Наставник ведьмы - читать онлайн

Глава 1

Академия, на мой взгляд, больше походила на летнюю резиденцию Его Величества. Такой себе относительно небольшой, карманный замок. Два крыла-общежития (как говорится: девочки – налево, мальчики – направо) смыкались с учебным корпусом в три этажа, в котором располагались и библиотека, и личные комнаты преподавателей, и кабинет директора. Столь скромные размеры меня ничуть не удивили. В среднем Академия выпускала тридцать-сорок боевых магов в год, чуть больше травников, десяток-другой пифий и практически единицы целителей. Такое, мягко говоря, скромное количество выпускников объяснялось очень просто: не так давно (века два назад) по миру прокатилась волна межмаговой бойни, покрошившая большинство колдунов на конфетные фантики. Причина – до примитивности проста. Одни возомнили себя высшими существами, наделёнными «божественной силой», и решили, что вправе построить свою империю, в которой бы «прочая серая масса», то бишь люди, лишённые дара, всецело бы подчинялась им, «избранным великими Богами». В общем и целом, мировое господство, только и всего. Другие, памятуя о своих корнях и о том, что они, собственно, тоже люди, пусть и несколько более одарённые, встали на защиту «сирых и убогих»… Ну, в двух словах, учитывая то, что сейчас на троне прохлаждается Леокирий Х (толстенький лысый добродушный коротышка и, несомненно, обычный человек до мозга костей), мечты магов о единой империи пошли прахом, что, безусловно, к лучшему. Иначе ходить бы нам всем стройными рядами в рабских кандалах… В общем, честь и слава вступившимся за нас магам. Им в столице даже памятник какой-то сколотили. А ЛеокирийХ, в сущности, весьма неплохой монарх. Почём зря не лютует, налогами не давит… Смертную казнь вот отменил не так давно. Заменив её пожизненной каторгой для особо отпетых преступников. Те воют в голос и требуют старого доброго повешенья… Особой любовью, как и всякий правитель, он, конечно, в народе не пользуется, но и лютой ненависти у подавляющего большинства моих земляков не вызывает. В общем, правитель у нас как бы есть, но жить простому люду не мешает. Видимо, живёт по принципу: вы не трогаете меня, а я – вас. Очень, по-моему, правильная политика. По крайней мере, кровавый переворот за все десять лет его правления так и не состоялся… К чему это я? Ах, да. Вот на той войне добрых три четверти магов и перебили. Кому-то опечатали силу, кого-то лишили разума. Короче, подорвали безопасность всего мира на корню. Так как, если раньше на нежить ходили специально подготовленные боевые маги, то теперь эта сомнительная честь выпала деревенским мужикам с вилами. Нежить торжествовала. Но недолго – всего-то каких-то лет – дцать. Пока не подросло новое поколение магов-воинов. Одарённых детей тщательно отыскивали даже в самых отдалённых поселениях и бережно перевозили в Академии, вроде этой, в которую я и сама умудрилась угодить. Но до сих пор количество магов так и не дотягивает до прежних цифр. В число адептов входило немало детей. От них места мало было всем – как преподавателям, так и нам, «взрослым дядям и тётям». В непосредственной близости от маленьих безобразников в любой момент что-то могло взлететь на воздух (как в прямом, так и в переносном смысле). И если второкурсники и учителя худо-бедно могли вовремя распознать и отразить (нейтрализовать или свести к минимуму разрушительные последствия) их неосознанные чары, то мы, первокурсники, боялись этих бесенят как огня. Я так вообще, повстречав кого-то из их племени в узком коридоре, обходила по стеночке, стараясь быть как можно незаметнее и лишний раз не дышать. Встречались в Академии и представители иных рас, но в гуще человеческих адептов они были практически незаметны. Да и обучались всегда отдельной закрытой группой. Не из-за каких-либо предрассудков, а в силу крайне узкой направленности своих способностей. В одну аудиторию их сгоняли только на лекции. Мне посчастливилось попасть именно в их компанию, цитирую: «Ибо дар Ваш в высшей степени уникален, и для обучения потребуется особая программа». Впрочем, до этого было ещё далеко. Первый курс был единым и обязательным для всех как общеобразовательный. В этот год упор делался на изучение «истории магии», «основ магических наук», «физической подготовки» и «классификации нежити». Да-да, нежить тоже была обязательной вехой в начальных познаниях молодого мага. Вероятно, дабы все мы знали от кого драпать без оглядки, а кого можно осторожно обойти стороной, так как более половины адептов становиться боевыми магами и не помышляли. А я так и вообще до сих пор не знала, к какой же категории меня приткнут и чем же моя сила всех так поразила. Жду вот разгадки, томлюсь в ожидании. Для некоторых проводились дополнительные занятия по «письму», «счёту» и «чтению рун». Хвала Богам, всему этому я научилась ещё дома. За исключением «рун», конечно. Они использовались лишь в волшбе и мне, тогда ещё ничем не одарённой, были просто без надобности. В общем и целом, голова от получаемых знаний трещала по швам. К слову, послаблений я себе не давала. Отчасти потому, что еще в Веренсе дала себе слово выучиться хоть чему-то, что позволит мне быть самостоятельной и надеяться только на себя и на свои силы. Отчасти потому, что все эти науки оказались действительно интересными, и я уже практически не сомневалась в правильности своего решения. Эх, остановиться бы на этих двух причинах, но… Но я страшно не люблю себя обманывать. Было ещё и третье «отчасти». И оно, пожалуй, было решающим. Забить голову неподъёмным багажом знаний значило для меня хоть на время выкинуть из этой самой головы треклятого наёмника. Временами делалось легче. Но ночи всё ещё оставались пустыми, длинными и невыносимо холодными. Провертевшись пару часов с боку на бок, я, ругаясь сквозь зубы, бралась за конспекты. Да так над ними и засыпала под утро. Этим и объяснялась как моя высокая успеваемость (на зависть другим адептам, не терзаемым любовными бреднями и мирно почивавшим всю ночь), так и крайняя раздражительность и нервозность. А синяки под глазами радовали завистливых однокурсников фиолетово-синими переливами. Прозвали меня Бледной Немочью (и я их понимала), считали зубрилкой и всерьёз не воспринимали категорически, только подшучивали. Откровенно говоря, мне на это было глубоко наплевать. От бессонницы начисто пропал аппетит. Я ходила бледная, худая и злая, с трудом сдерживая в себе желание придушить всех и каждого просто так, удовольствия ради и чтоб на глаза не попадались лишний раз.

