Частная стоматологическая клиника, в которую привезла Диана Веру, компактно располагалась на первом этаже старинного отреставрированного особнячка прошлого века. В уютной приемной, сидя на кожаных офисных диванчиках, ожидали своей страшной участи несколько человек, но Диана, сообщив всем, что они прибыли к доктору с острой непереносимой болью, втолкнула сопротивляющуюся Веру в кабинет врача без очереди. Стоматолог, невысокий аккуратный старичок с пышными темными бровями, маленькой козлиной бородкой и исконно русским именем Марк Семенович Иванов, несказанно обрадовался приходу Дианы и, алчно блеснув глазами и дорогими фарфоровыми коронками, усадил Веру в смотровое кресло. Семью Шатровых Марк Семенович обслуживал на протяжении многих лет и обожал за безграничную щедрость.
– Разруха наподобие постреволюционного периода семнадцатого года, – со вздохом вынес свой вердикт стоматолог, заглянув Вере в рот. – Где же вы, милочка, зубки-то растеряли?
– По дороге к вам, – буркнула Вера, с ужасом косясь на бормашину и непонятные инструменты в руках доктора.
– Она еще шутит! – воскликнул стоматолог. – Ну что же, Диана, думаю, мы с твоей знакомой сработаемся. Работы, правда, много – но за месяц управимся.
– Марк Семенович, необходимо сделать все как можно скорее, – возразила Диана.
– Ну… за две недели, – вздохнул стоматолог.
– Марк Семенович, я же знаю, что вы не просто стоматолог, вы – творец! – льстиво добавила Диана и широко улыбнулась.
– Ладно, проказница, иди погуляй пока пару часиков. Хотел твоей подруге металлокерамику поставить, но раз вам зубы срочно нужны, придется наращивать. Только, Дианочка, – замялся стоматолог, – так как в приемной ожидают своей очереди другие пациенты, и если я их не приму, то…
– Марк Семенович, вы же меня знаете – все ваши неудобства я щедро компенсирую! – воскликнула Диана, подмигнула доктору и вышла за дверь.
– Зиночка, – обратился он к своей ассистентке, – кто у нас там в приемной остался?
– С острой болью никого нет, Марк Семенович. Отправим всех по домам без проблем. К счастью, Нина Вартанян сегодня не пришла – с ней было бы сложно договориться.
– Тогда иди, Зиночка, сообщи пациентам, что завтра я приму их без очереди в любое удобное для них время, и пообещай за неудобство десяти-, нет, пятипроцентную скидку на все услуги, – проинструктировал помощницу стоматолог и обратился к Вере: – Ну что же, милочка, приступим.
– А больно будет? – спросила Вера сквозь зубы.
– Больно не будет. Сейчас вы сладко уснете, а когда проснетесь…
– Как это я усну?! – растерялась Верочка, отпихивая от себя руки доктора.
– Так как работы очень много, я решил применить общий наркоз. Спокой… Спокой… спокойной ночи, голубушка, – сказал Марк Семенович и, изловчившись, наложил маску с наркозом Верочке на лицо.
Диана удобно устроилась в приемной с журналом в руке, решив не покидать стоматологическую клинику и подождать Веру внутри. Водителя она отпустила на час по своим делам, а одна выходить на улицу не решалась. Она изо всех сил крепилась и старалась держаться, но ей было страшно – страшно до дрожи в коленях. Ей постоянно казалось, что маньяк-«мусорщик» следит за каждым ее шагом, что сейчас он стоит на улице, сливаясь с прохожими, и ждет удобного случая, чтобы ее убить. Успокаивала только одна мысль – что она не одна, теперь с ней Вера, странная, смешная, застенчивая женщина из другого мира, которая спасла ей жизнь и теперь из-за этого рисковала расстаться со своей собственной. Диане казалось, что именно такой, как Вера, была ее мать, которую она никогда не видела. Что-то было в Вере такое особенное, что заставляло ее чувствовать в ней родственную душу.
