Мгновение Холли испытывала сильное искушение. Ей хотелось сказать Грею, что его детям лучше остаться в Манхэттене. Конечно, им будет лучше оставаться в привычной атмосфере, ходить в престижную школу и играть со знакомыми детьми.
В течение трех месяцев она пыталась следовать советам психологов. Она тщательно планировала их приемы пищи, баловала, читала сказки перед сном и часто обнимала.
Но она не могла предположить, что Грею не удастся удовлетворять потребности своих детей. Она стала свидетелем проявления его глубоких эмоций, когда он впервые встретился с детьми после разлуки. И она видела невероятное напряжение на его лице прямо сейчас, пока он ждал ее ответа.
Грей не просто сильный мужчина, заявивший о своих правах на детей. Он человек, который очень любит своих детей. Родители Челси сказали Холли, что за последние три года он совершал тяжелое путешествие из Австралии в США по нескольку раз в год, только чтобы увидеться с детьми.
Холли знала, что не имеет права высказывать свое, возможно эгоистичное, мнение о пользе их пребывания в США.
Она глубоко вздохнула.
– Анна и Джош хотят быть с тобой, Грей. Ты их отец. – Помолчав немного, она прибавила: – Они очень по тебе скучали.
Выражение его лица немного смягчилось.
– Но им будет трудно привыкнуть к новой жизни, не так ли?
Она не могла этого отрицать.
– Вероятно, тебе следует быть готовым к возможным проблемам.
– Я надеялся, что если останусь в Нью-Йорке на несколько дней, то дам им шанс привыкнуть ко мне.
– Уверена, это пойдет им на пользу. И, пока ты здесь, мы можем поговорить с ними о том, что их ожидает во время поездки и по прибытии в Австралию.
Грей кивнул и задумчиво посмотрел вдаль.
Холли улыбнулась.
Несмотря на то что она думала о детях Грея, а не его внешности, в ее душе возникло очень странное ощущение. Она опустила глаза, заметив внезапную вспышку в его светло-голубых глазах, и посмотрела на кожаный светло-коричневый рюкзак, который он поставил на пол у дивана.
Здесь, в городской квартире, потрепанный кожаный рюкзак выглядел неуместно. Это был некий символ того, что Грей зря женился на кузине Холли.
Челси редко говорила о своих проблемах с мужем и причинах возвращения в Нью-Йорк. Всем было ясно – решение далось ей очень нелегко, она не разлюбила Грея, но любит балет больше, чем его. В Австралии работы для такого профессионала, как Челси, не оказалось, и в конце концов она сочла невозможным отказываться от городской жизни и карьеры.
Однажды она сказала Холли следующее:
– Это было роковое влечение. Я и Грей абсолютно не подходим друг другу, почти во всех отношениях. Я думаю, мы оба почувствовали с самого начала, что наш брак обречен, но наша взаимная страсть оказалась настолько сильной, что мы решили дать друг другу шанс.
Теперь, сидя в нескольких футах от Грея Кидмана, Холли очень хорошо понимала, что за сила заставила Челси пойти на этот риск. Грей по-прежнему был опасно привлекательным. При виде его понятие «мужественный человек», казалось, приобретало новый смысл.
Внезапно она вскочила:
– Если ты допил свой кофе, я покажу тебе твою комнату, и ты сможешь положить там свои вещи. – Она прошла через всю комнату, внезапно почувствовав необходимость создать между собой и Греем определенное расстояние.
– Холли, прежде чем я пойду… Она медленно повернулась к нему.
Грей одарил ее обманчиво-застенчивой улыбкой.
– Я знаю, что покажусь старомодным, и ты современная жительница Нью-Йорка, но я просто хотел убедиться, что ты не против того, чтобы я остался на ночлег в этой квартире.
– Никаких проблем.
– А твой парень? Он не рассердится?