Академия наша была закрытой. Конечно, запрещалось покидать её стены лишь боевым магам, некоторым видам нечисти и… мне. Это и понятно – кто отпустит свободно бродить по улицам города магов-недоучек? Да я первое время сама себя боялась, пока более-менее не научилась контролировать силу. Пифии, травницы и прочие безобидные беспрепятственно шныряли туда-сюда.

Несколько учебных недель я просидела как на иголках – беспокоилась об отце. И в конце концо, решилась послать ему весточку. Чтобы знал хоть, куда его дочурку занесло… И что занесло ох как надолго! Ответа не последовало. Зато спустя пять дней к воротам Академии пожаловала целая делегация с моим папашей во главе. Папашу впустили. Делегацию – нет. У нас тут с этим строго, посторонних не жалуют. Вот родственников – пожалуйста. Но папочка и без поддержки своих соратников умудрился здорово потрепать всем нервы: рвал на себе волосы, требуя вернуть «его сокровище, кровиночку, с детских лет без матери им одним выпестованную»; грозил прилюдно меня выпороть, а когда не дали, пожелал немедленно утопиться в фонтане мне на усовещенье – мол, вот до чего родителя довела. В конце концов всем педагогическим составом его удалось убедить в необходимости моего дальнейшего обучения. Он ещё немного постращал меня неминуемым возвращением домой: «Хоть и через пять лет! А там уж, девка беспутная, ты у меня попляшешь! Родному отцу такую свинью подложила!». При этих словах я покаянно хрюкнула, заставив папочку пойти красными лишаистыми пятнами. Это стало финальной точкой – отец гордо удалился, великодушно разрешив всем не провожать его до ворот. А перед отъездом, кстати, затребовал у директора – Верховного Магистра Тоноклофа – ежемесячный отчёт о моём обучении, «чтоб штаны зря не просиживала, а ума набиралась». Ну да это ладно, это мелочи. Он всегда грозится, а на деле же всего пару раз меня в угол ставил и то в далёком безоблачном детстве.

Жили все адепты в комнатах по двое. Было бы нас больше – жили бы и по пятеро. А так, места хватало всем. Мне в соседки досталась маленькая юркая полуэльфка с темными, коротко остриженными волосами. Звали её Авалайн. Отношения между нами как-то сразу из просто приятельских переросли в дружеские. Что и немудрено – девушка была старше меня всего на год, удивительно к себе располагала и обладала весёлым и добрым нравом. Эльфийскую кровь в ней выдавали только слегка заострённые уши, чересчур правильные черты лица да особый, миндалевидный, разрез больших карих глаз. Она собиралась стать профессиональной предсказательницей будущего. Правда, пока ей это не грозило. Видения у неё были недостаточно точные и абсолютно спонтанные. Никакой систематике они не поддавались, а являлись исключительно, когда Богам вздумается. Авалайн с лёгкостью могла застыть немым изваянием в любой момент, глядя на мир невидящими «мёртвыми» глазами: за завтраком, обедом и ужином, на лекции, тренировке и просто в библиотеке. Однажды она на полном ходу врезалась в одну из декоративных колонн, неожиданно даже для самой себя, войдя в транс, но по инерции сделав несколько шагов вперёд. Не помню насчёт предсказания, но шишка у неё тогда отменная вышла. Временные рамки также варьировались от нескольких минут до нескольких лет. А учитывая то, что предсказывала она в основном сущие мелочи, как то: пригоревшие блинчики, засор общественной уборной, сильный штормовой ветер или пожар в лаборатории алхимиков (пожары у них случаются по несколько раз в день), то и к какому месту прикладывать все эти предсказания, пока никто не понимал.

