Рука профессионально надавила двумя пальцами на сонную артерию, и я услышал:
– Живой… – после чего ботинки развернулись, и человек заорал не своим голосом. – Блокировать двери! Построение в помещениях!!! – а потом добавил чуть спокойнее, видимо, по связи. – Таранов – Лебедянскому: реанимационную бригаду в комнату номер двадцать три!
Я внезапно почувствовал дикую усталость, которая навалилась сверху, закрывая мне веки.
– Э-э-э, пацан, куда!? – от хлопка по щеке усталость чуть отступила. – Нюхай!
Под нос мне подсунули вату, в голове чуть прояснилось, и я попробовал убрать её от нашатыря.
– Не шевелись! – рыкнул Таранов. – Твою ма-а-ать…
Мне показалось, у него в голосе проскользнули панические нотки, а я почувствовал постепенно нарастающую боль. Неожиданно резко она захватил меня всего, проникла в каждую частичку тела, отозвалась в лёгких, голове, сердце, и я едва слышно застонал, хотя мне хотелось орать.
– Терпи, пацан… – сказал Таранов, положив у меня под носом вату с нашатырем. – До свадьбы заживет…
Я почувствовал, что меня начало трясти и потерял сознание.
* * *
Это было прекрасно.
Ничего не болело. Ничего не хотелось. Ни о чем не думалось. Я просто висел в снежно-белой комнате. Хотя… Почему я решил что это комната? Границ помещения не было видно.
– Я что, умер? – спросил я невпопад.
– Конечно, нет. Ты в реанимационном модуле, Быков, – раздался знакомый голос. Ректора я бы ни с кем не перепутал. – Подпиши документы, от тебя требуется электронная подпись, и мы приступим к операции.
– К какой операции?
– По твоему восстановлению.
– Что собираетесь восстанавливать?
Пауза.
– Ты что ничего не помнишь? Тебя побили, ты отключился. Тебя надо… подлечить.
Перед мной появился бланк с местом, куда надо поставить галочку, и я почувствовал, что у меня есть правая рука.
– Коснись пустого квадрата, и мы начнем, – попросил ректор.
Что-то показалось мне важным, и я спросил:
– А почему вокруг белые стены? Где мы?
Пауза.
– Это виртуальное пространство реанимационного модуля. Мы в управляемом сновидении, как в Барлионе.
Я кивнул. Это было правильная информация. Но не полная.
– Почему я не могу подписать бумаги в реальности?
Долгая пауза.
– Ты в реанимационном модуле. Тебя нежелательно приводить в сознание до восстановительных процедур.
– Я все-таки умер! – дошло до меня.
Очень долгая пауза. Ответил мне другой голос, еще более строгий, но терпеливый:
– Александр, чем дольше мы говорим, тем меньше у вас шансов на восстановление в полном объеме в кратчайшие сроки! Пожалуйста, поставьте согласие, и мы приступим.
Непорядок… Слишком расплывчато.
– Что значит – восстановление в полном объеме?
– То и значит! – Голос начал терять терпение. – Лечение до восстановления всех функций организма!
О, уже ближе. Надо задавать правильные вопросы.
– А какие функции нарушены?
– Вы в реанимации, в виртуальном пространстве! – возмутился голос. – Угадайте, что у вас сейчас работает?!
Я почувствовал интерес, но он быстро угас.
– Александр, вы хотите умереть без медицинской помощи? Подпишите, пожалуйста, бланк!
Я задумался, рассматривая бланк. Вверху было написано: "Согласие на восстановительные процедуры". Ниже – пустой квадрат. Ни звездочек, ни мелкого текста. И все-таки я чувствовал, что меня где-то… обманывают.
– Покажите список восстановительных процедур.
Долгая пауза.
– Ты всё равно ничего не поймешь, этим занимаются доктора.
Я нахмурился. Как плохо, когда все вокруг считают тебя идиотом.
– Кто вы?
– Это не имеет значения!
– Вы специально тянете время, чтобы я умер? И еще… Ректор ИВИСБ не объяснил, по какой причине у него в университете убивают студентов в первый же день учёбы?!
– ***! – выругался голос.
– Кто пытался тебя убить? – спросил меня ректор.
Странно. Соседи были очевидным ответом, но… Получается, не они? Впрочем, их же было четверо. Кто еще? Ладно, это потом.
– Мне нужен список восстановительных процедур.
– Ты хочешь сдохнуть?
– Вы можете связаться с моей матерью и попросить согласие на мое лечение у неё.
– Тебе уже не 13 лет, придурок!