– Дианочка! – услышала она приторно-сладкий жеманный голос и вздрогнула. – Дианочка, как я рада тебя видеть, детка!
В приемную, позвякивая дорогими украшениями, вплыла яркая высокая брюнетка с короткой стильной стрижкой, и все помещение заполнилось удушливым ароматом ее терпких дорогих духов.
– Здравствуйте, Нина, – через силу улыбнулась Диана. Нину Вартанян Диана не переваривала. Богатая стерва, пробившаяся в свет из провинции благодаря своему удачному браку с банкиром Арменом Вартаняном, Нина так и не смогла стать своей в элитной тусовке и за это мстила всем, распространяя грязные слухи о тех, кто был богаче, красивее и успешнее.
Нина опустила свой холеный зад в кресло рядом с Дианой, звякнула золотыми браслетами и заговорщически подмигнула ей.
– Слышала, ты замуж вышла? К сожалению, в это время я отдыхала в Монте-Карло с Арменчиком и поэтому не смогла разделить с тобой торжество. Но, надеюсь, поздравительную телеграмму ты получила и не обижаешься?
– Конечно, нет, – уверила Нину Диана и постаралась скрыть улыбку – в списке приглашенных фамилии Вартанян не было даже в помине, впрочем, никаких телеграмм от этой семьи она не получала тоже.
– Ну, еще раз тебя от всего сердца поздравляю! Только ты уже меня извини, Дианочка, я что-то в толк не возьму: твой муж – он кто такой? Откуда ты его выкопала? Вроде среди богатых банкиров и промышленников фамилии Зорин я не встречала, – совершенно не стесняясь своих невежливых вопросов, спросила Нина.
– Зорин – это друг моего отца. Он был его партнером, они работали вместе, – без особого энтузиазма объяснила Диана.
– Ах, вот оно что! – всплеснула руками Нина, и браслеты на ее руках вновь звякнули. – Быстро он подсуетился, твой Зорин. Ловко все обстряпал.
– И что же он обстряпал? – стараясь скрыть раздражение, спросила Диана.
– Ой, ну ты только не обижайся, но все только об этом и говорят. Зорин твой женился на тебе по расчету и тебя совсем не любит. Мне так жаль тебя, Дианочка. Мало того – у него есть любовница, обворожительная сногсшибательная львица из высшего света. Он ее обожает и…
– Послушайте, Нина! Не знаю, как там ваше отчество… Я порекомендовала бы вам открывать ваш рот только в кабинете стоматолога, а сейчас захлопнуть его и не мешать мне читать журнал, – с угрозой в голосе сказала Диана.
– Что? – переспросила Нина и «растопырила» свои ярко накрашенные глаза. – Дианочка, но я же не хотела… Дианочка, простите меня, – затараторила она испуганно. Ниночка Вартанян, при всей своей наглости и глупости, прекрасно отдавала себе отчет в том, кто в этом мире занимает лидирующие позиции. Диана могла легко раздавить и Нину (и ее мужа в придачу) легким движением руки. – Дианочка, я же просто по-дружески, как подруга подруге.
– Кстати, Марк Семенович сказал, что на сегодня прием окончен, вы можете прийти завтра в любое удобное время, – не обращая внимания на льстивые оправдания, сказала Диана, встала, открыла жалюзи и распахнула окно.
От едкого парфюма у нее заслезились глаза и перехватило дыхание. Пытаясь отдышаться, Диана сделала несколько глубоких вдохов, вернулась в кресло и стала обмахиваться журналом. «Только бы приступ не начался, только бы не начался, – думала она. – Не хватало еще при этой сплетнице…» Но удушье все сильнее сжимало грудную клетку, дышать становилось все труднее. Она трясущейся рукой расстегнула сумочку, достала оттуда специальный спрей, но баллончик с лекарством выскользнул из руки и упал на пол. Диана резко нагнулась за ним, Нина, видимо, тоже попыталась помочь, но не удержалась на ногах и шлепнулась на пол рядом с Дианой.