С осознанным вхождением в отрешённое состояние и, так называемым, «запрограммированным предсказанием» (ответ на заранее поставленный вопрос) выходила заминка. В транс Лайн входила на раз, но потом несла такую ахинею, что смешно становилось даже мне, несмотря на дружеские чувства и желание всячески поспособствовать в её сложном деле. Полуэльфка не щадила ни себя ни меня, силясь выжать буквально по каплям стоящее пророчество. Сколько бредовых гадостей я наслушалась, и сосчитать нельзя. Вот и сейчас я с обречённым видом сидела на шаткой табуретке в нашей комнате и с тихим ужасом во взгляде ждала очередного предсказания. В комнате царил таинственный полумрак, свечи слабо подрагивали огоньками-капельками. Нещадно воняло необходимыми Лайн благовониями, от сладкого запаха которых начинала болеть голова. В плотно закрытые ставни ритмично постукивала ветка растущего под окном дерева. Тоскливым волчьим воем переливались порывы зимнего зябкого ветра.

Я прислушалась. В окно забарабанило тихо и часто – снова начался дождь. Тайком сцедила зевоту в кулак – давно перевалило за полночь.

Авалайн сидела за столом напротив меня, закрыв глаза, и тихо бормотала под нос какую-то заклинательную тарабарщину, по словам самой полуэльфки, «настраивающую её на нужный лад». Звучало это зловеще. Будущие клиенты будут в восторге.

– Вижу, – наконец сообщила Авалайн и монотонно забубнила. – Вижу деревню… неспокойно там… умертвия… много… зомби… вурдалаки… упыри… девушку вижу… страх… умертвия-окружили-тянут-руки-свои-к-ней-гниющие… – пифия на мгновение замолчала, а мне стало жутко.

– И кровушку молодую пьют!!! – резко подавшись вперёд, рявкнула подруга.

От неожиданности я вскрикнула и, отшатнувшись, свалилась на спину вместе с колченогой табуреткой. В комнате повисла гнетущая тишина. Где-то вдалеке прокатился сердитый громовой раскат. Полуэльфка немного помолчала и, медленно раскрыв глаза, окинула меня и табуретку оценивающим взглядом.

– Ну как?

– Впечатляет, – осторожно кивнула я, пытаясь навскидку определить – отбила я себе что-нибудь или нет. – Только… умертвия уже давно толпами не ходят, тем более разные виды крайне редко сбиваются в одну стаю. А спрашивала я тебя вообще про постсессионную практику.

Девушка удручённо вздохнула.

– Не понимаю, в чём дело. Я всё сделала правильно: состав благовоний, расстановка свечей, заклинания. Видение должно быть точным на девяносто процентов! Уверена, я ничего не напутала!

– Тогда откуда там упыри вкупе с зомби? Ты же сама понимаешь, что они бы сначала друг друга на куски порвали, а потом уже самые живучие на деревню пошли. Тем более, при чём здесь я и деревня? Кто меня отсюда выпустит? Я не боевой маг и не собираюсь им быть. Кто ж меня пошлёт на «полевую» практику? Сама знаешь, мне даже колдовать нельзя!

Это было действительно так. Колдовать мне запретили под страхом смертной казни. Это совсем не значит, что я не пыталась! Напротив, очень даже пыталась. Потому и запретили. Все заклинания у меня выходили шиворот-навыворот, и никто не мог объяснить почему. Первое время надо мной бились все учителя поголовно. Но результат моих стараний был настолько неожиданным, что весь процесс становился опасным и для меня, и для всех, находящихся рядом. Даже самые простые бытовые заклинания были мне неподвластны и выходили боком мне же самой. До сих пор помню, как хотела наскоро высушить мокрые волосы, а вместо этого отрастила себе натуральные оленьи рога. Целую неделю алхимики что-то алхимичили в своих лабораториях, силясь создать «противоядие от дивного недуга», потому что заклинание оказалось необратимо магически. Помочь смогло только зелье. А всю эту неделю Авалайн старательно спиливала быстро растущее «украшение» с моей головы, дабы я могла проходить в дверной проёем, не создавая лишних разрушений. После пары-тройки таких случаев на мою магию был наложен строжайший запрет. Благо только в устной форме. Потому что разгадать природу моей силы наставникам ещё только предстояло. Из этого следовало, что изучать меня будут, а обучать – шиш. Ну да ладно, не выгнали – и то хлеб. Свободно использовать я могла только телекинез. И то лишь потому, что это удавалось мне так же просто, как ходить и дышать. И не требовало дополнительного произношения заклинаний или сложных пассов.

