– А ты куда это собралась? – подбоченившись ввалилась в комнату теть Галя.
В небольшой комнатушке, где мы вынуждены ютиться с шестилетним братом, и без того развернуться негде, а когда в помещение вошла тетка, стало совсем тесно. Да и не особо я горела желанием переодеваться под строгим надзором родственницы, которая ненавидела нас с Ваней за то, что мы свалились на ее кудрявую голову.
Да, когда-то Галина Федорова была обольстительной красоткой, но время не щадит даже тех, у кого имеется титул королевы красоты, и сейчас женщина выглядела как и все озлобленные на жизнь старушки: жалко и неприятно.
Несмотря на то, что троюродной сестре моего горячо любимого папы немного за шестьдесят, она выглядела значительно старше своего возраста, отчего злилась еще больше и пыталась хоть как-то вернуть былую привлекательность.
Пластика, конечно, ей не по карману, но иногда теть Галя посещала косметолога и наводила марафет в парикмахерской за углом.
– Я спрашиваю, куда ты намылилась? – прошипела змеей и вырвала из моих рук полотенце, которое я приготовила для Вани, предварительно смочив его прохладной водой.
– Тише, теть Галь. Ваньку разбудите! – злобно выдрала из рук родственницы полотенце и заботливо протерла им шею и лоб брата.
Мальчик сморщил носик, застонал, но, слава богу, не проснулся. Ольга Викторовна сказала, что жар собьется быстрее, если Ваня поспит.
Конечно, перед этим пришлось влезть в заначку, чтобы купить необходимые лекарства, но ради благополучия брата я готова жизнь отдать, не то, чтобы потратить какие-то там накопления. И так несказанно повезло, что Ольга Викторовна живет в соседнем подъезде, и по-соседски не стала брать с меня денег за вызов врача.
– Не заговаривай мне зубы, Агата! Иван болен, а ты, вертихвостка, решила на гулянки отправиться? – тетка никак не желала униматься, поэтому я поспешила выскользнуть из комнаты в зал, чтобы Ванька лишний раз не услышал, как сильно нам рады в этой квартире.
– Какие к чёрту гулянки? Мне на смену в кафе надо! На работу! РА-БО-ТУ! – вспыхнула, стараясь не повышать голос, но тут же понимала, что вряд ли буду услышанной.
Галина Николаевна уж не знаю почему, но считала меня ветреной девицей, у которой только мальчики и гулянки на уме. Хотя мой образ жизни со смерти родителей далек от беззаботного веселья.
У меня совершенно не было времени думать о личной жизни, да и вообще я честно уже не помнила, когда просто отдыхала в кругу друзей.
– Ничего не знаю. Звони на свою работу и проси отгул! Я не собираюсь этому мелкому сопли подтирать! К тому же ты должна была заплатить за месяц проживания еще на прошлой неделе! Где деньги? Я за бесплатно вас терпеть не намерена! Быстро в опеку позвоню и…
– Не надо! – выпалила, не дав тетке договорить свои угрозы до конца. – Деньги будут. Завтра к вечеру. Прошу вас, присмотрите за Ваней и, если ему станет хуже, позвоните Ольге Викторовне. Пожалуйста! Я накину сверху еще пару тысяч за услуги няни! Это всего на восемь часов, из которых, я надеюсь, большую часть Ваня проспит.
Знала, что ни слёзы, ни уговоры не заставят Галину Николаевну смягчиться и пойти навстречу. Эта женщина реагировала только на шелест купюр, и пусть я понятия не имела, где именно возьму нужную сумму завтра к вечеру, но точно расшибусь для этого в лепёшку.
Больно и невыносимо страшно оставлять брата под присмотром этой мегеры, но выхода, увы, у меня не осталось. Нельзя потерять работу, которую я нашла с большим трудом.
Осиротевшая в семнадцать лет с маленьким братом на руках и без образования, я не знала куда податься, но благо забрела в уютную кафешку, где как раз требовались официанты.
Сначала я испугалась, поняв, кому именно принадлежит данное заведение, ведь оборотни и люди в основном сторонятся друг друга.
Двуипостасные презирают людей, ну, а люди попросту боятся тех, кто способен принимать облик зверя. Но Ильяс Ильдарович оказался очень добрым мужчиной, как и его супруга, Карина Дмитриевна.
В мире, по моему мнению, есть существа куда опаснее и страшнее, чем оборотни, но на радость вампиры просто так не шатаются по улицам города.
Есть ещё Одичалые, но они живут в нижних ярусах, обосновавшись под землёй, и только идиот или самоубийца сунется к ним. А сами они, по слухам, не могут переносить ни яркого дневного света, ни воздуха, насыщенного всеразличными запахами.