– Если я лежу, как овощ, то операцию могла бы одобрить и она. Это вполне в рамках нашего законодательства.
– Она далеко! А ты можешь сделать это за минуту!
– Я хочу видеть, на что именно соглашаюсь.
Долгое молчание.
– Доволен?! Подписывай!
Передо мной всплыл еще один лист.
"Список процедур для восстановления тела:
1. Восстановление черепной коробки.
2. Восстановление шейного отдела позвоночника.
3. Замена функций спинного мозга.
4. Восстановление лица и зубов."
Неполно. Как хорошо, что я почти не испытывал никаких чувств.
– Расшифруйте третий пункт, – попросил я.
– Какие из этих слов тебе непонятны?! – вспылил ректор.
– Я жду.
Пауза.
Передо мной появился список на сорока листах. Просмотрев первые два, я почувствовал, как мне становится дурно. Пожалуй, за такое следовало бы убивать.
– Как же так? За что? – спросил я, чувствуя, как изображение расплывается перед глазами. Я плакал? Как странно, это же сновидение.
– Ты ведь знаешь. Кто-то решил тебе отомстить за то, что ты накрошил целый курс.
– Но это только игра! Что я им сделал?! За что они меня убили?!
Вздох. Тишина. Я моргнул, вытер глаза.
– Этого не может быть. Я ведь… Я же…
Я не верил, что это могло случиться со мной.
– Мы тебя починим, сынок, – раздражённый голос вернулся. – Поставь галочку на бланке.
– А как же Вика? – я почувствовал, что сейчас опять заплачу.
– Ты должен быть сильным, – ответил он. – И с Викой тоже.
Я судорожно задергался.
– Не верю. Не верю!!! Не может быть!!!
– Тише. Тише… Поверь мне, это единственный вариант. Тебе повезло, случись это в другом месте, и ты бы всю оставшуюся жизнь ел с ложечки. Поставь согласие.
– В другом месте этого бы не случилось!!! Только в вашем ублюдском заведении могут устроить темную с таким исходом!
– Мальчик, поверь моему опыту, это могло случиться в любой момент, и даже без темной. Ты мог бы подвернуть ногу и упасть с лестницы. Зимой поскользнуться на улице и заработать перелом основания черепа… Любым ударом тебя мог вырубить какой-нибудь боксер, и падая на асфальт ты мог загнать носовые хрящи себе в мозг. Или пробить височную кость о перила, или опять-таки перелом основания черепа. За всеми нами смерть ходит по пятам. Не тяни.
Я собрался. Хватит ныть. Думай.
Я прочитал остальные 38 листов. Особенно внимательно последние двенадцать, где перечислялись пункты секретности, которую предстояло соблюдать.
– Уберите пункт восемьдесят три и восемьдесят шесть.
– Запрет на общение с родственниками необходим… Но у вас будет последняя встреча, и вы все объясните матери, согласно легенде!
– Нет! Я хочу иметь возможность с ней встречаться!
– Максимум – видеописьма! Раз в год!
– Раз в месяц. Звонок по видеосвязи.
– Вы меня слушаете?!
– Еще мне нужно неограниченное общение в Игре.
– Неприемлемо!
– И я хочу продолжать обучение.
– Как вы себе это представляете?!
– Это не мои проблемы, а мои условия. Решайте. Индивидуально, виртуально, мне все равно. Взамен я поучаствую в ваших… опытах.
– Вы не можете ставить условия!
– Да? – я зло улыбнулся, впервые с начала разговора. – Ну, тогда звоните моей маме…
* * *
Не знаю, сколько мы с ними бились, но, читая новые пункты соглашения, я был доволен.
Три звонка в год маме. Не считая входящих.
Старый перс в Барлионе и имитаторы-шпионы на всех видах общения.
Ну, и, наконец, мне дали допуск к виртуальному курсу лекций ИВИСБ. С обязательными экзаменами.
Кроме того, по завершению восстановления организма, меня ждал допконтракт с СБ. Первоначальный мы заключали сейчас. По допконтракту мне обещали работу и разрешение на реальные встречи. Если я сам захочу. Смешные, как можно не захотеть реальной встречи с любимой девушкой?!
Взамен меня наградили документом на сто пятьдесят страниц, в котором была информация о том, что мне можно говорить, а чего нельзя.
И пока я ее читал и учил, в Барлиону меня не выпустили. Когда нужные ответы вылетали из меня глубокой ночью как из зенитного пулемёта, я получил короткое напутствие: "Ладно, прогуляйся, но недолго!" – и… в белой комнате появился
ВХОД!