Сердце Холли пронзила резкая боль. Теперь так было всегда, когда заходила речь о Брандоне. Прошло два месяца, но она так и не оправилась от шока. Оказывается, Брандон встречался с Марией Суэйн целых шесть месяцев, прежде чем нашел в себе мужество сообщить об этом Холли.
Каким-то образом она заставила себя улыбнуться:
– Это не проблема. Сейчас у меня нет парня. – Не желая видеть реакцию Грея, она поспешила в комнату для гостей. – Тебе важно пожить здесь какое-то время, – бросила она ему через плечо. – Ты должен проводить с детьми максимальное количество времени, прежде чем отправишься с ними в поездку.
– Спасибо. Я ценю это.
У двери она отошла в сторону, чтобы пропустить его в комнату.
– Комната не ахти, но приличная.
– Потрясающая комната. – Грей бросил рюкзак на ковер у ножки односпальной кровати. Холли уже собиралась уходить, когда он сказал: – А ты, Холли?
– Я? Ох… Моя комната в другом месте.
Грей немного смутился и почесал подбородок:
– Я не спрашивал, где ты спишь. Я имел в виду, каковы твои планы теперь, когда тебе не нужно заботиться о детях.
– Мои планы? Ой… – Холли глотнула воздух. – Я только что сдала выпускные экзамены и начала рассылать резюме в поисках работы. Кто знает, где я окажусь в конечном счете? – «Если повезет, я не поеду работать в Вермонт». Сделав три быстрых шага назад, она добавила: – Сейчас мне нужно заняться обедом.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Нет, спасибо. Я приготовлю только куриный салат. Ты иди к детям. Проверь, как идет игра.
После обеда Грей предложил съездить в Центральный парк. Он всегда чувствовал себя непринужденнее на открытых пространствах, где имелась трава, деревья и синее небо над головой, а не тротуар, универмаги и толпы спешащих людей. На этот раз Холли пошла с ним и детьми.
Сначала Грей не пригласил ее на прогулку. Он предположил, что она захочет несколько часов побыть одна, чтобы сделать маникюр или пройтись по магазинам.
Когда дети уже были готовы идти, Холли протянула Грею брошюру.
– Здесь указано все, что имеется в Центральном парке, – сказала она.
– Мы справимся, – быстро ответил Грей. Он сможет найти зоопарк и карусели. – Мы будем действовать по обстоятельствам, да, дети?
Холли удивилась и постучала пальцем по яркой странице в середине брошюры:
– Тут перечислены все места для детских развлечений. Есть и кукольный театр.
– Куклы! – хором завизжали Анна и Джош. – Мы хотим смотреть на марионеток. Пожалуйста, папа, пожалуйста!
Он почувствовал первые признаки паники.
– Почему бы тебе не пойти вместе с нами? – спросил он ее. – И взять с собой брошюру.
Ее щеки порозовели – восхитительный розовый оттенок, удачно подчеркивающий красоту ее карих глаз и блестящих темных волос. Грей удивился тому, что она краснеет. Возможно, она застенчивее, чем он предполагал.
– Да, Холли, пойдем с нами, – начала упрашивать Анна и схватила ее за руку. – Пожалуйста, пойдем. Пожалуйста!
Холли покачала головой:
– Но сейчас вы должны быть с вашим папой.
Однако ее не требовалось долго упрашивать.
– Хотите, чтобы я попыталась взять билеты на кукольный спектакль? – спросила она и уже вытащила мобильный телефон из кармана.
Им повезло. Холли взяла четыре билета на последний кукольный спектакль в тот день, и, когда они отправились в Центральный парк, Грей заметил, что ее застенчивость быстро испаряется.
Вскоре стало ясно, что она искренне любит проводить время на открытом воздухе с детьми. Она много смеялась, и ее глаза сияли. Она замечательно выглядела в облегающих голубых джинсах и простой серой футболке, ее темные волосы были завязаны в хвост, она была без макияжа.