Адептам, конечно, было позволено покидать Академию на время каникул, но даже старшекурсникам накрепко опечатывал силу сам Магистр Тоноклаф лично. А на ту самую «полевую» практику будущих магов-воинов, прорицателей и целителей отпускали лишь в сопровождении наставников.

Так что пророчество, выданное Лайн, было не просто неправдоподобным, оно было вообще в принципе не реальным. «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Не помню, кто это сказал, но в этом случае – в самую точку.

– Давай спать, великая пифия. А завтра на свежую голову попробуешь ещё раз.

– Сессия на носу, – ещё раз вздохнула полуэльфка. – Если так и дальше дела пойдут – отчислят за милую душу!

Я фыркнула.

– Что за ерунда? Дар у тебя есть, его просто нужно развивать. Вот и занимайся этим, нечего раскисать! Наставники тебе помогут, работа у них такая.

Я распахнула ставни и подставила ладонь холодным каплям. Удушающее зловоние, то есть благовоние, выветривалось, в голове прояснялось. Погодка, конечно, не сахар.

«Где-то он сейчас? – вдруг подумалось мне. – На очередном постоялом дворе? Снова не на жизнь, а на смерть схватился с нежитью? Или коротает время в корчме за кружкой пива? В одиночестве или в шумной компании? Или укрылся от пронизывающего ветра под тёплым одеялом в обществе юной прелестницы? – я почувствовала, как защипало глаза. – Зачем я тогда ушла? Почему послушала свою гордость, а не сердце? Да, он мог бы сделать всё более деликатно. А не вот так – нахрапом. Но ведь в этом весь Ян. И таким я его люблю. Да, он повёл себя отвратительно. Но ведь главное – он сказал, что…»

– Думаешь о нём? – Авалайн уже успела задуть свечи, оставив по одной в изголовье у каждой кровати.

– Нет, – я резко закрыла окно. Да уж. От непогоды, разбушевавшейся в так и не смирившемся с потерей сердце, под одеялом не спрячешься. Но попробовать стоит. – Пора спать, завтра с утра у нас бодрящая полуторачасовая пробежка под руководством самой суровой женщины из всех, что я когда-либо видела.

– И не говори. Боюсь, в этот раз я точно не выживу.

– Выживешь. А если нет, госпожа Рикен тебя откачает и снова заставит бежать. Причём с начала дистанции. А потом ещё и на мечах рубиться. Чтоб неповадно было умирать в неположенное время в неположенном месте.

– Честно говоря, она меня пугает.

– Она всех пугает.

– А я думала, тебе нравятся её тренировки…

Я утвердительно мотнула головой. Действительно, поначалу я так же позорно скулила наравне со всеми остальными адептами. Но потом… втянулась. И даже стала получать удовольствие от махания тренировочным деревянным мечом. Самым удивительным было то, что у меня обнаружилась «предрасположенность к этому нелёгкому искусству». Нормальными словами: талант у меня был. Осталось приложить к нему упорство и усердие. И я их прикладывала. Выжимая на тренировках из себя всё, на что был способен мой хилый организм. Втайне я мечтала когда-нибудь взять в руки настоящий боевой клинок, подаренный когда-то Яном. Несмотря на всё, произошедшее между нами, избавляться от подарка я не стала, а, напротив, бережно хранила его под кроватью, задвинув поближе к стене и обставив со всех сторон мышеловками. Дабы чьи-нибудь загребущие ручонки до него не добрались. Ибо адепты народ такой – тащат всё, что плохо лежит.

– Это же не значит, что я её не боюсь, – улыбнулась я и погасила свечу. – Спокойной ночи, Лайн.

– Спокойной ночи.

