Джейкоб бросил телефон на стол, что было совсем не в его стиле, по крайней мере, с давних пор.
Секретарша из «Хай Ти Джим» в Сиэтле вежливо, но твердо заявила, что Тиган не может ответить на звонок. Мисс Хантер уезжает на отдых и неизвестно когда вернется. Она может передать ей сообщение.
Что в переводе означало: отвали, парень.
Ночь, которую они с Тиган провели в Лос-Анджелесе, закончилась печально. Она оказалась родственницей ответчика в деле о клевете. И они оба знали об этом, когда наутро занимались любовью в душе, а потом в спальне.
Джейкоб развернул кресло и уставился в окно. Когда они познакомились, Тиган не могла знать о готовящемся иске. И она никогда не стала бы отвечать на его авансы только ради того, чтобы выудить у него какую-либо информацию о предстоящем деле. И она ни за что не стала бы использовать секс для того, чтобы шантажировать его. Но его мысленному взору все же представился заголовок: «Скандальный нью-йоркский адвокат спит с сестрой ответчика».
Но, отбросив эти теории заговора, Тиган отказалась разговаривать с ним из-за того, как именно они расстались, а не почему расстались. Он сказал что-то в том смысле, что не всякая семья заслуживает преданности. Он, возможно, даже употребил слово «дерьмовая». Но он имел в виду не ее семью, а свою.
Прежде в его отношениях с женщинами инициатором разрыва всегда был он. Но всех когда-то бросают в первый раз.
«Пора повзрослеть, Стоун. Что было, уже прошло», – сказал он себе.
В дверь постучали, и он услышал голос своей секретарши.
– К вам пришел мистер Хаукрофт, – приглушенно сказала Вейверли Маккьюн. – Он понимает, что у него не назначена встреча. – Она понизила голос почти до шепота: – Он сказал, что устал от пустых разговоров.
Джейкоб продолжал мрачно смотреть в окно, грызя ноготь, чего не делал с девятого класса.
– Джей? Что мне сказать ему?
Джейкоб развернул свое кресло, и в этот момент в комнату ворвался Грант Хаукрофт со сжатыми в кулаки пальцами.
– Это пора прекращать, черт возьми! Я хочу, чтобы этот ублюдок валялся у меня в ногах!
Джейкоб поднялся с кресла.
– Садись, Грант.
Грант рухнул на кожаный диван, а Вейверли поправила свои очки и тихо вышла, закрыв за собой дверь.
– Ты видел утренние газеты?
Джейкоб облокотился о стол и скрестил руки на груди.
– Ты имеешь в виду то интервью с блогером?
Да, он видел его. Как и все остальные заметки, касающиеся Хаукрофта.
– Я хочу, чтобы они заткнулись!
– Такие вещи требуют времени.
– Пока моя карьера катится к чертям?
– Мы получим компенсацию.
– Подмоченные репутации так быстро не восстанавливаются, Джейки.
– Когда правда выходит на свет, восстанавливаются.
Хаукрофт яростно почесал затылок.
– Судя по этому интервью, я теперь наркобарон!
– Не обращай на него внимания.
Но Грант его не слушал.
– Что мне теперь делать?
– Разбираться с тем, чьи деньги стоят за всем этим. – С Винном Хантером и его медиаконцерном. – Нам нужно лишь доказать, что обвинения ложны, как это и есть на самом деле.
Тогда зло будет наказано, и «Хантер пабликейшн» может поцеловать Хаукрофта в зад.
Лоб его клиента покрылся испариной, и Джейкоб налил воды в стакан и протянул его Хаукрофту.
Хаукрофт одним глотком осушил стакан, потом закрыл глаза, и его губы побелели.
– Я хочу видеть Винна Хантера раздавленным. И всю его семейку кровопийцев. Сколько мне еще ждать?
Джейкоб стал объяснять ему, на какой стадии сейчас находится их дело против Хантера.
Хаукрофт откинулся на спинку дивана.
– Может, мне стоит скрыться? Зарыться в какую-нибудь дыру в Мексике, пока все не закончится?
А что же стало с желанием уничтожить Винна Хантера?
– Мы уже обо всем договорились. Это долгий процесс. Нам следует держаться намеченного курса.
А потом вцепиться в глотку ответчику.
– Ты же знаешь, моя мать простая уборщица. Моя первая работа в качестве регистратора в офисе была респектабельной, но малооплачиваемой. И я занялся театром и проделал большой путь от рабочего сцены до актера, появляющегося в эпизодах. Эти годы были несладкими. Вам, молодежи, это не понять.
