АЛЁНА
Ситников тарабаня пальцами по столу, изучал присланный ДНК тест, я надеялась на то, что он будет положительным, а Григорию прислали фальшивый, но мои надежды таяли видя выражения лица хозяина клиники.
– Тест действителен, между вашим сыном и мужем нет родства, – не отрывая взгляда от монитора компьютера, говорит Лев Борисович, – если, конечно, материалы не были подменены лаборантом, но зная Анастасию Яковлевну, продажных подчинённых она не держит, но как говорится и на старуху бывает проруха. Мы сегодня же сделаем vip-анализ, уже завтра утром будут готовы результаты, и уже тогда будем предпринимать меры по выяснению, как такое получилось, – посмотрев на меня поверх очков, что слегка съехали вниз по переносице.
– Если действительно была допущена ошибка в вашей клинике, как нам узнать, кто настоящий отец мальчика? – задал вопрос Семён.
От вопроса мужа Юли, в груди что-то ёкнуло! В голове за последние сутки было столько мыслей, даже рассматривая такой вариант, как о возможной ошибке клиники, я совсем не задумывалась о биологическом отце Глеба. Казалось бы, меня уже нечего боятся, но вот возможное появление левого мужика, который по воли судьбы может быть отцом Глеба, сковало душу ледяными щупальцами.
– Этот вопрос доверьте мне, если тест ДНК будет отрицательным, мы сможем найти биологического отца Глеба, если потребуется, будем проводить ДНК с клиентами, которые попадут в круг возможных претендентов, – отвечает Ситников.
– Лев Борисович, – зову доктора, – если на самом деле была допущена ошибка, я бы не хотела выяснять, чей материал был использован, – поджимаю губы, пальцами сжимаю край стола.
– Вы не хотите знать, от кого ваш ребёнок? – склоняет голову на бок.
Чувствую взгляд Семёна.
– Я не то чтобы не хочу, но вы должны сами понимать, у того мужчины тоже семья, его материал не просто так оказался в вашей клиники, он клиент, тоже пришёл за чудом, и я не хочу рушить чужую семью, – качаю головой.
– Алёна Ивановна, я всё понимаю, – начинает Ситников после минутной тишины в кабинете, – но как вы говорите, ваш муж собирается идти в суд с обвинением нас с вами в мошенничестве, к этому делу обязательно будут привлечены правоохранительные органы. Будут выяснять абсолютно все детали, к тому же моя клиника очень известна, поднимется шумиха, уж лучше будет признать наличие ошибки одного сотрудника, чем обвинение во взятке, – поясняет мужчина.
Вновь тишина, хочется возразить, но Ситников слишком реалистично обрисовывает возможную картину будущего.
– Я вас поняла, – опускаю взгляд на колени.
– Давайте мы сейчас пройдём в процедурный кабинет, и возьмём у вашего сына материал для теста, – предлагает Ситников.
В ответ только киваю, и как-то устало поднимаюсь из-за стола, следом Семён с Глебом.
Дальше всё, как в тумане, у Глеба берут кровь, мой малыш плачет, с ним плачу и я. Семён не отпускает нас на такси, сам везёт в их с Юлей дом. Выйдя из машины с Глебом на руках, и сделав пару шагов в сторону подъезда, и подняв взгляд, останавливаюсь. У самого подъезда стоит машина мужа, а сам Григорий стоит рядом и смотрит на нас с Глебом.
Сердце остановилось, безжалостно пропуская удары, а следом бросилось в галоп. Все нервы превратились в натянутые струны, ещё чуть-чуть и начнут рваться. Что он здесь делает? Зачем приехал? Неужели не всё ещё сказал?
Оглянулась назад и с долей облегчения выдохнула. Семён не уехал, как собирался, видимо заметил Григория, и вышел из машины.
– Я провожу вас, – поравнявшись со мной, произносит муж сестры, хмурым взглядом смотря на Григория.
– Спасибо, – шепчу в ответ и делаю шаг вперёд, хочется, как можно скорее скрыться за дверями Юлиной квартиры.
Григорий тоже начинает двигаться нам на встречу, между нами, не больше десяти метров, которые с каждым сделанным шагом сокращаются.
– Алён, – подаёт голос муж, а у меня внутри всё содрогается от его голоса.
Мои чувства живы, я люблю этого мужчину, несмотря на его обвинения, все его слова, поведения. Вот только простить я его больше не смогу! Назад дороги нет, только вперёд, завершать то, что начал муж. Развод! Никогда не думала, что он будет в моей жизни.
– Давай поговорим? – останавливаемся друг напротив друга в паре шагов, он буквально преграждает путь.
Сегодня муж выглядит иначе, какой-то помятый, но что странно, он не выражает ярости, что ещё вчера топила его с головой.
– О чём? Мне кажется, ты вчера всё сказал, или же твоя мама ещё, что-то придумала, ей мало той лжи, что вы уже вылили на меня? – говорить очень трудно, но легче чем с Ситниковым.
Глеб услышав голос отца повернул головку в его сторону, его личико засияло радостной улыбкой, он тут же потянул к отцу руки.
– Сынок, – как-то хрипло говорит Григорий и тянет свои руки, чтобы взять Глеба, но я не даю, делаю шаг назад, прижимая крепче к себе малыша.
Знаю, что причиняю боль своему сыночку и самой от этого больно, он пытается вывернутся из моих рук, чтобы пойти к папе.
– Он же не твой сын! – произношу со злобой, а глаза Григория прикрываются, опускает голову.
Зачем он так делает? Зачем дразнит Глеба? Ему от этого хорошо?