Проснулась я с ужасной головной болью и слабостью во всем теле. Попыталась открыть глаза и тут же зажмурилась, застонав от боли, и закрыла лицо слабыми ладонями. Яркий свет с силой ударил по чувствительной роговице.
– Элла… – услышала я встревоженный голос Каирама.
– Свет… – только и смогла прошептать непослушными губами.
– Конечно, конечно…. Все, можешь открывать….
Мне даже через закрытые глаза было больно ощущать яркий свет, но через пару мгновений, стало темно…. Наверное, вампир опять опустил балдахин на кровать. Я убрала руки, но открывать глаза все еще не спешила. Было слишком больно. Такое ощущение, что туда песка насыпали.
Во рту же была самая настоящая пустыня Сахара, если он каждый раз будет так питаться, сомневаюсь, что смогу прожить долго…
– Пить…
– Да-да, сейчас
Каирам приподнял мне голову и поднес емкость с водой, напоминающий детский поильник. Ох, никогда не думала, что так сильно буду радоваться обыкновенной воде…. Даже головная боль притупилась, и я смогла открыть глаза.
Промаргавшись увидела встревоженный и виноватый взгляд вампира. И тут же ощутила его сильные объятия. Он сгреб меня в охапку, и уткнулся носом в мои волосы.
– Мне так жаль, прости меня, пожалуйста, но так было нужно, мне нужно было закончить этот ритуал, иначе, тебя могли у меня отобрать… – быстро зачастил он, – у нас такие законы Элла, понимаешь, … в тебе слишком много силы. Ты идеальный донор, причем твоя сила в разы увеличивается во время секса. Все это чувствовали и поняли во время ритуала. Свидетелей было слишком много. Альхаим мне сказал, что о тебе узнал наш отец. Он мог бы тебя просто забрать себе, понимаешь, но теперь ты моя, теперь никто не посмеет тебя у меня забрать. Поэтому я так торопился…
– Моя? – с удивлением спросила я, пытаясь понять, что могли значить все эти слова.
Нет, то, что он торопился это понятно, и что забрать меня могли и что я идеальный донор, это тоже ясно. Но вот это его последнее слово «моя», мне совсем не понравилось.
– Что это значит Каирам, «моя», кто я тебе? Ты ведь не забыл, что у нас сделка?
Вампир тут же замер, и даже дыхание задержал на какое-то время.
Терпкий аромат его пота с цитрусовыми нотками приятно защекотал мои рецепторы, и я чуть не зашипела от злости на себя. Он меня чуть не убил, практически изнасиловал, опять превратив в овощ, а я млею только от одного его запаха?
– Это я образно выразился… – не слишком уверенно произнес он.
Каирам явно мне врал или опять что-то не договаривал.
Но радовало одно, он хотя бы насчет сделки ничего не говорит…
– Ты обещал мне рассказать, кто мы теперь друг другу, и что это был за ритуал… – медленно проговорила я, сжимая руки в кулаки, так как те тянулись обнять мужчину, притянуть к себе еще сильнее, слиться с ним воедино…
Я мысленно встряхнулась, да что же это такое!
Что со мной?
Каирам устало выдохнул, и медленно разжав объятия, отстранился от меня. А мне вдруг стало холодно и одиноко без него…
Да еще и тот странный и такой реалистичный сон, я до сих пор чувствовала боль в обожжённой руке и сильный холод, да и запах гниющей плоти…
– Элла, давай об этом поговорим позже, когда тебе станет лучше?
Вампир отвел глаза и начал все дальше и дальше отстраняться от меня. Явно собираясь сбежать.
– Почему во время ритуала ты назвал меня «охая»! – почти крикнула я, хотя и слабым голосом.
Каирам замер и уставился на меня с каким-то странным выражением на лице.
– Я видела, сон, – продолжила я, – но это был и не сон вовсе, а словно воспоминание, и в этом сне-воспоминании, меня кое-кто называл «охая».
– Это,… это долго объяснять… – за заикался вампир.
– Вообще-то я никуда не тороплюсь, – криво усмехнулась я.
Но вампир опять отвел глаза.
– Каирам, ну пожалуйста… – схватила я его за руку.
Он погладил меня по голове другой рукой и улыбнулся ласково, а в его взгляде мне почудилось, то же что я видела в своем сне, во взгляде того воина «вожака».