– Ниночка, вы не ушиблись? – хихикнула Диана, сделав пару вдохов лекарства и наконец ощутив, что в легких рассосался жесткий комок. Ниночка не шевелилась, продолжая неподвижно лежать на полу. – Нина, что с вами? – испуганно спросила Диана и перевернула женщину на спину – в тишине отчетливо звякнули браслеты на ее руке.
Хлопнула дверь. Пошатываясь, бледная, с синяками под глазами, из кабинета стоматолога выплыла Верочка с Марком Семеновичем под ручку. Увидев в приемной Диану, она широко и криво улыбнулась, демонстрируя ей свою новую белоснежную улыбку, но, посмотрев на пол, в ужасе спросила:
– Что… что это с ней?
– Марк Семенович, вызывайте «Скорую» и милицию. Нина Вартанян… мертва, – побелевшими губами прошептала Диана. Нина Вартанян лежала на полу, глаза и рот ее были открыты, а во лбу зияла маленькая темная дырочка.
Следственная группа отреагировала на вызов оперативно: спустя десять минут место убийства уже было оцеплено, и эксперты приступили к своим обязанностям. Но в гостях у Марка Семеновича Диане с Верочкой пришлось задержаться гораздо дольше, чем им хотелось бы. Выслушав свидетельские показания, следователь попросил женщин немного подождать, усадил их в комнате отдыха персонала и удалился. Ждать пришлось довольно долго. Верочка лихорадочно курила одну сигарету за другой, Диана нервно металась из угла в угол. Нет, смерть Нины Вартанян ее почти не тронула, свои личные проблемы девушка воспринимала гораздо трагичнее, но она ужасно боялась вновь увидеть посиневший труп с дыркой во лбу и втайне молилась, чтобы женщину хотя бы прикрыли простыней, когда они с Верой выйдут из комнаты. К счастью, когда их пригласили для дачи показаний обратно в приемную, труп Нины Вартанян уже увезли. Но все равно, на душе у Дианы было тревожно: жирный, очерченный мелом контур на полу, помимо воли, притягивал взгляд и невероятно нервировал.
– Итак, Диана Владимировна, еще раз, пожалуйста. Вы сидели в приемной и ждали вашу подругу, которая находилась в кабинете Марка Семеновича. Правильно я вас понял? – спросил следователь, не отрываясь от протокола.
– Да, но я же уже все вам объяснила. Простите, забыла, как вас…
– Артем Борисович Босяк, – подсказал следователь.
– Спасибо, – стараясь скрыть улыбку, сказала Диана. – Так вот, Артем Борисович, повторяю, я сидела в приемной, ждала свою подругу, а потом пришла Нина Вартанян, – уточнила девушка.
Следователь ей был симпатичен: ангельские русые кудри, необыкновенно длинные ресницы и ясные голубые глаза. Однако ангелочком Артема Босяка назвать можно было лишь с натягом, учитывая его крепкое телосложение, высокий рост и резковатость черт его лица. Он не был красив, в нем не было лоска, одевался он небрежно, но было в этом парне что-то первобытное, грубоватое и по-настоящему мужское, и именно эти его качества заставили сердце Дианы забиться немного быстрее, чем следовало бы.
– Нина Вартанян тоже ваша подруга? – задал следующий вопрос следователь.
– Нет. Просто знакомая, – рассеянно ответила Диана, удивленная странной реакцией собственного организма на собеседника.
– Откуда вы ее знаете?
– Господи, ну какая разница?! – раздраженно воскликнула Диана. – Наша семья держит в банке у мужа Нины Вартанян свои деньги. Армен Вартанян – банк «Триумфальная арка» – слышали о таком?