Урок физподготовки на этот раз выдался особо богатым на впечатления и нецензурные мысли. Повторять своё мнение об этой натуральной экзекуции вслух, в лицо Джендане Рикен не решался ещё ни один адепт, я специально узнавала. Так что и о последствиях такого опрометчивого поступка можно было только догадываться. Но самоубийц пока не находилось, все хотели жить и потому каждый стойко выносил все тяготы и лишения. В основном потому, что спорить с этой непробиваемой леди – всё равно, что против ветра плевать. Ещё на первом занятии нам были чётко разъяснены наши права и обязанности. Первые были в явном дефиците. Вторые с лихвой компенсировали практическое отсутствие первых. Выглядело это примерно так (за исключением нецензурной брани, конечно): «Если вы, хлюпики, думаете, что вам будет сделана хоть одна поблажка – вы жестоко ошибаетесь! – вопила наставница, вышагивая перед нашей шеренгой и буравя всех грозным взглядом. – Требования мои вам придётся выполнять! Бежать вы будете, даже если начнёте кашлять кровью. На мечах биться – даже если сломаете обе руки. И советую вам не забывать про нормативы. На зачёте спрошу со всех и каждого по всей строгости! Недовольные могут сразу собирать монатки и проваливать из Академии, так как без моего зачёта второй курс вам не светит. А на зачёте я с вас вообще три шкуры спущу!»

Мы приуныли, но вещи собирать не пошли. Не знаю кто как, а лично я – по причине бесплатного койко-места, трёхразового питания и потребности в знаниях.

Благо хоть форму нам выдали сразу, так что упревать в кожаных штанах или добивать и без того не шибко новые вещи, мне не пришлось. Льняные свободные штаны, такая же рубаха и лёгкие мягкие туфли без каблука сразу пришлись мне по вкусу.

– Шевели задницей, де’Бруове, иначе она перестанет быть такой аппетитной!

Я покраснела и припустила из последних сил. Да уж. Юморок у госпожи Рикен был, как бы это сказать… армейский. Грубый и такой же плоский, как и её… кхм… грудь. Дабы пережить её занятия и остаться в здравом уме, нужно было не только обладать недюжинной выносливостью, ловкостью и проворством. Нужно было ещё и качественные затычки в уши вставлять. Две молоденькие травницы уже отчислились, наслушавшись её скабрёзных шуточек. Я не собиралась становиться третьей, а потому только крепче стиснула зубы и досчитала до десяти и обратно. Помогло.

Вообще, Джендана Рикен обладала грубыми чертами лица, светло-русым ёжиком неприлично коротко остриженных волос, мужеподобной фигурой и характером скального тролля. По Академии ходили слухи, что она в своё время состояла в элитном королевском отряде, но, повздорив с одним из главнокомандующих (то ли домогался он её, то ли, наоборот, отказал), была с позором выставлена «на вольные хлеба». И так не шибко мягкий характер госпожи Рикен от этого, понятное дело, не улучшился. А того незадачливого командира ещё полгода выхаживал придворный лекарь, но так до конца и не починил. Детей у него, по крайней мере, уже не будет никогда. Но это всего-навсего досужие слухи.

Фактом являлось лишь то, что все адепты боялись её как огня, с десяток наставников – тоже. А она… она просто на всех нас плевала с высокой колокольни и уважала только одного человека в Академии – Верховного Магистра Тоноклафа. И было за что. Он принял её в ряды наставников, несмотря на полное отсутствие магического дара и безнадёжно испорченную репутацию (кто-то из придворных подхалимов постарался, не иначе).

Так вот, вышеупомянутая устроила нам такой забег с препятствиями, что к концу урока единственным моим желанием было немедленно наложить на себя руки.

Но всё когда-нибудь кончается. К счастью, физподготовка тоже.

Следующий час был в полном нашем распоряжении. Мы могли спокойно отстоять очередь в общий душ или в столовую – кому что больше нравится. На то и другое времени не хватало. Я всегда выбирала душ, а потом втихую, пользуясь телекинезом, уворовывала пару пирожков из столовой. Ей-Богу, это быстрее и проще, чем спорить с толстой раздатчицей о процентном содержании в пирожках дохлых кошек. Конечно, никаких кошек там и в помине не было, но вредная тётка всегда ко мне цеплялась (впрочем, как и ко всем), и я не могла отказать себе в удовольствии подпустить пару шпилек.

– Слышала новость? – налетела на меня Лайн, едва я успела переодеться. Выбор у меня был небольшой: либо штаны с рубахой, либо другие штаны с другой рубахой, которые как раз досыхали на спинке стула.

– Нет. – Я быстро перелистала несколько конспектов и сунула в сумку. Плотно запечатанная баночка казённых чернил и писчее перо уже были там. – Хорошая или плохая?

– Интересная! – полуэльфка бабочкой порхнула к зеркалу и начала всячески изворачиваться, силясь рассмотреть себя со всех сторон.

– Ну красивая, красивая! Говори уже! – не утерпела я. Любопытство всегда было одной из самых больших моих проблем.

– У нас по «нежити» новый наставник будет!