– Я тебе обязательно все расскажу, но мне нужно кое-куда сходить. Обещаю, что вернусь очень быстро. Меня вызвал отец, я и так задержался, на целый день.
– Тебя вызвал император, а ты его проигнорировал? – с удивлением спросила я.
– Я не мог бросить тебя в таком состоянии я должен был убедиться, что с тобой все хорошо…
Он навис надо мной, обхватив мое лицо ладонями. А я не выдержала и обняла его в ответ, испытывая тревогу и даже уже позабыв обо всех своих вопросах и претензиях.
– Я обещаю, что мы обязательно обо всем поговорим, – и он поцеловал меня в губы, да так нежно и мягко, что вся моя обида и раздражение тут же испарились.
Каирам спрыгнул с кровати и пошел на выход слишком быстро, и когда он уже стоял у двери, а я только опустила ноги на мягкий настил, то все же обернулся и сказал то, что заставило меня зависнуть на несколько минут от удивления.
– Я называл тебя Эя и «охая», потому, что видел тебя во сне, но там ты была другой, и я был совсем другим… – проговорил он мне, глядя в глаза, а затем резко повернулся, и вышел из комнаты, оставив меня одну.
***
Наверное, если бы он знал, что нам суждено расстаться, то сказал бы больше, но мы предполагаем, а судьба и наше окружение располагают…
Как это ни странно, но «предателем» оказался Альхаим, брат Каирама, которому он верил, как себе. И делал он все, как всегда из лучших побуждений. Как там говорится в известной поговорке?
«Благими намереньями, вымощена дорога в ад…»
Я даже дошла до ванной комнаты и даже смогла самостоятельно помыться, хоть и делала это с огромным трудом, преодолевая тошноту и головокружение. А когда вышла из ванной, затянув пояс на моей единственной одежде – шелковом халате, что мне выделил Каирам, то увидела «гостей».
– Здравствуй Элла, я надеюсь, ты не будешь делать глупостей.
Посреди комнаты стоял Альхаим, а рядом с ним замотанные в какие-то странные черные тряпки, непонятные худые долговязые существа, они были выше Альхаима на полметра точно.
Я инстинктивно сделала шаг назад. И мысленно хмыкнула, даже если бы я и хотела, что-то сделать, то уж точно не в том состоянии, в котором сейчас нахожусь. Я была слишком слаба, и к тому же, мне пока были не ясны их мотивы.
– Это служители гарема императора. По приказу его святейшества, нашего достопочтимого императора Бархара Савои из рода Салим, ты переходишь под его покровительство, в его личный гарем.
У меня чуть челюсть не отвалилась от удивления.
– Через месяц, состоится слушанье на совете по поводу изъятых у тебя опасных существ, и будет решена твоя дальнейшая судьба.
– А почему гарем, – заикаясь, спросила я, и чуть не добавила «опять».
– Потому, как все женщины в нашем мире обязаны жить в гареме своего покровителя. На данный момент, твоим покровителем временно станет император.
– Все? – пискнула я, сделав еще один шаг назад.
Почему-то от слова «гарем» и слова «все» в горле запершило.
– Все, – кивнул Альхаим, – в нашем мире, статус у любой женщины достигшей своего полового созревания – это наложница, которая обязана жить в гареме своего покровителя.
– Твою мать… – не сдержалась я, и выругалась на своем давно забытом языке.
Но вампир не понял моего исконно русского и продолжил, объяснять в какой «ж…» я оказалась опять…
– А это татиры, служительницы гарема, они помогут тебе переодеться, как подобает наложнице императора и потом, мы уйдем, только, пожалуйста, Элла, не препятствуй им, у них приказ, и они его исполнят, хочешь ли ты этого или нет.
Я кивнула головой, всматриваясь в холодные глаза Альхаима. Уж что-что, а о служителях гарема я знала не понаслышке, архзаки, всегда четко и дотошно выполняли приказы своего хозяина. Значит здесь у них вместо архзаков вот эти татиры,… которые уже двинулись в мою сторону. Передвигались они как-то очень странно, словно у них что-то не так было с ногами, но вполне быстро.
