Сборы в дорогу я пережила, пребывая будто во сне, руки не поднимались упаковывать вещи. И все никак не верилось, что это происходит на самом деле. Я сидела на краешке кровати уставившись в пустоту, пытаясь осознать почему моя жизнь так резко перевернулась с ног на голову, и что именно мне предстоит исполнить завет какой-то Илир, которой уже нет тысячу лет. Не могли кого-то другого избрать? И вообще, зачем оно нужно-то это наследие? Не хочу я его принимать! У меня своя жизнь и большие планы на нее! А теперь что? Семью оставить, поехать неизвестно с кем и куда. И что я там одна буду делать? К концу размышлений паника подступила к горлу, и я начала задыхаться, судорожно глотая воздух, горькие слезы полились градом из глаз. Я поднялась и закружилась по комнате, отбирая у мамы свои пожитки, которые она запихивала в холщовую сумку.
– Мама, не отдавай меня! Я никуда не поеду! Прекрати, пожалуйста! Это же недоразумение, просто ошибка… Я здесь останусь, с вами!
Вглядывалась в ее лицо, пыталась увидеть знак подтверждения моих слов, и ожидая, что она сейчас скажет: «Да, дочка, мы тебя никуда не отпустим, ты останешься с нами, а они найдут другую Избранную», – и ласково улыбнется в ответ.
Но нет, не услышала того, чего хотела, а полетели в меня словно отравленные стрелы страшные слова мамы, впиваясь в тело и отравляя разум.
– Риэль. – И мама обхватила мое лицо ладонями, смотря испуганными глазами. – Доченька любимая, это не в наших силах препятствовать. Ты же понимаешь, что мы тебя любим. И никогда, слышишь, никогда, не отдали бы тебя никому, в чужие земли, чужим людям. Но так уж случилось. Я только знаю, что ничего не изменить и наследие силу имеет большую. Быть тебе королевой и нести тяжкое бремя на плечах. Но это для всех нас, для народа Леэрии. И ни у тебя, ни у нас нет выбора, поверь. Аркуры тебя все равно увезут. Будешь сопротивляться или мы пойдем против – силой увезут.
Я уткнулась маме в плечо и заплакала, так горько мне никогда не было за всю мою недолгую жизнь. Жила с родителями, бед никаких не знала, веселилась, жизнью наслаждалась, и о судьбах леэрцев и нашего королевства точно не думала. Я не была готова даже к взрослой жизни, как оказывается. А теперь сразу в один миг все изменилось, упало на мои хрупкие плечи слишком неподъемное для меня бремя.
***
Прощалась с родителями тяжело: мама рыдала навзрыд, Ава вообще устроила истерику, отец с почерневшим разом лицом и провалившимися глазами смотрел так, как будто хоронит меня. А потом крепко прижал к себе и молвил глухим голосом:
– Риэль, мы тебя любим и будем любить всегда. Дочка, ты сильная, пока этого не знаешь и не поняла еще, но прошу тебя, чтобы не случилось – не сдавайся. Ты не одна, за спиной любящая семья. – А потом поцеловал меня, надолго задержав в объятиях, и сквозь скупые слезы, блеснувшие в глазах, улыбнулся.
***
Коня для меня не было, поэтому главный аркур в их отряде – Сангир, предложил поехать пока с ним. А по пути они купят для меня смирную лошадку, так как я сказала, что держусь в седле не очень уверенно.
Воин усадил меня перед собой и большой рукой крепко притянул к своему телу. Мне было неловко, до этого я никогда еще не была в такой близости от мужчины. Мое настроение напоминало качели: то от страха перед будущим темнеет в глазах, то настолько становится жалко себя, что хочется реветь без остановки.
Когда мы проезжали через деревню, местные жители высыпали за ограды, прервали свои дела, и уставились на нас с недоумением: почему это дочку Бероса и Нитты куда-то везут три воина-аркура? Шептались и строили догадки. Никогда раньше не случалось у нас ничего такого, чтобы сами боевые маги приехали.
Староста, высокий крепкий мужик в тулупе, выскочивший из дома без шапки, смотрел внимательно сузив глаза на нашу процессию. И было уже дернулся наперерез нам, чтобы узнать куда меня увозят, но вовремя спохватился, только крепко сжал скулы, так что желваки заходили. Нельзя перечить воинам. Самые сильные боевые маги перед ним – аркуры.
Что расскажут жителям Грареса потом мои родители я уже не узнаю.
***
Через несколько часов монотонной езды по заснеженной дороге, я немного отмерла и стала приходить в себя. До этого мысли, как мотыльки на свету метались в голове, и я не могла собрать их воедино, поразмыслить, понять, что теперь к чему.
Аркуры ехали молча. Крепкие молодые воины смотрелись очень сурово, на голову накинули капюшоны от темных шерстяных плащей, скрыв лица. Они меня ни о чем не спрашивали, и сами не переговаривались между собой.
Мне было очень неловко в их окружении, я себя чувствовала не защищенной и уязвимой. Я не знала их, и совершенно не представляла, нужно ли бояться этих мужчин. А они не старались развеять мои страхи. Стража они моя или защита, а может что-то иное. Оставалось только гадать.
Жаркая ладонь на моей талии грела, и была такая большая и мощная, что я чувствовала силу рук главного воина. На кочках ладонь иногда соскальзывала и Сангир перехватывал меня повыше пояса, в такие моменты я боялась, что он заденет мою грудь. От этого у меня лицо сразу же начинало пылать. Я и так, наверное, была вся красная от мороза, щипавшего кожу на щеках, а тут еще и прибавлялось свекольного цвета от стыда. Меня все это так будоражило – новая участь, проснувшаяся магия, которую я пока не ощущала и не понимала, неизвестность будущего.