С этим Джейкоб был совершенно не согласен.
– Я несколько раз засветился на телевидении, – продолжал Хаукрофт. – Потом переехал в Голливуд и получил роль, которая сделала меня знаменитостью. Последовали вечеринки, женитьбы… и да, я совершал ошибки.
Глаза Хаукрофта подозрительно заблестели, и Джейкобу показалось, что он вот-вот расплачется. Но вместо этого он поднялся с дивана и расправил плечи.
– Не знаю, смогу ли я…
Джейкоб почувствовал, как у него закололо в затылке.
– Сможешь ли что?
Но Хаукрофт, подняв руки, словно он уже достаточно сказал, направился к двери.
– Я буду на связи.
– Ты имеешь в виду, что хочешь взять паузу?
– Я имею в виду, что не знаю, хочу ли я продолжать. – Хаукрофт распахнул дверь. – На самом деле покончи с этим. Мне нужно время, чтобы проветрить мозги.
– Ты отказываешься от иска?
Но Хаукрофт уже вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Джейкоб не разозлился на своего клиента. Этот парень имел все основания для расстройства. Если он хочет сделать паузу, это его время и его деньги.
Но Джейкоба больше занимала ситуация с Тиган. Если бы не этот иск, их расставание было бы совсем иным. Она ответила бы на его звонок… если время, которое они провели вместе, что-то значило для нее. Если она не просто хотела развеяться. Если она не планировала как-то использовать его.
Обдумав все это, Джейкоб сделал еще один звонок. Но не в «Хай Ти Джим» на этот раз, а людям, которые не подводили его прежде и не подведут и на этот раз.
Как только на экране появились их лица, Тиган поняла, почему звонят ее старший брат и его жена. Хорошие новости. Самые лучшие. И Тиган пообещала себе, что изобразит бурный восторг, когда они произнесут эти слова.
Когда в прошлом году она была на их свадьбе и слушала произнесенные ими клятвы, когда видела, как их лица лучатся любовью, у нее не было сомнений, что Коул и Тейрин будут вместе до самой смерти. Теперь же ее брат выглядел очень гордым, а Тейрин просто сияла.
– Мы беременны! – хором сказали они.
– Вау! Поздравляю! – Тиган расплылась в улыбке. – Когда вы об этом узнали?
– Четыре месяца назад, – сказал Коул. – Но Тейрин хотела какое-то время держать это в тайне.
– Полагаю, что скоро это будет заметно, – добавила Тейрин. – Так что пора выпускать кота из мешка.
– Сейчас еще рано спрашивать, будет у меня племянник или племянница? – улыбнулась Тиган.
– Мы не уверены, хотим ли мы это знать, – заявил Коул.
– Нам все равно, – подтвердила Тейрин.
– В любом случае мы хотим еще одного ребенка, – сказал Коул.
«Еще одного? Подумать только!»
– Как себя чувствует отец в роли дедушки? – спросила Тиган.
Коул слегка нахмурился.
– Мы ему пока ничего не говорили. Последние месяцы были нелегкими.
У Тиган ускорился пульс.
– Что-то случилось?
– Никаких покушений на его жизнь. Думаю, отца не волнует, найдут ли этого маньяка, лишь бы он мог больше не оглядываться.
– А как поживает Тейт? – Тиган очень скучала по младшему брату. Он был таким милым и ласковым, и при этом очень храбрым.
– Он часто гостит у нас, – сказала Тейрин. – И малышка Хани тоже.
– А как Элоиза? – спросила Тиган.
Элоиза была молодой женой ее отца.
Коул проворчал:
– Эта женщина становится все ужаснее.
У Элоизы были проблемы с алкоголем. И еще с мужчинами. Она познакомилась с отцом Тиган вскоре после смерти его жены. Она мечтала выйти замуж за богатого мужчину, а Гатри Хантер был очень богат.
Но явно быть просто миссис Хантер ее не устраивало. В прошлом году, перед самым рождением Хани, Гатри узнал, что Элоиза пыталась соблазнить Коула. Он был раздавлен. Но из-за детей решил дать ей еще один шанс.
После окончания разговора Тиган встала из-за стола и начала собираться. Она планировала этим вечером заскочить в гости к друзьям.
Попрощавшись с секретаршей, Тиган вышла на улицу и направилась к своей машине. И тут она краем глаза увидела, как из такси вылезает мужчина. Примерно шести футов и двух дюймов роста, в джинсах, светло-голубой рубашке и в самых сексуальных на планете темных очках.