Жестом они указали мне подойти к кровати, и я не стала сопротивляться. Понимая, что сейчас я далеко не боец…
Они сняли с меня халат, иногда касаясь своими неестественно длинными холодными пальцами, и надели белую, очень короткую сорочку до талии, из какого-то нереально тонкого материала, похожего на паутину. Затем дали мне брюки из белого обтягивающего материала. Я натянула их с трудом, они были ниже талии, почти на бедрах. На тело они мне помогли надеть такую же белую обтягивающую тунику с длинными рукавами, но слишком большим вырезом открывающим плечи и подтягивающим и почти выставляющим на показ мою грудь, если бы не белая паутинка, которая, хоть немного, но прикрывала ее. Мне показалось, что там был корсет, но его не было, просто ткань была настолько плотной.
Туника чуть-чуть скрывала мою попу. Наверное, выглядело все это очень даже симпатично, если бы я не была так напряжена.
На ноги мне дали надеть белые сапоги с длинной голяшкой, выше колена, на какой-то нереально высокой платформе. На пояс повесили ремешок похожий на декоративную цепь с крупными звеньями из метала напоминающего серебро, такую же цепь со звеньями чуть поменьше мне повесили на шею и я ощутила какое-то странное покалывание и инстинктивно вскочила с кровати и попыталась ее снять.
– Не стоит, – услышала я голос Альхаима, который все это время наблюдал, как меня переодевают, – это магический ограничитель, он не позволит тебе обращаться.
В этот момент до меня, наконец, дошло, что я не просто попала, а попала по полной программе…. Прикрыла глаза и попыталась обернуться, но мой ошейник мгновенно превратился в смертельную удавку и воткнул в меня тысячи игл. Я вскрикнула и пошатнулась, но татиры подхватили меня под руки и не дали мне упасть.
Со злостью посмотрела на вампира.
– Каирам верил тебе, – прохрипела я.
От накатывающей паники вперемешку с гневом, голос начал пропадать, а конечности затряслись.
– Я делаю это, потому что очень люблю и дорожу своим братом. А из-за тебя он совсем потерял голову. И будет лучше, если ты от него будешь держаться как можно дальше. Он еще молод, слишком импульсивен, и не понимает, какая угроза может исходить от тебя. А я единственный, кто защищает его всю его жизнь, с самого детства, и я не позволю, какой-то неизвестной девчонке затуманить ему мозг, и подвергнуть смертельной опасности, – отчеканил вампир холодным тоном.
Что я могла на это ответить? Да ничего…. По сути, он, наверное, был прав, и даже его порывы можно было понять. У меня не было родных, по крайней мере, в этой жизни, тетя давно умерла, но в моих странных снах, они, кажется, были, и там во сне, я чувствовала к ним очень много любви. Ведь, даже зная, что мой возможный брат во сне, слуга хаоса, я все равно хотела ему помочь. И я нисколечко не сомневалась, что то, что про него сказал белый воин – это ложь…
И сейчас единственное, за что я могла зацепиться, так это за непонятный для меня ритуал. Хоть я и не знала, что он означает, но попробовать стоило.
– Каирам закончил ритуал, и я стала его «шилами», – посмотрела я на Альхаима с еле сдерживаемым отчаяньем в глазах, пока татиры, надевали на меня какой-то очень длинный белый плащ с серебряной каймой по краю.
Но ни одна мышца на лице вампира даже не дрогнула.
– Мы разберемся с этим вопросом, – голосом способным заморозить все помещение, сказал он, – а теперь следует поспешить.
Татиры накинули на меня капюшон, и расправили серебристую сетку, закрыв мое лицо, и встали по бокам от меня.
Альхаим даже не смотря в мою сторону, вышел из комнаты. И я пошла вслед за ним, понимая, что смысла дергаться, все равно нет…. Мне бы на этих платформах удержаться и избавиться от чувства страха и паники, заползающих в душу…
Гарем. Как много в этом слове. Интриги склоки.
Ха-ха три раза?
Или «Де-жа-вю»?
А может патологическое невезение? Злодейка судьба?
Как же хочется кого-нибудь обвинить в собственных бедах, вместо того, чтобы хоть немного остановиться и задуматься… и понять,… что виновный во всем этом только лишь один человек, или не человек… Точнее виновная…
Но нет, никому и никогда не захочется признаться в собственной глупости, слабости, недальновидности и прочих нехороших чертах характера…
Проще кого-то обвинить, возненавидеть, послать на этого разумного все мыслимые и не мыслимые проклятия, а потом лелеять и разжигать свою собственную обиду и злость, иногда подкидывая дровишки, чтобы не затухала…
Вот и я не исключение из правил. Я не святая, у меня есть пороки, как и у всех, и я тихо материла Альхаима. Тихо беззвучно шевеля губами, цепляясь за эту злость и ненависть на «предателя» вампира…
Но лишь благодаря этой злости, я смогла дойти до места моего конвоирования. Потому как шли мы слишком долго, как мне показалось…. И с каждым пройденным очередным коридором наверняка очень величественного дворца, мне становилось все хуже и хуже. Пот катился с меня градом. Меня бросало то в жар, то в холод. Но я все равно переставляла свои слабые конечности, смотря под ноги, чтобы не свалиться позорно на пол.