– Вы хотите сказать, что Нина Вартанян… Ой, как плохо! Слышал, Санек? Убитая – жена Армена Вартаняна!
– Заказное, по всему выходит, – тоскливо изрек Санек и тяжело вздохнул. – Да и так сразу было понятно. Стреляли из подъезда дома напротив, из снайперской винтовки – она там так и осталась валяться в подъезде, короче, работал профессионал. Видишь, какая дырочка аккуратная, с такого расстояния – и точно в лобешник, как в десятку.
– Так, значит, вы сидели, беседовали, и вдруг прозвучал выстрел, – продолжил допрос Артем Борисович.
– Выстрела я не слышала. Я уронила лекарство на пол и нагнулась за ним, а когда поднялась, Нина лежала на ковре и не шевелилась. Я перевернула ее и поняла, что она мертва.
– Хорошо, Диана Владимировна, больше у меня вопросов к вам нет, езжайте домой, отдыхайте. Все ваши данные у меня есть, если понадобится, мы с вами свяжемся. И подружка ваша, я смотрю, очень плохо себя чувствует, вон, бледная какая. Мало того, что у стоматолога побывала, еще и на труп полюбовалась. Жуть! – последнее восклицание, произнесенное с чувством, скорее всего относилось к посещению стоматолога. Видимо, дантистов Артем Борисович побаивался, поэтому допрос Марка Семеновича отложил напоследок и все время косился в его сторону с опаской, периодически сильно меняясь в лице. – Да, чуть не забыл, – окликнул их у двери следователь, обращаясь к Вере. – Ваши данные я не записал. Будьте добры, паспорт свой дайте-ка на минуту. Вы хоть и ничего не видели, но мало ли что.
– Я паспорт с собой не взяла, – тихо пролепетала Вера.
– Ну так просто сообщите, где живете, и свою фамилию, – покладисто попросил следователь.
– Вера Петровна Иванова. Проживаю: город Москва, улица Старый Арбат… – Вера быстро продиктовала номер дома и квартиру и выскользнула за дверь.
Миновав желтую ленту и милицейское оцепление, они сели в машину и только там вздохнули с облегчением.
– Ничего себе, сходили зубки полечить, – после некоторой паузы сказала Вера.
– Сейчас поедем еще к стилисту, – сообщила Диана, равнодушно взирая в окно.
– Ты в своем уме?! К какому стилисту?! Ты видела, как эту банкиршу грохнули? А если «мусорщик» нас так же попытается убить, ты об этом подумала? Мы как открытые мишени по улицам шастаем! Если он до этого всех душил, это еще не значит, что он в ближайшем будущем не обзаведется пистолетом или ружьем.
– И что?! – огрызнулась Диана. – Я не собираюсь из-за этого закрыться дома на десять замков. Я не собираюсь менять свои планы.
– Ну и дура! – воскликнула Вера.
– Сама дура! – не осталась в долгу Диана. – Ходишь, как чувырла, и не хочешь ничего менять!
– Как хочу, так и хожу, – возмутилась Верочка. – Тоже мне, принцесса выискалась! Я и без твоей опеки нормально жила, не жаловалась. Останови машину, я выйду здесь.
– Ну и уматывай! Шурик, а ну тормозни. Пусть валит. – Водитель подчинился, Вера схватилась за ручку двери, но неожиданно услышала жалобное: – Верочка, ну прости меня. Не бросай меня одну, пожалуйста! Как же я без тебя? Если не хочешь ехать к стилисту, давай не поедем, – размазывая по лицу слезы, рыдала Диана.
– И ты меня прости, Дианочка, – всхлипнула Вера, обняла Диану и тоже завыла: – Ой, что же нам делать-то?! Вляпались мы, дуры бестолковые, в историю! А жить-то как хочется! В первый раз за мою жизнь – хочется!
– И мне тоже!!! – продолжая реветь, согласилась Диана.