– Да? Надолго? – я задумалась. Новый преподаватель за несколько недель до сессии – это всегда уйма подводных камней. О заработанной нами репутации (зубрилок или раздолбаев) он ведать не ведает, так что о помощи на зачёте я могу и не мечтать (хотя в душе на неё рассчитывала). Да и вообще – новая метла по-новому метёт, как бы он нам не показал под конец семестра "небо в алмазах"…

– Не знаю, про это пока не слышала.

– Ты, Лайн, как сорока, – невпопад сказала я. – Новости на хвосте приносишь… За блестяшки вот всякие готова родину продать.

– Да ну тебя! – отмахнулась подруга, как раз примерявшая новые серьги. Они действительно блестели – аж глаза резало.

– А где господин Аллеон? Он что же, в разгар семестра в отпуск ушёл?

– Не-а. В скит. Говорит, адепты достали хуже горькой редьки!

– Что, правда?!

– Да нет, просто у них там, в верхах, очередной съезд наметился. Его пригласили. А такие приглашения, сама понимаешь, обсуждению не подлежат.

– А, ясно… А этот новый он как, зверствует?

– Да вроде не очень… Зато по нему уже все девчонки сохнут и наперегонки варят приворотные зелья!

– Молодой, значит, – сделала я нехитрый вывод.

– Ой, да кто их, колдунов, разберёт! Может и молодой, а может и омоложенный! Зато краси-и-ивый… И главное, красота такая, знаешь… ну, мужественная. Чувствуется стержень.

– Нефритовый? – не сдержавшись, пошутила я. Подруга захохотала и отмахнулась. – Подожди, так ты его уже видела? – дошло до меня.

– Ага, в столовой, там все адептки только о нём и говорят, сложно не заметить. Слушай, а может и мы втрескаемся? Ну хоть чуть-чуть?

– Ага, – хмыкнула я. – А потом ещё и подерёмся за право обладания сим дивным призом. Делать мне больше нечего – в первого встречного влюбляться.

– Прости, я и забыла, что ты и так уже от тоски чахнешь.

– Ничего я не чахну! Пошли уже, опоздаем!

Аудитория встретила нас дивным зрелищем. Поголовно все адептки (не зависимо от расы и возраста) сверкали не хуже новогодних ёлок. Даже Лайн на их фоне выглядела несколько блёклой, хотя платье достала из «парадного гардероба». Причём все они сидели с таким видом, будто ничего особенного не происходит, это они так каждый день на занятия ходят. Мало того, все парни были вытеснены с первых парт на галёрку, так что учебное помещение больше напоминало цветущую клумбу.

– Маразм крепчал, – буркнула я, равнодушно прошествовав мимо этого карнавала на своё место, где тут же зарылась в конспект – кто этого наставника знает, а если он решит начать знакомство с опроса по предыдущим темам?

Вдруг в аудитории все настороженно притихли. Дверь тихо скрипнула, в помещении пробежал озорной сквознячок.

– О, смотри-смотри! – Лайн пихнула меня локтем в бок. – Идёт!

Я рассеянно обернулась… и, тихо ойкнув, сползла под парту. Сердце тревожно ёкнуло и замерло, но только для того, чтобы забиться с удвоенной силой.

– Лета, ты чего? – полуэльфка удивлённо ко мне наклонилась.

Я молчала. Знакомые шаги едва слышно прошуршали по каменным плитам аудитории.

– Лайн… – я облизала пересохшие губы. – Это он.

– Кто?

– Ян!

– То есть как?! – подруга живо сползла следом за мной.

– То есть так! Собственной персоной! Какой леший его сюда принёс?!

– Может, вылезем? Он начинает перекличку.

– Слышу…

От низкого хриплого голоса у меня засосало под ложечкой. И я поняла, что не вылезу. Ни за что и никогда.

– Сейчас до тебя дойдёт! – торопливо шепнула мне в ухо полуэльфка и поспешно переместилась обратно на скамью, попутно задев меня пару раз изящными сапожками.

Под партой было тесно. Положение казалось безвыходным.

С одной стороны, пусть уж лучше этот поганый наёмник черканёт «отсутствовала» в журнале, чем столкнуться с ним вот так, лицом к лицу. С другой – два урока подряд в позе «буквы зю» мне не высидеть, я ж не йог, в три погибели себя сворачивать не обучена. А ноги уже начинают затекать. Так что рано или поздно показаться придётся. И тогда моё положение из просто безвыходного станет окончательно идиотским.

– Лета-а-а… – шипела на меня сверху Лайн, ещё больше нагнетая обстановку.

– Ле…риетана де’Бруове, – запнувшись, произнёс Ян, и я буквально кожей ощутила, как он обшаривает взглядом аудиторию.

Ну всё. Либо сейчас встаю, либо потом моё затёкшее тельце разгибают в кабинете лекаря.