«Не дождется сволочь…. Хватит уже…. Нельзя показывать свою слабость, хотя бы сейчас…», – шептала я себе…. И эти слова помогали мне подпитывать гнев, злость, ярость, гордость и держаться из последних сил.
Последние коридоры я прошла уже на автопилоте. Татиры потерялись где-то в пути, а может за дверью, я не обратила внимания, мне честно говоря, не до этого было…
И так же на автопилоте я быстро осмотрела свои новые покои под руководством Альхаима, и даже выслушала какую-то его речь. Правда, совершенно не соображая, о чем он мне говорил. Но на всякий случай просто кивнула.
А он, как назло замолчал и стоял на месте, чего-то ожидая от меня.
Мне же хотелось заорать на него, чтобы убирался, но вместо этого я стояла посреди своих новых апартаментов на уже подгибающихся от дикой слабости ногах и ждала, когда смогу, наконец, остаться одна.
В голове шумело, в глазах мелькали черные точки, а этот гад все стоял и чего-то ждал….
Потом все же, наконец, соизволил убраться, и как только за ним закрылась дверь, я сделала несколько шагов, не знаю, как мне хватило на это сил, наверное, злость все еще теплилась во мне, но я дошла до кровати и, не раздеваясь, упала на нее, в очередной раз, проваливаясь во тьму…
Очнулась я по старой доброй традиции опять в космосе в невесомости. А голубая точка, на этот раз не заставила себя долго ждать. Вот только по мере ее приближения, я поняла, что меня на этот раз посетил не кот, а кошка.
Только кошка эта была сестрой близнецом Лэситера? По крайней мере, сестрой то уж точно. Она была слишком сильно на него похожа. Только очень изящная. Большая грудь, наверное, размер четвертый точно. Тонкая талия. Крутые бедра. И одеяние, как на восточной красавице. Голубые прозрачные шаровары, с какими-то золотистыми висюльками. И такой же практически прозрачный топ, с висюльками на сосках. Волосы длинные ниже талии мелкими косичками красиво уложены. Вся в драгоценностях, на руках браслеты, на пальцах кольца. На шее множество различных цепочек и ожерелий с камнями. И выше она была меня головы на три точно, как и Лэситер. Губы большие ярко-красные, глаза и так большие, да еще и подведенные черным.
Вот только приближалась она ко мне как-то слишком близко, а на ее лице было выражение крайней злости и гнева. Глаза светились ярко красным. И мне инстинктивно захотелось от нее куда-нибудь убежать. Но возможности пошевелиться у меня абсолютно не было.
Она подлетела ко мне и посмотрела с презрением.
– Ну и!? Почему ты до сих пор ничего не вспомнила!? – зашипела она на меня и приблизилась прямо к самому лицу.
– К-кто ты? – за заикалась я от страха, потому что гнев этой женщины начал подавлять меня.
Она вдруг посмотрела на меня, как на полную дуру. А потом откинула голову и захохотала. И хохот был этот какой-то зловещий, с глубоким тембром, что мурашки побежали по моему телу.
– Ты же ничего не помнишь, как же я опять забыла? Ха-ха-ха….
И она опять засмеялась и даже за живот схватилась. Но мне почему-то было не по себе от ее странного веселья.
И вдруг, кошка передо мной начала меняться, и уже через мгновение передо мной стоял Лэситер. В той одежде, что я всегда его видела. С такими же светящимися от гнева глазами.
– Теперь узнаешь? – отчеканил он, да так, словно я его только что, чем-то оскорбила.
– Д-да, – прошептала я.
– Ну, так что? Профукала своего Кая?
– Каирама? – не поняла я, и автоматически поправила имя вампира.
Он отмахнулся от меня, как от надоедливой мошки, словно я сказала, какую-то глупость.