– Так вы это, – неуверенно спросил Шурик, созерцая Всемирный потоп, – вы к стилисту-то поедете или как?
– Да!!! – мгновенно осушив слезы, выкрикнули женщины в один голос, и Шурик, вздрогнув, нажал на газ.
Дорогой салон по превращению обычных людей в стильных и неповторимых находился неподалеку от стоматологической клиники и носил претенциозное название «У Вольдемара». То же название, вернее имя, носил и сам основатель – худой женоподобный молодой человек с накрашенными губами и длинными, высветленными перьями волосами. Вольдемар Копейкин был стилистом от бога. Поработав несколько лет в поте лица на чужих людей, он сколотил себе небольшой капитал и решил заняться собственным бизнесом. Салон процветал, попасть в него считалось престижным и модным, но Воля Копейкин так погряз в административных и хозяйственных проблемах, что ему пришлось отказаться от большинства своих постоянных клиенток и перекинуть их на других мастеров. Диану это никоим образом не коснулось. Стоило ей перешагнуть через порог заведения и шепнуть администратору о своем приходе, как Воля бросал все дела и несся на всех парах, чтобы ей услужить. Как ни странно, причина услужливости Вольдемара была совсем не материальна. Стилиста, как человека творческого, деньги интересовали в последнюю очередь. Диана нравилась Воле Копейкину как человек, и он всегда искренне рад был ее видеть.
– Вольдемар, можно просто Воля, – жеманно представился он, как только Диана, покончив с формальными приветствиями и прочими любезностями, подвела стилиста к Верочке.
– Вера, – пробасила женщина неестественно грубым голосом.
– Очень приятно, – улыбнулся Вольдемар и слегка приподнял удивленно брови. Некоторое время он заинтересованно разглядывал ее, потом спросил, с азартом потирая руки: – Ну-с, какие-нибудь пожелания будут?
Вера нервно дернулась и затравленно посмотрела на Диану, ища у нее поддержки. Давненько она не посещала стилиста, вернее, никогда не посещала. У обычного-то парикмахера она была лет сто назад. Меняться было страшно и непривычно. А пожелание у нее было только одно: как можно быстрее смотаться отсюда.
– Я ведь тебе уже объяснила, Воля, – немного недовольно проворковала Диана. – Тетя ко мне из Воронежа приехала. Хочет найти свой индивидуальный, неповторимый стиль. Неужели непонятно?
– Дианочка, ты меня удивляешь! – воскликнул Вольдемар, обойдя вокруг Веры. – У нее же все это уже есть. Самые модные веяния отражены! Стиль постандеграунд. Неужели в Воронеже у меня теперь есть конкуренты? Ну это же надо – перехватить мою идею по поводу причесок! Как точно все уловили, и как натурально все выглядит. Какой художественный беспорядок – определенно работал гений! А одежда – вам удалось выделить и подчеркнуть все достоинства своей фигуры, используя нехарактерный, нестандартный ход. Небрежное наплевательство на общественное мнение – вот что сейчас на пике моды! Ах, какая смелая женщина! Поздравляю, Дианочка, наконец-то в твоем пуританском обществе появился человек со свободным, легким отношением к жизни и хорошим вкусом. Единственное, что я порекомендовал бы сделать, это привести ручки и ножки в порядок, ну, и обувь сменить. В нашем деле никак нельзя перебарщивать: босоножки на три размера меньше – это уже явный перебор.
– Вот что, Вольдемарушка, не хочу тебя расстраивать, но сменить нам необходимо все, как можно ближе подведя стиль моей тети к нашему пуританскому обществу. Но как только тетя соберется обратно в Воронеж, мы опять непременно тебя посетим, и ты постараешься придать ее облику ту же неповторимость, которая есть у нее сейчас, – сказала Диана.
– Так я и думал, – расстроенно вздохнул стилист и повел Веру за собой, крикнув администратору, чтобы та прислала ему ассистенток.