Он с тревогой подумал о том, что его детям действительно будет не хватать общения с Холли, когда придется уехать. Он не мог не заметить, какими спокойными они выглядят рядом с ней. И ласковыми. Джош был совершенно счастлив, держа ее за руку, когда они пересекали оживленные улицы; Анна, взбудораженная после аттракциона, показывала Холли поднятые вверх большие пальцы рук. Жест был машинальным, и Грей знал, что девочка делала так не однажды.
И брошюра Холли оказала большую помощь. Благодаря ей они узнали, где находятся различные игровые площадки и аттракционы. После аттракционов дети посетили зоопарк, поели мороженого и отправились в кукольный театр.
Они вышли из театра во второй половине дня и все вместе прогуливались по парку. Дети бежали впереди, на их лицах сияли радостные улыбки. Они изображали персонажей кукольного представления, играли в прятки, прячась за стволами деревьев.
– Не нужно сегодня готовить ужин, – сказал Грей Холли. – Почему бы нам куда-нибудь не пойти поужинать?
Она рассмеялась:
– Я собиралась предложить тебе поесть перед возвращением домой. У нас есть традиция – мы ходим в нашу любимую закусочную в субботу вечером.
Традиция? Грей с тревогой подумал о том, что Анне и Джошу будет не хватать этой традиции. Захотят ли они создать вместе с ним новые традиции? Он не сможет водить их в закусочную рядом со своим домом на ранчо. От его дома до ближайшего кафе было сто ярдов. Может, они согласятся ужинать у костра на берегу реки?
Закусочная встретила их смехом и счастливой болтовней посетителей, а также аппетитными запахами жареного бекона и кофе. Официанты узнали Холли и детей и тепло их приветствовали.
Официантам представили Грея.
– Мой отец из Австралии, – с гордостью сказал Джош.
Они уселись в кабинке: Грей и Анна с одной стороны, Холли и Джош – с другой. Официант раздал меню.
Грей едва взглянул в меню:
– Я буду гамбургер.
Холли бросила на него удивленный взгляд:
– Какой гамбургер? Здесь их по меньшей мере шесть сортов.
Он пожал плечами, небрежно улыбаясь:
– Самый большой.
– Значит, гамбургер «Майти Мо», – усмехнулся официант.
– Спасибо. Идеальное название. – Грей повернулся к дочери: – А ты, принцесса? Что бы ты хотела?
Он наблюдал, как Анна исследует меню, водя пальцем по перечню блюд.
– Сырный сэндвич на гриле, – решила она.
– А я хочу хот-дог, – сказал Джош.
– Я бы хотел хот-дог, пожалуйста, папочка, – напомнила ему Холли.
– Я бы хотел хот-дог, пожалуйста, папа. – Грей удостоился от сына озорной улыбки.
– Вы оба отлично читаете, – сказал Грей.
Его дети вежливо улыбнулись, будто говоря, что это пустяки.
Грей быстро спросил:
– Что будешь ты, Холли? Позволь мне угадать. Греческий салат?
Этот салат всегда выбирала Челси, и, глядя на стройную фигуру Холли, Грей предположил, что она предпочитает низкокалорийную пищу.
– На самом деле, – ответила она, выгнув бровь и улыбаясь, – я бы хотела начос[1] с сыром и гуакамоле[2] со сметаной.
Было около полуночи, когда Холли проснулась от пронзительного крика. Ее сердце учащенно колотилось, когда она вскочила с кровати.
Анне снова приснился кошмар.
Холли побежала по давно известному маршруту в детскую комнату не включая свет. Она машинально маневрировала между мебелью, но сегодня наткнулась на что-то твердое, высокое и теплое. Это был обнаженный мускулистый торс Грея.
– Грей? – Она вдруг затаила дыхание и покраснела.
– Что случилось с Анной? – спросил он, шагая мимо нее.
Холли быстро пришла в себя:
– Ей приснился кошмар.
Когда они поспешили в комнату детей, она мысленно себя отругала. Сейчас ей следует думать об Анне, а не смущаться от близости полуобнаженного мужского тела.
