видел,– снова ухмылочка вслед за похотливым взглядом, осмотревшим ее тело, как свои владения,– но посмотреть еще хочется. Не насмотрелся…
–Алекс,– нервно сглотнула Вика, не сопротивляясь, но тут же пытаясь прикрыть грудь руками,– а папа…
–С папой твоим я тоже уже поговорил, Малая… Собирайся, кстати. Едем к вам домой. Вещи твои перевозить…
–Что?– она сейчас толком не понимала, говорит или шепчет. Горло снова стало сухим.
–Ко мне переезжаешь, Вика, что непонятного? Я ж тебя, как это раньше говорили, испортил… За поступки отвечаю,– сказал и усмехнулся, на ходу скидывая с бедер полотенце и направляясь к стильной гардеробной за стеклянной дверью.
Она так и застыла на месте совершенно голая. Из оцепенения вышла, когда он появился уже полностью одетый и кинул ей одну из своих деловых рубашек.
–На, надевай, в этом шлюшьем платье ты из дома не выйдешь… У тебя десять минут на сборы. Давай в темпе вальса, мне еще к пяти надо на встречу успеть. Жду тебя в гостиной. Кофе пока нам сделаю.
Вика с силой сжала рубашку и посмотрела на валявшееся на полу шкуркой после линьки красное платье. И действительно, как шкурка… Лягушки, как в сказке?
– Алекс, я…– отпила бодрящего напитка и поставила на мраморную стойку. Снова попыталась завести разговор с мужчиной, который теперь, казалось, полностью ушел в себя и свой телефон.
Поднял взгляд на нее, иронично осмотрел. Руку протянул к шее, на которой красовался его фиолетовый засос.
– Что бледная такая, Малая? Не такой подарок ты разве мечтала получить на восемнадцатилетие? Добро пожаловать во взрослую жизнь!
Её знобило. То ли от похмелья, то ли от страха перед переменами. А еще как-то все было не так, ранило что ли. Нет-нет, один факт того, что она была рядом с Ним, окрылял и обелял все то, что могло показаться чернее сажи, но… Все-таки после того, что между ними было ночью, хотелось услышать от него какие-то другие слова- ласковые, мягкие, нежные что ли. Хотя бы что-то услышать о них двоих, как это в фильмах бывает или книгах про любовь.
С этим чувством недосказанной тяжести она спустилась в паркинг, следуя за Алексом хвостиком. Сели в машину, стартанули. По радио играла та же песня, что и вчера, когда он в первый раз ее поцеловал. Вот здесь. Прямо на переднем сидении… Так много всего произошло, так быстро. Мозг пока до конца не мог принять и понять все те изменения, которые случились всего за один вечер в ее жизни.
–Алекс, мы теперь друг другу кто?-выдавила из себя сипло, все-таки собравшись с силами, когда его внедорожник встал на очередном светофоре. Почти молча они проехали большую часть пути. Были уже за городом, минутах в пятнадцати от дома отца.
–Ну, что за вопросы малолетние, Вика,– закатил раздраженно глаза,– очевидно, я перевожу тебя к себе не как домработницу или грелку для кровати.
–А та девушка вчера?-продолжала она, все сильнее ощущая себя жалкой и нелепой от этих унизительных расспросов. Но не спросить не могла. Эта его немногословность и недосказанность в буквальном смысле разъедали ее душу, растворяли её, как кислота. Впоследствии она часто будет испытывать это чувство рядом с ним…
–Какая девушка?
–С которой ты был на моем дне рождения…
Алекс пренебрежительно хихикнул.
–Шмара очередная. Забудь. Это я ее назло отцу притащил. Затрахал меня уже своим сводничеством. Если бы мог, сам бы тебя под меня подложил еще лет десять назад. Как в Афганистане бы обженил нас, когда ты еще в начальной школе училась. Все мысли только о бабках и выгоде у него, тошно…
У Вики внутри все сжалось. Воздух покинул легкие.
–То есть… Ты со мной, потому что…-голос предательски дрогнул.
Алекс посмотрел на нее, не сбавляя скорости.
– Факт того, что наши родители надеются видеть нас вместе, Вика, лишь приятное дополнение. Если бы я не хотел, чтобы ты была сейчас рядом со мной- в моей жизни, постели и даже машине, тебя бы не было, поверь мне, никакие бы уговоры и угрозы лишить наследства не помогли.
Но его слов словно мало ей было. В голове начала набатом стучать мысль, что он с ней только потому, что так хотят их отцы. По расчету.
Съехал на обочину, остановился. Посмотрел на нее. Строго. С металлическим блеском в сизовато-голубых глазах.
–Давай один момент проясним раз и навсегда. Ты уже вчера это спрашивала. А я отвечал. Повторять я не люблю- запомни на будущее. Я тебя себе давно присмотрел. Ты моя. Маленькая еще, глупенькая по жизни, но это даже хорошо. Настрою тебя под себя, для себя воспитаю.
Протянул руку к ее щеке, нежно погладил. А потом резко запустил пятерню в волосы, до боли сжал затылок, рывком придвигая к себе и впиваясь в губы.
–Ты хорошая девочка, чистенькая, Виктория. От этой чистоты прям башку сносит. Я целок не любил, слишком хлопотно и бессмысленно с ними возиться. Мне кайф от секса нужен, чтоб баба в постели была раскрепощенной и умелой, а не самоутверждение, что я у какой-то там будущей шмары, у которой после меня будет целый полк, типа первый. Но с тобой по-другому всё… Ты не шмара, понимаешь? С тобой было важно, чтобы в первый раз…
–А кто я?-она смотрела перед собой. В глазах застыли слезы. Подобно тому, как по бокам лобового, куда не достала незамерзайка, замерли заиндевевшие снежинки.
–Ты та, кого я в дом к себе пущу. Кто мне детей родит. Я знал, что так будет, когда ты еще плоской доской ходила,– усмехнулся, опустив руку ей на грудь,– а когда твоя двоечка выросла, еще более уверился в своих намерениях, только решил дать тебе еще подрасти. Если бы не стала вчера играть во взрослую жизнь, не напялила бы на себя это платье блядское и не виляла бы своей круглой попкой перед моим братцем, я бы может не стал пока тебя приходовать, но что тянуть-то, если созрела?
Опустил руку на коленку, как вчера, резко задрал свою же рубашку на ней. Сжал бедро. Вика не двигалась с места, продолжая гипнотизировать вид за окном. Почувствовала, как левое ухо опалило его дыхание. Он близко. Совсем близко.
–Ты же кончила вчера… Понравилось тебе?-его голос стал хриплым, гортанным.
А у нее внутри все сжалось- то ли от страха боли, когда он ее порвал, то ли от предвкушения. Вот уж правда- и хочется, и колется…
–Алекс, я тебя люблю…– вылетело само, она даже не поняла, как так получилось. Просто слишком давно это чувство сидело зажатым внутри, на засовах, под замками. Как отчаянно она мечтала высвободить его, раскрыть свою душу, чтобы и он ей раскрыл свою… Он ведь тоже любит, оказывается, да? Иначе бы сейчас не вез ее к отцу, чтобы объясниться? Иначе бы не приглашал в свою жизнь? Его слова ведь- это и есть объяснение в любви?
Порывистый всхлип, подрагивающие пальцы на его шее, в шершавое тепло которой она прячет свое смущение и… надежду. Его запах обволакивает. Она ищет в нем успокоения, ищет взаимности.
–Я знаю,– слышит в ответ. И надеется, что он скажет заветное «и я тебя тоже»… Но Алекс молчит. Деликатно отстраняется и снова заводит машину.