Глубоко вздохнула, решилась, резко выпрямилась, пребольно стукнулась головой о столешницу, ругнулась, покраснела до корней волос и, наконец выбравшись, раздосадованная и взъерошенная, рявкнула:

– Присутствует! Мне выйти надо! Прямо сейчас! Срочно! Надо… туда! – договаривала я, вихрем пролетая мимо мага и уже захлопывая за собой дверь.

Поднять на него глаза так и не решилась.

Я неслась по знакомым коридорам, абсолютно не соображая, что творю и что вообще происходит в моей только вроде бы устаканившейся жизни. Сумка на длинном ремне методично лупила меня, так сказать, по бёдрам, окончательно мешая сосредоточиться. Опомнилась я, лишь привалившись спиной к двери нашей комнаты. Боги Всевышние, да за что же?! Только сейчас я поняла, как же мне его не хватало. Все чувства, от которых я так старательно пряталась, убегала, старалась забыть, настигали с неотвратимостью сходящей с гор лавины. Чувства были настолько противоречивыми, что их природу я не смогла бы объяснить и самой себе. Вспугнутой птицей в голове билась только одна мысль: он рядом. Усидеть на месте никак не получалось, и я заметалась по комнате, периодически сбивая многострадальную табуретку и каждый раз аккуратно ставя её на место. Что же мне теперь делать-то, а? Каждый день говорить ему: «Приветствую вас, наставник»?! Да это же просто смешно!

Как поведёт себя Ян? Как я «нежить» буду сдавать?! Натурой?! А если не возьмёт? Ах, леший подери, о чём я думаю?! Принесло его на мою голову!

Вот сейчас пойду и отчислюсь к едрене фене!

Я ускорила забег.

Нет уж, не дождётся! Я… Ну конечно! Нужно просто соображать головой, а не другим местом! Ну же, Лета, я знаю, что ты можешь! Всё просто. Ты – адептка. Он – наставник. Всё! И никаких страданий и сладостных томлений. Только учёба, никаких… хм… личных тем!

Но, Боги, как же хочется просто его обнять! Я не могу о нём не думать, когда он находится в пределах досягаемости, когда я могу столкнуться с ним буквально в любом месте! Я не могу о нём не думать, даже когда он находится за тысячу вёрст!

Носилась я, видимо, долго, так как в приоткрытую дверь робко просунулась всклокоченная голова полуэльфки.

– Лета?

Я натурально зарычала.

Лайн, ойкнув, юркнула обратно за дверь.

– Лета, ты в порядке? – пискнула она уже оттуда.

– А что, похоже, что я в порядке? Мне паршиво, Лайн! И как всегда из-за этого… этого… наставника!!!

– Тише ты! – шикнула полуэльфка, с опаской просачиваясь в комнату. – И так всех позабавила своей выходкой, теперь ещё орёшь на весь этаж!

– А что ещё мне остаётся делать?! – снова завопила я. – Головой побиться разве что, может, выбью из неё эту дурь!

– Послушай, мне кажется, вам нужно поговорить. Знаешь, ты когда вылетела, он просто сам не свой был. Даже лекцию не провёл, только загрузил «самостоятельной проработкой материала» по учебнику с обязательной выпиской тезисов в конспект. И сидел весь такой… хмурый и…

– Лайн, какая разница? Он просто мой наставник! – в который раз постаралась я убедить себя.

– Ключевое слово здесь – «мой»? – ухмыльнулась полуэльфка.

– Вредина! Ну что ты хочешь, чтобы я тебе сказала?! Что я замуж за него хочу?! Что я детей от него хочу, таких же маленьких упрямых янчиков?! Что я всего от него хочу, вплоть до «умерли в один день»?! Хочу, Лайн, хочу! Тысячу раз хочу!

– И что же тебе мешает?

– Не поняла.

– Что конкретно тебе мешает нарожать кучу детей и умереть с ним в один день? Ты же любишь его!

– Ой, Лайн! Я могу любить его сколько угодно! Его вон пол-Академии любит! Вопрос в том, кого любит он?

– Тебя же!

– Это кто тебе сказал?

– Ты! А тебе он! Я не понимаю, чего ты бесишься?

– Потому что… боюсь, – я, нахохлившись, забралась с ногами на кровать. – Почти полгода прошло, вдруг он встретил кого-то? Да и что я ему скажу? Он так неожиданно появился… и так же неожиданно может пропасть. Кто сказал, что он останется в Академии надолго? Неделю-другую позаменяет магистра Аллеона, ну экзамен, может быть, у нас примет… а потом? Он снова окунётся в привычную кочевую жизнь. А я останусь здесь. И никакого совместного «потом» у нас не получится!

– Что сказать – разберёшься как-нибудь! – фыркнула подруга. – Все как-то разбираются. А полгода – для любви не срок. И кто тебе сказал, что он уедет?