– Вольдемар! – окликнула его Диана. – А из вещей приличных у тебя что-нибудь в наличии сейчас есть?
– Да, после последнего показа «Кристиан Диор» поставили на реализацию. Держу специально для таких пуританок, как ты, – обиженно просопел стилист и удалился.
Верочку усадили в удобное высокое кресло, и все вокруг нее закрутилось и завращалось. Что с ней делали, Вера не видела – ее намеренно отвернули от зеркала. Вольдемар объяснил, что у него такой стиль работы и он любит эффект неожиданности. Что конкретно имел в виду Воля, когда говорил об эффекте неожиданности, Вера предпочла не уточнять и полностью расслабилась. Экзекуция продолжалась три часа. Несколько человек носились вокруг нее, четко выполняя указания Вольдемара. Ее стригли, красили, мыли голову, опять стригли, опять красили, долго укладывали феном, обрабатывали ногти на руках и ногах, беспощадно выщипывали брови, делали эпиляцию, маску для лица, макияж… Наконец ее оставили в покое, развернули к зеркалу и ушли, оставив наедине с собственной неотразимостью.
Вера подкатила кресло ближе к зеркалу и придирчиво рассмотрела свое отражение. По каким-то непонятным причинам пропал длинный нос, глаза увеличились вдвое и стали загадочно-выразительными, а губы были так вызывающе сексуальны, что их откровенная припухлость ее даже немного смутила. Она провела рукой с теперь уже ухоженными ноготками по своим почему-то очень мягким и неожиданно пушистым волосам, отметив, что цвет, ненавязчиво играющий всеми оттенками осени – от рыжевато-русого до темно-каштанового, – ей необыкновенно идет. Как, впрочем, и короткая стрижка с рваными, разной длины прядями, которая каким-то непостижимым образом получилась из ее запутанной, давно не знающей шампуней шевелюры. Когда-то она уже видела это лицо, когда-то… в другой жизни…
– Верочка, примерьте это, – вернувшись в комнату, оторвал ее от созерцания Вольдемар и бросил на соседнее кресло несколько вешалок с разноцветными вещами. – Все эти вещи подойдут вам по размеру, а вот туфли сорокового размера у меня только одни, и то случайно ко мне попали, но они нейтральные и со всеми вещами сочетаются. Вера, скажите, а вы случайно не работали манекенщицей? – неожиданно спросил Вольдемар, и Вера вздрогнула.
– С чего это вы взяли? – равнодушно спросила она после непродолжительной паузы.
– У вас и походка, и осанка манекенщицы, – объяснил Вольдемар.
– Нет, я никогда не работала манекенщицей, – сказала Вера.
– Значит, показалось. И все же, такая походка у женщины редко бывает врожденной – обычно она вырабатывается годами с помощью профессионалов, – задумчиво сказал стилист, внимательно разглядывая Веру. – Ну ладно, переодевайтесь, а я пока выйду.
Вера выбрала темно-фисташковый брючный костюм, надела его и еще раз посмотрела на себя в зеркало.
– Здравствуй, давно не виделись, – сказала она своему отражению. – Только, знаешь, я совсем по тебе не соскучилась. Но, видно, от тебя не убежишь, как бы я ни стремилась к этому. Ну что же, Вера Леонидовна Кошель, с возвращением!
Из салона они выкатились, нагруженные пакетами с новенькими дизайнерскими вещами и прочими мелочами, которые так несказанно украшают женщину. Диана, не скупясь, смела всю коллекцию, приобрела пару вещичек и для себя, а в завершение всего присовокупила к покупкам дюжину баснословно дорогих средств по уходу за волосами, лицом и телом, специально подобранных косметологом для Верочки.