Оказавшись в детской, Холли включила лампу, и комната наполнилась мягким розовым светом. Анна лежала в середине кровати, съежившись и рыдая:
– Мама! Мама!
Грей смотрел на нее, чувствуя себя потрясенным и беспомощным, но Холли тут же села на кровать и взяла девочку на руки.
– Тише, тише. Все в порядке. – Она гладила шелковистые волосы Анны. – Ничего страшного, дорогая. Просыпайся. Все хорошо.
Холли почувствовала, как прогнулся матрас – Грей присел на кровать с другой стороны, его взгляд был ожесточенным и озабоченным. Дрожащей рукой он коснулся заплаканной щеки дочери.
– Анна, – прошептал он. – Анна, детка…
– Папа! – Девочка подняла голову от плеча Холли, потом повернулась и бросилась в объятия отца. Через несколько минут ее рыдания стихли, и она уткнулась лицом в его грудь.
Холли посмотрела на кровать Джоша. Сначала именно он первым вскакивал с постели, пытаясь успокоить сестру. В последнее время он предпочитал тихо лежать, проснувшись, ибо знал, что придет Холли и успокоит Анну.
– Привет, чемпион, – прошептала Холли.
– Привет, – тихо ответил мальчик и зевнул.
– Засыпай. – Она наклонилась, чтобы поцеловать его теплую, мягкую щеку. Он действительно был прекрасным мальчиком. Холли его обожала.
Она обожала обоих детей.
Повернувшись, чтобы посмотреть на Анну, Холли увидела, что Грей смотрит на нее. Только теперь она осознала, что едва одета. На ней была тонкая хлопчатобумажная ночная рубашка чуть длиннее футболки, спереди красовалась аппликация: отпечатки собачьих лап.
Она попыталась отмахнуться от интимности ситуации, но по-прежнему чувствовала, что они четверо – маленькая семья.
«Черт возьми, о чем я думаю?»
Будучи преисполненной решимостью вести себя разумно, Холли тихо сказала:
– Я думаю, Анна теперь спокойно заснет.
Сначала она брала девочку в свою постель, но в последнее время стала отучать Анну от этой при вычки.
– Может, она хочет попить? – Холли вручила Грею стакан с водой и наблюдала, как Анна сделала несколько глотков. – Мы оставим лампу включенной на пять минут.
– Согласна, принцесса? – Грей осторожно положил дочь обратно в постель.
Холли накрыла ее одеялом:
– Спать. Спать.
Девочка повернулась на бок, закрыла глаза и обхватила руками свою любимую пушистую коалу.
Грей поцеловал дочь и, когда вместе с Холли вышел из детской, шумно выдохнул.
– Боже мой, – сказал он тихо. – Я предпочел бы услышать рычание крокодила, чем крики собственной дочери.
Холли согласилась, что крики Анны были душераздирающими.
– Это происходит с тех пор, как Челси…
Холли кивнула:
– Прежде было хуже. Сейчас она становится спокойнее.
– Может, у нее было слишком много волнений за сегодняшний день?
– Возможно, так.
Грей тяжело вздохнул.
– Я уверен, что не усну. – Он провел напряженными пальцами сквозь густые темные волосы. – В Австралии уже два часа дня. Я слишком помешаю, если сделаю чай?
– Нет, совсем нет.
– Хочешь чашечку чая?
– Чай? – Она рассмеялась. – Английский чай?
Он пожал плечами:
– Английский, американский… Я в этом не особо разбираюсь.
– Я пью только зеленый чай или ромашковый.
Он скривился:
– Как насчет вина? Я купил пару бутылок красного австралийского вина в магазине беспошлинных товаров.
Холли была уверена, что должна отправляться в свою комнату немедленно. Ей не следует сидеть в ночной рубашке за столом, посреди ночи, пить вино и болтать с очаровательным отцом детей, за которыми она присматривает.
– Я… я выпила бы бокальчик. Только оденусь.
К тому моменту, когда она вернулась на кухню, на ней было кимоно длиной ниже колен, а Грей облачился в джинсы и футболку.