Я покачала головой, проваливаясь в собственные мысли.

– Знаешь, я ждала его. Всё это время надеялась… А теперь… мне хочется сбежать.

– Один раз уже сбежала!

– И мне стало легче. Пусть и не сразу, но стало.

– Только феерические идиотки бегают от своего счастья!

– Только феерические идиотки бросаются в омут страстей с головой! Мне надо всё обдумать…

– Пока ты будешь всё обдумывать, его кто-нибудь успеет окрутить.

– Ага, а ты, значит, предлагаешь мне возглавить стройные ряды его «почитательниц»?

– Ой, да ну тебя! Давай подбирай свои распущенные сопли, приводи себя в порядок и марш на лекцию! День ещё не кончился, вообще-то, так что расслабляться рано!

Я апатично пожала плечами. Лекция так лекция. Какая мне, чёрт возьми, разница, где страдать?

Занятие по теории магии пролетело незаметно, автоматически я писала конспект, автоматически кивала на вопросы Лайн, даже не вникая в их смысл. В конце концов полуэльфка поняла, что толку от меня сейчас ноль, и отстала. Даже в столовой я не стащила ни одного пирожка, покладисто отстояв очередь, а на язвительные замечания раздатчицы лишь махнула рукой. Вкуса еды не почувствовала. Робкий проблеск заинтересованности окружающим миром проскочил лишь раз, когда я, издалека завидев Яна, идущего нам навстречу по коридору, ужом юркнула в приоткрытую дверь, толком не разобравшись, куда, собственно, вломилась. И лишь узрев вытаращенные глаза двух незнакомых парней и одного молодого вампира, деревянные кабинки вдоль стены и пару умывальников, поняла, что попала в мужскую уборную. В помещении что-то яростно пискнуло, и ранее не замеченный мной низкорослый даже для гнома адепт скрылся в одной из кабинок, гневно хлопнув дверью.

– Это мужской! – прокашлявшись, сообщили мне.

Я грозно на них шикнула, приложив палец к губам, и прильнула к двери, подглядывая в щёлочку.

Где-то под дверью смущённо сопела Лайн. Её я не видела, но слышала. Мимо промелькнула кожаная куртка наёмника. Я затаила дыхание. Ну вот, сейчас… ещё чуть-чуть и можно выходить.

– Ты ненормальная, что ли? – снова раздалось сзади.

Я, не оборачиваясь, показала им кулак. Битой быть я нисколько не боялась. У нас тут не зверинец всё-таки. Ославят, конечно, на всю Академию, посудачат про мой очередной заскок, но девчонок бить – это не про наших парней. Тем более трое против одного.

– Будьте так любезны, подождать ещё минуточку, – на всякий случай вежливо попросила я.

Адепты окончательно офигели от такой наглости и замолчали. Из кабинки раздалось возмущённое ворчание.

Тем временем куртка остановилась и пошла обратно.

О, Боги. А что, если… ему приспичило?.. А тут я… Мне конец.

– Авалайн? – голосом Яна спросила куртка.

По спине пробежал неприятный холодок, ладони взмокли, а я вплотную прилипла к двери.

– Да, господин Роутэг.

– Вы ведь живёте в одной комнате с Лериетаной?

– Да.

– Передайте ей, пожалуйста, что в течение часа её ждут в кабинете директора. Вас не затруднит? Удивительное дело, нигде не могу её найти, а вопрос срочный.

Я почувствовала, как подгибаются колени, но в обморок падать категорически себе запретила. Ну подумаешь – к директору. Не расстреляют же меня там. Наверное.

– Я передам, не беспокойтесь, господин Роутэг.

– Спасибо! – с облегчением поблагодарил маг, видимо и правда упарился меня по всей Академии искать. Да и где уж тут найти, если находиться я ох как не желаю.

Куртка наконец-то ушла и я с опаской вывалилась из уборной.

– Слышала? – полуутвердительно спросила Лайн.

– Конечно.

– И что?

– Что-что. Пойду к директору. Куда я денусь?

– Хочешь, я с тобой?

– Нет. Но подожди меня в комнате, ладно? И… держи наготове свою наливочку… на всякий случай.

– Не беспокойся! Скорую моральную помощь окажу на высшем уровне, – понятливо кивнула подруга.

В Академии спиртное, конечно, было под запретом. Но адепты – они такие: надо – пронесут. Пьяных дебошей никто не устраивал, а на цивилизованные посиделки, в основном в конце недели, наставники закрывали глаза. Директор пребывал в блаженном неведении (или только делал вид), и все были относительно счастливы. Я дружески похлопала полуэльфку по плечу, попросила запомнить меня молодой и отправилась на заклание, в срочном порядке припоминая все свои мелкие грешки, а они за мной водились. Я хоть и отличница, но всё же человек.