– Я тогда просто помою овощи, зелень и выложу их на блюдо, верно? – на всякий случай уточняю у хозяина дома. Не хочется и тут накосячить.
– Да, давай. А я лепешки подогрею.
Этот мужчина определенно знает толк в еде.
– У меня все готово.
Живот уже сводит от запаха мяса. Как бы еще в обморок не грохнуться от голодухи и избытка эмоций.
– Чай черный с бергамотом или с мятой? А хочешь зеленый? Есть молочный улун и с жасмином. – Марк уже колдует со стеклянным чайником. И еще внимательно рассматривает блестящие коробки с чаем.
– Даже не знаю.
Я растерялась. Не от выбора. Меня накрыло странное ощущение иллюзорного домашнего уюта. Милого семейного ужина, который любящие, знающие друг друга всю жизнь люди готовят вместе, перебрасываясь совершенно обыденными фразами. Мне даже пришлось встряхнуть головой, чтобы отогнать опасные мысли.
– Тогда черный с бергамотом, – решил Марк, явно не подозревающий о том, что у меня сейчас творилось в душе.
Я молча смотрела, как он заваривал чай, как аккуратно нес в своих могучих руках поднос с дымящимся чайником и двумя кружками. В горле неприятно запершило.
– А ты что стоишь? – Великан непонимающе нахмурился, а я поспешила улыбнуться.
– Все хорошо. Есть очень хочу. С утра так ничего толком и не ела.
И это была правда.
– Ну как, получше?
– Да… – Я, совершенно не стесняясь, откинулась на спинку стула и блаженно прикрыла глаза. Еще чуть-чуть, и сыто потянулась бы. Два (!) стейка из мраморной говядины, половина пшеничной лепешки и почти все помидоры с общей тарелки. Завтра утром будет плохо, может, даже ночью, но сейчас я самая довольная девушка в этом поселке. В этом доме так уж точно.
Марк, в отличие от меня, еще не доел даже свой первый стейк, он никуда не торопится и явно был не так голоден, как я. За ним очень интересно наблюдать. Он очень сильный, от него исходят эти флюиды мощи, не ощутить которые совершенно невозможно. И вот тут они с Вадимом очень похожи.
– Мой отец делал Майклу операцию на сердце много лет назад, – неожиданно произнес Марк, заставив меня вздрогнуть и поднять голову. – А потом стал его другом, так и мы с мамой с ним познакомились. В таком возрасте редко заводишь друзей, но они и правда дружили. У Майкла не было своей семьи. Его бизнес был для него всем. Он приехал в Штаты за мечтой – стать успешным. И добился своего.
Теперь уже великан отодвинул от себя тарелку с недоеденным мясом и откинулся на спинку стула.
– Мы стали для него семьей. Мой отец умер, когда мне было пятнадцать… Знаешь, я никогда не был проблемным подростком, но тогда мог слететь с катушек. – Марк устало потер переносицу. – Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказываю.
– Мне очень интересно. – Я едва слышу свой голос, сомневаюсь, что великан разобрал хотя бы слово.
– Интересно… – Все-таки он меня услышал. – Майкл очень поддержал нас с мамой и всегда был рядом. И встал на мою сторону, когда мне это было особенно нужно. Мама с ним полгода из-за этого не разговаривала. – Большое, словно высеченное из камня лицо вдруг осветилось детской и такой озорной улыбкой, что я даже дышать перестала. Ну почему у меня нет камеры под рукой?! – И ведь Майкл выдержал, не сломался, пойти против мамы мало кто может. А он смог. Опора во всем для меня. Поэтому я и называю его своим вторым отцом.
– Говорите, он успешный был, да?
– Он занимался всем, что могло принести ему доход. – Тут великан чуть поморщился. – Кроме наркотиков, проституции и торговли оружием. Очень не хотел проблем с полицией. Торговал недвижимостью, держал автомастерские, перепродавал в Европу подержанные машины, он перепробовал почти все. Четыре года назад у него диагностировали рак, и тогда он вышел из всего своего бизнеса.
– То есть как вышел?
Марк чуть приподнял бровь.
– Это означает, что все продал, где-то даже чуть дешевле, чем собирался, и перевел все деньги в ценные бумаги.
– Ничего в этом не понимаю. Это типа в акции?
– Не только, но можно и так сказать. – Марк с улыбкой посмотрел на меня.
– Майкл умер от рака? – Я опустила взгляд на пустую тарелку.
– Нет, – донесся грустный голос великана. – У него случился сердечный приступ, врачи ничего не смогли сделать. Да и отец тоже не смог бы.
– Мне очень жаль.
– Он оставил все мне и маме. – Марк задумчиво постучал пальцами по столу. – Но просил меня найти своего друга юности, передать ему письмо. И помочь деньгами, если будет нужно.
– А письмо… – начала я осторожно и тут же споткнулась о ясный бесхитростный взгляд карих глаз великана.
– Письмо запечатано. – Марк все правильно понял. – И я не собираюсь его вскрывать, пока еще верю в то, что сам могу найти этого Андрея. Но да, это может занять больше времени, чем я ожидал.
– У Майкла совсем не осталось здесь родственников или друзей?
– Вся его жизнь, его друзья, партнеры, интересы – все было в Америке. С Родиной его ничего не связывало, как мне казалось. Поэтому мы очень удивились, прочитав завещание. А теперь вот еще и это…
Марк нахмурился, я не очень поняла, что он имеет в виду, пока не проследила за его взглядом. Великан смотрел на коричневый пакет, который я переложила на подоконник.
– Что это?
– Я очень надеялся найти побольше о прошлом Майкла и, как это принято в фильмах, нанял специального человека.
Я улыбнулась про себя, вспомнив наш недавний разговор. Марк, в отличие от меня, был серьезен.
– Не нашли?
– Пока нет, потому что то немногое, что Майкл когда-то рассказывал о своей прошлой жизни, не подтвердилось. Ни где он жил, ни где учился. Ничего! – Марк покачал головой. – Бред какой-то.
Я молча переваривала информацию. Представляю, в каком шоке должен быть Марк, если его близкий человек, считай, второй отец ему врал столько лет.
– Наверное, есть какое-то логическое объяснение. – Я неуверенно смотрела на великана. – Мне почему-то кажется, что он не мог вас обманывать.
– Почему? – В глазах Марка вспыхнули добродушные искорки. Похоже, он тоже не готов обвинять этого Майкла во лжи.
– Не знаю. Интуиция. – Я пожала плечами и поспешила взять кружку чая в руки. – Вкусный… спасибо!
Марк не ответил. Он молча смотрел на меня, не отводя взгляда, глаза не улыбались, они были серьезными, темными, почти черными. И в их глубине таилось что-то непонятное, от чего мне захотелось спрятать лицо за кружкой чая. Я отчаянно краснела и ничего не могла с этим поделать.
На кухне воцарилась неловкая тишина. Вот только что спокойно и легко разговаривали, было так уютно, но сейчас мне захотелось убежать, спрятаться от этого взгляда. По телу словно слабый электрический ток пробежал, я быстро поставила на стол кружку с чаем, пока еще не успела его расплескать.
Неожиданно Марк поднялся, заставив меня вздрогнуть. Он молча вытащил из кармана джинсов мобильный.
– Извини, потом договорим.
Я согласно кивнула. Мне нужен брейк. Что вообще произошло?
Марк поднес телефон к уху, и я услышала его довольное:
– Привет, Кощей!
Кощей? Мне не послышалось?