На улице уже смеркалось, Шурик сладко дремал на своем водительском сиденье, двери машины были заперты. Диана возбужденно постучала в окно, водитель пробудился, выскочил из машины, открыл перед женщинами дверь, вежливо поздоровался с Верочкой, усадил их на заднее сиденье и стал оглядываться по сторонам.
– Ну и кого мы ждем? Поехали, – хитро улыбнулась Диана, она сразу догадалась, что Шурик Верочку не узнал и теперь ожидает ее выхода из салона.
– Так это… – промямлил водитель, пожал плечами и сел в машину. Возражать хозяевам Шурик не умел, вопросы не по существу не задавал и молча и старательно выполнял свою работу. Поэтому куда делась чумовая баба с драной мочалкой на голове и длинными, как у цапли, ногами и носом – так лестно водитель охарактеризовал про себя Верочку – и почему вместо нее Диана вернулась с какой-то холеной богатой стервой, Шурик уточнять не стал. Завел двигатель и нажал на газ. Ответы на свои вопросы Шурик, тем не менее, получил сразу же, как только они отъехали от салона и Диана тихо назвала свою новую спутницу по имени. Водитель от неожиданности вздрогнул и очумело покосился в зеркало заднего вида. «Ни фига себе», – ошарашенно подумал он, озадаченно почесал макушку и вновь сосредоточенно уставился на дорогу.
– Вера, ну скажи мне, что случилось? – взволнованно спросила Диана, заглядывая женщине в глаза. – Ты такая красивая, стильная, выглядишь лет на десять моложе своих лет. Я, как только тебя увидела, дар речи потеряла от твоей красоты. Даже сразу не признала. А ты как будто не рада совсем. Тебя что, Вольдемар чем-то обидел?
– Нет, нет, Дианочка, никто меня не обидел, и я очень, очень рада, правда, – попыталась отвязаться от девушки Вера.
– Если рада, то почему сидишь с таким лицом, словно у тебя живот болит? – не унималась Диана.
– Это я от шока. Согласись, не каждый день от судьбы принимаешь такие щедрые подарки! Со мной все хорошо, Дианочка. Спасибо тебе за все.
– Я знаю, почему ты такая, – грустно сказала Диана. – Ты думаешь о будущем, да? Ты думаешь, что как только мы разберемся с этим делом и найдем убийцу, то ты будешь вынуждена вернуться. Ты ошибаешься, я не…
– Я думаю о прошлом, а не о будущем, – перебила Диану Вера. – Я думаю о прошлом, в которое вернулась. Прости, я очень устала, Дианочка. Давай отложим эту тему на время и просто помолчим сейчас, хорошо?
– Хорошо, – растерянно согласилась Диана, еще раз посмотрела на Веру и поняла, что в ней изменилась не только внешность: что-то неуловимое произошло и внутри ее. Диана вдруг испугалась и вновь почувствовала себя одинокой и брошенной. Ей захотелось заплакать, разрыдаться в голос. И еще ей захотелось сейчас же стереть с Веры косметику и вернуть ту заботливую, простую и естественную женщину, с которой она познакомилась в парке. Желание было таким сильным, что она крепко сжала кулачки. Ногти с силой впились в нежные ладошки, до крови разодрав кожу, – девушка пришла в себя и вскрикнула от боли.
– Что случилось, Дианочка? – взволнованно спросила Вера, схватила руку девушки и посмотрела на рану. – Дианочка, как же ты так ухитрилась поранить ручку, господи! Эй, Шурик – ты что, урод, машину водить не умеешь?! Поаккуратнее. Наша принцесса из-за тебя руку поранила – ямы объезжать кто за тебя будет? Я, что ли? – гневно заорала она на ни в чем не повинного Шурика, притянула Диану к себе и обняла. – Дианочка, ты что плачешь? Больно, да? Ну потерпи, почти приехали, сейчас дома ранку обработаем, – успокаивала Диану Вера, даже не предполагая, что девушка плачет не от боли, а от радости – что вновь обрела, кого чуть было не потеряла.