История 1. Вита


– Вы спросили о самом раннем моем воспоминании о семье, и мне вспомнилось это.

Моя семья самая обычная, среднестатистическая, со средним или чуть ниже среднего доходом. Отец – инженер, мать – учительница в школе, где я учусь.

Мать у меня в целом нормальная, уравновешенная, хотя и холодная. Я никогда не чувствовала ее любви к себе и боялась ее. Но вот отец – жестокий, он рос в семье с отцом, который его бил. По рассказам, дед был охотником и мог всю семью в порыве гнева под ружье поставить. Мой папа унаследовал эти вспышки гнева от него. Причиной могла быть любая мелочь. Он и физически мог расправиться со мной и моим братишкой, и я слышала от него оскорбления; вдобавок все эти хлопки дверью так, что побелка осыпалась. Если вспомнить самый ранний случай, мне было тогда лет пять. К нам приехала мамина бабушка, и моему папе, само собой, это не понравилось, а потом он нашел, к чему придраться, – мол, я себя как-то не так повела. Он завел меня в комнату и ударил в живот так, что я пополам согнулась.

Моего братишку в его третий день рождения папа при гостях отругал и наказал, уложив спать, за то, что тот стеснялся задувать свечи на торте, потому что у него были пухлые щечки.


На глаза Виты наворачиваются слезы.

– Тебе больно это вспоминать?

– Я ненавижу его, мне так жалко Серёньку! Он такой маленький, беззащитный, мне хотелось сказать: «Я пойду сама лягу спать вместо него, за что ты его наказываешь?» И почему мать молчала?

– Похоже, что ты винишь себя, что не заступилась за брата, и очень зла на маму.

– Да, я очень боялась отца, поэтому просто пошла и легла рядом с Серёнькой, а мать точно могла за него заступиться. Это же был его день рождения!..

Вита уже не просто стирала слезы со щек, а рыдала. Она вспоминала маленького Серёньку. Сейчас ему было уже восемь. И когда Вита вспоминала пухлые щечки брата в тот день рождения, внутри нее все сжималось от безысходности, чувства вины и невозможности все вернуть и изменить.

Женщина подала Вите салфетки. Анна была одной из работниц социального центра для подростков, куда Вита стала приходить в последнее время.

– Иногда от невозможности вернуть время назад и изменить что-то боль съедает нас сильнее, чем сама ситуация, с которой мы столкнулись. В том, что твой брат пострадал от гнева папы, нет ни капли твоей вины. Ты сама была ребенком. Ты сделала тогда все, на что была способна. Ты сделала максимум.

Вита подняла голову на Анну и спросила:

– Правда? Но ведь я могла вступиться, что-то сказать, закричать, не пустить их, в конце концов?

– Могла?

– Не знаю… Наверное, тогда бы он еще больше разозлился и мог ударить.

– И было бы еще хуже. Ты чувствовала, на что он способен, и боялась, потому и промолчала. Ты не хотела усугублять ситуацию, ты не бездействовала, а выбрала не провоцировать отца. И тем более не должна винить себя, что твой отец применяет насилие.

– Насилие? Почему?

– Потому что избиение в любом виде – это физическое насилие. Но есть и психологическое насилие – его бывает очень трудно распознать. Часто ребенок растет в подобной атмосфере с раннего детства, привыкает к такому обращению и уже не отличает, где наказание за реальный проступок, а где оскорбление, унижение, издевательство, отвержение. И главное, стирается понимание, что все это недопустимо.

– Да, но отец не всегда такой.

– Конечно, не всегда.

– Временами. Честно говоря, когда пьет.

– Ты знаешь эти моменты?

– Вообще-то да, я могу быстро определить по папе и по маме, какой будет вечер.

– Еще бы. Когда ты живешь в такой атмосфере, ты учишься угадывать настроение и уже знаешь, в каких ситуациях что-то говорить может быть опасно, потому что реакция будет агрессивной. Скорее всего, поэтому ты и промолчала, когда папа наказал твоего брата, – ты уже знала, что его лучше не злить еще больше.

– Да, он тогда напился, как всегда…

Вита молчала. Все услышанное необходимо переварить, но ей уже нужно было уходить.

– Мне пора домой.

– Ты всегда можешь снова поговорить об этом.

Анна поняла, что для первого общения информации для Виты было довольно много.

– У нас есть группа. Мы встречаемся по четвергам во второй половине дня, в 17.00, в группе всегда есть место для нового участника. Мы будем рады тебя видеть.

– Спасибо, я приду.

«Не придет, – подумала Анна. – Ни в ближайший четверг, ни позже, а может, и вообще не придет». У Анны не было большого опыта общения с подростками, но ей очень хотелось им помогать и поддерживать в сложных ситуациях.


Вита тем временем шла домой и думала о том, что впервые применяет слово «насилие» к своей семье. До этого она была уверена, что ее папа очень строгий, иногда жестокий, а мама просто странная: то отстраненная, то иногда слишком навязчивая и внимательная.

Может быть, и правда было насилие? Хотя насилие – это ведь совсем другое! Это удержание, грубая сила, невозможность себя защитить, угроза здоровью. А тут ведь их никто не держал. Вита привыкла думать, что она не вступается за брата из-за собственной слабости и что на самом деле она могла что-то сделать в защиту брата, и корила себя. Сейчас же мысль, что ее бездействие было на самом деле защитой, вызывала облегчение. Ведь ей бы тогда тоже досталось? И тут Вита снова почувствовала укол совести. Превратила отца в демона. Может быть, Анна преувеличивала, когда говорила про насилие в их семье? Не такой уж ее папа и плохой. Да, он вспыльчивый, может ударить, когда пьяный, но оно и понятно – пьяный же себя не контролирует, наверняка в каждой семье есть такое.


Воспоминания приходили сами собой.

Вспомнилось 1 сентября, первый класс и первое же домашнее задание. Нужно было в прописях какие-то флажки рисовать. За кривой флажок папа стукнул Виту по голове и изодрал тетрадку в клочья. Она сама была виновата. Или нет?

Папа и правда не бил Виту прям часто. Ну, то есть конкретных побоев с синяками не было. Но подзатыльники случались регулярно. В какой-то момент она уже инстинктивно защищалась рукой при внезапном приближении папиной руки. Один раз от подзатыльника у нее упали очки. Вита отчетливо вспомнила, что папа тогда просто развернулся и вышел.

«Разве не во всех семьях так?»

Вита решила подумать об этом завтра.

Загрузка...