– Кай, Каирам, какая разница? Вот меня больше всего интересует, когда у тебя память заработает? Тебя дорогуша, между прочим, через месяц казнят, ты об этом не задумывалась?
Я раскрыла рот от ужаса.
– И твой вампир тебе не помощник, старший братец его уже запер там, откуда мальчишке не выбраться, братец всерьез решил от тебя избавиться.
И Лэситер опять запрокинул голову и расхохотался.
– И самое смешное…. ха-ха-ха, ой не могу, он ведь думает, что ты похитила душу его брата, ах-ха-ха-ха,… а если он тебя уничтожит, то душа вернется, – Лэситер схватился за живот и буквально начал биться в конвульсиях от смеха, – если бы этот идиот знал, что ваши души связаны еще в прошлых ваших жизнях, и что твоя смерть повлечет и его, ой, ха-ха-ха, какие же они эти олухи – родственники, и… порой их сердобольность и «любовь» до такого абсурда доводит, что так смешно становится… – и он продолжил смеяться, уже утирая выступившие слезы на глазах.
– Это не смешно, – вырвалось у меня.
А он вдруг резко притих, выпрямился и обдал меня таким ледяным презрением, что мне захотелось зажмуриться от страха, так как на большее я была не способна.
– Не смешно то, что ты до сих пор ничего не вспоминал, вот это действительно не смешно! – прорычал он, мне в лицо, обдавая жарким дыханием и замолчал.
Я приоткрыла один глаз и увидела, что его взгляд из гневного изменился на задумчивый.
– Хорошо, опять придется тебе немного помочь, – проговорил он сам себе и вздохнул, а затем резко замахнулся и влепил мне пощечину, а я даже не успела среагировать, и, почувствовав сильный удар, куда-то упала.
А когда очнулась, то поняла, что лежу на земле, а передо мной тревожное лицо хмурого белого «вожака-воина». И я знаю, как его имя. Его имя «Кай», белый силь «Кай». А «силь» – это их раса.
– Эя? Ты в порядке? – спрашивает он меня.
Я потерла затылок и почувствовала болезненную шишку. Но увидев тревогу на лице Кая, улыбнулась и поспешила его успокоить:
– Да перестань, это всего лишь шишка, я – охая, и шишки мне точно не страшны!
Я подняла подбородок и начала вставать, ища взглядом свой тренировочный меч, но и от помощи Кая не отказалась.
Тем более что когда он дотрагивался до меня, странное тепло разливалось от его рук.
– Ты еще маленькая охая, – начал он, но я его прервала:
– Какая маленькая, мне уже пятнадцать циклов или по вашему пятнадцать оборотов Изирэ! – гневно выкрикнула я ему.
Когда же он перестанет считать меня маленькой, как же это раздражает! Три оборота Изирэ уже здесь живу, я уже и ростом стала выше и фигура у меня уже изменилась, конечно, с их женщинами не сравнить. Они и крупнее и выше, но все равно! Я же вижу, как другие воины смотрят на меня, как на взрослую силь, а не как на ребенка! А он… все равно ничего не видит! Рррр-мяф!
Он убрал свою руку, качая головой, и снисходительно улыбаясь, а мне почему-то резко стало холодно и обидно, и я опустила голову, пряча обиженный взгляд за волосами.
– Эя, посмотри на меня, – он приподнял мой подбородок пальцем, и я посмотрела в его черные глаза, в которых постоянно тонула, – в нашем мире взрослыми силь становятся, когда им исполняется сто пятьдесят оборотов Изирэ, а тебе всего пятнадцать.
– А я не силь! Я охая! Мы по-другому взрослеем, – выпалила я, и решила действовать сама, раз он не решается.
Просто подпрыгнула, ухватилась за его шею и… поцеловала. А он, почему-то словно остолбенел. Может быть, я делала что-то не так? Но ведь я же видела, как это делают остальные сили…. И я обняла его талию ногами, чтобы удобнее было на нем висеть и начала посасывать его губы. А он оказывается очень вкусный, я вновь ощутила тепло внизу живота, которое последний цикл все чаще и чаще чувствовала, когда Кай был рядом.
Вот только он вообще никак не реагировал. Даже не обнял в ответ, а я видела, сили обнимают друг друга! Мне стало обидно…. Я оторвалась от него и, нахмурившись, посмотрела в его глаза, а они… из черных стали серебристыми и засветились.