У Тиган упало сердце.
Что, черт побери, здесь делает Джейкоб Стоун?!
Он увидел ее и направился прямо к ней. И внезапно на нее нахлынули воспоминания о том, как они разговаривали, танцевали, занимались любовью. По ее телу пробежала дрожь, и она уже была готова растаять.
Он остановился перед ней и снял очки.
– Нам нужно поговорить.
– Ты для этого прилетел из Нью-Йорка?
– Ты не ответила на мой звонок.
– У меня были на это причины.
– Из-за того, как мы расстались? Я могу объяснить.
У Тиган сердце готово было выпрыгнуть из груди, а ноги сделались ватными.
Продолжая идти в сторону парковки, Тиган бросила через плечо:
– Только воздержись от клише.
– Меня растила мать, которая полагала, что наркотики важнее ее единственного ребенка, – сказал Джейкоб ей вдогонку. – Мой отец был вором. Он специализировался на стариках и инвалидах.
Тиган остановилась и медленно повернулась.
– Что ты сказал?
– Он чинил у них сантехнику и сломанную мебель, но на самом деле просто обследовал их дома, прикидывая, что можно вынести оттуда. А потом залезал к ним и уносил все, что находил ценного. Лучше всего деньги, но ювелирные изделия, электроинструменты и телевизоры тоже его устраивали. Когда мне было шесть лет, он исчез из нашей жизни. Он сейчас может гнить в могиле, насколько мне известно.
Тиган чувствовала, как у нее отвисла челюсть. Джейкоб явно говорил правду. Кто станет выдумывать такое?
Его янтарные глаза блеснули на солнце.
– В четырнадцать лет я попал в плохую компанию. Пил, курил. Однажды мы угнали машину и чуть не задавили какого-то парня, после чего врезались в столб.
Холодок пробежал по спине Тиган. А ее семья считала ее трудным подростком!
– Ты был за рулем?
– Нет. Я сидел рядом с водителем. Мне это стоило шести месяцев в колонии для несовершеннолетних.
Тиган просто не могла себе этого представить. Этот утонченный и сдержанный мужчина был когда-то трудным подростком? Опасным для общества?
– В общем, вот такой была моя жизнь. И моя семья. Дерьмовая. То, что я сказал, не имело к тебе отношения. Я говорил о себе. Мне следовало бы прямо тогда сказать тебе это.
– И поэтому ты сегодня прилетел сюда…
– Мне нужно было извиниться. – Он вздернул подбородок и прищурился. – Я хочу сказать еще кое-что. Точнее, спросить.
«Дай угадаю».
– Раз уж я здесь, не поужинаешь ли со мной?
«А потом мы сможем принять душ вместе».
– Я и вправду хочу пригласить тебя на ужин, но приготовленный дома. Не здесь. В Нью-Йорке. Я хочу познакомить тебя с моей семьей.
У Тиган опять отвисла челюсть.
– Теперь я уже ничего не понимаю. С твоей семьей?
– С теми людьми, которые приютили меня после колонии. Когда мне больше всего был нужен настоящий дом и близкие люди, которые интересовались бы мной и тем, что я делаю. Роусоны спасли мне жизнь. И это не клише и не преувеличение. Это чистая правда.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы переварить эту информацию.
– Ты хочешь, чтобы я полетела на другой конец страны, чтобы поужинать с твоими приемными родителями?
– Точно.
– Ты сам осознаешь, что это просто сумасшествие?
– Да. Пожалуй, можно сказать и так.
Он что, забыл?
– Джейкоб, ты собираешься подать в суд на моего брата.
– Уже нет. Мой клиент передумал.
– Значит, ты больше не пытаешься уничтожить моего брата?
Он улыбнулся и пожал плечами:
– Тебе понравится моя семья.
Может быть. Но лететь на ужин через всю страну? Вот так, просто?
Она покачала головой:
– Это невозможно.
Но он уже приблизился к ней, и она могла видеть лишь его изумительные янтарные глаза, которые уговаривали ее отбросить сомнения и совершить этот нелепый поступок.
– Сколько тебе понадобится времени, чтобы собрать вещи? – спросил он.
– Ты хочешь сказать – прямо сейчас?
– В пятницу. На выходные.
Но помимо сборов вещей необходимо было предупредить его семью и забронировать билеты на самолет. Она попыталась мыслить здраво.
– Сколько часов лететь до Нью-Йорка?
– На личном самолете совсем недолго.